©"Заметки по еврейской истории"
сентябрь  2010 года

Вильям Баткин

Перечитывая Жаботинского

К 130-тилетию со дня рождения

«Нация, стоящая перед угрозой уничтожения,

имеет право заявить: плоха она или хороша,

удобна или неудобна, дешева или

дорога – это моя земля».

Владимир (Зеев) Жаботинский

1

Перечитываю Жаботинского – прежде всего как государственного деятеля, философа, борца за еврейское национальное достоинство, хотя без его блестящей русской прозы, страстной поэзии, мастерских переводов, точных и своеобразных эссе немыслима еврейская литература. Надеюсь взглянуть на творческое наследие Владимира (Зеэва) Жаботинского из нынешнего Иерусалима – достоин он, чтобы и мы, «русские» евреи Израиля, к нему прислушались… И что-то осознали…

Пока, но к слову, поведаю читателю о неизвестной в широких кругах переписке Корнея Чуковского с Рахелью Марголиной… Эпистолярное явление духовной жизни 1960 годов прошлого века – исповедальные письма старейшего и интеллигентнейшего русского писателя из подмосковного Переделкино в Иерусалим и ответные послания Рахели Павловны: она отыскала в Иерусалиме портрет Чуковского работы Репина, раскрыла писателю сокровища своего сердца. История ее борьбы за право Исхода передавалась в Москве из уст в уста как одна из ранних саг эпоса движения за алию… Удивительная эта переписка требует специального освещения, упомяну лишь о трогательных чувствах Чуковского к Израилю (и это из Москвы 60-х!) и его воспоминаниях о Жаботинском. Ведь речь веду о нем. Вот несколько абзацев из писем Чуковского, по первой публикации переписки (журнал «Менора» № 12, 1977 г.):

«Он показался мне (в Одессе 1903-го) лучезарным, жизнерадостным, я гордился его дружбой и был уверен, что перед ним широкая литературная дорога. Но вот прогремел в Кишиневе погром. Володя Жаботинский изменился совершенно. Он стал изучать родной язык, порвал со своей прежней средой, вскоре перестал участвовать в общей прессе. Я и прежде смотрел на него снизу вверх: он был самый образованный, самый талантливый из моих знакомых, но теперь я привязался к нему сильнее. Прежде мне импонировало то, что он отлично знает английский язык и блистательно перевел «Ворона» Эдгара По, но теперь он посвятил себя родной литературе – стал переводить Бялика»…

И по сей день его переводы великого нашего поэта непревзойденны!

И.Е. Репин. Портрет К.И. Чуковского. 1910. Холст, масло

«От всей личности Владимира Евгеньевича шла какая-то духовная радиация, в нем было что-то от пушкинского Моцарта, да, пожалуй, и от самого Пушкина. Рядом с ним я чувствовал себя невеждою, бездарностью, и меня восхищало в нем все: и его голос, и его смех, и его густые черные волосы, свисавшие чубом над высоким лбом, и его широкие пушистые брови, и африканские губы, и подбородок, выдающийся вперед, что придавало ему вид задиры, бойца, драчуна». А он и был бойцом, вождем, прозорливым философом.

«Последний раз я видел Владимира в Лондоне в 1916 году. Он был в военной форме – весь поглощенный своими идеями – совершенно не похожий на того, каким я знал его в молодости. Сосредоточенный, хмурый – он обнял меня и весь вечер провел со мной».

Корнея Чуковского любят в Израиле, его чудесные сказки в переводе на иврит и сегодня на устах у еврейских детей. Его воспоминания о друге молодости произвели огромное впечатление, письма успел прочесть и сын Жаботинского, Эри (Теодор – в честь Герцля), профессор хайфского Техниона, увы, ныне покойный.

Владимир (Зеев) Жаботинский мог стать великим писателем, классиком русской и еврейской литературы. Он избрал другую судьбу и никогда не сожалел. Сегодня мы можем сожалеть об ином, хотя история не приемлет сослагательного наклонения: сионизм, взяв на себя право создания еврейского государства на Святой Земле, не принял путь Жаботинского. И в этом – трагедия сионизма. Но не только в этом.

