Александр Либин, Дан Шапира

                      

Хазарская Парадигма Сталина*

(К вопросу о развитии монистического взгляда на историю II)

Оживление хазарских исследований и хазароведческих дискуссий в последние десять лет (прежде всего – в России, Израиле и США) вновь привлекло внимание к по-прежнему таинственному и драматическому эпизоду в истории советского хазароведения (а по нашему мнению – и в истории Советского Союза): появлению 25 декабря 1951 года разгромной статьи в «Правде» (стр. 3) за подписью «П. Иванов», направленной против известного археолога профессора М.И Артамонова, тогдашнего директора Эрмитажа, и его концепций относительно роли хазар в истории Восточной Европы. Суть дела сформулирована старейшиной хазарской археологии и участником событий профессором С.А. Плетневой в предисловии ко второму (2001, Санкт-Петербург) издании монографии М.И. Артамонова «История хазар»: «В 1951 г. в «Правде» появилась маленькая, по существу анонимная (подписана никому не известным товарищем Ивановым) заметочка о завышении роли иудейского государства – Хазарского каганата, явно направленная против М.И. Артамонова».[1] Эта атака на Артамонова, в форме заметки в «Правде», тем более странна, что в 1951 г., после завершения работы Волго-Донской экспедиции (1949-1951), работавшей, в частности, на Саркеле, Артамонов был назначен, «высочайшим повелением», как пишет Плетнева, директором Эрмитажа. Артамонов ожидал избрания в Академию Наук и награждения звездой Героя Социалистического Труда.

В своей «заметочке» под названием «Об одной ошибочной концепции» П. Иванов писал:

На большом вещественном материале историки неопровержимо доказали самобытность и высокий уровень культуры русского, грузинского, армянского и других народов СССР. ...В брошюре проф. В.А. Пархоменко «У истоков русской государственности (VIII-XI вв.), изданной в 1924 году, и в некоторых других работах проводится мысль, будто решающую роль в создании государственности и культуры Киевской Руси сыграл Хазарский каганат – примитивное государственное образование, существовавшее в VII-X веках.

Проф. Пархоменко откровенно говорил о хазарском происхождении Руси. Он утверждал, что «соответственно роли норманнов на северо-западе, на другом конце русской территории – на юго-востоке – на другую группу русско-славянских племен имели господствующее влияние «козаре», что славянские племена заимствовали от хазар начало государственности.

Неправильная оценка исторической роли Хазарского каганата, как это ни странно, имеет хождение и поныне. Наиболее полно она проявляется в трудах видного археолога проф. М. И. Артамонова, в течение многих лет изучающего историю хазар и опубликовавшего ряд работ по этому вопросу.

Основные положения своей концепции проф. Артамонов сформулировал в «Очерках древнейшей истории хазар», выпущенных в 1937 году [Ленинград]. В этой работе (изобилующей ссылками на ошибочные высказывания акад. Марра) он заявлял, что «Хазарское государство нельзя не учесть как важнейшее (?!) условие образования Киевской Руси», что Хазарский каганат выступал якобы «в качестве государства, почти равного по силе и политическому значению Византии и арабскому халифату». Проф. Артамонов утверждал, будто Киевская Русь выходила на историческую арену «в роли вассала Византийской империи» и что Хазарский каганат послужил для нее якобы образцом нового типа государства.

Если в 1937 г. проф. Артамонов писал о выдающейся роли хазар в историческом развитии Восточной Европы, то в последующих статьях он стал уже говорить об их роли в более широком масштабе. В одной из статей (1949 г.) проф. Артамонов сообщает о раскопках хазарской крепости Саркел и при этом подчеркивает значение культуры Хазарского каганата, «важная роль которого, – по словам автора, – не только в мировой истории, но и в истории древнерусского государства учтена еще далеко недостаточно».

В докладе на состоявшейся в нынешнем году сессии отделения истории и философии Академии наук СССР проф. Артамонов, не считаясь с фактами, снова представил хазар в роли передового народа, ставшего якобы жертвой «агрессивных» устремлений русских. Касаясь восточного похода Святослава, М. И. Артамонов заявил, что Саркел «следует рассматривать, как один из важнейших форпостов русской политической и культурной экспансии (?!) на Восток». …

 По свидетельству русских, арабских и византийских источников, разноплеменные хазарские орды в VII-X веках хозяйничали на обширной территории, простирающейся от берегов Каспия и Нижнего Поволжья до Азовского моря и Крыма. Хазары захватили обширные земли, издревле заселенные восточными славянами и другими народами.

В трудах многих известных историков убедительно доказано, что дикие орды хазар вели полукочевой образ жизни. Несмотря на наличие городов, они главным образом кочевали в степях, облагали пошлинами суда, направлявшиеся по важным торговым путям, совершали набеги на соседние народы, обкладывали их грабительскими данями. Войны служили для них постоянным промыслом.

Хазарский каганат, представлявший собой примитивное объединение различных племен, не играл никакой положительной роли в создании государства восточных славян. К тому же государственные образования у восточных славян, как повествуют древние источники, возникли задолго до известий о хазарах…

Академик Б.Д. Греков, посвятивший много трудов исследованию древней Руси, подчеркивает, что не могло быть высокой культуры Киевского государства, если бы у нее не было глубоких корней в далеком прошлом, что еще «до IX в. русский народ успел пройти большой путь в своей хозяйственной, общественной, политической и культурной жизни».

Что касается Хазарского каганата, то он не только не способствовал развитию древнего Русского государства, а, наоборот, тормозил процесс объединения восточнославянских племен и рост русской государственности. Хазары совершали на славян опустошительные набеги и держали в порабощении некоторые из этих оседлых племен с широко развитыми земледелием и ремеслами.

Нашим предкам не раз пришлось с оружием в руках защищать родную землю от набегов степных орд. Древняя Русь разгромила Хазарский каганат, освободила от его засилья исконные славянские земли и вызволила из-под хазарского ига вятичей и другие славянские племена.

Извращая историю древней Руси, проф. Артамонов пытается приспособить историю к своей надуманной схеме. Во имя этой ложной схемы он превозносит хазарское «наследство», проявляя непонятное любование хазарской культурой.

Но схема проф. Артамонова никак не вяжется даже с материалами, полученными в результате произведенных под его же руководством раскопок хазарской крепости Саркел и основанного позднее на том же месте русского города Белой Вежи. Экспедицией найдены здесь многочисленные памятники культуры русских, обнаружены следы различных мастерских, ювелирного и кузнечного производства, фрагменты сосудов с русскими надписями, свидетельствующими о распространении грамотности среди населения города.

Материалы, полученные нашими археологами, говорят о высоком уровне культуры древней Руси. Только попирая историческую правду, пренебрегая фактами, можно говорить о превосходстве культуры хазар, от которой не сохранилось ни одного значительного памятника. Даже городская культура хазарской столицы была завозной или созданной руками пришлых мастеров – хорезмских, византийских, русских и других.

В идеализации хазарской культуры приходится видеть явный пережиток порочных взглядов буржуазных историков, принижавших самобытное развитие русского народа.

Ошибочность этой концепции очевидна. Такая концепция не может быть принята советской исторической наукой.

Тут надо сделать несколько замечаний об истории изучения хазар в России и СССР. Тон был задан известным замечанием Н.М. Карамзина, сторонника просвещенного охранительства, о благодетельном для русских хазарском правлении. При этом Карамзин противопоставлял хазарское легкое иго тяжелому татарскому (=татаро-монгольскому)[2], которому приписывал причины отставания России, отмечая, при этом, важную роль татарского ига в консолидации русской государственности. Монгольское вторжение должно было быть ни с чем не сравнимой катастрофой, прервавшей нормальный ход русской истории, поэтому, пока не преодолены последствия монгольского ига, невозможно править Россией как если бы она была нормальной европейской страной. Схема эта имела очевидное политическое звучание в контексте эпохи Александра Первого. Начиная с поздних 30-х XIX века, В.В. Григорьев также отстаивал тезис о положительной, в целом, роли хазар в истории Восточной Европы[3], причем к середине XIX века, когда Российская Империя осуществляла захват контроля над Средней Азией, эта тенденция в его писаниях усиливается – во многих смыслах Григорьев предвосхитил последующее русское евразийство. Надо отметить, что еврейство хазар весьма мало занимало русских историков 19-ого века. Скорее, в «восточной» Хазарии они видели некий, положительный в целом, прообраз «восточной» Российской империи, разноплеменной, поликонфессиональной и самодержавной (эта тенденция сохранится и в ХХ веке, когда Киевская Русь представляется иногда этакой «Руськой Хазарией»).

С другой стороны, интерес к хазарам оказался привязанным к полемике между норманистами и анти-норманистами. Норманисты принимали данные русской летописи о началах русской истории, в то время как анти-норманисты указывали на очевидные противоречия в летописном тексте. Естественным образом, многие историки-антинорманисты искали в Хазарии альтернативу варяжской Скандинавии как источнику русского государств; практически все русские историки XIX века, как норманисты, так и антинорманисты, признавали в целом положительную роль Хазарского каганата в русской истории и в возникновении русского государства. Так, например, В.О. Ключевский полагал, что хазары открыли восточным славянам доступ к мировым торговым путям и способствовали развитию русской торговли, защищая славян от нападений кочевников[4].

В XIX веке борьба этих двух школ – норманистов и антинорманистов – еще едва ли была раскрашена боевыми цветами этнической борьбы, но позднее, уже в сталинскую эпоху, анти-норманизм – ставящий под сомнение почти единственный источник древнерусской истории – оказался парадоксально ассоциирован с русским национализмом.

Дискурс еврейских историков Хазарии XIX и начала XX веков носил, в большой мере, параллельный и дополняющий характер к дискурсу историков русских. Следует отметить, что огромный ущерб еврейским наукам в России был нанесен фальсификациями А. Фирковича, который пытался включить историю своей собственной еврейско-караимской общины в поток общероссийской историографии, для чего подделывал документы, якобы проливающие новый свет на историю хазар[5]. Целью его было доказательство глубокой библейской древности пребывания евреев-караимов на территории Российской Империи. Надо отметить, что в эпоху борьбы за равноправие евреев в 19-ом веке попытки доказать древность пребывания евреев на той или иной территории были общим местом и вне пределов России[6]. В сущности, во всем последующем еврейско-российском дискурсе утверждение права евреев считаться полноправными гражданами, а не пришлыми инородцами, не имеющими родины, оказывалось, так или иначе, связанным с хазарским каганатом[7]. Веротерпимая и просвещенная Хазария, в духе описаний Карамзина и Григорьева, оказывалась общим историческим достоянием евреев и русских, при этом подразумевалась определенная доля еврейского превосходства, от которой евреи, как старший брат, были готовы благородно отказаться в пользу своих более молодых и витальных русских соотечественников.

В первые годы Советской власти в изучении хазар господствовала тенденция, которую можно назвать «интернационалистской – она подчеркивала мирное и взаимообогащающее во взаимоотношениях между народами СССР, последовательно нивелируя все, что могло быть воспринято как проявления русского «великодержавного шовинизма». Так, украинский ученый В.А. Пархоменко – неслучайно цитированный в «Правде» – указывал на мирный характер подчинения восточных славян хазарам, на заимствование славянами государственности у хазар[8]. В той же тональности писал и М.Н. Покровский (1868-1932), основатель советской марксистской исторической школы[9]. Помимо рационального стремления к исторической истине, этими людьми руководило также стремление представить альтернативную, не-княжеско-поповскую, версию древней русской истории. Готье описывал хазар как объединяющую силу.[10] Что касается Н. Марра, также упомянутого в «заметочке» в «Правде», то он всерьез интересовался хазарами в контексте своих теорий нового марксистского языкознания, и именно он привел Артамонова в хазароведение[11].

В 1937 г., когда вышла первая хазарская книжка Артамонова «Очерки древнейшей истории хазар», с которой и полемизировал «П. Иванов» полтора десятилетия спустя (в конце 1951 г.), и Покровский, и Марр были мертвы. Первый был вскоре посмертно ошельмован в сборнике Против исторической концепции М.Н. Покровского, Москва-Ленинград, 1939-1940, и его научная реабилитация произошла в 1960-х, второй продолжал быть марксистским классиком до лета 1950-го.

Таким образом, атака на Хазарию, превращение ее из «светлого метеора на мрачном горизонте Европы» в кочевую дикую орду, враждебную всему русскому, была откровенной атакой на русско-еврейский нарратив причастности и общей судьбы; однако, это была еще и атака на все тюркские народы СССР, и из всех братских народов, только армяне и грузины были удостоены автором «заметочки» чести стоять рядом со Старшим Братом на пьедестале истории. Низвержение Хазарии в ордынскую сухую степь, в которой мало ли кто когда прошел и исчез, означало извержение евреев из статуса нации родоначальников русской истории, нации, давшей новой Советской России ее красных богов, в сброд паразитических и безродных перекати-поле космополитов. Вызов такой глубины мог быть брошен евреям СССР только кем-то, кто лучше всех на свете знал, как надо. Более того, «заметочка П. Иванова» открыла так называемую «дискуссию о кочевом укладе», в ходе которой «кочевые орды» были объявлены паразитическими хищническими бандами, лежащими вне марксистской схемы правильного исторического поступательного процесса. Надо отметить, что глубинная связь атаки на жидо-хазарских безродных паразитов с вычеркиванием из истории кочевников (большей частью, тюрок, часть которых, за «хищнический» образ жизни, была совсем недавно депортирована со своих земель) была понята многими представителями тюркской интеллигенции[12].

