Boroda1

Ранним сентябрьским утром тысяча девятьсот сорок шестого года шеф регионального бюро Ку-Клукс-Клана по штату Флорида Джеймс Кейси по прозванию Большой Дьявол сидел в своём рабочем кабинете и пил кофе, перемежая это занятие с чтением газеты и курением сигары. За спиной мистера Кейси красовался висящий на стене большой поясной портрет генерала Форреста – Великого Основателя клана – на фоне элегантно свисающей с дерева верёвки с петлёй на конце.

Мистер Кейси время от времени наливал из кофейника в маленькую чашечку свежесваренный, ещё чуть дымящийся кофе, делал глоток, затем затягивался сигарой, заедая вкус кофе сигарным дымом, прочитывал несколько строчек из лежащей на столе рядом с кофейником утренней газеты, бросал, переваривая прочтённое, взгляд на окно, за которым постепенно подымалось, предвещая хороший день, солнце, и вообще находился в преотличнейшем расположении духа.

Вдруг что-то в газете настолько привлекло его внимание, что он поставил находившуюся уже на полпути ко рту чашечку с кофе на стол, медленно взял газету обеими руками, поднёс её поближе к глазам и перечитал ещё раз.

В сообщении было, видимо, что-то совсем особенное, потому что с каждым прочтённым словом брови мистера Кейси подымались всё выше и выше, пока наконец не достигли уровня, выше которого им подняться было уже нельзя. И тогда мистер Кейси положил на стол газету, протянул руку к стоящему на столе изящному серебряному колокольчику с вензелем ККК, и позвонил.

В комнату вошёл секретарь мистера Кейси. Он остановился у двери, посмотрел почему-то на потолок, потом на пол, и лишь потом медленной и несколько даже робкой походкой подошёл к столу.

– Слушаю Вас, мистер Кейси, – произнёс он нерешительно.

– Скажите, Джим: Вы когда-нибудь читаете газеты? – спросил с интересом мистер Кейси.

Вопрос этот, видимо, застал секретаря врасплох, потому что вместо ответа он вдруг глупо замигал глазами.

– М-да-а-а, Джим, – произнёс мистер Кейси, пристально посмотрев на своего секретаря, – Вам надо меньше пить. Или вообще завязать с этим. Боюсь, Джим, что пить Вы совершенно не умеете, – добавил он глубокомысленно и обернулся к портрету на стене, как бы ища подтверждение своему диагнозу. – Да, боюсь, что совершен… – хотел было повторить он свою сентенцию, но был решительно прерван.

– Я, шеф? Я… не умею… пить? – произнёс секретарь с оскорблённым достоинством в голосе, преодолевая головную боль. (И стоило же ему накануне слушать этого болвана Джемса, который напоследок, когда фантазия, чего бы ещё можно было выпить, у всех иссякла, предложил добавить в виски несколько капель жидкости для разведения костров – для крепости, как он сказал. И вот – чёрт бы его побрал! – результат!).

– Я?! – повторил секретарь возмущённо. – Да я, если хотите знать, могу перепить любого русского. Да, шеф, именно! Во время встречи на Эльбе в сорок пятом я перепил самого кэптэна Синюхина! А его, шеф, до этого никто не мог перепить! Из пятой роты! Отдельный гвардейский полк, шеф! Кэптэн Синюхин! Я помню это, как если бы это было вчера!..

У секретаря заблестели глаза, на лице появилось осмысленное и даже какое-то торжественное выражение; было видно, что он немедленно готов пуститься в детали.

– Ладно, Джим! – произнёс строго мистер Кейси, прерывая этот взрыв чувств.

– Воспоминаниям о лучших днях Вашей жизни Вы предадитесь в другой раз. Я же – если Вы, конечно, помните – задал Вам другой вопрос. А именно – мистер Кейси бросил на секретаря дисциплинирующий взгляд, – читаете ли Вы когда-нибудь газеты?

Я, шеф? Конечно! – ответил с достоинством секретарь, постепенно трезвея. – А как же! – добавил он для верности.

– Нет, нет, я не имею в виду нашу городскую газету, – нетерпеливо перебил его мистер Кейси.

– Н-ну иногда, шеф, иногда, – ответил секретарь уже менее уверенным тоном.