2

Перечитываю Жаботинского – главным образом, по однотомнику «Мир Жаботинского» Моше Белы, известного израильского писателя. Русский перевод его книги актуален для нас, алии девяностых, настойчиво ищущих ответы на неисчислимые злободневные вопросы нынешней действительности и зачастую заплутавших в них, сужу по себе. По определению специалистов, книгу Моше Белы можно назвать энциклопедией творческой мысли и наследия Жаботинского, и я тянусь к ней постоянно. Восемьдесят тематических глав своей книги Моше Бела расположил в алфавитном порядке – от «алеф» до «тав», и в русском переводе авторская композиция сохранена.

Осознаю: мне не объять необъятное – мир Жаботинского, глубину его огромного и мудрого творческого наследия. Обращусь лишь к нескольким главам.

НЕДЕЛИМОСТЬ РОДИНЫ… Ожесточенные споры об «отдаче территорий» разгорелись в израильском обществе задолго до Шестидневной войны, но после – присовокупился термин «оккупированные». Но ни один «левый» или «правый» наш лидер не ударил кулаком по столу, не крикнул в гневе: – Зарубите на носу, нет понятия «оккупированные» Иудея и Самария, это все наша Земля!.. Из далекого тридцать седьмого, когда Сионистский конгресс в Цюрихе одобрил план раздела территорий, Жаботинский восклицает: «Ништ гештойген, ништ гефлойгн» (в смысле: чушь и бред!)… И далее читаю: «Но я предостерегаю всех от этого сентиментального патриотизма, от готовности заменить наши твердые требования уголком по имени "государство", даже включающим Негев… Большая алия обернется для нас неудачей, если не будет связана с неделимой Эрец-Исраэль, – с территорией по обе стороны святой реки». Он думал и о нас! Но наши отцы-основатели, как и нынешние лидеры, не пожелали к нему прислушаться. Жаботинский обратился тогда с взволнованной речью к жителям еврейских поселений в Стране, предостерегая их от ловушки, – мы ныне в нее угодили. Ему запретили въезд на родину, – тогда еще не знали слово «отказник», и он переслал в Эрец-Исраэль пластинку со своей речью: «Право выше достигнутого. Не отягощайте христианскую руку нашими правами. Но и рука еврея не упустит свое право – оно вечно, оно неделимо; и мы не свернем с пути к Сиону, и весь Сион наш!» (1937)

Словно пророк и наш современник, Жаботинский предвидел опасность, угрожающую усеченному – без Иудеи и Северной Самарии, без поселений Газы, – государству: «Как возможно, с точки зрения стратегии, защитить эти «границы» от серьезной агрессии? У нас низменность, а у арабов – холмы. На арабских холмах очень удобно расположить артиллерийские орудия: в пятнадцати милях от Тель-Авива и в двадцати – от Хайфы. За несколько часов можно разрушить эти города, целиком вывести из строя порты и захватить равнины, невзирая на мужество защитников. Ведь нельзя отрицать страстное желание арабов прибрать к рукам "границы"».Увы, в тель-авивском Доме Жаботинского, в Центре Ликуда, благоговейно завешанном его портретами, предали забвению наследие своего вождя!

З. Жаботинский с сёстрами Бродскими

НАЦИЯ И НАЦИОНАЛИЗМ… Слово «национализм» стало ругательным в среде интеллигенции русскоязычной, испытывающей чувства неловкости и стыда. Сознательно или стихийно, словно провинившаяся, отстаивает она права тех, кто всеми неправдами проник в Израиль, завез чуждые нашему народу нравы, кому безразлична судьба Земли Обетованной. На страстные призывы и уговоры ортодоксов, на сам факт существования инстинкта спасения своей нации, человеку присущего, множество порядочных людей реагируют гневно: «Национализм!»… Ваш покорный слуга до недавнего времени пребывал в шеренгах стыдящихся, но в израильских реалиях задумался. И воззвал к мудрым евреям, и перечел Жаботинского:

«Если даже одна-единственная национальная целостность исчезнет в мире, – эта потеря сама по себе достойна печали всего человечества, и не следует жалеть ничего ради предотвращения такого несчастья».

