©"Заметки по еврейской истории"
ноябрь  2010 года

Нора Гайдукова

Еврейская дружба

Кире приснился сон: солнечный летний день. Она сидит в парке на зеленой лужайке. Вдруг сверху раздается шум – неожиданно над ней появляется вертолет. Из него на парашюте спускается старая дама с клюкой в руке. Ни с того ни с сего она бьет Киру клюкой по голове, на том же парашюте поднимается обратно в вертолет и на нем улетает.

Проснулась Кира в 10 часов утра с сильной головной болью. Видимо от удара клюкой. Вспомнила, что сегодня суббота и стала собираться как всегда на Шабат в синагогу к Хаббад Любавичам. У Киры темные глаза, волосы выкрашены в рыжеватый цвет. Ее часто принимают за испанку или итальянку, вот только на немку она совсем не похожа, сразу видно, что иностранка.

Сегодня Кира надела светлую легкую юбку – в брюках на Шабад ходить неприлично, прицепила на цепочку Щит Давида и вышла на теплую июльскую улицу. Липы уже отцветали, но сладкий томительный запах еще наполнял воздух летней нежностью. Кира с удовольствием вдохнула знакомый аромат и нырнула в ловушку метро.

Едва успела к концу молитвы, на хорах было мало женщин – кому охота торчать в духоте, когда проходят чудесные летние дни. После молитвы все переходят в большой уютный зал. Здесь уже накрыты столы, заставленные салатами, хлебницами с нарезанной халой, бутылками с виноградным соком и минеральной водой. Не забыты и слегка запотевшие от холода фигурные бутыли с водкой. Мужчины сидят за одним столом, женщины – за другим.

Заметив свободное место рядом с приятной немолодой женщиной с приветливой улыбкой. Кира села и положила себе пару ложек салата. Есть не хотелось, а пообщаться и познакомиться с новыми людьми ей всегда интересно. Соседка оказалась немецкой еврейкой, пережившей Холокост. Они выпили по глотку водки и перешли на «ты». В принципе Кира терпеть не может этих «тыканий», но здесь она изменила себе, неосторожно сократив дистанцию с Мириам – так звали соседку. А зря, потому что, прислушавшись к ее немецкой скороговорке, она прекрасно понимала, о чем идет речь.

«Куда ни пойдешь, везде эти русские. Не хотят учить немецкий, болтают на своем языке. Вот был сигл-клуб, туда явились русские. Пошла учить израильские танцы – и там русские. Они не любят немцев, а деньги все от них получают. А сколько по подложным документам понаехали. Гнать их надо отсюда».

Кира не стала спорить с соседкой, а только поддакнула: «Ну конечно, все должны учить немецкий. Правда, во время социологического опроса среди пожилых русских евреев выяснилось, что многие уже просто не могут его выучить». – «Так ты социолог?» – удивилась Мириам.

Они вместе вышли на улицу. Мириам продолжала свой монолог, а Кира с интересом слушала, хотя уже чувствовала, что это опасная игра с совершенно ясным направлением удара.

«Вот, например, ты знаешь, почему не выбрали в Совет Еврейской общины вашу активистку Татьяну Пирогову?» – «Почему?» – любезно уточнила Кира, хотя уже знала ответ. – «Она имела наглость на своих предвыборных встречах болтать по-русски! Такой противный язык! Я не хочу его слышать. И вообще, ваши говорят, что Сталин был не лучше Гитлера. Нет, он был лучше! Только Гитлер сделал Аушвиц! У меня на глазах убили моего отца! Это все Гитлер, Гитлер!»

«А чем ты раньше занималась?» – попыталась изменить тему разговора Кира.

«Я тут разные посты занимала. И при общине работала, и в партии зеленых была не последним человеком. Сын у меня юрист. А сама я тридцать девятого года рождения. Правда, я выгляжу намного моложе?»

Кира еще раз внимательно посмотрела на свою новую знакомую.

Каждый человек стоит того, чтобы посмотреть на него хотя бы один раз. Мириам выглядела действительно неплохо. Слегка растрепанные хорошо прокрашенные каштановые волосы, зеленые глаза, широкое лицо с курносым носом. Если бы не шестиконечная звезда на цепочке, просто обыкновенная немолодая, но вполне ухоженная дама, в приличном летнем костюме из цветастой ткани, с кокетливым анклетом на левой щиколотке.

– «Да. Ты хорошо выглядишь. – сказала Кира искренне – И не очень похожа на еврейку».

– «Как не похожа!? – возмутилась Мириам – «Антисемиты меня всегда опознают! Вот и про директора еврейской гимназии говорят, что она не еврейка. А она еврейка, только муж у нее немец. Как они смеют! Это оскорбление! Она должна в суд на них подать! Ты как Гитлер. Считаешь, что у евреев обязательно большой нос – вот такой – и кудрявые волосы?»

– «Да нет же» – смутилась Кира – просто европейские евреи часто похожи на европейцев, а азиатские на азиатов. Это отметили, еще когда алия в Израиле собиралась».

– Да ты сама на еврейку не похожа!

– Но и на немку я тоже не похожа.

– Нет ты похожа на немку! – истерически кричит Мириам. И вообще ты гитлеровское отродье! Бледе ку! Русская свинья! Убирайся отсюда!

И она со всего размаха бьет растерявшуюся Киру по лицу.

Пока та в шоке застывает на месте, Мириам подхватывает свое пальто и объемистую сумку с зонтом и быстро отступает с поля боя. Кира, которая на 15 лет моложе, выше ростом и сильнее, остается сидеть на скамейке в метро и от обиды у нее по лицу текут слезы. Можно себе представить, как будет выглядеть потасовка двух евреек в глазах немецких полицейских. Несколько немцев, видевших эту молниеносную сцену, уже с интересом смотрят на Киру. Та поспешно впрыгивает в вагон метро, скорее бы подальше от этого гадкого места.