Так кто же был этот «никому неизвестный товарищ Иванов», и почему его «заметочка» вызвала такой резонанс? В недавно вышедшей (2006) в Воронеже монографической работе Н.А. Медведенко, посвященной хазароведческим трудам М.И. Артамонова, говорится, что «в научной среде существовало мнение, что разгромная статья принадлежала Б.А. Рыбакову». Однако тут же приводится весьма поразительное «письмо-ответ Б.А. Рыбакова на посланную ему книгу «История хазар» от 30 июня 1962 года:

«Дорогой Михаил Илларионович!

Благодарю Вас за посланную мне великолепную Вашу книгу.

.Когда-нибудь в личной беседе я постараюсь Вас разуверить в одной крупной ошибке – заблуждении – Вы почему-то отождествляете меня с Ивановым. Как можно так думать!»[13].

Через 35 лет, в 1998 году, в интервью 2 каналу израильского телевидения Б.А. Рыбаков заявил, что эта статья была «мнением отдельного человека». В разговоре, предшествовавшем видеозаписи, он сказал, как утверждает автор программы, комментатор израильского телевидения Эхуд Яаари, что статья «П. Иванова» была написана им (личное интервью с Эхудом Яаари, 31.08.2007, Тель-Авив). Такая возможность решительно отвергается академиком Ростиславом Борисовичем Рыбаковым, директором Института Востоковедения РАН и сыном Б.А. Рыбакова (личное интервью с Р.Б. Рыбаковым, Москва, июнь, 2008 год).

Вне всякой зависимости от возможных мнений о личности Б.А. Рыбакова и его роли в советской историографии вообще и в «хазарской дискуссии» в частности,[14] совершенно неясно, какому из его свидетельств можно довериться. Так или иначе, факт публикации в «Правде» «мнения отдельного лица» придал ей статус непререкаемой партийной истины. Вдобавок, ряд положений «заметочки», особенно касательно развития восточнославянского общества в VII-XI вв., подозрительно напоминают идеи академика Б.Д. Грекова, становившиеся в начале 1950-х официальной догмой, заменявшей «школу Покровского»[15]. Кроме того, текст статьи в «Правде» поразителен в нескольких аспектах:

автор, несомненно, уполномочен неким хозяином-распорядителем выступать по самым сложным и туманным вопросам истории;

автор, один на весь Советский Союз, не нуждается, при обсуждении базисных вопросов о кочевых и оседлых народах или о феодализме как обязательной стадии развития, ни в каких ссылках на классиков марксизма-ленинизма; подобного никто не мог позволить себе в СССР до 1991 года;

автор никак не касается сути дела, понимаемой всеми и столь точно сформулированной С.А. Плетневой полвека спустя. Слова «евреи» и «иудаизм» остались непроизнесенными.

С другой стороны, анонимная статья в «Правде» на столь деликатную тему как возможная роль хазар (а все политически компетентные люди знают о принятии хазарами иудаизма, и поэтому «хазары» – не более чем эвфемизм, подразумевающий евреев)[16] в генезисе Киевской Руси могла исходить только от того, кого почти официально называли Инстанцией, даже если она не была от начала до конца написана им самим. Он прочёл её, возможно отредактировал (ни Рыбаков, ни любой другой автор не могли осмелиться представить в «Правду» статью без цитат из классиков марксизма-ленинизма и прежде всего-самого Сталина), одобрил и санкционировал её публикацию в «Правде». А также разрешил использование одного из своих псевдонимов и кодовой клички военного времени[17]. Хотя статья «П. Иванова» и была важна для Сталина концептуально, он никак не хотел в своём нынешнем статусе, в отличии от 1913 года, когда безвестным революционером был написан «Марксизм и национальный вопрос», становиться теоретиком «еврейского вопроса», что так или иначе могло бы связать его имя напрямую с антисемитской кампанией: «крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации. Он как вождь и теоретик в своих трудах и выступлениях не давал даже намёка на это. Боже упаси, если бы кто-то сослался на такие высказывания, от которых несло антисемитизмом. Внешне всё выглядело пристойно»[18]. Неготовность Сталина публично теоретизировать по «еврейскому вопросу» резко контрастирует с его готовностью выступить в роли «корифея языкознания», подписываясь собственным именем под услышанным от Арнольда Чикобавы, что только свидетельствует о его политической осторожности и понимании политической взрывоопасности самого предмета обсуждения. Единственной официально разрешённой в СССР цитатой из Сталина по « еврейскому вопросу» был « Ответ на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки» от 12 января 1931 года, опубликованный в СССР впервые в «Правде» 30 ноября 1936 года: «Национальный и расовый антисемитизм есть пережиток человеконенавистнических взглядов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является опасным пережитком каннибализма» – высказывание, степень профетичности которого превзошла, увы, все возможные ожидания. Однако окончание сталинского «Ответа» не цитировалось в послевоенные годы в СССР никогда: «… коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».[19] Кто бы ни был автором литературного текста статьи «П. Иванова», для целей политического анализа это – статья Сталина, точно также как цитируемая ниже редакционная статья в «Правде» от 13 января 1953 года, хотя исходный текст и был написан Шепиловым.

В конце 1951 года Сталин вышел в свой последний и решительный бой. Он вернулся в Москву с Кавказа 22 декабря 1951 года.[20] Статья «П. Иванова» для «Правды», которая выйдет через три дня, видимо, была уже готова. Она замечательно вписывается в интеллектуальную деятельность Сталина в этот период. Летом 1950 года, после дискуссии по вопросам языка, опубликована брошюра «Марксизм и вопросы языкознания». В этой работе Сталин объявил марксистским старый сравнительно-исторический метод, отвергнутый Н.Я. Марром, официальным советским классиком 1920-30 годов в области языкознания, объявил немарксистским четырех-элементарный анализ Марра, подчеркивая, при этом, «языковое родство, например, таких наций, как славянские», и походя, обвинил марристов в первородном грехе бундизма (что, естественно, вполне сочетаемо с верой в яфетическое языкознание)[21].

Интерес Сталина к давно покойному Марру именно в эти годы может быть связан с событиями в Грузии (из которых к ноябрю 1951 г. вырастет направленное против Берии «менгрельское дело») и пересмотром кавказского языкознания Арнольдом Чикобавой; видимо, в ночь на 12.04.1950 Чикобава встречается со Сталиным, и тот конспектирует лекцию, преподнесенную Чикобавой, – таков генезис дискуссии о языке, начатой статьей в Правде 20 июня 1950 года и вылившийся в сталинскую брошюру. Возвращение к сравнительно-историческому методу в языкознании было не только возвращением к нормальности и национализму 19-ого века, но и отказом от революционности, представленной, пусть и вульгарно, марризмом. Сталин мог вернуться и перечитать старые работы Марра, написанные в его «здоровый» период, и найти там, вновь, сближение картвельского с семитскими[22]. Да и «яфетическая теория» неприятное какое-то слово, неслучайно Чикобава предпочел говорить об «иберо-кавказских». К тому же, грузинская христианская традиция навязчиво подчеркивала особую зависимость Грузии от евреев как ее крестителей и просветителей, чего бывший семинарист и вообще энциклопедически образованный «кремлевский горец» не мог не знать (он не мог знать, однако, что эти традиции позднего происхождения, и призваны затушевать роль армян, подставляя на их место евреев[23]). Лекция Чикобавы, превратившаяся в сталинскую брошюру, сняла с души Сталина довлевшее тяжелым грузом подозрение, что может быть, все же, существует какая-то специальная связь между грузинами и семитами. Более того, в работе о языкознании Сталин всячески подчеркивает преемственность советской русской культуры относительно предшествующего периода, проводя мост от царской России к России советской.

Действительно, в СССР, начиная с середины Великой Отечественной войны и в послевоенные годы происходит, подобно описанному на последних страницах «Фермы животных» Джорджа Оруэлла, глубокая реставрация до-октябрьской символики и примет образа жизни. Это заигрывание с некоторыми аспектами дореволюционной русской жизни усилилось во время реакции, наступившей вслед за относительной оттепелью сразу после окончания войны. Брак по расчету русского дореволюционного «великодержавного шовинизма» со сталинским национальным большевизмом принял формы «борьбы за русский приоритет» и войны с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом», подавления модернистских тенденций в музыке и литературе, названных «формализмом», как не согласовывающихся со сталинским образом русского классицизма XIX века (так называемая «ждановщина», начало компании 18.04.1946), введения раздельного обучения и бальных танцев, и т.д. Вопросы этногенеза более чем естественно сплетаются с вопросами генезиса языка, так что обращение к хазарской теме стало естественным на фоне языковедческих интересов Сталина. Надо отметить, что «Марксизм и вопросы языкознания» Сталина предполагалось в начале 50-х гг. включить в издававшееся с 1946 года собрание его сочинений[24].

Одним из основных обвинений, выдвинутых в «Правде» против Артамонова, является обвинение в марризме. Это чемодан с двойным дном: Артамонов не только сделал археологическую карьеру в Институте Истории Материальной Культуры (ИИМК) имени Марра в Ленинграде, где тогда директорствовал Марр, его ранняя книга, цитируемая «Ивановым», «Очерки древнейшей истории хазар» (1937), не только полна открытых ссылок на Н.Я. Марра[25], практически обязательных для работ на подобную тематику в 1920-30 годы – именно Марр, со своими четырьмя элементами сал, бер, йон, рош подвиг Артамонова, не обладавшего знаниями языков, ненужных марксистскому языковеду, заняться изучением хазар, чье самое имя так интересовало Марра именно в свете его яфетической теории.

Через девять месяцев после появления «заметочки П. Иванова» в канун созыва ХIХ съезда ВКП(б), Сталин издаст «Экономические проблемы социализма в СССР». Первая, основная часть этой работы под заголовком «Замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года» датирована автором 1 февраля 1952 года[26]. Так что Сталин вполне был занят, вернувшись с Кавказа, хотя и возможно, что до 13 февраля он и не принимал посетителей в своем кремлевском кабинете. В этой книге Сталин пытается построить «политическую экономию социализма» – задача, с которой не справились ни Маркс, ни Ленин, ни Бухарин. После войны экономическая тематика, как и вся «идеологическая работа», была отдана на откуп так называемой «ленинградской группе» и прежде всего – экономисту Н.А. Вознесенскому, члену Политбюро ЦК ВКП(б), первому заместителю председателя совета министров СССР, Председателю Госплана СССР. Эта группа во главе с тогдашним фаворитом Сталина А.А. Ждановым и сталинским любимцем военных лет, А.А. Кузнецовым, с 13 апреля 1946 года ставшего Секретарем, членом Оргбюро и начальником Управления Кадров ЦК ВКП(б)[27], ответственного за надзор за административными институтами власти, в том числе над армией и МГБ, среди прочего, занималась подготовкой Х1Х съезда ВКП(б) и, прежде всего, подготовкой основных идеологических документов, включая экономические. Их экономическую концепцию социализма в советских терминах того времени можно назвать «товарно-денежной»[28]. Можно отметить также поразительный для этих лет факт выхода двумя изданиями – 1948 и 1949 года – русского перевода основного трактата западной экономической мысли ХХ века, «Общей теории занятости, процента и денег» сэра Джона Мейнара Кейнса. Несмотря на последовавшие волны десталинизации и либерализации, следующего советского издания Кейнса придется ждать еще 30 лет. Внутриполитическая линия «ленинградской группы» была окрашена антисемитизмом во всем, что касалось Еврейского Антифашистского Комитета (ЕАК)[29] и борьбы с «еврейским засильем» как во всех сферах науки и культуры, так и в административных учреждениях, начиная с МГБ. Но 10 августа 1948 Управление кадров ЦК КПСС было ликвидировано,[30] и вся группа впала в немилость у Сталина, что привело сначала к их отстранению от власти, а потом к аресту и гибели 1 октября 1950 года. «Одно время Сталин очень доверял Вознесенскому. Но переход к крайностям был для него обычным делом, чего Вознесенский, видимо, не учитывал»[31]. В ожидании ареста, отстраненный от дел Вознесенский «отстукал на машинке труд в 822 страницы» под названием «Политическая экономия коммунизма»[32].

Сталин, несомненно, знал о существовании этой рукописи. Неизвестно, читал ли он ее. Можно предположить, что в рукописи выдвигается все та же «товарная идея», которую Вознесенский хотел включить в официальную партийную концепцию. В этом случае, идея Сталина о «продуктообмене» между городом и деревней, изложенная в «Экономических проблемах социализма в СССР», является прямой полемикой с расстрелянным оппонентом.