«Если бы различия между нациями не были ему (человечеству – В.Б.) присущи, то… их следовало бы придумать… чтобы человеческий дух мог проявиться во всем богатстве красок и оттенков».

«И если не жаль никаких жертв ради исправления недостатков человеческого общества, притесняющего свободу личности, то нельзя жалеть никаких жертв в борьбе за легализацию святого права каждого народа на свою национальную исключительность». И – от человечества к нам, евреям: «…кроме антисемитизма – какой-то внутренний фактор, какое-то позитивное веление изнутри. Это – инстинкт самосохранения нации, он дал нам силу двинуться вперед по скорпионьей тропинке нашего времени… Мы встали во весь рост, омылись чистой водой и приступили к работе... благодаря инстинкту самосохранения, пульсирующему в сердце нации».

Сегодня, когда осталась нас горстка, ржавчина ассимиляции продолжает разъедать сердце нации – и на Земле Обетованной, и в диаспоре…

РЕЛИГИЯ И ТРАДИЦИЯ… Тяжелейший вопрос – самый судьбоносный для евреев… «Если бы народ Мой был послушен Мне, если бы Израиль шел по Моему пути, то Я сразу же усмирил бы врагов их, длань Свою обрушил бы на их преследователей. Враги Г-спода стали бы заискивать пред ним, и пора благоденствия Израиля длилась бы вечно» (Теѓилим 81:14-16). Каково же кредо Жаботинского?.. «Если ты приводишь выдержки, показывающие его почтительное отношение к религии, приведи и его "безбожные" высказывания», – сказал профессор Эри Жаботинский Моше Беле. И он как человек честный, так и поступил: «…Вся внешняя пропаганда сионизма была направлена на развеяние именно этого опасения. Мы разъяснили, что еврейство – нация, а не религиозная община… человек может принадлежать к нации, не имея никакого отношения к религии… откуда-то из щелей выползают темные личности и заявляют, что Сионистская организация основывается на принципе, противоречащем Торе, и мы послушно им уступаем. Мы дорого заплатим за эту слабость» (27.10.1919). Такая была четкая позиция! Со временем в отношении Жаботинского к религии произошел драматический поворот, но о нем сегодня забыли, – с умыслом или случайно? Истоки прозрения требуют тщательного исследования. И вновь – прямая речь нашего мудрого лидера: «Доселе в национальном движении в Израиле властвовали искренние, честные, прекрасные лозунги: …"Религия – это частное дело", "Отделение церкви от государства". Но история развивается диалектически, и сегодня мы сталкиваемся с необходимостью пересмотреть свое отношение и к этому вопросу. Изгнание церковников, отлучение их от власти было необходимо, но это привело к изгнанию Б-га. И более чем сомнительно, было ли это желательным результатом» (07.09.1935).

Даже среди сторонников Жаботинского его формула «Укоренение святых принципов Торы в жизни нации» вызвала ожесточенное сопротивление. В письме к сыну от 14 сентября 1935 года он напишет: «Это плод долгих размышлений… Не только из соображений обычной вежливости, ведь, в конце концов, Библия – это действительно наш первоисточник, и почему мы должны это скрывать?.. Почему же только Тору мы должны стесняться цитировать? Это не что иное, как известный снобизм, брезгливое отношение к "местечку"… Я считаю, что нам необходим религиозный пафос сам по себе… Но если б только появилось поколение верящих (курсив В. Жаботинского), я был бы счастлив… Я встал в шесть утра, чтобы излить душу».

Полагаю, читатель обратил внимание, что перечитывая Жаботинского, автор настоящей статьи практически не навязывает свои комментарии, намеренно не вступает в ожесточенные споры, более ста лет полыхающие в нашем обществе. По судьбоносным вопросам предпочитаю апеллировать к мудрецам и пророкам!

Вот кредо Владимира (Зеэва) Жаботинского о нашей традиции: «Почти все ценности в области философии, этики, социальной справедливости, которыми мы обогатили мир и ради которых восходили на костер... сотканы из шелковых нитей нашей традиции, рождены в беседе человека с Б-гом, были осмыслены и выражены в лучах Б-жественного Духа. С такой могучей скалой наследия невозможно бороться. Да и зачем "бороться"?..» («Унзер вельт», 28.05.1937).