– Ладно, Джим, вижу, что не читаете. А зря, Джим, зря – глубокомысленно произнёс мистер Кейси. – Вот послушайте, что пишут в сегодняшней Florida Chronicle. И он начал медленно читать:

«По сообщениям агентства Ассошиэйтед Пресс, 4 сентября 1946 года центральным партийным органом СССР – Оргбюро ЦК ВКП(б) – было принято постановление о...»

…Ну, дальше неинтересно... – о, вот отсюда начинается. – Нет, Вы только послушайте, Джим, что они пишут:

«В этом постановлении критически упомянут фильм Иван Грозный известного режиссёра Сергея Эйзенштейна – автора таких фильмов, как Броненосец Потёмкин, Александр Невский и ряда других.

В отношении второй серии этого фильма, в частности, сказано, что режиссёр изобразил (цитата) "прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде банды дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана". Как считают авторитетные кремлелологи, автором проекта этого постановления является секретарь ЦК Андрей Жданов – одна из наиболее одиозных фигур в актуальной идеологической политике Кремля».

Мистер Кейси положил газету на стол и поднял глаза на своего секретаря. – Ну как, Джим? Что Вы можете на это сказать?

Секретарь посмотрел почему-то на портрет Великого Основателя клана, потом на кофейник, потом на газету, потом, стараясь собраться с мыслями, на свои ноги, но не придумав ничего, промолчал.

– Послушайте, Джим, – произнёс мистер Кейси недовольным голосом, – если Вы собираетесь и дальше отмалчиваться, мне это может не понравиться, и Вы вылетите со своего места в два счёта. Ясно Вам?

– Шеф, а кто такие… опричники? – спросил секретарь. Слово «опричники» он проговорил медленно, как бы пробуя его на вкус.

– Ах, Джим, – ответил печально мистер Кейси, – как всё же низок наш образовательный ценз, как низок!.. Но ладно, об этом в другой раз. Неужели Вы не поняли, о чём идёт речь? – тон мистера Кейси сделался ещё более печальным.

– Джим, – сказал он тихо и как бы даже доверительно, – скажите, Джим, считаете ли Вы себя дегенератом?

– Я? Дегенератом? – повторил секретарь, пытаясь угадать, какой тайный смысл стоит за этими словами.

– Да, Вы! – повторил раздражённо мистер Кейси. – Именно Вы! И перестаньте, пожалуйста, качаться, как былинка на ветру! Обретите наконец, чёрт Вас возьми, устойчивое положение! Так считаете Вы себя дегенератом? Да или нет?

– Нет, мистер Кейси, – ответил с достоинством секретарь.

– Хорошо, Джим, тогда другой вопрос. Считаете ли Вы дегенератом меня? Или вот его, – мистер Кейси показал рукой на висевший на стене портрет.

– Его, мистер Кейси? – произнёс с каким-то трепетом секретарь – Его?!

– Да, да! – нетерпеливо ответил мистер Кейси – Его! Или меня!

– Нет, шеф, – с облегчением произнёс секретарь, – не считаю, – хотя было не совсем понятно, относится ли это к Великому Основателю клана, к мистеру Кейси или к ним обоим.

– Ну а других членов нашего клана – их Вы считаете дегенератами?

– Нет, шеф, – ответил секретарь уже решительней, с удовольствием отметив, что голова его с каждой минутой становится всё яснее, а пол под ногами перестал предательски колебаться.

– Что ж, Ваш ответ меня радует, – с удовлетворением произнёс мистер Кейси. – Но это только начало. Теперь нам надо немедленно… – погодите, Джим, Вы ещё успеете высказаться! Или Вы хотите, как всегда, спросить, что сейчас надо делать?

– Ну естественно, как же может быть иначе! Так вот: Сегодня – да, Джим, сегодня же! – нам надо подать апелляцию… – да нет, какую там, к дьяволу, апелляцию! – подать в суд на этих… на это самое их Оргбюро – или нет, ещё лучше на этого – как его зовут, не помните, Джим? – впрочем, что это я, конечно не помните! – Мистер Кейси наклонился к лежащей на столе газете. – Ага, вот: Андрей Жданов! Да, подать в суд на этого самого мистера Андрея Жданова – за клевету и оскорбление! И потребовать от него – ну… – а впрочем, почему бы нет? – миллион долларов компенсации! Нам как раз недурно пополнить нашу кассу, а, Джим?