Но всего этого Сталину было мало. Через год после расстрела А.А. Кузнецова, пользовавшегося, вместе со всей «ленинградской группой», репутацией «русского националиста»[33], он был посмертно обвинен в организации «сионистского заговора» вместе со своим бывшим поднадзорным, ныне активно пытаемым обвиняемым, бывшим министром госбезопасности В.С. Абакумовым. От последнего, пока еще живого, требовали признания в этом, для чего он был подвергнут чудовищным пыткам. Как считали близкие к госбезопасности современники, Сталин хотел организовать публичный судебный процесс, в котором «сионистский заговор» был бы представлен не только кремлевскими врачами, евреями и русскими, но и генералами МГБ, с Абакумовым во главе. Именно с этой последней группой верных ему палачей Сталина ждало самое большое разочарование.[34]

А как вспоминает А.И. Микоян, в своем последнем публичном выступлении (незастенографированном) 16 октября 1952 года на Пленуме ЦК КПСС Сталин, объявляя об опале Молотова и Микояна, обвинил Молотова в сотрудничестве с одной стороны, с расстрелянным 12 августа 1952 года по «делу ЕАК» директором Совинформбюро, бывшем замминистра иностранных дел Соломоном Лозовским, а с другой – со все тем же Вознесенским[35].

Итак, к концу своей жизни, Сталин формулирует новый «монистический взгляд на историю», сочетающий его историософские и репрессивно-террористические вкусы: от Марра и его «яфетического» (читай: семитского) происхождения кавказских языков, через любимого ученика Марра – безвинного директора Эрмитажа Артамонова, с его теорией хазарского (читай: еврейского) генезиса Киевской Руси к «безродным космополитам» из Еврейского Антифашистского Комитета, совративших «наивных русских ребят» Кузнецова и Вознесенского на путь «реставрации капитализма» через «выпячивание» «товарно-денежных отношений при социализме», при попустительстве их «подопечного» Абакумова, вплоть до заговора еврейских (и русских!) врачей Кремля. «Преступная связь» Вознесенского и Кузнецова с Лозовским была как бы воспроизведением сценария «правотроцкистского блока» 1938 года, когда «правые» Бухарин и Рыков выступали заговорщиками вместе с самым упорным и последним из раскаявшихся троцкистов Христианом Раковским. Теперь русские националисты «вступали в заговор» с «сионистами». Роль Ягоды, также судимого по делу о «правотроцкистском блоке» должен был выполнить Абакумов. Последний не оправдает надежд Сталина и сорвет тем самым реализацию отработанного сценария.

Так вырастает стройная историческая и уголовная концепция. Так «сионистский заговор» стал венцом двух «марксистских» теоретических изысков Сталина: политэкономического и хазарского. Концептуальный монизм сталинской деятельности в последние два года его жизни был налицо. Ведь как писал основоположник русского марксизма Г.В. Плеханов, «...наиболее последовательные и наиболее глубокие мыслители всегда склонялись к монизму, т. е. к объяснению явлений с помощью какого-нибудь основного принципа»[36].

«Без теории нам смерть!» – сказал, якобы, Сталин философу Д.М. Чеснокову, члену расширенного, из 25 членов и 11 кандидатов, Президиума ЦК КПСС, просуществовавшего с 16 октября 1952 года до 5 марта 1953 года.[37] Эта устная цитата, завершающая книгу Косолапова Слово товарищу Сталину, приводится со слов того же Чеснокова также и Ю.А. Ждановым[38], неудачливым зятем Сталина, заведующим Отделом науки и высших учебных заведений ЦК ВКП(б) с 1950 по октябрь 1952 года, а затем Отдела естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК КПСС – до 4 марта 1953 года. Цитата эта – явно апокрифическая[39]. Куда аутентичней выглядит свидетельство самого Юрия Жданова, согласно которому во время встречи в Сочи 18 октября 1948 года Сталин сказал ему: «Главное в жизни – идея. Когда нет идеи, то нет цели движения; когда нет цели – неизвестно, вокруг чего сконцентрировать волю». Несмотря на апокрифический характер лозунга о необходимости теории, этот лозунг верно отражает потребность Сталина в монистической концептуализации своих действий. Причем концептуализация должна быть «научной», то есть «марксистской» (марксизм по Плеханову – практически синоним монизма). Как мы видим, «идея» в писаниях и действиях Сталина в 1951-52 годах была налицо. О его «цели» споры продолжаются до сих пор.

Но в марте 1953 года последний и решительный бой был полностью проигран Сталиным, хотя, как мы постараемся показать, именно на теоретическом – хазарском – поле Сталина ждало определенное отмщение после смерти. Его жертвы – благополучный директор Эрмитажа М.И. Артамонов и многократно арестовывавшийся узник ленинградской тюрьмы «Кресты» и норильский зэк, сын расстрелянного Николая Гумилева и растоптанной Анны Ахматовой, Лев Гумилев объявят – в постсталинские (а Л. Гумилев – и даже в постсоветские) времена – иудаизм главным злом, погубившим Хазарию и превратившим ее в источник «хазарского ига» над славянскими народами, о котором писалось в «Правде» 25.12.1951.

Хотя расстрел «ленинградской группы» был тайным (и широкой публике стало известно о нем только после «секретного доклада» Хрущева на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года), вся концепция ХIХ съезда ВКП(б), собравшегося в октябре 1952 года, явилась отрицанием того, что было выработано «ленинградской группой» для предстоящего съезда партии в 1947-48 годах и прежде всего – отрицанием «товарного характера экономики при социализме». Не случайно, что именно единственный уцелевший член «ленинградской группы» Алексей Косыгин, став 15 лет спустя премьер-министром СССР, затеял экономические реформы «рыночного типа».

Точно также, объявление хазар (читай: евреев) «дикой кочевой ордой» (читай: «безродными космополитами»)[40] явилось «марксистской» концептуализацией антисемитизма и делало евреев a priori неспособными к государственности и к любому оседлому укладу, что снимало кандидатуру Хазарии в предтечи Киевской Руси. Без оседлого уклада нет феодализма. Стало быть, хазары не могли играть «прогрессивную» роль. А что не попадает в марксистскую схему исторического развития, то есть исторического «прогресса» – обречено. Отсюда по аналогии следовало, что бездомность и космополитизм евреев опасны – но и обречены логикой истории – как когда-то хазары для Руси, и вести себя надо с ними соответственно. Перенося «марксистское» обоснование антисемитизма в раннее Средневековье, в плоскость генезиса феодализма, Сталин как бы неявно отказывался от интерпретации еврейства как носителя идеи денег, тем самым являющим собой квинтэссенцию «духа» капитализма, как это утверждал Карл Маркс в своей знаменитой статье «К еврейскому вопросу» (1844). Хотя нет никаких следов знакомства Сталина с этой статьей, ее скандальная известность (как и использование ее в нацистской пропаганде), не позволяет нам остановиться на предположении, что Сталин никогда не читал её[41].

Ю.Н. Жуков утверждает, что в 1951-52 годах Сталин якобы фактически отошел от ведения дел, чем и воспользовались Берия и Маленков, спровоцировав «дело врачей», для отстранения лечащих врачей Кремля от вождя, что облегчило его умерщвление. А антисемитский момент возник как бы случайно, от небрежной формулировки «Сообщения ТАСС» от 13 января 1953 года «Об аресте группы врачей- вредителей», в написании которого Сталин, якобы, вообще участия не принимал.[42] Мы же пытаемся доказать, что последние два года своей жизни Сталин был ежечасно занят и всецело поглощен «еврейским вопросом» как в теоретическом, так и в практическом-репрессивном-аспектах. И содеянное им, несмотря на незавершенность, никак не свидетельствует о его лености, усталости или нетрудоспособности.

Действительно, сталинский кабинет в Кремле, где происходили официальные встречи и заседания, стал пустовать, хотя, возможно, его встречи проходили в другом месте, прежде всего на «ближней даче» в Волынском. Так, 28 декабря 1951 года Сталин встречался с министром госбезопасности С.Д. Игнатьевым[43]. Видимо, верно и то, что значительно больше вопросов решались без непосредственного вмешательства Сталина. Мы, однако, можем указать на две сферы, почти полностью поглощавшие внимание Сталина. Ими были все та же теоретическая деятельность и прямое управление МГБ, включая активное и непосредственное участие в его реорганизации в 1952 году, существенной частью которой была полная реорганизация разведки и создание Главного Разведывательного Управления МГБ.[44] Ибо с некоторого момента МГБ перестало удовлетворять запросы Сталина. Так уже было в 1932-36 годах. Старое руководство НКВД не спешило истреблять старых членов партии, к тому же своих товарищей, оно не видело необходимости массового террора, и не рвалось его организовывать. Тогда Сталин уничтожил все старое руководство НКВД во главе с Генрихом Ягодой и назначил нового наркома внутренних дел – Н.И. Ежова. У последнего была устойчивая репутация маленького, вежливого и мягкого человека. На новом посту он мгновенно усвоил задачу и стал неистово действовать. При этом он не был чистоплюем и самолично избивал подследственных и участвовал в пытках: «Н. Хрущев рассказывал нам после смерти Сталина, что как-то раз он зашел в кабинет к Ежову в ЦК и увидел на полах и обшлагах гимнастерки Ежова пятна запекшейся крови. Он спросил – в чем дело. Ежов ответил с оттенком экстаза: «Такими пятнами можно гордиться. Это кровь врагов революции».[45] Тогда Сталин получил от НКВД все, что хотел: истребление партийной и военной элиты и массовый террор, результатом которого стал расстрел почти 682 тысяч человек и заключение в концентрационные лагеря еще 600 тысяч человек.

Но в 1951 году что-то снова явно застопорилось. Сталин хотел больших акций против евреев. Трудно сегодня объяснить причину, препятствовавшую осуществлению сталинских планов. Опубликованные материалы оставляют нас в мире домыслов – почти как с хазарами. Если взять за отправную точку середину 1951 года, то налицо очень странная ситуация: члены Еврейского Антифашистского Комитета (ЕАК) сидят в тюрьме уже более двух с половиной лет, но вопрос об их судьбе все также темен, как при их аресте. Дела обвиняемых тасуются, из общего дела изымается дело П.С. Жемчужиной, жены Молотова, исключённой из ВКП(б) 29 декабря 1949 год по обвинению в том, что в разговоре с актёром Еврейского театра Вениамином Зускиным «дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Михоэлса», то есть в фактическом разглашении факта преднамеренного убийства Михоэлса[46], и арестованной 21 января 1949 года. Молотов, ставший таким путём источником разглашения государственной тайны через свою жену, был снят с поста министра иностранных дел 4 марта 1949 года, почти одновременно с исключением Вознесенского из Политбюро 7 марта 1949 года. Но дело ЕАК не двигается, и нам остается только догадываться о политических причинах торможения.

12 января 1950 года появляется Указ Президиума Верховного Совета СССР «О применении смертной казни к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам» (смертная казнь была отменена в 1947 году). В марте 1950 года Абакумов представляет на утверждение Сталина расстрельный список «арестованных МГБ СССР изменников родины, шпионов, подрывников и террористов» из 85 человек. Он предлагал судить этих лиц индивидуально в Военной Коллегии Верховного Суда СССР в помещении Лефортовской тюрьмы «по опыту прошлого». Список открывал Н.А. Вознесенский, за которым следовали имена 26 ленинградцев, включая сестру и брата Вознесенского. Под номером 33 шёл Соломон Лозовский, бывший заместитель министра иностранных дел и глава Совинформбюро, под эгидой которого действовал ЕАК. За ним следовали имена 14 членов ЕАК. В письме от 23 марта 1950 года предлагалось начать «рассмотрение дел» 27 марта «с приведением приговора в исполнение немедленно».[47] Однако Сталин не утвердил предложение Абакумова – его интересовали заговоры, а не индивидуальные дела. Через три недели, 14 апреля 1950 года, Сталин утвердит расстрельный список на 35 из 85 «мартовских кандидатов».

К 23 августа Абакумову удаётся, наконец, подготовить сценарий для процесса над «ленинградцами», с которым Сталин «готов работать» лично. Как поведали на своём процессе в 1955 голу Абакумов и его подельники, в августе 1950 года Абакумов и следователи МГБ Леонов, Комаров и Шварцман выезжали на 10 дней «в служебную командировку в Сочи для составления и согласования одного важного документа (обвинительного заключения по «ленинградскому делу» – авторы) с Главой Советского правительства, который проводил свой отпуск на юге». Только 4 сентября Сталин утвердил обвинительное заключение. Объявленное открытым заседание Военной Коллегии Верховного Суда СССР состоялось 29-30 сентября в малом лекционном зале Ленинградского окружного дома офицеров[48]. В ночь на 1 октября 1950 года братья Вознесенские, их сестра Мария, А.А Кузнецов и другие обвиняемые были расстреляны. Однако намерения Сталина относительно «дела ЕАК» остались неясными.

Тем временем, Сталин решает избавиться от главы МГБ Виктора Абакумова. За первое полугодие 1951 года Сталин встречался с Абакумовым всего один раз[49].

Такое уже было с предшественниками Абакумова. Восемь месяцев после расстрела Зиновьева и Каменева 24 августа 1936 года Сталин не разговаривал с Ягодой, арестованным 27 апреля 1937 года и расстрелянным вместе с Бухариным 15 марта 1938 года. Через 8 месяцев после расстрела Бухарина 15 ноября 1938 года, Сталин и Молотов подписывают короткое Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о прекращении массового террора с 16 ноября 1938 года[50], 24 ноября Ежов был снят с поста наркома внутренних дел, 10 апреля 1939 года арестован, а 2 февраля 1940 года – расстрелян. Абакумов лишь слегка нарушит установившуюся было закономерность – он будет смещен и арестован через 9 месяцев после расстрела Кузнецова 1 октября 1950 года.

