Златоуст – документальная биография А. Эбана
(Продолжение. Начало в №9(112)-2009)
XVI
Мир на Ближнем Востоке в середине 1950
держался на трех основных положениях:
1. Соглашении о перемирии – весило оно
не больше листа бумаги, на котором было написано.
2. Балансе вооружений между Израилем и
его арабскими соседями.
3. Трехстороннем Соглашении 1950 года,
заключенным между Англией, Францией и США.
Соглашением регулировались поставки
оружия на Ближний Восток. Идея была в ограничении гонки вооружений в регионе -
и соглашение это более или менее выполнялось.
К 1955 году Израиль имел около 50
реактивных истребителей «первого поколения» – французского и английского
производства, и примерно 100 старых танков «Шерман» времен Второй мировой войны.
Египет имел около 80 таких же
самолетов и примерно 170 танков «Шерман».
«Чехословацкая коммерческая сделка»
меняла все правила игры.
Египет, например, получал 200
самолетов «второго поколения» – т. е. сильно лучше израильских «Метеоров».
И соотношение сил в воздухе менялось – с 50 израильских самолетов против 80
египетских на совершенно новое – 50 израильских самолетов против 280 египетских
– при том, что 200 из них были выше классом, чем израильские.
A ВВС Иордании и Сирии в сумме имели
около сотни истребителей – и было ясно, что в случае конфликта они не останутся
в стороне.
Израиль оставался со своими пятью
десятками реактивных самолетов против 380 самолетов у соседей, официальной политикой
которых было уничтожение «сионистского образования».
Отразить перевес 7,5 к 1 одной
доблестью трудно. Надо было принимать немедленные решения.
Премьер-Министр, Моше Шарет выразил
надежду, что «...мир не останется
равнодушным и не оставит Израиль безоружным перед лицом столь очевидной угрозы
самой жизни нашей страны...».
В воскресенье, 23 октября 1955 года,
Шарет улетел в Европу. В течение следующих 9 дней он встретился в Париже и в
Женеве со многими влиятельными людьми – с премьером Франции Форэ, с министром
иностранных дел Великобритании Макмилланом, и даже с Джоном Фостером Даллесом,
Государственным Секретарем США.
Миссия его, однако, окончилась полной
неудачей – в поставках оружия ему было отказано. Эбан, со своей стороны, делал
все возможное в Вашингтоне – но если уж отказали министру иностранных дел
Израиля, то послу Израиля отказать было много легче.
Отказ в поставках оружия, однако, был
еще далеко не самой плохой новостью.
Даллес в самых мягких выражениях
предложил свой план урегулирования кризиса: Израилю вовсе и не нужно оружия – «…маленькой стране лучше полагаться не на
силу меча, а на международно-признанные границы…».
А для достижения такого положения надо
сделать простую и естественную вещь – «...подумать о территориальных уступках...».
Почему бы Израилю не отдать Египту
Негев?
XVII
В 1952 году Шарет и Эбан в порядке
знакомства с Республиканской оппозицией провели встречу с генералом
Эйзенхауэром. Генерал, в частности, рассказал им, что он, когда рос в своем
штате Канзас, думал, что евреев нет на свете. На вопрос израильтян – а как же
Библия, где евреи многократно упомянуты – он ответил им, что в Библии упомянуты
также и херувимы и серафимы.
«…Поэтому я и думал,
что евреев на свете нет. А потом я попал в Нью-Йорк – и увидел, как сильно я ошибался…».
Шутка была хороша. Но в 1956
Эйзенхауэр был уже не генералом, а президентом. Как он решал бы проблемы,
связанные с херувимами – вопрос открытый. Но с евреями он особо церемониться не
стал. Его администрация был сильно озабочена русским проникновением на Ближний
Восток, твердо собиралась этому противодействовать, нуждалась в хороших
отношениях с арабами вообще, и с Египтом – в частности.
А где именно будет проходить граница
Израиля – маленького государства, населенного горстью людей – это его интересовало
очень мало. Более того, отсутствие у этих людей оружия для самозащиты было даже
полезно для его планов – им волей или неволей придется быть посговорчивее.
Эбан отказал Эйзенхауэру наотрез.
Это простое положение – «...Эбан отказал наотрез...» – нуждается
в некоторых уточнениях. Строго говоря, отказал не Эбан – он был не главой
правительства, а послом в Вашингтоне. Главой правительства был Моше Шарет,
однако и он в этом категорическом отказе был фигурой второстепенной. Отказал
Соединенным Штатам Бен Гурион. Полномочия главы правительства перешли к нему –
хотя сперва и неофициально.