– Отличная идея, шеф! Превосходная, – ответил секретарь, понимая, что гроза прошла, никто его выгонять не собирается и что вообще всё будет хорошо.

– Ну, а кто же будет эту жалобу в суд подавать?

– Кто? – почти оскорблённо воскликнул секретарь. – Я, мистер Кейси, кто же ещё? Я ведь, как Вам известно, юрист, и в состоянии…

– Сегодня тоже? – с некоторой ехидцей в голосе спросил мистер Кейси. – Вы, как мне кажется, вчера немного…

– Мистер Кейси, – серьёзно, с какой-то даже торжественностью ответил секретарь. – Да будет Вам известно, мистер Кейси: В тот вечер, когда я перепил кэптэна Синюхина, я был достаточно трезв для того, чтобы обсуждать с ним план совместных боевых действий против превосходящих сил противника. Оперативный план, мистер Кейси! А это Вам не фунт изюма! – сказал секретарь уже с откровенным торжеством.

– Ладно, валяйте! – ответил мистер Кейси. – У меня сегодня дел по горло. Надо подготовить очередную акцию по убеждению ниггеров не лезть туда, куда не полагается. Надо отредактировать воззвание к региональным секциям нашего клана. В общем, надо, надо, надо! И всё это должен делать – кто? Я! Так что, Джим, давайте! Когда проект будет готов – покажите его мне.

Через два часа секретарь постучал в дверь кабинета мистера Кейси, вошёл, подошёл к столу и со сдержанным достоинством положил на стол несколько скреплённых канцелярской скрепкой листков.

– Что, уже готово? – несколько удивлённо спросил мистер Кейси. – При Вашем состоянии…

Да, шеф, уже! – ответил секретарь горделиво. – Что же до моего состояния, так я ведь уже говорил Вам, что мы с кэптэном Синюхиным в тот вечер…

– Ладно, ладно, Джим, потом. В свободное от работы время, – прервал мистер Кейси, взял в руки пачку принесённых секретарём листков и начал читать.

– Ага… ага… ага! – видно было, что текст ему нравится. – Ага! Именно так! «Прошу суд официально признать, что Ку-Клукс-Клан не является бандой дегенератов». Отлично, Джим! ... М…м…м... А вот эта фраза: «Прошу, кроме того, суд признать целесообразным ответ на вопрос, не является ли Оргбюро ЦК ВКП(б), вынесшее известное постановление от 4 сентября 1946 года, бандой дегенератов или войском опричников»... …Джим, не считаете ли Вы эту фразу несколько… рискованной?

– Нет, мистер Кейси, – ответил секретарь с уверенностью. – Нет! Холодная война, шеф! – добавил он твёрдо.

– Ладно, – ответил мистер Кейси, немного подумав. – Отсылайте. Я пока позвоню в суд, чтобы наш иск приняли к производству немедленно и провернули дело как можно скорее. Кто у нас в суде, Джим?

– Лучше всего позвонить сенатору Хейвуду, – осторожно посоветовал секретарь.

– Ладно, тогда соедините меня с ним немедленно.

– Есть, шеф, – ответил секретарь по-военному, слегка прищёлкнул каблуками и, повернувшись, вышел из кабинета.

Через месяц после описанных событий в Москву по дипломатическому каналу ушла телеграмма следующего содержания:

«По нашим данным, окружным судом штата Флорида по иску регионального отделения Ку-Клукс-Клана в отношении известного постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946 года предполагается вынести решение, обязывающее названное Оргбюро в месячный срок выплатить истцу материальную компенсацию в размере 1 000 000 (одного миллиона) долларов США за моральный ущерб, причинённый упомянутому истцу квалификацией его как банды дегенератов.

Названное решение, как и лежащий в его основе иск не исключают дальнейших исков со стороны других региональных секций Ку-Клукс-Клана, а также отдельных членов этой организации, причём как число, так и общая сумма таких индивидуальных исков представляются пока трудно предсказуемыми.

Помимо упомянутого выше иска о материальной компенсации, истец вошёл в окружной суд штата Флорида с запросом, не является ли орган, вынесший названное выше постановление, бандой дегенератов или войском опричников. Последнее представляется особенно возмутительным на фоне той прогрессивной деятельности по дискредитации и разложению капитализма, которая осуществляется ЦК ВКП(б) и его Оргбюро за пределами СССР.