А на Земле Обетованной вновь засучили рукава, и не без нашего, «русского», участия!

3

Сегодня, когда вновь неотвратимо встает вопрос о праве евреев на Землю Обетованную, и заходит разговор не только о якобы «оккупированных» нами Иудее и Самарии, но и об изгнании евреев евреями с этих земель, позиция В. Жаботинского по этой судьбоносной теме видится непогрешимой и однозначной.

Немного исторической статистики, известной, но мало популярной. 9 Ава 70 года н. э. с разрушением Второго Иерусалимского Храма пришел конец Иудейскому царству. Евреи были рассеяны среди других народов, но все 2000 лет изгнания не только молились о возвращении на Святую Землю, но и по горным тропам, на утлых суденышках группами и поодиночке возвращались. В 1211 году из Англии и Франции прибыли в Палестину 200 раввинов. В 1267 году добрался из Прованса и поселился в Акко величайший мудрец и праведник РАМБАН (рабби Моше бен-Нахман). В начале 16 столетия совершили алию «испанские изгнанники», в 1700 году – прибыли 1500 хасидов во главе с рабби Иеѓудой Ѓахасидом, в 1777 году – группа хасидов во главе с рабби Менделем из Витебска, в 1780 году – ученики Гаона рабби Элияѓу из Вильно. В середине XIX века число еврейских жителей в Палестине – 15 000, а в 1900 году – 50 000 человек. Все это были люди глубоко религиозные, их тысячелетняя тяга к земле предков связана с традициями народа, его молитвами и песнями. Это был акт духа. Но откуда такое устремление к Сиону у людей, выросших вне еврейских традиций, не привыкших каждый день молиться о нем, таких, как Теодор (Биньямин Зеэв) Герцль, как Владимир (Зеэв) Жаботинский, как большинство из нас – алии 90-х?

Герцль, выдвигая идею еврейского государства, вначале не настаивал, что это должна быть Эрец-Исраэль, и согласен был на Уганду, английскую колонию, словно с барского плеча, предложенную сионистам британским правительством в 1903 году. Но лишь двадцатитрехлетний тогда Жаботинский с горсткой сторонников, «русских» евреев, в яростных спорах напрочь отвергли нееврейскую концепцию… «Израиль и земля Израиля – единое целое!» – воскликнул он тогда. Полемика столетней давности актуальна и сегодня, – и в нарастающей вселенской ненависти, и в беспечной «левизне» доморощенных интеллектуалов.

Жаботинский пишет: «До прихода в Эрец-Исраэль мы были не народом, а непонятно чем… Здесь мы стали гражданами… выстрадали свою веру в Единого Б-га, нас овевали ветры этой земли, за нее мы сражались, и она нас кормила. Здесь звучал голос наших пророков, здесь была написана "Песнь песней". Все еврейское в нас дано нам Землей Израиля. Все прочее, что есть в нас, – не еврейское… И когда буря согнала нас с нашей земли, мы не могли больше расти, как не может расти дерево, вырванное из земли…» (1904). Словно пророк, он из своего далека обращается к евреям, избравшим сегодня новый галут на берегах благодатной Америки и на разливных лугах Рейна: «Ибо путь евреев – это "кольцевая рельсовая дорога" из Эрец-Исраэль через галут и обратно… Если мы "сойдем с рельсов", мы придем в никуда» (1905). И завершая свою мысль, вынесенную мной в эпиграф статьи, Жаботинский пишет с присущей ему верой в еврейский народ: «Кстати, мы еще попытаемся показать, что земля эта не так уж и дорога и не так уж неудобна и даже не так уж плоха». И показали: как прекрасна ныне Эрец-Исраэль, единственная в мире Земля евреев! Если бы только нам не мешали! И мы – сами себе!