Одновременно в голове Сталина возникает grand design, состоящий из «заговора» еврейских врачей и сионистов-генералов МГБ вкупе с намечающимся в Праге погромом «еврейского крыла» руководства компартии Чехословакии во главе с Генеральным Секретарем ЦК КПЧ Рудольфом Сланским. По не очень ясным причинам именно в июле 1951 года деятельность Сталина стала носить холерический характер:

письмо-донос на Абакумова от имени следователя МГБ М.Д. Рюмина от 2 июля 1951 года, составленное в канцелярии Маленкова, а посему явно предварительно согласованное со Сталиным;

 немедленная ночная встреча Сталина с Рюминым и Абакумовым 4 июля и увольнение Абакумова с поста министра госбезопасности без назначения преемника;

«Закрытое письмо ЦК ВКП(б)» крайкомам, обкомам и ЦК компартий союзных республик и управлениям министерства госбезопасности от 11 июля и арест Абакумова на следующий день –12 июля[51];

арест 13 июля начальника следственной части МГБ А.Г. Леонова и его заместителей М.Т. Лихачева и Л. Шварцмана;

арест 16 июля 1951 года заведующей кардиографическим кабинетом Кремлевской больницы Софьи Карпай, единственного «лица еврейской национальности», участвовавшего в лечении А.А. Жданова;

решение кремлевского совещания[52] 23 июля 1951 года о снятии Рудольфа Сланского с поста генсека чехословацкой компартии (осуществлено в сентябре 1951 года);

встреча 24 июля 1951 года Сталина в присутствии Берии, Маленкова и Игнатьева с 6 замминистрами госбезопасности, на которой, как вспоминал впоследствии один из них (Питовранов) в письме Сталину из тюрьмы от 23 апреля 1952 года, Сталин посоветовал МГБ «создать в Москве, Ленинграде, на Украине ... националистические группы из чекистской агентуры, легендируя... связь этих групп с зарубежными сионистскими кругами ... через эти группы можно основательно выявить еврейских националистов и в нужный момент нанести по ним удар»[53];

назначение 9 августа 1951 года партийного бюрократа Семена Денисовича Игнатьева, не имевшего какого-либо адекватного опыта, на должность министра госбезопасности;

арест в августе 1951 года заместителя начальника 1 Управления (внешняя контрразведка) МГБ СССР генерал-лейтенанта М.И. Белкина, еврея с сионистским «грехом юности», главного советника МГБ в странах Восточной Европы и организатора процесса над министром иностранных дел Венгрии Ласло Райком, повешенным в сентябре 1949 года[54].

Опубликованные документы не позволяют прийти к определенному заключению относительно непосредственных причин такой активности. Многие историки, как в России, так и на Западе, любят объяснять действия Сталина как индуцированные «инициативой снизу», то есть как реакцию на некие обращения к нему. В данном случае инициаторами оказываются Рюмин, донесший о саботаже Абакумовым следствия по делу еврейских врачей-террористов, и член руководства чехословацкой компартии, министр обороны Чехословакии А. Чепичка, привезший в Москву донос Клемента Готвальда на Сланского.

В первом случае речь шла о полученных под пытками показаниях личного врача Л.П. Берии профессора Я.Г. Этингера, арестованного 22 ноября 1950 года и умершего в тюрьме 2 марта 1951 года, а во втором – добытых теми же способами показаниях бывшего заместителя министра иностранных дел Чехословакии Артура Лондона, также арестованного в 1950 году.

Мы глубоко сомневаемся в «первичности» инициатив М.Д. Рюмина и А. Чепички. Инициативы подобного рода были связаны с огромным риском для их авторов, известных своей трусостью. Несомненно, эти «инициативы» были предварительно согласованы, причем в деталях. Так или иначе, необыкновенная активность больного и не очень крепкого 72-летнего вождя была сосредоточена вокруг «еврейского вопроса».

В поисках объяснений этому при отсутствии документов о внутренней политической борьбе, мы предлагаем обратить внимание главное международное событие весны–лета 1951 года: смертный приговор, вынесенный 5 апреля 1951 года Этели и Юлиусу Розенберг. Скандал вокруг дела Розенбергов, как и маккартистская кампания, носил явно антисемитский характер. Обилие евреев в зале суда – обвиняемые, защитники, обвинитель и судья – придавало процессу привкус антисемитского гротеска. Мы не знаем, какая информация о процессе, и в каком виде, доходила до Сталина. Но, учитывая несомненную чувствительность Сталина ко всему, связанному с «еврейским вопросом» и его, несомненно, превосходную политическую интуицию, мы вправе предположить, что Сталин воспринял антисемитский дух процесса. Сталин вполне мог сделать вывод о дозволительности антисемитских акций внутри Советского Союза глазах «Запада». В его глазах дело Розенбергов могло свидетельствовать о позволительности пролития еврейской крови. Как и при подготовке процесса Зиновьева и Каменева 15 годами ранее, он мог решить, что « Европа все проглотит!»[55].

Однако смертный приговор Розенбергам мог символизировать для Сталина нечто гораздо более значимое. Этот приговор как бы подводил жирную и окончательную черту под целой эпохой в истории советской разведки и всей советской политической элиты. Эпохой, которую можно было бы назвать «интернационалистской» или «космополитической», и которую значительная часть противников большевизма называла «еврейской». О роли евреев в русской революции существует множество мнений, споры об этом ведутся с октября 1917 года. Однако нет никаких сомнений в весьма значительном еврейском присутствии в во внешнеполитическом и разведывательном аппаратах Советского Союза в вплоть до 1939 года. Социальные и профессиональные причины этого очевидны и не нуждаются в дополнительных комментариях. Сталинский террор 30-ыx годов разрушил этот аппарат почти до основания. Из 450 сотрудников, включая заграничных, ИНО НКВД, как называлась разведка госбезопасности, в 1937-38 годах было арестовано 275[56]. Большинство из них погибло, включая 8 бывших начальников ИНО, из них 4 еврея. Подобная ситуация сложилась и в военной разведке и в разведке Коминтерна. Последняя прекратила своё существование как самостоятельная организация. Для восполнения образовавшейся бреши в кадровом составе, приказом наркома внутренних дел Н.И. Ежова от 3 октября 1938 года был создан специальный учебный центр ускоренной подготовки разведчиков – Школа особого назначения (ШОН) ГУГБ НКВД СССР[57], или школа № 101, как её называли впоследствии[58]. Как вспоминает недавно скончавшийся полковник Александр Феклисов, курировавший впоследствии Клауса Фукса в Лондоне и Юлиуса Розенберга в Нью-Йорке, «я – типичный представитель поколения, пришедшего в разведку в конце 1930 годов, когда после чистки кадров ОГПУ-НКВД в разведку стали набирать людей пролетарского происхождения, только что окончивших институты»[59]. Евреи же в ту пору крайне редко бывали «пролетарского происхождения», они были происхождения «мелкобуржуазного», если не «буржуазного», в лучшем случае «из служащих». Так, прямой набор евреев в разведку был окончательно прекращён. Аналогичная операция была проведена с дипломатами. Как вспоминает В.М. Молотов,

в 1939 году, когда сняли Литвинова (2.5.1939 – авторы) и я пришёл на иностранные дела, Сталин сказал мне: «Убери из наркомата евреев». Слава Богу, что сказал! Дело в том, что евреи составляли там абсолютное большинство в руководстве и среди послов. Сталин, конечно, был настороже в отношении евреев[60].

Так должна была произойти быстрая «деиудeизация» разведывательных и внешнеполитических служб, но история встала на этом пути. Война с Гитлером вынудила Сталина призвать евреев под свои знамёна. Он пошёл на создание ЕАК, прямым и непосредственным куратором которого было НКГБ. Пиком деятельности ЕАК был триумфальный многомесячный визит Михоэлса и Фефера в США в 1943 году по мобилизации поддержки СССР «международными еврейскими организациями». Визит был организован НКГБ от начала и до конца. Его организаторами на месте были знаменитые разведчики, целиком погруженные в это время в «атомный шпионаж» – Василий Зарубин, второй секретарь советского посольства в Вашингтоне, и Григорий Хейфец, советский вице-консул в Сан-Франциско.

Возникновение атомного проекта в США и создание параллельного проекта в СССР вновь столкнули Сталина с необходимостью мобилизовывать на свою сторону евреев. Евреи доминировали как среди творцов атомной бомбы, так и среди агентуры, призванной принести атомные секреты. А на решающих направлениях это были одни и те же люди! Дело в том, что советский шпионаж в США базировался на компартии США и её так называемом «нелегальном аппарате», большинство членов которой в 1930-1940 годы составляли евреи – выходцы из Восточной Европы, эмигранты первого и второго поколений. Их отличал коммунистический фанатизм, симпатии к Советской России и ненависть к Гитлеру. С нарастанием масштабов истребления евреев Гитлером, последний момент превращался в основной источник мотивации, как в невообразимой скорости создания атомной бомбы, так и в готовности оказания содействия Советскому Союзу. Так, еврейская мотивация Юлиуса Розенберга отражена в первом, французском, издании мемуаров Феклисова,[61] но исчезла в последовавшим за ним русском издании. Итак, хотя аппарат разведки был в значительной степени очищен от евреев, в центральных вопросах она в глазах Сталина всё ещё зависела от евреев. Лучше всего это представляют документы, подготовленные для большого совещания у Сталина, состоявшегося 9 января 1946 года. Это было первое совещание подобного рода после принятия 20 августа 1945 года Постановления Государственного Комитета Обороны о создании Первого Главного Управления по реализации советского атомного проекта. Помимо обширного доклада о состоянии советского атомного проекта[62], к совещанию подготовлен документ, обозначенный как «Информация П.А. Судоплатова»[63], под заголовком «Состояние разработки проблемы использования атомной энергии в капиталистических странах».

В этом обзоре подчеркивается, что центр в Лос-Аламос является «наиболее засекреченным центром работ по урану, так как в нём объединены исследовательские и экспериментальные работы по конструированию и производству атомных бомб. Из крупных учёных-физиков в лагере работают Р. Оппенгеймер, Энрико Ферми, из англичан – Чедвик, Пайерлс, Фукс». К этому обзору прилагается «Справка на учёных и административных лиц, упомянутых в разделе «Состояние разработки проблемы использования атомной энергии в капиталистических странах». В этой «Справке…» мы читаем:

…

4. Оппенгеймер Роберт, 1906 г. рождения, профессор Калифорнийского Университета. Американский еврей. Негласный член компартии Америки.

…

17. Пайерлс, Рудольф, 1907. г. рождения, немецкий еврей, беженец. Родился в Германии, натурализовался в Англии. Профессор прикладной математики Бирмингемского Университета.

…

30. Фукс, Клаус, немецкий еврей, доктор физических наук, эмигрировал в 1937 году в Англию, где работал над теоретической частью проблемы атомного ядра.

Итак, Сталину продемонстрировали, что зависимость от того типа людей, от которых он старался избавиться чистками и отбором, от евреев c коммунистическими убеждениями – ещё не ликвидирована. Но Cталин упорен. Он затевает новую перетряску разведки. В решении Пленума ЦК ВКП(б) «О т. Меркулове» (принято опросом) от 23 августа 1946 года отмечается, что бывший Министр Госбезопасности т. Меркулов скрывал от ЦК факты о том, что в ряде иностранных государств разведывательная работа Министерства оказалась проваленной»[64] Меркулов был переведён из членов ЦК в кандидаты в члены ЦК ВКП(б) и сменён на посту министра Госбезопасности на Виктора Абакумова. «Еврейская» разведывательная сеть в США замораживается. Фактически, снова как и в 1938 году, агентура оказывается попросту брошенной. Пагубность этого скажется через несколько лет, когда Гарри Голд, связник Фукса и Розенбергов, человек, отдавший разъездам по Америке по заданиям ИНО НКВД 11 лет своей жизни, из-за этого никогда не женившийся, отказавшийся от серьёзной профессиональной карьеры, остался в одиночестве на долгих четыре года и, попав в руки ФБР, рассказал абсолютно всё. Брошенным оказался и Марк Зборовский, пресловутый «Тюльпан», секретарь Троцкого, верно обслуживавший НКВД с 1933 по 1941 год.

П.М. Фитин, столь успешно выведший разведку из состояния комы в 1939 году, увольняется из разведки. Вслед за ним, в 1948 году увольняют и Василия Зарубина, руководившего всей разведывательной сетью в США из советского посольства в Вашингтоне до конца 1944 года, как и его еврейскую жену, знаменитую Лизу Горскую (урождённую Розенцвейг), подругу Кэтрин, жены Роберта Оппенгеймера, «фигурировавшего в оперативных материалах НКГБ как важнейший источник информации по ядерному оружию под кодовым именем Директор резервации»[65].

Как вспоминала дочь Василия Зарубина, полковник МГБ и известная писательница Зоя Воскресенская, он заявил руководству МГБ: «Я не понимаю, когда человек, моя жена и спутница выполняла все оперативные задания наравне со мной, она вам была нужна? Тогда вы не обращали внимания на её биографию и её национальность!»[66].