По нашим разведданным, положительное решение суда по обоим искам усиленно проталкивается со стороны сенатора Хейвуда, а также ряда других лиц, во внешности которых, как и во внешности упомянутого сенатора, прослеживаются явные семитские черты.

Телеграмма была немедленно положена на стол товарища Сталина; последний же принял решение созвать экстренное заседание Узкого Руководства с приглашением на это заседание министра государственной безопасности товарища Абакумова В.А.

В ходе обсуждения, протокол которого был немедленно засекречен и отправлен в Особую Папку ЦК ВКП(б) с грифом «хранить вечно», был, по-видимому, высказан ряд конструктивных идей – судя по итогам последовавшего затем и ставшего доступным ограниченному кругу исполнителей (включая сотрудников советской разведки во Флориде) решения.

В ответной телеграмме советскому посольству предлагалось, во-первых, принять действенные меры по нейтрализации сенатора Хейвуда, а также других сенаторов и конгрессменов, лица которых обнаруживают характерные семитские признаки. Для этой цели соответствующим товарищам были выделены наиболее эффективные препараты из токсикологической лаборатории профессора Майрановского Г.М., а также 1 000 000 (один миллион) долларов США.

Во-вторых, предлагалось срочно наладить личный контакт с федеральным судьей штата Флорида, в компетенции которого находится рассмотрение упомянутых в телеграмме посольства исков, и предложить ему на выбор денежное вознаграждение в размере 300 000 (трёхсот тысяч) долларов США – если он разрешит дело не в пользу истца, а в пользу Оргбюро ЦК ВКП(б) – либо препарат из лаборатории товарища Майрановского Г.М. – если упомянутый судья, ссылаясь то ли на букву закона, то ли по какой-либо другой столь же несерьёзной причине, от названной суммы и контруслуг со своей стороны откажется.

Получив данную телеграмму, соответствующие товарищи приложили максимум усилий для выполнения ответственного задания. Однако сложная политическая обстановка не позволила им добиться успеха ни по одному пункту поставленной перед ними задачи.

В результате сенатор Хейвуд, а также другие лица с выраженной семитской внешностью в сенате и конгрессе Соединенных Штатов Америки остались живы – то ли оказавшись нечувствительными к препаратам товарища Майрановского Г.М., то ли по какой-то другой причине. Федеральный же судья штата Флорида Айра Ф. Джонсон, в ведении которого находилось дело и с которым удалось, упомянув альтернативный гонорару вариант, полюбовно договориться, был внезапно заменён другим судьёй, с которым, по причине исчерпанности валютных резервов, установить контакт не удалось.

Сложившаяся ситуация вызвала серьёзное недовольство Узкого Руководства и прежде всего товарища Сталина. В результате сотрудники специальных служб, не справившиеся с важным государственным заданием, были вызваны в Москву, где им, по распространённой среди их сослуживцев информации, была предоставлена другая секретная работа. Поскольку они были вызваны вместе с их семьями, и этим семьям немедленно по их прибытии была также предоставлена другая работа, никто ни об этих сотрудниках, ни об их семьях больше не спрашивал и равным образом не слышал.

Что же до решения суда штата Флорида по упомянутым выше искам, то по первому иску было вынесено постановление, обязывающее ответчика – Оргбюро ЦК ВКП(б) – выплатить истцу – региональному отделению Ку-Клукс-Клана по штату Флорида – в возмещение морального ущерба 1 000 000 (один миллион) долларов США. Во втором же иске – выяснить, не является ли названное Оргбюро бандой дегенератов – было истцу, за невозможностью провести объективное исследование, отказано.

Составляющий часть второго иска вопрос, не является ли названное Оргбюро ЦК ВКП(б) войском опричников, был признан в определении суда некорректно сформулированным.

Как подчеркивалось в этом определении, данное Бюро, хотя его члены имеют высокие воинские звания, а его руководитель – звание Генералиссимуса, безусловно не является военной организацией. Помимо этого, вопрос истца содержал историческое смещение, поскольку опричники, согласно заключению запрошенной судом экспертизы, были упразднены за несколько столетий до описываемых событий.

Получив сообщение об этом решении, товарищ Сталин снова распорядился созвать заседание Узкого Руководства.