Берлин

Приложение

Марк Шагал в Гамбурге

Холодный, прямоугольный

Высокомерный, невозмутимый.

Ганзейский

Город гусей,

Пасущихся на площади

Перед Ратушей,

Украшенной гербами

Семи столетий.

Как будто не было

Лихолетий.

 

На голове у Гейне –

Сидит голубой голубь.

Краски пооблупились.

Никого не волнует

Его интеллектуальный голод.

Что случилось – уже случилось.

В кафе Культур-Форума.

 

В залах сияют

Влюбленные лица,

Красные птицы.

Летающие евреи.

Печальный раввин

Застыл, глядя на крест.

Христос у Шагала –

Тот же еврей,

Распятый шесть

Миллионов раз.

Среди коротких

Немецких фраз.

 

В кафе ниже этажом

Благополучные синьорен

Кушают дорогую еду.

Тихо беседуя о том,

Куда сегодня пойдут.

Средний возраст –

Восемьдесят два.

 

Но вот одна из них

Падает.

И лежит на полу, в углу...

Через несколько

Минут приедет доктор,

И ее увезут.

 

Никто особенно

Не расстраивается.

Она свое прожила.

Гитлерюгенд была.

 

А сейчас этажом выше,

Картины еврея

Марка Шагала!

Где высокомерно

Смотрит на немцев

Его темноокая Белла.

 

Пойдемте скорее смотреть!

Там Жизнь, победившая смерть.

 

26.10.2010

Берлин


К началу страницы К оглавлению номера

Всего понравилось:0
Всего посещений: 2535




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer11/Gajdukova1.php - to PDF file

Комментарии:

Борис Э. Альтшулер
Берлин, - at 2010-11-23 16:12:18 EDT
Рассказ слабенький, но реакции на него...

Поскольку автора вдохновило хождение в синагогу Хабад Любавич в Берлине, куда я частенько наведываюсь, то должен отметить очень странное восприятие действительности в этом произведении.
Дело в том, что эта синагога - одна из очень немногих, не стоящих на довольствии Еврейской общины Берлина. Дотаций общины она, по-моему, не получает. Равиин Иегуда Тайхтель, возглавляющий её,- удивительно харизматический человек, обаявших всех и вся, в том числе и неевреев, с котороми ему приходится коммуницировать.

Большая особенность этой синагогальной общины состоит в том, что подавляющее большинство её прихожан - русскоязычные выходцы из бывшего СССР. Здание синагоги, субботний Кидуш на халяву, еврейские праздники, журналы и пр. - всё это содержится на пожертвования прихожан, богатых и не очень.
Автору этого, с позволения сказать, рассказа не повезло: она разговорилась с психически больной женщиной и приняла её всерьёз, отхватила по морде лица, побоялась дать сдачи и поделилась своей болью с Порталом.

Мы-то знаем, что и среди евреев хватает психически больных людей, но делать из этого, с позволения сказать "приключения", греческую трагедию Софокла считаю таким же несоответствием, как и неолжиданный удар в лицо.

P.S. А немецкий язык учить надо, ведь в Общине достаточно курсов языков. И вообще что-нибудь, например читать ТАНАХ, надо. Тогда не будет места таким странным восприятиям действительности.

Майя
- at 2010-11-23 10:05:35 EDT
Перечитала рассказ и подумала, что автор описала происшедшее с ней. Поделилась обидой на немецких евреев.
Леонид Фридман - ВЕКу
- at 2010-11-23 08:23:06 EDT
Я не имел ввиду молниеносную реакцию Киры на оскорбление.
Но у героини рассказа, в момент оскорбления, появились рассуждения о возможных мыслях полицейских. Мне интересно, как повела себя Кира на следующем Шабате при встрече со своей обидчицей? Об этом знает только Автор. Без этого рассказ не полный.

Aschkusa
- at 2010-11-22 17:38:20 EDT
М-да, прямь экзистенциализьма эдакая.

Вместо того, чтобы свою новую подругу размазать по перрону, немецких полицейских испужадась и тихонюсеньки ушла.

Картина дрянь, но при чём здесь Шагал?
Да и сам рассказ-то ни в какие ворота не лезет.

Всё бывшие российские трусливые интеллектуалки, а вот толком артикулироваться всё ещё не в состоянии.
Только и остаётся на кидуше в Хабад Любавич водочки попить. Луч света в тёмном царстве, панимаш...

Леонид Фридман- Майе
- at 2010-11-22 16:56:12 EDT
Община, в которй евреи чужаки, еврейской быть не может.
Кире лучше ходить в общину, в которой женщины и мужчины сидят за столом вместе.

ВЕК
- at 2010-11-21 22:19:47 EDT
Леонид Фридман
Ганновер, Германия - at 2010-11-21 15:12:02 EDT
Люди переживают обиду по-разному - тут общих правил нет и быть не может. Да и странно было бы, если бы Кира в этот момент принялась размышлять о своём попранном человеческом достоинстве. Другое дело, что рассказ художественно очень слаб.

Майя
- at 2010-11-21 16:21:47 EDT
Чужаков нигде не любят
Леонид Фридман
Ганновер, Германия - at 2010-11-21 15:12:02 EDT
"Можно себе представить, как будет выглядеть потасовка двух евреек в глазах немецких полицейских. Несколько немцев, видевших эту молниеносную сцену, уже с интересом смотрят на Киру. Та поспешно впрыгивает в вагон метро, скорее бы подальше от этого гадкого места."

Если взгляды немецких полицейских, для Киры важнее своего попранного человеческого достоинства, то ей ещё не раз придётся прыгать в вагон метро.