Как и многие другие герои того времени, Василий Зарубин не понимал Сталина… Вместе с Фитиным и Зарубиными уволили и многих других, евреев и русских, опытных и удачливых. То же самое происходило и в военной разведке. Все оставшиеся в живых герои так называемой «Красной капеллы» – Леопольд Треппер («Отто») и Анатолий Гуревич («Кент»), Шандор Радо («Дора») и Рашель Дюбендорфер («Сиси»), и многие другие отправились на десять лет в лагеря. На волю отпустили только латыша Озолсарусского Ефремова и англичанина Александра Фута, предпочетшего немедленно перебежать к англичанам. Рассекреченные более чем полвека спустя и получившие звание Героя России буквально за несколько дней до смерти, «атомные шпионы» Ян Черняк и Жорж Коваль («Дельмар») были отозваны в 1947-8 годах и уволены из военной разведки. Всё это в рамках полученного Кузнецовым и Абакумовым задания от Сталина – сменить разведывательный аппарат и избавиться от евреев. Кузнецов и Абакумов задание выполнили.

Смертный приговор Розенбергам, которому предшествовал суд в Англии над Клаусом Фуксом, где последний был приговорён к 14 годам тюрьмы, наконец-то замыкал круг, начатый 13 годами раньше. Через месяц после смертного приговора Розенбергам, в мае 1951 года происходит самое загадочное и необъяснимое событие в истории советской разведки – провал самого успешного и знаменитого из всех советских агентов, Гарольда Адриана Рассела Филби, более известного всему миру по его кличке «Ким» (в честь героя Киплинга). Причём провал этот происходит по приказу из Москвы, так никогда и никем не объяснённому. Дело в том, что в то время Филби находился в Вашингтоне в качестве представителя английской разведки СИС при ЦРУ и ФБР. Его друг, Гай Берджес, сотрудник британского МИДа, которого он сам когда-то завербовал в советскую разведку, получил назначение в английское посольство в Вашингтоне и на время поселился в квартире Филби. В это время другой советский агент, заведующий американским отделом британского МИДа Гарольд Маклин, попадает под сильнейшее подозрение американской контрразведки. Его провал становится неминуемым. Следовало предупредить Маклина. Но, поскольку он находился под подозрением, предполагалось, что за ним следит английская контрразведка и предупредить его должен был человек вне всяких подозрений. С другой стороны, Гай Берджес хотел вернуться в Лондон. Как пишет Филби в своих мемуарах «Моя незримая война»: «В чьём-то мозгу – не знаю в чьём – эти две задачи объединились: возвращение Берджеса и спасение Маклина. По возвращении в Лондон из английского посольства в Вашингтоне Берджесу, естественно, надо будет нанести визит заведующему американским отделом».[67] «Чей-то мозг» – это «мозг» советских кураторов Филби и его соратников. Последними словами Филби Бёрджесу, «сказанными полушутя были: Смотри,- сам не убеги»[68]. Такое могло быть только плохой шуткой, ибо исчезновение Берджеса, прожившего около полугода в квартире Филби, породило бы неустранимые подозрения против Филби, не позволявшие оставить его в английской разведке. Но именно это и произошло. Берджес и Маклин выехали из Лондона 25 мая 1951 года, наняли судно, довезшее их до берегов Франции, добрались до Парижа, сели на поезд в Берн, где советское консульство подготовило для них поддельные документы, и полетели самолётом, делавшим посадку в Праге. Здесь Берджес должен был передать Маклина офицерам МГБ и вернуться в Лондон. Однако, 27 мая в Праге Берджесу было сообщено, что ему предстоит следовать с Маклином в Москву. Судьба Филби была решена без каких-либо консультаций с ним. Никто даже не удосужился предупредить его о бегстве Берджеса, хотя на карту была поставлена его жизнь. Когда ему сообщили, что пришла срочная шифровка, он вызвался сам пойти расшифровать её. Он понимал, что речь идёт о Маклине. «Придя в посольство, прошёл прямо в кабинет Патерсона (представитель МИ-5 в посольстве в Вашингтоне – авторы). Он был бледен. «Ким», – прошептал он, «птичка улетела». Я изобразил на лице выражение ужаса (надеюсь, мне это удалось): «Какая птичка? Неужели Маклин?»; «Да», – ответил он. «Но хуже того: Гай Берджес бежал вместе с ним». Тут уж мой ужас был неподдельным».[69] Филби был брошен советской разведкой на произвол судьбы. Связь с ним была возобновлена только через два с лишним года, уже после смерти Сталина, в 1954 году.[70] Филби бежал в Советский Союз в 1963 году. Гай Берджес лежал на смертном одре, но Филби отказался увидеться с ним. Через 14 лет, в 1977 году, в связи с празднованиями 60-тилетия Октябрьской революции, ему позволили, наконец, переступить порог штаб-квартиры разведки (ПГУ) КГБ и выступить с «Лекцией руководящему составу ПГУ». Рассказывая о бегстве Маклина и Берджеса, Филби сказал, что «главная ошибка заключалась в том,что Берджесу разрешили уехать вместе с Маклином. Кто её совершил, я не знаю»[71]. Через 20 лет полковник Юрий Модин, бывший в 1951 году шифровальщиком в советском посольстве в в Лондоне, а заодно, в ранге старшего лейтенанта МГБ, куратором «кембриджской пятёрки», писал в русском варианте своих мемуаров: «Я не перестаю удивляться, почему Берджес не повернул назад из Праги. Думаю, что, возможно, он находился в состоянии депрессии. Зная характер Гая, я думаю, что он вообразил себе, что ему дадут отдохнуть несколько дней в Москве, а потом возвратят опять в Лондон. Плохо он знал, что ожидало его там на самом деле»[72].

Кто же и почему мог отдать такой приказ в мае 1951 года? В любой стране и в любое время распоряжение подобной значимости начальник разведки может давать только с согласия премьер-министра или президента. Так что, без Сталина оно не могло быть принято. Но зачем Сталину нужно было губить лучшую разведывательную сеть на свете, к тому же «чисто-арийскую» по своему составу в прямом смысле этого слова? Дело состояло, по нашему мнению, в «тяжёлом еврейском прошлом» кембриджской группы. Филби был завербован в советскую разведку в 1933 году австрийским евреем Арнольдом Дейчем. Но, что гораздо хуже с точки зрения Сталина, с июля 1934 по октябрь 1935 года его куратором был знаменитый советский разведчик, лично хорошо известный Сталину и высоко ценимый им Александр Орлов, 12 июля 1938 года бежавший на Запад, опасаясь ареста со стороны НКВД. Орлов отправил письмо наркому НКВД Ежову, обещая не выдать никого из около полусотни известных ему советских агентов, включая «Зенхена»-Филби, в обмен на безопасность его и его матери, оставшейся в Москве. Как утверждается, Сталин принял условия, и, в отличие от отношения ко многим другим перебежчикам, советская разведка не преследовала Орлова. Орлов сдержал своё обещание и за 35 лет жизни в США никого не выдал. Надо сказать, что у него был чисто практический интерес не выдавать Филби, – его собственное пребывание в Лондоне в 1934-35 годах было нелегальным, за что он мог быть судим в Англии, если бы этот факт открылся. Бегство Орлова было основной причиной недоверия к Филби и его товарищам в центральном аппарате НКВД. В опубликованных посмертно расшифрованных магнитофонных записях его бесед, П.А. Судоплатов утверждает, что, будучи, после назначения в марте 1939 года, заместителем начальника разведки НКВД, он сумел убедить Фитина и Берия в конце апреля 1940 года принять решение «о восстановлении прерванных на полгода контактов с нашими агентами, хотя мы и опасались, что за это время их уже возможно схватили и перевербовали»[73]. К 1951 году группа Филби была для Сталина последним, что связывало его со старой, «еврейской» разведкой. При этом, он мог чувствовать себя заложником скрывающегося на Западе Орлова, заложником «евреев». Провал «кембриджской пятёрки» был последним аккордом в закрытии «еврейской главы» в истории советской разведки.

Теперь Сталин мог взяться за евреев, находящихся вне службистского истеблишмента и его непосредственной агентуры. Но это должно сделать МГБ. У Сталина есть один способ заставить МГБ делать то, что он хочет – отправить в тюрьму министра и его сатрапов. «Закрытое письмо ЦК ВКП(б)» от 11 июля 1951 года четко формулировало прегрешения «органов» и их задачи:

погасив дело Эттингера, Абакумов помешал ЦК (читай: Сталину) выявить безусловно существующую (разрядка наша – авторы) хорошо законспирированную группу врачей, выполняющих задания иностранных агентов. Абакумов не счел нужным сообщить ЦК ВКП(б) о признаниях Эттингера и, таким образом, скрыл это важное дело от партии и правительства»;

«в январе 1951 года в Москве были арестованы участники еврейской антисоветской молодежной организации. Однако в протоколах допроса участников этой организации, представленных в ЦК ВКП(б), были исключены, по указанию Абакумова, признания арестованных в их террористических замыслах»[74] ;

«в МГБ грубо нарушается установленный Правительством порядок ведения следствия, согласно которому допрос арестованного должен фиксироваться соответствующим образом оформленным протоколом, а протокол должен сообщаться ЦК ВКП(б)» (то есть, Сталину – авторы);

«Обязать МГБ ССР возобновить следствие по делу о террористической деятельности Эттингера и еврейской антисоветской молодежной организации»[75].

Итак, Сталин лично будет руководить допросами евреев или следить за их ходом ежечасно. Где уж тут найти время для других дел, даже если они государственной важности. Десятого августа 1951 года Сталин отбыл из Москвы в свою резиденцию на Черноморском побережье Кавказа. Сталин ожидал активных действий со стороны нового министра госбезопасности. Он считал, что все в этом министерстве достаточно запуганы арестом Абакумова и нескольких следователей вместе с ним и будут действовать рьяно и энергично. Но ничего этого не происходило. Дело ЕАК, дело «еврейской антисоветской молодежной организации», дело Этингера (будущее «дело врачей») не двигались. Мы не можем указать на конкретную причину этой ситуации. Но Сталин, несомненно, ощущал продолжающееся скрытое сопротивление. «Органы государственной безопасности не вскрыли вовремя вредительской, террористической организации среди врачей» – будет сурово сказано в открывшей «дело врачей» публикации в «Правде» 13.01.1953 года. Однако, С.Д. Игнатьев не демонстрировал ретивости Н.И. Ежова: он не участвовал в допросах и пытках, а сидел в своем кабинете и писал бумаги. Как признавал в докладной записке Сталину год спустя замминистра госбезопасности С.А. Гоглидзе, следствие по «делу врачей» «велось крайне медленно». Что же касается дела Абакумова, то тут «следователи работали без души»[76].

На октябрь-ноябрь 1951 года приходится следующий пик активности Сталина. Он получает новый донос на своих коллег от Рюмина и приступает к решительным мерам:

встречается (между 11 и 15 октября) с прилетевшим к нему на юг Игнатьевым и дает указание «убрать всех евреев из МГБ» (указание, сохранившее свою силу более полувека – авторы)[77];

19 октября Сталин назначает Рюмина заместителем министра госбезопасности по следствию[78];

в течение нескольких дней арестовываются несколько евреев-генералов и полковников госбезопасности – бывший куратор ЕАК, заместитель начальника 2 Главного Управления МГБ СССР, генерал-лейтенант Л.Ф. Райхман, знаменитый разведчик, организатор убийства Троцкого, Н.И. Эйтингон, писатель и бывший следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Л.Р. Шейнин и другие;

27 октября арестован действующий заместитель министра госбезопасности 36-летний Евгений Питовранов;

2 ноября арестовывается заместитель министра госбезопасности при Абакумове, Николай Селивановский, а 4 ноября другой отставной замминистра госбезопасности Николай Королев, снятые с должности в конце августа[79];

13 ноября арестован Григорий Менделевич Хейфиц, один из самых успешных советских разведчиков всех всремён, бывший секретарь вдовы Ленина Н.К.Крупской и последний ответственный секретарь ЕАК, встречавшийся с Робертом Юлиусом Оппенгеймером и обсуждавший с ним положение евреев в СССР и план создания «еврейской республики» в Крыму;[80]

13 декабря арестован знаменитый заведующий лабораторией ядов МГБ Григорий Моисеевич Майрановский;

все это время Абакумов подвергается чудовищным пыткам с целью получения признания об участии в «сионистском заговоре»;

как утверждают некоторые историки[81], член Политбюро ЦК ВКП(б) А.И Микоян посылается в Прагу, где 23 ноября 1951 года арестовывают Рудольфа Сланского.

Дело Сланского[82] не отрефлектировано русским историческим сознанием. В отличие от реабилитации еврейских врачей и Соломона Михоэлса, анонсированной в «Правде» 4 апреля 1953 года, ни частичная реабилитация Сланского в 1963 году, ни его полная реабилитация во время Пражской Весны 1968 года, не были освещены в советской прессе. Только 36 лет спустя после публичной смерти на виселице Сланского и его товарищей (03.12.1952), в Советском Союзе начали упоминать об этом деле.