Выслушав мнение товарищей по поводу наглого требования заокеанской Фемиды, товарищ Сталин предложил оригинальное решение проблемы, настолько потрясшее своей неожиданностью участников совещания, что они как один встали со своих мест и аплодировали мудрости товарища Сталина на протяжении не менее двадцати минут – пока товарищ Сталин, сжалившись либо над своим слухом либо над ладонями аплодировавших товарищей, не попросил их дружеским тоном прекратить аплодисменты и занять свои места.

Суть предложения товарища Сталина – вошедшего затем в Книгу Исторических Решений Вождя – сводилась к тому, чтобы:

(а) не протестовать против решения, принятого судом штата Флорида;

(б) названную судом сумму в 1 000 000 (один миллион) долларов США передать истцу не в виде денежных знаков, а в виде предмета искусства, и

(в) в качестве такового признать поясной портрет товарища Жданова А.А., написанный назначенным Оргбюро ЦК ВКП(б) художником – специалистом по портретам Узкого Руководства.

Предложение было принято единогласно, что очень товарища Сталина обрадовало и даже развеселило, так что он в течение всего заседания рисовал самых разнообразных забавных чёртиков.

Некоторые товарищи, правда, предложили написать портрет товарища Жданова А.А. за роялем, но товарищ Сталин поправил их, указав на то, что игра товарища Жданова на рояле, при всех её художественных достоинствах, не может быть объектом официального портрета, с чем поправленные товарищи тотчас согласились. На том же заседании был определён и исполнитель портрета, который сразу взялся за дело.

Поясной портрет товарища Жданова А.А. был написан в рекордный срок, несмотря на то, что товарищ Жданов по причине занятости на идеологическом фронте, а также по причине постоянных недомоганий (вызванных, как говорили злые языки, циррозом печени на почве неумеренного потребления высокопроцентного алкоголя) смог уделить художнику лишь очень ограниченное время.

Написанный художником портрет был продемонстрирован Узкому Руководству и получил высокую оценку товарища Сталина, с которой сразу же согласились другие члены названного Руководства.

Приглашённые на заседание специалисты-искусствоведы, широко известные как в СССР, так и за его пределами, ознакомившись с мнением товарища Сталина и других ответственных товарищей, единогласно оценили портрет товарища Жданова А.А. в 1 000 000 (один миллион) долларов США, о чём составили соответствующую официальную запись, после чего, по предложению членов Узкого Руководства, удалились.

Согласно принятому далее на том же заседании решению, портрет и оценка экспертизы должны были быть пересланы истцу по дипломатической почте, что и было сделано в течение недели.

Ранним декабрьским утром тысяча девятьсот сорок шестого года шеф регионального бюро Ку-Клукс-Клана по штату Флорида Джеймс Кейси по прозванию Большой Дьявол сидел в своём рабочем кабинете и пил кофе. За спиной мистера Кейси красовался висящий на стене большой поясной портрет генерала Форреста – Великого Основателя клана – на фоне элегантно свисающей с дерева верёвки с петлёй на конце.

Мистер Кейси как раз начал наливать из кофейника в маленькую чашечку свежесваренный, ещё чуть дымящийся кофе, как в дверь осторожно постучали.

– Да, – сказал мистер Кейси несколько раздражённым тоном, поскольку он очень не любил, чтобы его беспокоили в такие интимные минуты.

На пороге возник секретарь мистера Кейси с большим пакетом в руках. – Только что получено, шеф, – сказал он с некоторой торжественностью в голосе. – Посылка предназначена лично Вам.

– Ладно, Джим, валяйте, открывайте, – примирительно сказал мистер Кейси. – Сегодня, Джим, Вы мне нравитесь, – продолжил он уже совсем дружеским тоном. У меня такое впечатление, что вчера Вы почти не пили.

– Мистер Кейси, – начал секретарь тоном оскорблённого достоинства, – я способен...

– Да, да, – перебил его мистер Кейси, – знаю. Кэптэн Синюхин и так далее. Я знаю, как Вам дороги эти воспоминания, и мы с Вами обязательно на эту тему поговорим. Но не сейчас. Сейчас меня интересует, что в этой самой посылке.

…Кстати, Джим, когда эти русские собираются выполнять решение суда? Наша касса пустеет день ото дня, а от них пока не поступило ни цента! Вы осведомлялись у их посольства?

– Да, да, я знаю, как меня зовут, нечего повторять это каждые две минуты, – с раздражением перебил его мистер Кейси.

– Мистер Кейси, – повторил секретарь, – эта посылка… эта посылка – из России!