4

ЖЕНЩИНА. Неугомонные поборники видеть Израиль светским государством преуспели в одном, по крайней мере: катастрофическое падение достоинства еврейской женщины – характерная черта нынешнего Израиля. Неисчислимые разводы, аборты, матери-одиночки – во множестве, обездоленные дети, драки в семьях, поножовщина, убийства, расцветающая проституция – не только факты уголовной хроники, но подробности повседневной жизни. Не усугубляю: такого за всю многовековую историю в судьбе еврейской женщины не было! Имею в виду нерелигиозную часть населения, о еврейских традициях – в отдельной моей публикации. И вновь обращаюсь к Владимиру Евгеньевичу: через всю свою жизнь пронес он рыцарское преклонение перед женщиной, видел в ней воплощение тех свойств человеческой души, которые он образно сравнивал со сталью и шелком. Сталь – тверды во всех испытаниях этой жестокой жизни, неподчинение любым проявлениям хамства, попыткам унизить, несгибаемое упорство в отстаивании правой позиции. И наряду с этим – красота, утонченность, мягкость, любовь – истинный шелк.

Иоганна и Зеев Жаботинские. Мариенбад, 1936

В «Повести моих дней» он пишет: «Такое отношение – в моем случае – не результат размышлений, а инстинктивное чувство, аксиома… это из личного опыта – от трех женщин, с которыми связала меня судьба, от опыта, который внушил мне этот образ: «душа, сотканная из стальных и шелковых нитей». И далее: «…не во многое я верю. И это – одно из того немногого: мать, сестра, жена – это святыня, существа высшего порядка, недостижимой высоты. Мать мне сказала: "Если веришь в свою правоту – не отступай", сестра мне сказала: "Они еще придут целовать тебе руки"; жена мне сказала: "Иди и не беспокойся. Все будет хорошо"». В «Доар ѓа-йом» (18.02.1929) опубликована его речь: «Уважение к женщине – вот что отличает цивилизацию от дикости. Не может быть прогресса в обществе, позволяющем темным силам унижать женщину». В статье «Идея Бейтара» (1934), после анализа роли еврейской женщины с древних времен, Жаботинский уточняет: «Разумеется, не всякая женщина – "Суламифь", бывают среди них и легкомысленные, и всякие, но у огромного большинства из них есть природная тяга к миру, организованности и аккуратности. Излишне разъяснять, насколько эти качества необходимы нам при строительстве нашего государства». В 1952 году в Тель-Авиве был издан отдельный том «Образ женщины в трудах Жаботинского».

З. Жаботинский. 1939

ИВРИТ. Жаботинский, владевший множеством языков, с самого начала осознал историческую необходимость возрождения иврита как разговорного и литературного языка всего народа. «Возродить язык, на котором Боаз и Рут объяснялись в любви тогда, когда предки нынешних англичан не видели ни одной буквы… Похоже, у нас есть основание гордиться тем, что мы по Б-жьей милости – евреи...» («Доар ѓа-йом», 08.01.1931). Гордимся ли мы?.. А вот как откликнулся Жаботинский на смерть великого еврейского поэта Хаима-Нахмана Бялика: «Это не только будут читать, этому учиться будут у Бялика – доколе будет светить солнце, доколе будет жива молодость в нашей земле и доколе в устах нашего народа будет звучать этот изумительный язык – переливающийся, как калейдоскоп, твердый, как железо, сверкающий, как золото, бедный словами, но богатый понятиями, жестокий в гневе, едкий в насмешке, нежный, как колыбельная, язык, слова которого иногда грохочут, как камни при горном обвале, а иногда – шелестят, как трава весенним утром, язык неповоротливый, с медвежьими когтями и крыльями жаворонка, язык Десяти заповедей и Исайи, язык проповедей и "Песни песней", язык "Песни дождя" и Иеремии, язык забытый и незабываемый, похороненный, но вечно живой, – язык Бялика» (22.07.1934).

Кладбище «Нью-Монтефиори», штат Нью-Йорк                       Гора Герцля, Иерусалим

«Моё желание быть захороненным в том самом месте, где меня настигнет смерть. Мои останки перевезти в Эрец-Исраэль только по приказу правительства будущего еврейского государства

Перечитайте Жаботинского! Его язык – забытый и незабываемый, похороненный, но вечно живой!

Перечитайте Жаботинского!