Роль Эбана сводилась к тому, чтобы
надеть на «...железный кулак...»
отказа «...бархатную перчатку...»
дипломатической вежливости.
Препирательства с американцами шли
несколько месяцев. Даллес вводил всякого рода «…уточнения…» – например, предлагалось, что Израиль отдаст не
весь Негев, а просто два треугольника территории, соприкасающиеся друг с другом
вершинами, из которых один треугольник отойдет Египту, а другой – Иордании. Таким
сложным образом можно будет и сохранить за Израилем Эйлат, и обеспечить «…наземный мост…» между арабами
Африки и Азии, на котором, как на непременном условии, настаивал Насер.
Единственной наградой за его
изобретательность было то, что его предложение было отвергнуто уже и Египтом,
как «...недостаточное...».
Правительство Великобритании под
руководством Энтони Идена предлагало решение, с точки зрения Египта как раз «…достаточно…» – весь Негев переходит к
Египту. Проблема была только в том, что даже за такую цену Насер не соглашался
сделать то, чего от него хотели англичане – присоединиться к проанглийскому
арабскому блоку Ирака и Иордании.
В Израиле же Бен Гурион начал очень
серьезно рассматривать предложение своего начальника Генерального Штаба, Моше Даяна
– немедленная превентивная война против Египта, до того, как он успеет «…впитать…» свои новые вооружения.
На возражения своих оппонентов о том, что это очень опасно, Даян отвечал, что
ждать и ничего не делать еще опаснее.
Совершенно неизвестно, чем бы все это
окончилось, но два события поменяли обстановку.
Во-первых, Насер окончательно отверг
западные предложения.
Во-вторых, Шимон Перес нашел оружие
для Израиля.
XVIII
В глухой стене изоляции, окружавшей
Израиль, оказалась все-таки небольшая брешь – министерство обороны Франции
обнаружило «…наличие общих интересов…» с министерством обороны Израиля.
Усилиями генерального директора
министерства обороны, Шимона Переса, это «…наличие общих интересов…»
повело (в июле 1956 года) к сотрудничеству – была достигнута договоренность о
поставке в Израиль определенного количества вооружений. Делалось это в глубокой
тайне – французы вовсе не хотели осложнять свои и без того нелегкие отношения с
арабскими странами.
Поставки были «военным секретом» –
настолько «военным», что они были засекречены обеими сторонами даже от
собственных дипломатов. Контакт не ограничился временным сотрудничеством. После
национализации Суэцкого Канала он стал неофициальным союзом, к которому после
мучительных колебаний присоединилась и Великобритания.
Осенью грянула война c Египтом.[1]
Эбан в 1956-1957 метался между Вашингтоном, где ему надо было вести
конфиденциальные переговоры с Даллесом в качестве посла Израиля в США, и
Нью-Йорком, где, как представитель Израиля в ООН, он должен был отвечать Совету
Безопасности, и отбиваться на Генеральной Ассамблее от многочисленных атак
арабских и мусульманских государств.
Делал он это совершенно блестяще. Одну
из его речей Ассамблея, настроенная поначалу довольно враждебно, наградила
овацией. Депутаты аплодировали Эбану стоя, поднявшись с кресел – настолько
велик был энтузиазм аудитории. Кстати, речь эта была не прочитана с листа – у
Эбана не было времени ее написать – а произнесена сразу, чуть ли не экспромтом,
на базе наскоро набросанных тезисов.
Даллеса это обстоятельство совершенно
поразило...
История с речью и с пораженным ей
Даллесом известна нам из мемуаров Эбана. Рассказывает он об этом с понятной
гордостью виртуоза, и с некоторым юмором, очень у него обычным.
Однако в мемуарах – пожалуй, в первый
раз – появляется некая тень.
Эбан роняет замечание – приведем его в
оригинале:
«...
when Secretary Dalles submitted to what he later called «Eban's attrition» and
encouraged the release to
«...когда
Госсекретарь Даллес сдался наконец на мои уговоры и позволил поставку 24-х
истребителей F-24, изготавливаемых в Канаде по американской лицензии,
израильское правительство отказалось воспользоваться этим предложением. Наш
энергичный посол в Оттаве, Майкл Комэй, долго работал над прорывом, который
позволил бы нам получать серьезные военные поставки из Северной Америки. Мои не
слишком ровные отношения с Шимоном Пересом начались в плохой атмосфере. Было
близоруко полагаться на добрую волю только Франции. Прошло 10 лет, прежде чем
события это подтвердили...».