– Ого, это интересно! – мистер Кейси поднял глаза и посмотрел на значительных размеров пакет. – С таким способом пересылки денег мне ещё не приходилось сталкиваться. Ну раскрывайте же поскорее, Джим, какого чёрта Вы там возитесь! Да возьмите же ножницы! Ну же!

– Секретарь принялся раскрывать пакет, и по мере того, как он продвигался в этом деле, лицо его обретало всё более странное выражение.

– М-м-ми-с-тер К-к-кейси, – наконец выдавил он из себя, заикаясь на каждом слоге.

– Да, да, в чём дело? – спросил мистер Кейси, раздосадованный долгой вознёй с пакетом и этим вдруг возникшим заиканием. – В чём, чёрт побери, дело? Да Вы побледнели, Джим! Что Вы там обнаружили? Бомбу, что ли?

– М-м-ми-с-тер Кейси, – ответил секретарь, мучительно борясь с заиканием, – здесь… здесь п-портрет какого-то м-м-мужчины. И ещё к-к-какая-то квит-т-танция.

– Что Вы мелете, Джим? – вскричал вконец рассерженный мистер Кейси – Какой к дьяволу портрет? Какая квитанция? Где деньги? Где миллион долларов?

– Их нет, шеф, – сказал секретарь каким-то уж совсем загробным голосом.

– Как «нет»? – голос мистера Кейси снова сорвался в крик – как это так «нет»? А что, к чертям собачьим, есть? Чек? Квитанция о переводе? Дайте-ка сюда эту самую квитанцию. И что Вы с таким страхом на неё смотрите, как будто это гремучая змея? Ну, быстрее же, Джим, чего Вы там возитесь?

...Куда поставить портрет? Да положите его на стол! Или нет – прислоните его к стене. Да, да, вот тут! И давайте квитанцию!

Мистер Кейси взял в руки переданный секретарём листок бумаги и начал читать, и по мере того, как он читал, лицо его наливалось кровью. Не дочитав до конца, он грохнул по столу кулаком и грозно сказал: Они у меня ещё попляшут!

Потом он потянулся к телефону, начал набирать номер, но, передумав, сказал: Ладно, Джим, идите пока. Портрет оставьте здесь. О посылке никому ни слова.

Секретарь повернулся и пошёл к двери, но на пороге остановился и ещё раз оглянулся на лежащий на столе портрет. Потом, стараясь твёрже ступать, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Мистер Кейси подошёл к портрету и всмотрелся в него повнимательней. Потом он отвёл глаза и посмотрел на висящий на стене портрет Великого Основателя клана. И странно: оба портрета показались мистеру Кейси в чём-то схожими.

Их отличала одинаковая торжественная мрачность, от каждого исходила какая-то непонятная, но уверенная в себе угроза, каждый вызывал гипнотически действующий страх. Чёрт побери, присланный портрет – кто бы на нём ни был изображён – ему, мистеру Кейси, прозванному соратниками по клану Большим Дьяволом, нравился!

Да, чёрт побери, в этом портрете что-то было! Портрет нравился ему до такой степени, что он даже на минуту забыл, что не получил от этих самых русских ни цента!

Вспомнив об этом печальном факте, мистер Кейси отошёл от портрета, сел за свой рабочий стол и набрал номер федерального судьи Джеймса Грэхэма младшего, который вёл дело по его, мистера Кейси, иску. К телефону долго никто не подходил, но мистер Кейси, если уж он брался за какое-то дело, был достаточно настойчив. В конце концов трубку сняли – к радости мистера Кейси, это оказался сам судья Грэхэм.

Выслушав сообщение мистера Кейси о посылке, судья Грэхэм глубокомысленно помолчал, потом спросил, была ли приложена к посылке оценка экспертов и прочёл ли мистер Кейси то, что в ней написано.

– Да, какая-то бумажка там была, – произнёс мистер Кейси недовольно, – и я даже начал её читать, но...

– Мистер Кейси, – почти вежливо перебил его судья, – прочли ли Вы заключение экспертов до конца?

– За каким дьяволом я должен это чёртово заключение читать до конца?! Мне деньги нужны, понимаете, Грэхэм…

– Ваша честь, – поправил его судья. – Вы должны мне говорить «Ваша честь».