К началу страницы К оглавлению номера

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3088




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer9/Batkin1.php - to PDF file

Комментарии:

М. ТАРТАКОВСКИЙ. «Ништ гештойген, ништ гефлойгн»
- at 2010-09-14 01:34:56 EDT
Из далекого тридцать седьмого, когда Сионистский конгресс в Цюрихе одобрил план раздела территорий, Жаботинский восклицает: «Ништ гештойген, ништ гефлойгн» (в смысле: чушь и бред!)… И далее читаю: «Но я предостерегаю всех от этого сентиментального патриотизма, от готовности заменить наши твердые требования уголком по имени "государство", даже включающим Негев… Большая алия обернется для нас неудачей, если не будет связана с неделимой Эрец-Исраэль, – с территорией по обе стороны святой реки».

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>MCT<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

Полагаю вполне в соответствии с Декалогом, что не следует творить себе кумиров ни полубожественных в виде каких-то ребе, передающих мудрость «генетически» от жившего в белорусско-смоленском захолустье предка к проживающим в европах-америках дальним потомкам, ни кумиров светских – в лице действительно уважаемого сионистского деятеля Жаботинского.
Смею заметить, что приводимое (выше шлагбаума) подобно известному «Велька Польска од можа до можа", с чем Польша претерпела столько несчастий в своей истории, или нынешнего на штандартах «великоукров»: «Вiд Сяну до Дону» (порой – «и за Кубань»).
И заяц, загнанный в угол, опасен. Арабы же – не зайцы. За ними вполне веская военная история.
И не сыграло ли наруку британским запретителям довоенной еврейской эмиграции в Палестину (и на пользу арабским аргументам) вот это: «неделимый Эрец-Исраэль, – с территорией по обе стороны святой реки».
«Святой народ» имеет честь позиционировать себя одним из самых глупых на планете.

Lubov Gil
Beer-Sheva, Israel - at 2010-09-13 09:51:55 EDT
Блестящая статья! Огромное СПАСИБО автору, Вильяму Баткину, за актуальнейшую, интереснейшую статью, написанную от души,
мастерски, глубоко проникнув в суть затрагиваемой темы. Евреи! Читайте и перечитывайте Жаботинского!
Любовь Гиль.

Vadim
Kafa, - at 2010-09-13 03:24:04 EDT
"В середине XIX века число еврейских жителей в Палестине – 15 000, а в 1900 году – 50 000 человек"....и миллион - в Америке.
"Но откуда такое устремление к Сиону у людей, выросших вне еврейских традиций, не привыкших каждый день молиться о нем, таких, как Теодор (Биньямин Зеэв) Герцль, как Владимир (Зеэв) Жаботинский, как большинство из нас – алии 90-х?"
Красивая легенда. "Большинство из нас" рвалось в Америку. В Израиль процентов 15, а поехали после требования Шамира к американской администрации запретить въезд советским евреям, декларирующим алию.

Марк Аврутин
- at 2010-09-12 08:01:39 EDT
Очень интересная, но что ещё важнее, - актуальнейшая статья, поскольку, действительно, все «наказы» Жаботинского руководство Израиля считает не политкорректными. Но, предав их забвению, выживет ли государство? Вот эти наказы, приведенные в статье:
«Зарубите на носу, нет понятия «оккупированные» Иудея и Самария, это все наша Земля!..».

Жаботинский предвидел опасность, угрожающую усеченному – без Иудеи и Северной Самарии, без поселений Газы, – государству:
«Как возможно, с точки зрения стратегии, защитить эти «границы» от серьезной агрессии? У нас низменность, а у арабов – холмы. На арабских холмах очень удобно расположить артиллерийские орудия…».

Сегодня же встает вопрос… об изгнании евреев евреями с этих земель…

Интересны и очень важны со временем изменившиеся взгляды Жаботинского на религию:
«Изгнание церковников, отлучение их от власти было необходимо, но это привело к изгнанию Б-га. И более чем сомнительно, было ли это желательным результатом» (07.09.1935). «…если б только появилось поколение верящих, я был бы счастлив…».

Л.Гринбаум
Иерушалаим, - at 2010-09-12 06:12:33 EDT
Спасибо Автору за напоминание о взглядах современного еврейского пророка З. Жаботинского на актуальные вопросы:
-неделимость Родины;
-нация и национализм;
-религия и традиция.
Хочется пожелать Автору дальнейших успехов в его интересном творчестве.