Дело в том, что примерно в это же
время, летом 1956, перед Израилем открывалась, помимо «французской», и еще одна
возможность получить самолеты. Можно было раздобыть американские истребители –
через Канаду.
Это был и правда большой успех –
например, Хаим Герцог в бытность свою военным атташе в Вашингтоне не смог
добиться вообще ничего.
А Эбан добился – но Бен Гурион решил,
что не стоит распылять ресурсы, и выбрал сделку с Францией.
Тем не менее, звучит это несколько
странно. Предвидение политической ситуации на 10 лет вперед – нонсенс. Это
нерешаемая задача, в ней слишком много непредсказуемых факторов.
Упреки в адрес Переса и указание на
то, что усилия израильского посла в Канаде пошли насмарку – это и вовсе смешно.
Решение принимал не Перес, а Бен Гурион, и задетое самолюбие посла в Канаде не
имело никакого значения перед лицом огромного национального кризиса.
Суждение же об «…опасности полагаться на добрую волю только Франции…» – непонятно.
Канада предлагала поставку одной эскадрильи – а Франция предлагала союз. Наш
мемуарист – всего лишь посол, и решения такого рода – не его уровень компетентности.
Это делает даже не премьер, а правительство в целом.
Наконец, технический вопрос, по поводу
выбора поставщика важнейшей военной системы ВВС Израиля – основного реактивного
истребителя. Решение в таком случае принимается после серьезнейших консультаций
с Генштабом и с министерством финансов. Если денег в казне мало, а военные
рассматривают единый стандарт оружия как благо, то выбор как раз и должен
делаться в пользу одного поставщика, а не нескольких. Какое до всего этого дело
дипломату?
Так что «тень» в мемуарах не связана с
раздражением плохими манерами Шимона Переса, влезающего со своими проектами в
сферу ответственности МИДа.
Кажется, что дело тут все-таки в
чем-то другом.
XIX
Государствам, как и людям, необходимы
функции общения с внешним миром. Инструментами же общения служат самые
разнообразные структуры – торговый обмен, дипломатия, разведка. На крайний случай
– армия.
Государство Израиль за первые 7-8 лет
своего существования прошло тяжелую школу. В частности, выяснилось, что из
государственных инструментов работает – a что нет.
Делалась оценка на основе наглядно
наблюдаемых опытов. Хорошим примером могла послужить политика Англии.
В 1939 году правительство Чемберлена
закрыло Палестину для еврейской иммиграции. Решение было принято в британских
интересах, так, как их понимали в тот момент в Foreign Office. В оправдание
моральной стороны дела можно было сказать, что в то время никто не мог и
представить себе весь ужас Холокоста.
В 1946 году правительство Эттли
закрыло Палестину для иммиграции еврейских беженцев, а в 1948 встало на сторону
своих арабских союзников в их войне против новорожденного Израиля. Решение –
опять-таки – было принято в британских интересах, и, опять-таки – так, как их
понимали в тот момент в Foreign Office. Про Холокост уже все было известно, и
до такой степени, что британский Парламент почтил память погибших минутой
молчания. Правили Англией в то время лейбористы – то есть можно сказать, что
Давид Бен Гурион и Климент Эттли были товарищами по партии.
И тем не менее, решение было принято
против Израиля. Правда, английским министром иностранных дел был Эрнест Бевин,
который евреев совершенно искренне терпеть не мог – но все-таки вряд ли его
собственные фобии оказали бы решающее воздействие, если бы они не совпадали с
мнением его коллег: «…интересы
Англии – превыше всего…».
В 1955 году правительство Энтони Идена
отказало Израилю в поставках оружия – даже минимума, необходимого для
самозащиты – зато собиралось «…купить
добрую волю…» диктатора Египта, заплатив за такое свое сомнительное приобретение
очень щедро, но из чужого кармана. Негевом – 1/3 израильской территории.
Так что чисто эмпирическим путем было
установлено, что случай у Израиля именно «…крайний…», что залогом его выживания служит армия, а не «…международные
законы…», и уж конечно, не «…добрая
воля мирового сообщества…».
Соответственно, «акции» МИДа пошли
вниз, а «акции» министерства обороны – вверх. Это, так сказать, в
ведомственно-организационном смысле. А в смысле личностном кризис 1955-1956
повел к «изгнанию» Моше Шарета – Бен Гурион не только вынудил его оставить
кресло премьера, но и вообще изгнал из политики. Что для Аббы Эбана стало
тяжелым ударом. Шарет был дня него и старшим другом, и наставником, и
начальником, совершенно искренне и вполне бескорыстно восхищавшимся талантами
своего протеже.