– Мне нужны деньги! – как бы не заметив поправки, прорычал мистер Кейси. – Деньги! А не какие-то, чёрт бы их всех побрал, расписки! Деньги! Один миллион! У меня касса...

– Я понимаю Вас, мистер Кейси, – вежливо перебил судья, – я очень хорошо Вас понимаю. Но увы! – у Вас и у меня на руках есть заключение видных русских экспертов по картинам. И эти эксперты – кстати, известные во всём мире специалисты, мистер Кейси! – оценивают полученный Вами портрет в один миллион долларов. Ни больше, ни меньше. Понимаете? В один миллион! Больше мы ничего поделать не можем! То, что русские вообще согласились Вам что-то дать – это уже само по себе является чудом.

...Успокойтесь, мистер Кейси, и не надо так стонать. В моей юридической практике, правда, не было ещё таких случаев, но жизнь динамична, а русские – русские, мистер Кейси, – тут тон судьи сделался более чем дружеским, почти фамильярным, – русские о-о-очень изобретательны, когда дело касается их долга другим. Так что примите события как они есть, и постарайтесь пополнить Вашу кассу другим способом. Всего Вам доброго.

Судья повесил трубку, а мистер Кейси ещё долго сидел с трубкой в руке, не в силах положить её на рычаг – как будто бы оттого, что он это сделает, дело о неполученном миллионе долларов безнадёжно и навсегда закрывалось. Потом он медленно положил трубку на рычаг, встал и подошёл к портрету.

Он долго всматривался в портрет, и, как и в первый раз, чем дольше это длилось, тем больше находил он в портрете сходства с Великим Основателем клана – да и, что греха таить, и с самим собой тоже.

В конце концов он отошёл от портрета, сел за свой стол и, протянув руку к колокольчику, позвонил. Дверь открылась, и в кабинет вошёл с несколько побледневшим лицом секретарь.

– Входите, Джим, – произнёс мистер Кейси голосом человека, принявшего трудное решение. – Да подойдите же ближе, что Вы там топчетесь у порога?

Секретарь подошёл и остановился на полпути к столу, избегая смотреть мистеру Кейси в глаза.

– Вот что Джим, – начал мистер Кейси, – я решил... – и он посмотрел на своего секретаря строгим взглядом, – я решил, взвесив все обстоятельства, оставить этот портрет у себя – то есть у нас.

...Может быть, – помедлив, продолжил мистер Кейси, – может быть, с течением времени мы установим с этими русскими контакт и получим от них – ну, конечно, не миллион долларов, но тоже какую-то кругленькую сумму. А может быть, мы будем сотрудничать. ...Да, Джим, да, не удивляйтесь: сотрудничать, – повторил мистер Кейси таким тоном, как будто секретарь ему в чём-то возразил, хотя тот стоял в той же позе, как и вошёл, совершенно безмолвен.

– Да, Джим, – произнёс мистер Кейси уже мягче. – У них, как мне на днях рассказали мои друзья из Вашингтона, тоже есть национально здоровые силы, у которых и нам есть чему поучиться. Жизнь покажет. А пока, как я уже сказал, портрет остаётся у нас. Обо всей этой истории – никому ни слова. Запомните, Джим, – голос мистера Кейси сделался жёстким – никому! Иначе Вы…

– Я понял Вас, шеф, – ответил секретарь. – Никому ни слова.

– Ладно, Джим, идите, – сказал мистер Кейси уже добродушно. – И знаете: сегодня Вы можете уйти домой пораньше. Даже сейчас.

...Да не делайте Вы такую печальную физиономию – совсем как у этих самых чёрных перед линчеванием! – последние слова мистер Кейси произнес уже совсем фамильярным тоном. – Глядите веселей!.. Вас-то уж никто линчевать не будет! – и добавил со смешком: А позже, когда у меня будет свободное время, мы поговорим с Вами про Ваши встречи с кэптэном Синюхиным.

Секретарь, ничего не ответив, медленно повернулся, прошёл мелкими, размеренными шагами к двери, тихо открыл её, вышел из кабинета и так же тихо закрыл за собой дверь.

Оставшись один, мистер Кейси долго сидел, не двигаясь, за своим столом, пытаясь поймать какую-то упорно ускользающую от него мысль. Потом он, видимо всё же поймав эту мысль, встал из-за стола, подошёл к портрету, взял его в руки, приложил к стене справа от портрета Великого Основателя клана и, посмотрев на оба портрета, находящиеся теперь в непосредственной близости друг к другу, понял, что для нового портрета нет более идеального места, где он мог бы висеть.