Между тем, речь идет о событии эпохального значения, даже в рамках «обыденного» сталинского террора. Ибо речь идет не об «отдельных» евреях, будь-то евреи – кремлевские врачи или евреи – генералы МГБ. Речь идет о генеральном секретаре правящей компартии и его, в основном еврейских, товарищах по Политбюро ЦК КПЧ, якобы предавших коммунистическое дело в угоду не «буржуазии» или «американскому империализму», а в угоду «сионизму» и Израилю, то есть своим соплеменникам-евреям. Отметим, что даже в 1952 году в СССР был арестован 1 человек, подозревавшийся в принадлежности к «агентуре израильских разведывательных органов», в то время как по обвинению в шпионаже в пользу США было арестовано 546 человек.[83] Похоже, что процесс Сланского (20-27.11.1952) был оглушительной новостью и для значительной части МГБ СССР.

Это – исторический момент отлучения евреев от советской коммунистической «церкви». Отлучения не по классовому, а по чисто расовому признаку. Пропасть между советским коммунизмом и евреями, как бы ни понималось само слово «евреи», открывшаяся в этот момент, будет с годами неуклонно расширяться. Никакие усилия по десталинизации не смогут побороть ставший имманентным коммунизму антисемитизм под названием «антисионизм». С умиранием советского и европейского коммунизма, «антисионизм» успешно перекочует в левые и либеральные круги, решительно осуждающие при этом старый, «реакционный» антисемитизм. «Антисионизм» окажется единственным успешно выжившим атрибутом сталинизма и после распада Советского Союза. Но Сталину как теоретику мало отлучения нынешних, пока еще живых, используя его собственное выражение, евреев. Сталин интересуется древней историей почти на профессиональном уровне, о чем свидетельствуют историки, изучавшие круг чтения Сталина.[84] У евреев не может быть никаких прав не только на роль в современной, коммунистической истории. Не допустимы поползновения приписать евреям какую-либо роль в возникновении Киевской Руси. А если у них и была какая-либо роль в истории, то исключительно зловредная. Разумеется, это должно быть представлено в виде солидной теоретической концепции, лишенной внешних атрибутов прямого антисемитизма. Само слово «евреи» становится затабуированным в Советском Союзе на 40 лет. Примечательно свидетельство столь близко знавшего Сталина человека, как Хрущев:

Сталин не остановился бы ни перед чем и задушил бы любого, чьи действия могли скомпрометировать его имя. Особенно в таком уязвимом и позорном деле как антисемитизм[85].

В связи с этим заслуживает внимания эпизод, описанный секретарем Союза Советских Писателей, членом Комитета по Сталинским премиям и лауреатом 6 Сталинских премий по литературе, главным редактором «Литературной газеты», Константином Симоновым, относящийся к середине февраля 1951 года. На заседании Комитета по Сталинским премиям Сталин неожиданно взрывается в связи с указанием подлинной фамилии писателя (автора Югославской Трагедии), регулярно публикующегося под литературным псевдонимом:

Почему Мальцев, а в скобках стоит Ровинский? В чем дело? До каких пор это будет продолжаться? В прошлом году уже говорили на эту тему, запретили выставлять на премию, указывая двойные фамилии. Зачем это делается? Зачем пишется двойная фамилия? Если человек избрал себе литературный псевдоним-это его право, не будем уже говорить ни о чем другом, просто об элементарном приличии[86]. Человек имеет право писать под тем псевдонимом, который он себе избрал. Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что у этого человека двойная фамилия, подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчеркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо[87]?

Двадцать шестого февраля 1951 публикуется список награжденных Сталинскими премиями, а на следующий день «Комсомольская правда» публикует погромную статью лауреата Сталинской премии писателя Михаила Бубеннова «Нужны ли литературные псевдонимы?». Приняв публичную сталинскую тираду за чистую монету, Симонов решает, что политическая ситуация изменилась и, встав в позу «порядочного человека», решительно выступает 6 марта 1951 года в «Литературной газете» со статьей «Об одной заметке», где указывается, что подход Бубеннова страдает односторонностью в подборе «обвиняемых», в то время когда раскрытия множества других псевдонимов (лиц нееврейского происхождения – авторы) никто не требует. Но буквально через день, 8 марта, Симонова атакует в «Комсомольской правде» классик советской литературы Михаил Шолохов в статье «С опущенным забралом», на которую Симонов отвечает 10 марта в «Литературной газете». Впоследствии, Шолохов никогда не включал этой статьи в собрания своих сочинений.

Это весьма значимый эпизод в свете антисемитской кампании, которая будет развернута через полтора года в связи с «делом врачей». Сталин не делает секрета из своей «филосемитской» тирады на заседании Комитета по Сталинским премиям. Об этом у нас есть свидетельство Ильи Эренбурга, не присутствовавшего на этом заседании, но поведавшего о происшедшем в своих мемуарах, вышедших почти за 30 лет до публикации записей Симонова. Однако, и Бубеннов, и Шолохов и редакторы «Комсомольской правды», и их цензоры живут в том же политическом мире, что и Симонов. Следовательно, они получили инструкции и выполнили их. Все поняли, что антисемитизм актуален, но одновременно Сталин обеспечил себе алиби от обвинений в антисемитизме. Симонов утверждает, что сам он верил Сталину,

пока уже после смерти Сталина не познакомился с некоторыми документами, не оставляющими никаких сомнений в том, что в самые последние годы жизни Сталин стоял в еврейском вопросе на точке зрения, прямо противоположной той, которую он нам публично высказал ... Просто Сталин сыграл в этот вечер перед нами, интеллигентами, о чьих разговорах, сомнениях и недоумениях он, очевидно, был по своим каналам достаточно осведомлен, спектакль на тему: держи вора, дав нам понять, что то, что нам не нравится, исходит от кого угодно, только не от него самого ... мы привыкли верить ему с первого слова[88].

Ровно через год Сталин получает датированную 23 февраля 1952 года «Записку» от замминистра иностранных дел А.А. Громыко, в которой говорится, что в заявлении посланника Израиля в СССР Эльяшива от 8 декабря 1951 года «наряду с ответом по существу ноты советского правительства от 21 ноября 1951 года о создании так называемого средневосточного командования, правительство Израиля ставит перед советским правительством вопрос о разрешении выезда евреев из СССР в Израиль». Весьма корректно излагая тезисы израильского правительства и историю устных обращений по этому вопросу, Громыко от имени МИД предлагает

поручить посланнику СССР Израиле т. Ершову дать ответ по существу … указать, что содержащаяся в заявлении правительства Израиля… постановка вопроса является по существу вмешательством во внутренние дела СССР, а также разъяснить существующий в СССР общий для всех советских граждан порядок выезда из СССР, установленный действующим законодательством … Проект постановления ЦК ВКП(б) прилагается[89].

Этот поразительный документ порождает вопросы и вызывает недоумение. Вопросы по существу касаются неизвестной нам реакции Сталина. Почему, собственно, для предъявления столь очевидного каждому советскому человеку ответа, нужна столь сложная процедура прохождения и утверждения на самом высшем уровне советской иерархии? Отметим, что наивно предлагаемое А.А. Громыко разъяснение «существующего в СССР общего для всех советских граждан порядка выезда из СССР, установленного действующим законодательством», так и не появится вплоть до мая 1991 года, когда, накануне распада Советского Союза, Верховный Совет СССР примет «Закон о въезде и выезде».

Сталин не был наивен ни в малейшей степени. Через 10 дней Громыко придется узнать, что вопрос рассматривался за месяц до этого на «заседании ЦК ВКП(б) от 23 января» (там же, стр. 341). Ему придется составить новый проект «директивы тов. Ершову» и представить его на утверждение Сталину 8 марта 1952 года. Мы так и не знаем, в чем состояли эти «директивы», но в официальном сборнике документов Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945-1953, изданном в 2002 году издательством РОССПЭН, нет никаких упоминаний о «заседании ЦК ВКП(Б) 23 января 1952 года». Г.В. Костырченко обнаружил в РГАСПИ указание, направленное в апреле 1952 года посланнику П.И. Ершову, сообщить министру иностранных дел Израиля Моше Шарету, что «этот вопрос касается граждан СССР и является, таким образом, внутренним делом Советского Союза»[90]. Это никак не напоминает предложенное Громыко разъяснение «существующего в СССР общего для всех советских гроаждан порядка выезда из СССР». Однако реальный, не вербальный, ответ поступил в иной, и при том, в самой болезненной форме.

Фоном прямодушного израильского требования разрешить еврейскую эмиграцию из СССР была непрекращающаяся еврейская эмиграция из полностью подвластной и подконтрольной Советскому Союзу Восточной Европы. Поскольку это не могло происходить без явного согласия Кремля, израильские руководители надеялись, что в один прекрасный день Сталин распространит эту практику и на Советский Союз. К сожалению, прав оказался тогдашний израильский министр внутренних дел Моше-Хаим Шапира, предупреждавший, что подобная инициатива с израильской стороны может обернуться не разрешением еврейской эмиграции из СССР, а запретом оной из Восточной Европы[91].

Двенадцатого мая 1952 года «посланник Ершов» отправил своему начальству «Политический Отчет Миссии СССР в Израиле за 1951 год», в котором он потребовал, среди прочего, «прекращения всякой политической поддержки Израиля в вопросах, рассматриваемых в ООН и ее органах», а также «прекращения иммиграции в Израиль евреев из стран народной демократии».[92] Это поразительное требование в рамках любой иерархии, звучит невероятно в рамках бюрократии сталинской. Ведь вопросы такого рода относятся к высшей политике, определяемой правителями государства. Раз еврейская эмиграция из Восточной Европы продолжается, значит, она дозволена Сталиным. И начальник ближневосточного отдела советского МИДа Александр Чибурин разъясняет Ершову, что так просто, «не приводя фактических данных или анализа иммиграции из стран народной демократии», подобных заявлений не делают[93]. Ершов уже получил за полгода до этого выговор от Громыко за инициативы подобного рода[94]. И если «посланник Ершов» вновь осмеливается поставить политику, благословленную Сталиным, под сомнение и даже требовать ее кардинального пересмотра, значит, он откуда-то знает, что того же хочет и сам Сталин. Но по каким-то причинам Сталин хочет «инициативы снизу», подобно рюминской «инициативе» против Абакумова, из которой выросло «дело врачей». Мы ничего не знаем об обстоятельствах «инициативы Ершова». Но можем констатировать результат: в 1951 году еврейская эмиграция из Восточной Европы была прекращена. Увы, никаких документальных свидетельств о принятии этого решения у нас нет. «Сейчас этот процесс (иммиграции евреев в Израиль из Восточного блока – авторы) практически остановлен»[95], – пишет 12 августа 1952 года директор восточноевропейского департамента МИД Израиля Арье Левави. Однако, в отличие от злополучного Рюмина, в итоге попавшего в немилость у Сталина и уволенного из МГБ 19 ноября 1952 года, арестованного Берией 17 марта 1953 года и расстрелянного Хрущевым 27 июля 1954 года, Ершов не только не пострадал из-за своей «смелости», но и продолжал благоденствовать. Таким образом, в «еврейских занятиях» Сталина в 1952 году, помимо историософского и репрессивного аспекта, появился еще и аспект дипломатический. Отметим, что речь в настоящей работе идет исключительно о событиях и эпизодах с непосредственным и зачастую документированным участием Сталина.

Итак, интерес Сталина к древней истории смыкается с его политической программой, которую он из последних сил станет реализовывать в 1952 году. На закате 1951 года он выпускает в «Правде» наукообразный историософский манифест за подписью П. Иванова «Об одной ошибочной концепции». В нем нет слова «евреи», а только «хазары». Его смысл ясен и всем абсолютно понятен. Вместо «современности, обращенной в прошлое», по М.Н. Покровскому, история становится древней инструкцией по борьбе с евреями, актуальной и для современников «П. Иванова».

Наступающий 1952 год будет тяжелым и во многом разочаровывающим для Сталина, несмотря на достигнутые победы:

единое дело, желательно публичный процесс, против сионистов-кремлевских врачей и сионистов-генералов МГБ сфабриковать не удалось, преданные Сталину палачи твердо усвоили, что единственный шанс выжить состоит в отказе от самооговора под жесточайшими пытками, – пытки выдержали и Абакумов и Эйтингон и, возможно, Райхман;

представленный 17 февраля 1953 года Игнатьевым проект обвинительного заключения против Абакумова был отвергнут Сталиным, так как не содержал ни обвинения в убийстве Жданова («он не просто умер, а был убит Абакумовым», написал Сталин на полях проекта обвинительного заключения[96]), ни обвинения в игнорировании Абакумовым «указаний ЦК КПСС о расследовании связей врага народа Кузнецова с иностранной разведкой»[97], то есть признаний в «сионистском заговоре» из Абакумова выбить не удалось; среди прочего, Абакумов обвинялся в «саботаже расследования преступной деятельности американских шпионов и еврейских националистов, действовавших под прикрытием ЕАК» и, в частности, в том, что «вопрос о терроре вообще не рассматривался»[98];

на закрытых судебных процессах по «еврейским делам» обычно сервильные судьи начинали требовать от Сталина и Политбюро прекращения судебного разбирательства из-за «недостаточности» собранных МГБ улик; так произошло на процессе по делу ЕАК и на некоторых других; и хотя «неуместные» претензии судей были отвергнуты, возникла неопределенность, с которой Сталин будет отчаянно бороться, обвиняя МГБ в чистоплюйстве;[99]

официально следствие по «делу врачей» удалось начать только в октябре 1952 года;

только на заседании 4 декабря 1952 года, на следующий день после казни Рудольфа Сланского и его товарищей в Праге, новоизбранный Президиум ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О положении в МГБ и вредительстве в лечебном деле»[100].