При Шарете в качестве премьер-министра
Эбан мог спокойно рассчитывать на получение в недалеком будущем поста министра
иностранных дел Израиля. Теперь же министром стала Голда Меир, отношения с
которой у него были скорее неприязненными.
Бен Гурион, однако, сместив Шарета, и
не подумал смещать его любимца. Напротив, он предложил ему повышение – пост
специального советника по иностранным делам при премьер-министре. Эбан
отказался. Такое повышение означало переезд в Израиль и «…конкурирующий рабочий контакт…» с министром иностранных дел. А,
как он пишет в своих мемуарах:
«...откровенный обмен
мнениями с Голдой Меир привел меня к убеждению, что наши творческие способности
будут расцветать наилучшим образом в прямой пропорции к расстоянию, которое нас
разделяет...».
Наконец, для Эбана оставался вопрос
его собственных отношений с главой правительства, с Давидом Бен Гурионом. Эбан пишет
в своих мемуарах, что Моше Шарет, признавая огромные достоинства Бен Гуриона
как национального лидера, считал его коварным, непредсказуемым и мстительным
человеком. Похоже, что Эбан разделял это мнение своего друга и начальника. И он
не был в восторге от дипломатических способностей национального лидера.
Однажды, получив распоряжение Бен
Гуриона настаивать в ООН, что очередной «рейд возмездия» израильтян через
иорданскую границу был сделан не израильской армией, а «…группой разгневанных поселян…» – что
было явной ложью – Эбан вышел из положения следующим образом: он показал
аудитории с трибуны какие-то бумажки, и сказал:
«Вот телеграммы, которые я получил от своего правительства...» – после чего зачитал тот
текст, который от него требовали. Отказавшись, так сказать, от авторства.
В свою очередь, Бен Гурион относился к
своему красноречивому послу с некоторой иронией.
Однажды Эбан нашел, что один из
проведенных рейдов слишком силен. Однако, по приказу премьера, он произнес в
ООН речь, оправдывающую эту меру. Когда же он поделился своими сомнениями с Бен
Гурионoм, тот не без яда ответил ему:
«…я и сам так думал – но, послушав твою блестящую речь, поменял
свое мнение …».
XX
Кризис 1956 года, как он ни был
опасен, пошел Израилю на пользу. Блокада порта Эйлат был ликвидирована,
нападения «федаинов» из Газы прекратились. Началось строительство национального
водовода – трубы оросительных систем получили воду. Проблемы с продовольствием
оказалось возможным решить – усилия агрономов не пропали зря, а израильское
куроводство вообще стало приближаться к чему-то вроде международного стандарта.
По морю начали ходить торговые корабли
с израильским флагом – предполагалось, что «…море поможет стране, где земли так мало…». Рассматривались
проекты постройки до 150 «торговцев» – в надежде, что Израиль сможет
последовать примеру «маленьких гигантов» морской индустрии, Греции и Норвегии.
Страна была полна оптимизмом.
Возможно, самый большой толчок к этому чувству дали итоги Синайской Кампании.
Египетская армия в Синае была разгромлена – и в таком стиле, который мог бы
послужить выгодным контрастом по сравнению с действиями европейских союзников
Израиля в кампании 1956 года. Например, Англии. Отношения с которой, кстати, улучшились
настолько, что в Израиль стали поставляться английские танки «Центурион».
С Францией же и вообще были
установлены самые дружественные отношения, особенно в военной сфере. Ее
лаборатории и арсеналы были открыты для израильтян, и израильские разработки
проверялись на французских полигонах.
Абба Эбан, посол Израиля в США, в 1959
году перебрался из Вашингтона в Реховот. Его избрали в Кнессет – от партии
Мапай, в группе так называемой «бен гурионовской молодежи». Многообещающие
молодые люди, возрастом вокруг сорокa – Шимон Перес, Моше Даян, и он сам.
Почти сразу же после возвращения в
Израиль он получил очень престижный пост президента Института Вейцмана.
Договоренность была такая – административные обязанности с него снимались, поле
деятельности ограничивалось представительством и сбором фондов.
Такое «смещение центра тяжести»
президентских обязанностей было мудрым – техническими дисциплинами он никогда
не занимался, административного опыта не имел, а вот убедить аудиторию мог в
чем угодно. Особенно американскую, от которой фонды в большой степени и
зависели.
В мае 1960 года Абба Эбан был назначен
главой делегации Израиля, отправлявшейся на праздник – 150-летия независимости
Аргентины.