Так портрет товарища Жданова остался в региональном отделении Ку-Клукс-Клана по штату Флорида – правда, с двумя небольшими, но важными изменениями.

Мистеру Кейси с самого начала показался лишним орден с изображением Ленина. И местный художник – большой искусник по части ретуширования и одновременно член клана – по заказу мистера Кейси заретушировал орден так, что никто уже не мог сказать, что на этом месте что-то, кроме френча, было.

Так товарищ Жданов лишился – правда, только на портрете – присвоенной ему по решению Партии, Правительства и лично товарища Сталина высокой награды.

По прошествии времени выяснилось, что и надпись под портретом, которую мистер Кейси принял за подпись художника, не была подписью художника, но обозначала должность героя портрета и гласила «Секретарь ЦК ВКП(б) тов. Андрей Александрович Жданов». Эту надпись растолковал мистеру Кейси один из членов клана, который, так же как и секретарь мистера Кейси, был участником встречи на Эльбе, но, в отличие от упомянутого секретаря, научился не только пить за армейское братство и будущую совместную победу, но и немного говорить и даже читать по-русски.

Упоминание о ЦК ВКП(б) не согласовалось с программой клана, и на помощь пришёл всё тот же художник и специалист по ретушированию, который на этот раз, правда, перестарался и заретушировал всю надпись, включая и имя.

Вот так случилось, что товарищ Жданов – верный сын партии и советского народа, пламенный борец за чистоту его идеалов и соратник товарища Сталина – потерял последние знаки своего отличия от обычного, никому неизвестного смертного – правда, только на портрете.

Впрочем, к этому времени товарищ Жданов безвременно окончил свой земной путь. Злые языки, правда, винили в этом зловредный алкоголь, но преданные народу товарищи понимали, что безвременная кончина товарища Жданова – дело рук врачей-убийц, агентов Сиона и американского империализма.

Но как бы там ни было, своего последнего унижения на портрете товарищ Жданов не увидел, почему и есть основания считать, что он ушёл в иной мир не только с чистой совестью, но и со спокойной душой.

А портрет остался в возглавляемом мистером Кейси по прозвищу Большой Дьявол региональном отделении Ку-Клукс-Клана по штату Флорида. Он висел за спиной мистера Кейси справа от портрета Великого Основателя клана, и на вопрос посетителей, кто же изображён на портрете, мистер Кейси отвечал сдержанно: Это наш духовный отец.

А потом дела регионального отделения, которым руководил мистер Кейси, пошли плохо. Люди стали массами выходить из клана или переставали платить членские взносы, и не было никакого способа заставить их не делать первого и делать второе. В конце концов здание, где помещалось отделение мистера Кейси, пришлось продать с молотка; с того же молотка пошли и принадлежащие отделению вещи – и гипсовая фигура одетого в балахон ку-клукс-клановца на коне, и кофейник с выгравированным на нём вензелем ККК, и даже серебряный колокольчик, которым мистер Кейси вызывал своего секретаря.

Пошли с молотка и портреты. Портрет Великого Основателя клана приобрел какой-то коллекционер из Алабамы, портрет же товарища Жданова А.А. купил местный музей.

Портрет долго лежал в запаснике, поскольку руководители музея всё надеялись выяснить, кто же там изображён. Потом его всё же достали из запасника и повесили под названием «Мужчина мрачного вида с усами и тяжёлым взглядом. Работа неизвестного художника». Так он и висит до сих пор.

Усы, правда, пришлось подновить: за время пребывания в запаснике они несколько поблекли.

А теперь несколько слов о новостях экономики и культуры.
Известно, что информация - основа управления. Не даром во время войны говорили: "Без информации нет управления, без управления нет победы". А где взять эту информацию? Нужную для практических решений. Казалось бы, в век интернета грех жаловаться на отсутствие информации. Но изобилие разных данных еще не помогает решить конкретную задачу. Ведь нужна информация, привязанная к месту и времени. Например, нужно просмотреть объявления в Новосибирске, а где их найти? Ответ простой: на сайте novosibirsk.irr.ru. Там, действительно, масса полезных сведений, и для разных задач можно найти то, что необходимо. Попробуйте сами, не пожалеете.