Поразительно, что, несмотря на фиксацию на «деле врачей», Сталин никак не хочет ни на секунду забыть о расстрелянном Вознесенском: 24.12.1952 в «Правде» публикуется громадная статья «главного идеолога» М.А. Суслова «По поводу статей Федосеева», где речь идет о былых «прегрешениях» бывшего ответственного редактора журнала ЦК ВКП(б) «Большевик» П.Н. Федосеева, «восхвалявшего» книгу Вознесенского Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны (1947), о чем, как теперь оказалось, было принято специальное Постановление ЦК ВКП(б) от 13.07.1949, текст которого вошел в статью Суслова; 02.01.1953 «Правда» публикует покаяние Федосеева. Оба текста в «Правде» перед публикацией были предварительно прочитаны и утверждены Сталиным.

Когда через неделю (09.01.1953) Президиум ЦК КПСС собрался для утверждения текста «Сообщения ТАСС» о «деле врачей», Сталина на заседании не оказалось, хотя текст «Сообщения» был отредактирован им самим[101]. Сталину не дано было завершить начатое дело: и после его смерти

сохранились носители буржуазных взглядов и буржуазной морали – живые люди, враги нашего народа,

как они были названы в редакционной статье «Правды» от 13.01.1953, опубликованной на первой странице газеты и озаглавленной «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров – врачей», причем слова «живые люди» набраны жирным шрифтом в тексте газетной статьи – факт беспрецедентный! На деле же газета следовала правке Сталина (Политбюро, стр. 393).

Кремлевские врачи, как и евреи-генералы МГБ, выжили. Антисемитская компания в Правде была прекращена в Пурим, ночь с 1 на 2 марта 1953. Исправленный вариант обвинительного заключения против Абакумова и его сотрудников, посланный ему 26 февраля, Сталин просмотреть уже не успел[102]. И хотя историческое «Сообщение ТАСС» от 13.1.1953 об «аресте группы врачей-вредителей» заканчивалось словами: «Следствие будет закончено в ближайшие дни», как авторитетно утверждает Николай Мезенцев, назначенный 18 января 1953 года помощником начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.

Никакого обвинительного заключения по следственному «делу врачей» в его многочисленных томах я не видел и о существовании его не слышал.[103]

Так, монистическая фиксация Сталина на евреях кончилась для него фрустрацией и смертью, но ее последствия более чем ощутимы и сейчас и их исчезновение не предвидится.

Что же касается хазарских исследований, нанесенный им «П. Ивановым» удар привел к их смерти, оказавшейся, к счастью, клинической. М.И. Артамонов назвал «П. Иванова» своим «рецензентом» и даже вступил с ним в спор, выступая на заседаниях Ученого Совета Московского отделения ИИМК 03.01.1952 и на совместном заседании 11.01.1952 Ученого Совета исторического факультета и кафедры археологии ЛГУ и группы Славяно-русской археологии ленинградского отделения ИИМК. Он признал преувеличенной оценку исторической роли Хазарского Каганата, данной им в 1937 году в Предисловии к «Очеркам древнейшей истории хазар», однако категорически отказался согласиться с представлениями о хазарах как о «диких ордах кочевников». В течение 1952-53 годов нападки на Артамонова продолжались, и ему пришлось покаяться в грехе марризма и использовании слов «экспансия» и «агрессия» по отношению к Киевской Руси. Но главным последствием статьи в «Правде» стала невозможность публикации Opus Magnum М.И. Артамонова – «История Хазар», сводившего все накопленные материалы по хазарской археологии и этнографии.

Тем временем, в 1954 году в США выходит капитальная монография Д.М. Данлопа, The History of the Jewish Khazars. Многим обязанная незавершенному довоенному проекту немецкого библеиста и гебраиста Кале (Paul Kahle) и бельгийского болландиста Грегуара (Henri Grégoire), эта эпохальная работа нееврейского арабиста, способного работать, в отличие от Артамонова, с первоисточниками, и в которой одна глава основана на сухом филологическом анализе источников на еврейском языке, вызвала понятное раздражение безъязыкого советского археолога, дезориентированного падением марризма и хрущевским осуждением Отца Народов. Артамонову приходилось перерабатывать свою книгу в новом духе, привлекая материалы Данлопа, и знакомиться с тюркологией. Ни того, ни другого Артамонов сделать самостоятельно не мог, и был только рад помощи в редактировании своей рукописи, предоставленной только что вернувшегося из ссылки и окруженного ореолом мученика русской судьбы Л.Н. Гумилева. После нескольких лет работы над книгой, она вышла в издательстве Эрмитажа, директором которого в 1962 году был сам Артамонов. В ее начале автор декларирует с обоснованной гордостью:

я надеюсь, что эта книга покажет, что изучение истории хазар отнюдь не прервалось в 1951 г., ... в результате вмешательства в науку некомпетентных лиц, выразившегося в появлении в «Правде» статьи П. Иванова «Об одной ошибочной концепции».

Очевидно, что книга 1962 г. резко отличалась от той, что готовилась в печать в самом начале 1950-х, по материалам Волго-Донской экспедиции. Возможно, роль Гумилева приближалась к роли скорее соавтора, нежели редактора и помощника, но этот вопрос нуждается в дополнительном исследовании. Роль Гумилева в переписывании книги Артамонова признавалась не только самим Артамоновым, она была ясна и многим наблюдателям[104], Артамонов и Гумилев использовали результаты Данлопа, однако именно перевод заголовка книги Данлопа символизирует «основной вопрос», так точно сформулированный Плетневой. Данлоп, очевидно, выговорил то, что подразумевалось, но не проговаривалось в СССР: написано хазары – читай евреи. Одна советская ученая, в рецензии на книгу Данлопа, даже написала, что термин «еврейские» («иудейские», в ее тексте) был выбран по коммерческим соображениям. Артамонов переводит название книги как «Историю иудейских хазар» (подчеркнуто авторами). Артамонов не хочет выглядеть антисемитом и подчеркивает в тексте книги, что взгляд на еврейско-хазарскую переписку как на фальсификацию «несправедлив и основывается на предвзятом отношении к евреям». Иное дело «иудейство». Артамонов, также как и Л.Н. Гумилев, не знал ни иврита, ни арамейского и никогда не занимался профессионально ни еврейской историей, ни еврейской религией. Тем удивительнее звучат тезисы, все усиливающиеся к концу книги:

...свойственная иудаизму исключительность не допускала обращения в государственную религию широких народных масс и обрекала их на беспросветное прозябание в качестве вечных налогоплательщиков и запуганных слуг своих жестоких господ.

Как бы для фиксации цели книги было написано «Заключение», звучащее местами как рекомендации для ЦК КПСС, а местами как скрытая полемика с «ордами» «П. Иванова», в котором говорилось:

... принятие иудейской религии было для них роковым шагом. С этого времени был потерян контакт правительства с народом и на смену развития скотоводства и земледелия наступила эпоха посреднической торговли и паразитического обогащения правящей верхушки ... Талмудическая образованность не затрагивала массы, оставаясь привилегией немногих. С этого момента роль Хазарского каганата стала резко отрицательной... все богатство, накопленное иудейскими купцами в Итиле, не могло купить сердец заселявших эти степи славян, степняков Причерноморья ... Данлоп, собиравшийся написать историю иудейских хазар, не понял, какую коварную роль сыграло иудейство с Хазарским государством. Иудеи сумели стать во главе государства, но оно растаяло в их руках, ибо оборвалась связь между правительством и народом. Хазарские иудеи не учли, что религия является могучим фактором социального объединения даже тогда, когда в нем не нуждается экономическая основа. А иудейская религия в силу своей специфики не могла стать религией не только многих народов, входивших в состав Хазарского государства, но даже и самих хазар в целом. Самым могучим врагом иудейской Хазарии стала Киевская Русь, на пути экономического и политического развития которой она оказалась ... хазарский народ стал исчезать задолго до крушения Хазарского царства ... меньшинство, засевшее в Итиле, утратило свою национальность и превратилось в паразитический класс с иудейской окраской.

Самое поразительное в этих пассажах – их абсолютная декларативность. Нет никаких письменных свидетельств – ни клочков писем или рукописей, ни летописных записей, позволяющих хоть чем-либо обосновать столь однозначные и столь далеко идущие оргвыводы. Наверное, не случайно «Данлоп не понял» – в тексте монографии Артамонова нет практически никаких свидетельств о распаде Хазарии и его причинах. Перед нами чисто идеологические тезисы, не нуждающиеся в фактическом их подкреплении. Они предназначены для замены неверного, по мнению Артамонова, тезиса «П. Иванова» о «диких кочевых ордах» хазар на «иудейство» и «паразитический класс с иудейской окраской» как основной источник зла в хазарской истории. Очевидно, что немолодой читатель книги в год ее выхода не мог не задуматься о роле евреев в истории Советской России – массовое переселение вглубь этнической русской территории, начиная с бегства из павшей под немецкими ударами в 1915 г. Черты Оседлости, бегство, многим напоминавшее эпоху переселения народов, с последующими волнами миграции в годы Советской власти; метеорные взлет и падение жидо-коммисаров-иудушек-троцких-каменево-зиновьевых; ассоциации русско-еврейской истории первой половины 20-ого века с историей еврейской Хазарии, в изложении Артамонова, не могли не возникать. Совершенно, на наш взгляд, очевидно, что цитированные пассажи не имеют никакого отношения к хазарам и должны быть прочитаны как инвектива против разрушительной роли еврейского интернационал-коммунизма в судьбе России 20-ого века. Исконная Русь, вместе с отстаиваемыми Артамоновым, во время полемики о кочевом укладе и феодализме, «ордами», не переварили и извергли хазарских жидо-большевиков. Так Артамонов снял напряжение между объектом исследования всей своей жизни и своим народом. Дело не в хазарах, не в «хазарском иге», дело в Других. И если в начале монографии с горечью говорилось о «вмешательстве в науку некомпетентных лиц», то на последней странице «Заключения» происходит неожиданное примирение:

Более ста лет просуществовала идеалистическая концепция истории хазар, созданная юным В.В. Григорьевым. Сокрушительный удар ей был нанесен только в наше время маленькой критической заметкой, напечатанной в «Правде» никому неизвестным П. Ивановым.

Антисемитские тезисы Артамонова, на первый взгляд, вызывают недоумение датой своего появления: на 1962 год приходится пик хрущевской десталинизации после ХХII съезда КПСС, состоявшегося в октябре-ноябре 1961 года. Антисемитизм не был популярен ни у властей, ни у фрондировавшей интеллигенции. Возможно, Артамонов просто реагировал на монографию Данлопа. Только тон Артамонова чересчур эмоциональный, никак не подобающий столь маститому ученому, чем он разительно контрастирует с академическим тоном монографии Данлопа. Мы рискуем выдвинуть следующую гипотезу: перед нами антикоммунистическая тайнопись. Десталинизация могла перейти в ликвидацию марксизма вообще. Под «иудейством» Артамонова-Гумилева следует понимать марксизм. Последний, как известно, «иудейского» происхождения. «Иудейский» марксизм так же губителен для России как «иудейство» для Хазарии. Подобно тому, как «иудейство» не подошло хазарам, так и интернационал-коммунизм не подходит русским. Сталин все еще считал себя марксистом и назвал евреев, для целей «хазарской дискуссии», «безродными космополитами» и «кочевой ордой». Для Артамонова, видимо, марксизм уже не был священной коровой. И он, как мы полагаем, заклеймил его под вывеской борьбы против «иудейства»[105].

Найден враг, погубивший любимую Артамоновым Хазарию, этот «прообраз Российской империи». Это не враждебные миролюбивым славянам орды, не кочевой уклад, это паразитическое и безродное иудейство. Эти тенденции нарастают в следующих работах поддерживаемого Артамоновым Гумилева[106], достигая пика в его книге Древняя Русь и Великая степь («Мысль», Москва 1989), где был осуществлен истинный синтез «дикой кочевой орды» П. Иванова и «иудейства» Артамонова в «блуждающий суперэтнос». Так интеллектуальная юдофобия встретилась с национал-большевизмом, так сталинский интеллектуальный антисемитизм оказался совместимым с антисемитизмом антикоммунистическим. Удивительным образом, гумилевская мифологизация фантома блуждающих хазар очаровала умы многих советских людей и приблизилась к тому, чтобы стать претенденткой на статус «русской национальной идеи»[107].

Подчеркивая – до определенной степени, справедливо – степной и кочевой вклад в создание русской государственности, Гумилев разбавляет гуннами, кыпчаками и монголами вполне конкретных хазар. Это интересный маневр, эхо полемики об ордах времени проработки Артамонова после статьи в Правде. Всё это отнюдь не означает наличие материалов, подтверждающих «хазарский приоритет» и позволяющих «воспевать хазарский вклад в русскую историю». Дело состоит в том, то, что весь гумилевский нарратив, с гуннами, печенегами, братскими тюркскими народами – которым посвящена Великая Степь – преследует единственную цель – не только преуменьшить, но и демонизировать хазарское влияние.[108] Очарование Генералиссимуса продолжало довлеть и над теми советскими людьми, которые считали себя антикоммунистами, и норильский зэк Гумилев, безусловно, последователь сталинского всеобъясняющего монизма. Вообще, весь советский (после «заметочки» в «Правде») и постсоветский дискурс о хазарах, заряжен и заражен сталинской повесткой дня о врагах народа: кто виноват и что делать с этими злобно гнетущими враждебными вихрями.