Делегация полетела в Буэнос-Айрес на
правительственном самолете, специальным рейсом израильской авиакомпании «Эл-Ал».
XXI
Самолет прилетел в аэропорт
Буэнос-Айреса 19 мая, a уже в ночь с 20 на 21 мая вылетел в Израиль. Этот полет
вызвал в мире гром, эхо которого не вполне утихло даже сейчас, почти 50 лет
спустя. На заседании Кнессета 22 мая премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион
объявил, что «…Адольф Эйхман находится в
Израиле и в скором времени будет отдан под суд…».
Аргентинское правительство обвинило
Израиль в незаконном похищении. 8 июня 1960 года Аргентина официально
потребовала возврата Эйхмана, а 15 июня подала жалобу на действия Израиля в
ООН.[27] В жалобе говорилось, что эти действия – «…грубое нарушение прав суверенитета, создающее опасную атмосферу для
сохранения мира во всем мире…».
Для обсуждения этого инцидента в ООН
было созвано специальное совещание. Министр иностранных дел Израиля Голда Меир
принесла Аргентине официальные извинения за нарушения закона, сославшись,
однако, на специальные обстоятельства.
Согласно официальной версии, Эйхмана
похитили некие «еврейские добровольцы», не состоящие на государственной службе –
что было очевидной ложью и никого не обмануло. Резолюция № 138 Совета
Безопасности ООН от 23 июня 1960 года содержала указание на то, что «…израильское правительство по меньшей мере
знало о плане похищения Эйхмана в Аргентине и дало согласие на его реализацию…».
Самая бурная реакция, конечно, была в
арабской прессе. В частности, англоязычная иорданская газета «Джерузалем Таймс»
24 апреля 1961 года поместила письмо, в котором утверждалось, что через Эйхмана
«…на человечество снизошло благословение…» и выражалась уверенность, что «…
суд когда-нибудь завершится ликвидацией
оставшихся шести миллионов, чтобы отомстить за твою кровь…»[2]
Эйхман был судим и повешен в ночь с 31
мая на 1 июня 1962, в тюрьме города Рамле.
Как реагировал на все это официальный
глава израильской делегации в Аргентине, Абба Эбан?
Если судить по первым публикациям того
времени – с яростным негодованием. Он выглядел нехорошо – если он знал об
операции, то получалось, что он, дипломат, оказался замешан в дело, от которого
открещивалось его собственное правительство, ссылаясь на мифических «…еврейских добровольцев…». А если
не знал, то дело оборачивалось для него еще хуже – он послужил слепым орудием
секретной службы, использованным ею как «прикрытие», без всякого уважения к его
положению и рангу.
Скорее всего, дело именно так и
обстояло, и в «Автобиографии», изданной в 1977 году, вопрос – знал или не знал –
обходится совсем.
Однако во второй версии мемуаров, в
книге «Personal Witness», Эбан приводит другую версию, просто трогательную в
своей недостоверности. Оказывается, Бен Гурион поговорил с ним перед вылетом,
рассказал ему все, и попросил, если что, никому об этом не рассказывать.
Операцию по похищению Эйхмана возглавлял
директор «Моссада», Иссер Харель. Он командовал ею сам, и лично следил за
отлетом, сидя в кафетерии аэропорта Буэнос-Айреса. То есть все уже было под
самым надежным присмотром. Зачем же посвящать лишнего человека в строжайше
охраняемый государственный секрет?
Помочь делу Эбан никак не мог, а вот
помешать – проболтавшись кому-нибудь ненароком, или просто обнаружив, что
нервничает – мог, и очень сильно.
Так что, скорее всего, он эту тайную
беседу с Бен Гурионом попросту придумал. Я не думаю, что речь идет о
сознательной лжи – умный человек такие вещи не делает. Может быть, дело в
своего рода аберрации памяти? К 1992 году похищение Эйхмана рассматривалось как
важнейшее событие в истории Израиля, а не как дипломатический скандал.
Может человеку захотеться оставить
более заметный след в Истории?
XXII
Абба Эбан был назначен министром
образования Израиля в июле 1960 года. Больших лавров в министерстве он не
снискал, каденция его была короткой, и сменил его на этом посту его же предшественник.
Эбан хорошим администратором не был, и
ограничил свои функции в основном представительской деятельностью. Правда, сам
он так не считал. С немалой гордостью Эбан пишет в своих мемуарах, что завел в
Израиле телевидение – но мы уже знаем нашего мемуариста, и к такого рода заявлениям
относимся с долей скепсиса. Все дело было в том, что Давид Бен Гурион,
убежденный социалист и государственник, телевидение считал злом. Он видел его
однажды в Нью-Йорке, и ему страшно не понравились программы – сплошная стрельба
и поцелуи.
В результате он всячески препятствовал
тому, чтобы телевидение появилось в Израиле. Единственным способом обойти эту
фобию оказалось воззвать к его же страсти – образованию – и указать ему на то,
что «…телевидение может быть прекрасным
инструментом обучения…».
Ну, а поскольку министром образования
в тот момент был Эбан, то на него и пала задача – использовав телепрограммы в
школах как таран, открыть двери всем остальным. Однако в министерстве
образования Эбан не засиделся. В 1963 в Израиле произошли политические сдвиги –
инициатором был Бен Гурион. Если что и сближало самого первого премьер-министра
молодой еврейской республики с самым первым диктатором коммунистического Китая,
так это их общая расположенность к лозунгу: «Огонь по Штабам!».
Конечно, рамки культурных традиций
Китая и Израиля отличаются друг от друга, так что в Израиле действия
национального лидера против собственных соратников к резне не приводили. Но «…перетряску руководства…» он устраивал
неоднократно.
Делалocь это так – он уходил в
отставку (в 1954, в 1959, в 1961, в 1963) – а потом с триумфом возвращался
обратно, с новым мандатом – убирая заодно оппонентов из партийного руководства.
Однако в 1963 вернуться он уже не смог – на этот раз партийная верхушка
победила своего мятежного лидера...
Новым премьер-министром стал Леви
Эшкол, получивший поддержку председателя партии Мапай – Голды Меир.
Сам факт того, что Эшкол попал на пост
главы правительства, служил своего рода индикатором того, как изменился
Израиль. Новый премьер военными делами интересовался мало, на иностранную
политику тратил минимум своего времени, а занимался тем, в чем понимал – то есть
финансами и хозяйством.
Он пригласил Эбана к себе в
правительственный кабинет на пост вице-премьера. По-видимому, он хотел сплавить
на него свои церемониальные обязанности – оратор он был никакой, предпочитал
иметь для этих целей хорошего заместителя, а с точки зрения риторики и знания
дипломатического протокола человека, равного Эбану, в Израиле не было.
Правда, иностранными делами ведала
по-прежнему Голда Меир, а премьер в помощнике особенно не нуждался. Он вообще к
своему «заму» относился дружески, но без особого почтения, и говорил про него
следующее:
«…столкнувшись с проблемой, Эбан всегда произносит замечательную речь –
вместо того, чтобы предложить решение…».
Политической роли у вице-премьера не
было никакой. Мы узнаем об этом от самого Эбана, который с гордостью говорит о
том, как он однажды в течение нескольких дней замещал премьера, но тут же
добавляет, что сам по себе пост вице-премьер-министра никакой особой
ответственности не нес. И, добавляет Эбан, оба его коллеги – и Эшкол, и Голда
Меир – «...постарались сделать
так, чтобы делать ему было нечего...».
Однако в январе 1966 Эшкол
переформировал свой кабинет. Голда Меир ушла в отставку – у нее серьезно
пошатнулось здоровье.
Новым министром иностранных дел
Израиля был назначен Абба Эбан.
Приложения:
ПРЕМЬЕР-МИНИСТРЫ
ИЗРАИЛЯ:
1. Давид Бен Гурион, 1948-1954, от партии Мапай.
2. Моше Шаретт, 1954-1955, от партии Мапай.
3. Давид Бен Гурион, 1955-1963, от партии Мапай.
4. Леви Эшкол, 1963-1969, от партии Мапай.
5. Голда Меир, 1969-1974, от партии Авода.
6. Ицхак Рабин, 1974-1977, от партии Авода.
7. Менахем Бегин, 1977-1983, от партии Ликуд.
8. Ицхак Шамир, 1983-1984, от партии Ликуд.
9. Шимон Перес, 1984-1986, от партии Авода.
10. Ицхак Шамир, 1986-1982, от партии Ликуд.
11. Ицхак Рабин, 1992-1995, от партии Авода.
12. Шимон Перес, 1995-1996, от партии Авода.
13. Беньямин Натаниягу, 1996-1999, от партии Ликуд.
14. Эхуд Барак, 1999-2001, от партии Авода.
15. Ариэль Шарон, 2001-2005, от партии Ликуд.
16. Ариэль Шарон, 2005-2006, от партии Кадима.
17. Эхуд Ольмерт, 2006-2009, от партии Кадима.
18. Беньямин Натаниягу, 2009-, от партии Ликуд.
МИНИСТРЫ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИЗРАИЛЯ:
1. Моше Шаретт (Шерток), министр, с 1948 по 1956. Годы жизни: 1894-1965.
2. Голда Меир, министр, с 1956 по 1966. Годы жизни: 1898-1978.
3. Абба Эбан, министр, c 1966 по 1974. Годы жизни: 1915-2002.
4. Игал Аллон, министр, с 1974 по 1977. Годы жизни: 1918-1980.
5. Моше Даян, министр, с 1977 по 1979. Годы жизни: 1915-1981.
6. Менахем Бегин, министр, с 1979 по 1980. Годы жизни: 1923-1992
7. Ицхак Шамир, министр, с 1980 по 1986. Годы жизни: 1915-
8. Шимон Перес, министр, с 1986 по 1988. Годы жизни: 1923-
9. Моше Аренс министр, с 1988 по 1990. Годы жизни: 1925-
10. Дaвид Леви, министр, с
1990 по 1992. Годы жизни: 1937-
11. Шимон Перес, министр, с 1992 по 1995. Годы жизни: 1923-
12. Йосси Бейлин, министр, с 1995 (июль) по 1995(ноябрь). Годы жизни: 1948-
13. Эхуд Барак (Брог), министр, с 1995 по 1996. Годы жизни: 1942-
14. Дaвид Леви, министр, с
1996 по 1998. Годы жизни: 1937-
15. Биньямин Нетаньяху, министр, с 1998 (январь) по 1998(октябрь). Годы жизни:
1949-
16. Ариэль Шарон, министр, с 1998 по 1999. Годы жизни: 1928-
17. Дaвид Леви, министр, с
1999 по 2000. Годы жизни: 1937-
18. Эхуд Барак (Брог), и.о. министрa, с 2000 (4 авг.) по 2000 (10 авг.). Годы жизни: 1942-
19. Шломо Бен-Амин, и.о. министрa, с 2000 (август) по 2000 (ноябрь). Годы жизни: 1943-
20. Шломо Бен-Амин, министр, с 2000 по 2001. Годы жизни: 1943-
21. Шимон Перес, министр, с 2001 по 2002. Годы жизни: 1923-
22. Ариэль Шарон, министр, с 2002 (2 ноябрь) по 2002 (6 ноябрь). Годы жизни:
1928-
23. Биньямин Нетаньяху, министр, с 2002 по 2003. Годы жизни: 1949-
24. Сильван Шалом, министр, с 2003 по 2006. Годы жизни: 1958-
25. Ципи Ливни, и.о министрa, с 2006 (январь) по 2006 (май). Годы жизни: 1958-
26. Ципи Ливни, министр, с 2006 по 2009. Годы жизни: 1958-
27. Авигдор Либерман, министр, с 2009. Годы жизни: 1958-
Краткий список
источников:
Очень интересный рейтинг отелей.
Всего понравилось:0
Всего посещений: 3249
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer13/Tenenbaum1.php - to PDF file
Комментарии:
Б.Тененбаум-Й.Глузману :)
- at 2009-12-23 05:38:58 EDT
Уважаемый коллега, искренне вам признателен за положительную рецензию - и мне вдвойне приятно, что она пришла из Израиля :)
Йосиф Глузман
Маале Адумим, Израиль - at 2009-12-23 04:27:21 EDT
Поздравляю автора с блестяще написанной статьей.Прочитал залпом,на одном дыхании.Как "узник Сиона" и как дипломированный Министерством туризма Изараиля гид,знаю историю государства неплохо.Тем не менее почерпнул много интересных деталей.Огромное спасибо!
Акива
Кармиэль, Израиль - at 2009-08-05 13:35:02 EDT
А мы думаем, что сейчас Израиль находится под давлением Европы и США. Ведь в описуемый период давление было куда сильнее, а Израиль был куда слабее. Если арабам не удалось победить тогда, то на что они могут расчитывать теперь? Жаль, что среди арабов мало деятелей способных объективно оценить факты и тенденцию. Рассказ хороший. Спасибо автору.
Ontario14
- at 2009-08-04 19:04:08 EDT
Еще один момент: похищение Эйхмана "делегацией, прибывшей на празднование 150-летия Аргентины" вызвало невиданную доселе волну антисемитизма в стране.
Ждем продолжения !
Ontario14
- at 2009-08-04 17:39:41 EDT
Однажды, получив распоряжение Бен Гуриона настаивать в ООН, что очередной «рейд возмездия» израильтян через иорданскую границу был сделан не израильской армией, а «…группой разгневанных поселян…» – что было явной ложью –...
**********
В январе 1955 года действительно был проведен рейд возмездия группой разгневанных "поселян".
Этот эпизод вошел в историю Израиля как "Частная война Меира Хар-Циона".
Читаю дальше :-)
Элиэзер М. Рабинович
- at 2009-08-03 10:09:49 EDT
Вроде бы все факты и известны, но все равно интересно, когда они сведены вместе и повторены.
Как надо быть осторожным с каждым словом в этой книге! Кто-то уже разложил по полочкам мои предыдущие слова и интерпретировал их как критику, которой нет. Это очень хорошо написаннная биография - без оговорок! Да, факты, в основном, мне были известны, многие - нет, в частности о том, что Эбан был в Аргентине и прилетел на том самолете, на котором увезли Эйхмана. Я абсолютно убежден, что он не мог знать об операции. Я помню, как 70-х годах мы с женой пошли в Бейт Аба Хуши в Хайфе послушать Исера Гареля - маленького незаметного еврея, и как он тихим голосом говорил: "И вот я сижу в самолете в Буэнос-Айресе и жду, когда принесут Эйхмана..." Совершеннно не помню ни малейшего упоминания Эбана в тот момент.
Буквоед
- at 2009-08-03 08:08:37 EDT
Ждем продолжения!
Б.Тененбаум-Э.Рабиновичу :)
- at 2009-08-02 11:57:45 EDT
Спасибо на добром слове, ни у меня к вам вопрос. Если все факты вам были известны, то, во-первых, вы знали о том, что сам Абба Эбан озвучил две взаимоисключающие версии о своем учаcтии в деле Эйхмана ? А во-вторых, если вы об этом знали - как вы это обьясняли ? И какая из них кажется вам наиболее достоверной ?
Элиэзер М. Рабинович
- at 2009-08-02 10:04:41 EDT
Очень интересно. Вроде бы все факты и известны, но все равно интересно, когда они сведены вместе и повторены.
Самуил
- at 2009-08-01 23:49:35 EDT
Прочитал продолжение истории с интересом и удовольствием. Очень хорошо — композиция, факты, анализ, язык. Интригует. Спасибо, Борис Маркович!
Б.Тененбаум-РГ
- at 2009-08-01 21:52:33 EDT
Уважаемый коллега, спасибо вам за предложение. Но, к сожалению, история с телевидением - совершенно боковая ветка. При всем желании, я не мог бы обьять необьятное, "Златоуст" и так получился существенно длиннее, чем я планировал. Не то что телевидение, а "целые войны" приходилось только обозначать пунктиром. Мне хотелось понять - почему Эбан оказался как бы на обочине, несмотря на вроде бы блестящие дарования ? Мне кажется, я понял, почему так случилось - по крайней мере, нашел непротиворечивое обьяснение, которое удовлетворили мое собственное любопытство. По настоящему это следовало бы обсудить позднее, после публикации окончания этой истории, но кое-что, на мой взгляд, видно и сейчас. История с Эйхманом в этом смысле очень показательна. И то, что в 1992 году Эбан издал новую версию своих мемуаров, где бестрепетно сообщил, что Бен Гурион все ему на ухо нашептал перед отлетом в Буэнос-Айрес тоже получает некое обьяснение. Эта явная ложь была "вкручена" с целью - подправить свой образ в Истории в желательно направлении. Вы увидите - потом - что этот случай не единичен.
РГ
- at 2009-08-01 21:34:08 EDT
> Все дело было в том, что Давид Бен Гурион, убежденный социалист и государственник, телевидение считал злом. Он видел его однажды в Нью-Йорке, и ему страшно не понравились программы – сплошная стрельба и поцелуи.
В результате он всячески препятствовал тому, чтобы телевидение появилось в Израиле. Единственным способом обойти эту фобию оказалось воззвать к его же страсти – образованию – и указать ему на то, что «…телевидение может быть прекрасным инструментом обучения…».
Ну, а поскольку министром образования в тот момент был Эбан, то на него и пала задача – использовав телепрограммы в школах как таран, открыть двери всем остальным.
---------------------------------------------------------------
Уважемый Борис, я понимаю, что пассаж про телевиденье лишь маленькая часть статьи. Но если Вы решите данный сюжет немножко развить, то вот линк на занятную статью в Booknik - не знаю читали Вы ее или нет - в которой приведена интересная окрошка об истории создания и развития израильского телевиденья.
22 факта об израильском телевидении
http://booknik.ru/colonnade/facts/?id=29750