Мы не ставим своей целью излагать здесь историю хазарских штудий или исследовать вопрос о роли хазарского каганата в истории народов Российской Империи / СССР, но мы хотим подчеркнуть, что данный вопрос, на деле, есть абсолютно академический, из рода вопросов, которые обычно не интересуют «обычного человека». Широкая популярность этого вопроса является, сама по себе, свидетельством его превращения в политизированную метафору. Возможно, было оправдание приданию этому вопросу несколько большего значения, чем он на деле заслуживает, в первые годы советской власти, когда большевики-интеллектуалы писали свою интернационал-рабочее-крестьянскую версию истории России. Сталин, несомненно, под влиянием летописной легенды о «выборе вер», придал ему характер фундаментального вопроса о выборе Россией своей исторической судьбы, и, к сожалению, в этом качестве он прибывает в русскоязычном пространстве и поныне. Хазария стала частью политического дискурса в этом пространстве; на десятках сайтов обсуждаются хазары, евреи, сионисты и славяне, смешанные в тягучую кашу[109]. Так Сталин победил русскую историю. Есть только один путь преодолеть этот затягивающий и ложный дискурс – оставить Хазарию хазароведам, а древнерусскую историю – историкам Древней Руси.

Тем не менее, мы вынуждены суммировать здесь взгляды непредвзятых исследований на историческую роль Хазарии, но прежде напомним, что все империи и все кочевые государства обречены когда-либо пасть. Несмотря на то, что Хазария просуществовала дольше, чем любое другое кочевое государство (~650-955-8), включая Золотую Орду (~1240-1505), Хазария – единственное государство, причину падения которого – исключительно советские и постсоветские авторы – видят в его религии, и такой взгляд, безусловно, коррелируются своим собственным историческим пессимизмом, вроде распространенного, и не обязательно верного, убеждения, что коммунизм был причиной падения советской империи. Иными словами, Хазария служит многим пишущим по-русски авторам кривым зеркалом, через которое они пытаются увидеть исторические прошлое и будущее своей страны. Отметим также, что обе кочевнические империи Западной Евразии, Хазария и Дунайская Болгария, были основаны практически одновременно, близкородственными – и потому враждебными друг другу – тюркскими племенами, практически одновременно приняли (разные) монотеистические религии (около 860 г.),[110] и были разрушены практически одновременно, при деятельном участии одного и того же человека, Святослава Игоревича. Было ли славянское православие причиной падения Болгарии, разноплеменного – как и Хазария – государства с тюркской династией? Этот вопрос стоит задавать себе тем, кто продолжает слепо верить в то, что причина поражения Хазарии – «неправильная вера»[111].

Данлоп остановился на возможности того, что отсутствие единой религии, еврейское лидерство и ослабляющее воздействие иудаизма могли быть причинами упадка Хазарии – и отверг такую возможность[112]. Омельян Прицак исследовал различные аспекты хазарской истории, в частности, связанные с обращением в иудаизм, никогда не задаваясь вышеуказанными вопросами, отвергнутыми Данлопом как нерелевантные.[113] Новосельцев рассматривал принятие хазарами иудаизм как шаг, естественно вытекавший из их геополитической позиции, что же до взаимоотношений хазар и восточных славян, то он называл последних – видимо, следуя досталинской традиции русской исторической науки – «естественными союзниками» первых[114].

Питер Голден, например, видит причины упадка Хазарии в перенапряжении, вызванном необходимостью вести дорогие войны с кочевниками, в сочетании с себестоимостью извлечения дани, когда одно финансирует другое; в крахе византийско-хазарского союза в 10-ом веке; в импакте продвижения Руси на юг и в бассейн Волги, в сочетании с нападениями Руси на Хазарию и на мусульманские страны Прикаспия, что вызвало переориентацию международной торговли с Хазарии на Волжскую Булгарию[115].

Конечно же, Артамонов был выдающимся ученым; но он выделяется также тем, что стал единственным значительным исследователем Хазарии, который приял сталинскую парадигму объяснения всего через один, антиеврейский, принцип, подхваченный с таким коммерческим успехом Львом Гумилевым. Так Киевская Русь, наследник Хазарии, превратилась в преследуемый вездесущими хазарскими фантомами осажденный оплот.

* Сокращенный вариант статьи был опубликован на сайте «Букник» в 2007 году. Настоящая публикация существенно расширена и дополнена.

Примечания

---

[1] М.И. Артамонов, История хазар, Ленинград 1962, СПб 2001, 2 изд., стр.14.

[2] Выражение "монголо-татарское иго" было впервые использовано немецким националистическим ученым Х. Краузе в 1817 г.

[3] "Держава хазарская славилась правосудием и веротерпимостью, и гонимые за веру стекались в нее отовсюду. Как светлый метеор, блистала она на мрачном горизонте Европы и погасла, не оставив никаких следов своего существования", "О двойственности верховной власти у хазаров", Россия и Азия, Сборник трудов В.В.Григорьева, Спб 1876, стр. 66 (написано в начале 1840-ых).

[4] О.И. Ключевский, Сочинения, т. 6, Москва стр. 252-253.

[5] См. P. Dinker`, "Neskol´ko slov` o kollekcii drevnix rukopisej gg. Firkovičej”, Den´, organ` russkix` jevreev`, I (Odessa 1869), p. 127; 8 (Odessa 1870), p. 129; A.Ja. Garkavi, "Po voprosu o iudejskix` drevnostjax`, najdennyx` Firkovičem` v` Krymu", Žurnal` Ministerstva narodnago prosveščen1ja, CXCII.7 (Sankt-Peterburg. June 1877), pp. 98-121; A. Harkavy, Altjüdische Denkmäler aus der Krim, mitgetheilt von Abraham Firkowitsch (1839-1872) und geprüft von Albert Harkavy... (Mémoires de l'Académie Impériale des sciences de St.-Pétersbourg, VIIe série, XXIV, No 1), Sankt-Peterburg 1876; A. Harkavy & H.L. Strack, Catalog der hebräichen Bibelhandschriften der kais. Öfffentlichen Bibliothek in St.Petersburg, Sankt-Peterburg 1875D. Shapira, Avraham Firkowicz in Istanbul (1830-1832): Paving the Way for Turkic Nationalism, KaraM Publishing Co, Ankara 2003; idem, “Nynešneje sostojanije pripisok rukopisej Pervoj Kollekcii Firkoviča", Proceedings of the 11th International Conference on Jewish Studies, Part 1, Moscow 2004, pp. 102-130 [Russian] / “The Present State of Some Colophons and Marginalia on the Bible Manuscripts in the First Firkowicz Collection", SEFER International Conference, Vol. 1, Moscow 2004, pp. 102-130 [Russian]; idem, "Yitshaq Sangari, Sangarit, Bezalel Stern, and Avraham Firkowicz: Notes on Two Forged Inscriptions", Archivum Eurasiae Medii Aevi 12 (2002-2003), pp. 223-260); русская версия: Materialy po Arxeologii, Istorii i Etnografii Tavrii 10 (Simferopol' 2003), pp. 535-555; “Jicxak Sangari, Sangarit, Becalel' Štern i Avraam Firkovič: istorija dvux poddel'nyx nadpisej / Yitshaq Sangari, Sangarit, Bezalel Stern and Avraham Firkowicz: The History of Two Forged Inscriptions", Paralleli הקבלות, 2-3 (Moscow 2003); pp. 363-388; idem, "Remarks on Avraham Firkowicz and the Hebrew Mejelis 'Document'", Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae, 59:2 (2006), pp. 131-180; idem, “The Mejelis 'Document' and Tapani Harviainen: On Scholarship, Firkowicz and Forgeries”, Omeljan Pritsak Armağanı / A Tribute to Omeljan Pritsak, ed. by Mehmet Alpargu & Yücel Öztürk, Sakarya 2007, pp. 303-393.

[6] См. примеры у D. D.Y. Shapira, “The Mejelis 'Document' and Tapani Harvianen: On Scholarship, Firkowicz and Forgeries”, Omeljan Pritsak Memorial Volume, Istanbul 2007.

[7] Тон был задан Авраамом Гаркави, Об языке евреев, живших в древнее время на Руси и о славянских словах, встречаемых у еврейских писателей, Вильна 1865.

[8] У истоков русской государственности (VIII-XI вв.), Ленинград 1924; Пархоменко был также автором хвалебной рецензии на книгу Артамонова от 1937 г. в журнале, Историк-марксист, 5-6 (1937).

[9] Русская история в самом сжатом очерке, Москва 1920-23, ч. 1-3; Русская история с древнейших времен, в 5-ти томах, 1910-13.

[10] Ю.В. Готье, "Хазарская культура", Новый Восток 8-9 (1925), стр. 277, 292.

[11] Николай Яковлевич Марр (25 декабря 1864 = 6 января 1865–1934) родился в Кутаиси. Его отец, 80-летний шотландец Джеймс Марр, основатель Кутаисского ботанического сада, женился на молодой грузинке, и Николай Яковлевич был плодом этого брака. В 1888 он окончил восточный факультет Петербургского университета, в 1891–1918 преподавал там же, с 1902 профессор, с 1911 декан факультета. С 1912 Марр – академик Императорской Академии наук, затем Российской Академии наук, а затем АН СССР. В 1918–1934 директор Государственной академии истории материальной культуры, в 1921–1934 директор основанного им Яфетического института Академии наук, преобразованного в 1931 в Институт языка и мышления АН СССР, в 1926–1930 директор Публичной библиотеки, в 1930–1934 вице-президент АН СССР. Умер Марр в Ленинграде 20 декабря 1934. Тексты Марра после издания в 1933-1937 гг. пятитомника избранных работ практически перестали печататься. См. о нем и его теориях – Сумерки лингвистики: Из истории отечественного языкознания, Сост. и комм. В.Н. Базылева и В.П. Нерознака, под общей ред. проф. В.П. Нерознака, Academia, Москва 2001.

 [12] Возможно, апологетические писания Олжаса Сулеменова (например, Аз и Я) суть запоздалая художественная реакция на этот правдистский интеллектуальный – и физический – террор.

[13] Медведенко Н.А. История и археология Хазарского каганата в исследовании М.И.Артомонова, Институт Истории Материальной Культуры (г. Санкт-Петербург), Воронежский Государственный Университет, Исторический факультет, изд. "Истоки", Воронеж, 2006, стр. 76.

[14] Б.А. Рыбаков, "К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси", Советская археология 18 (1953); idem., "Русь и Хазария: (К исторической географии Хазарин)", Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия: Сборник статей Москва, 1952.

[15] Ср. Б.Д. Греков, А.Ю. Якубовский, Золотая Орда и ее падение, Москва 1950.

[16] Victor Shnirelman, The myth of the Khazars and intellectual antisemitism in Russia, 1970s-1990s, The Vidal Sassoon International Center for the Study of Antisemitism. Jerusalem, Hebrew University, 2002; idem., "The Story of a Euphemism. The Khazars in Russian Nationalist Literature", The World of the Khazars: New Perspectives. Selected Papers from the Jerusalem 1999 International Khazar Colloquium, ed. H. Ben-Shammai, P.B. Golden, A. Roná-Tas, Brill, Leiden 2007; В.А. Шнирельман, "'Свирепые хазары' и российские писатели: история взаимоотношений (заметки о 'народном хазароведении')", Хазары, Jews and Slavs 16), edited by V. Petrukhin, W. Moskovich, A. Fedorchuk, A. Kulik, D. Shapira, Москва 2005, стр. 287-309.

[17] "В то время в ходу были фронтовые псевдонимы, и у Сталина был псевдоним Иванов", Н.С. Хрущёв, Время, люди, власть, Москва,1999, http://militera.lib.ru/memo/Russian/khruchev1/24.htmlж Martin McCauley, The Stalin File, B.T. Batsford, London, 1979, p. 76; Simon Sebag Montefiore, Young Stalin, Weidenfeld & Nicolson, London, 2007, p. 323. Авиаконструктор А.С. Яковлев своих мсемурах Цель жизни (Москва, 1969) приводит разговор со Сталиным в марте 1940 года, перед командировкой в Германию: "Если возникнут затруднения, обращайтесь прямо ко мне. Условный адрес: Москва, Иванову". Существуют различные описания ареста Сталина 23 февраля 1913 года в Санкт-Петербурге, на благотворительном банкете в зале Калашниковой Биржи (D Shub, Lenin, Garden City (NY), 1948, p. 122; Montifiore, Young Stalin, p. 230). Они сходятся в том, что в момент задержания жандармами Сталин назвал себя ИВАНОВЫМ. С "Ивановым" все понятно, а "П." – это в честь первого русского реформатора-западника.

[18] Хрущёв, цит. соч., http://bookz.ru/authors/hru6ev-nikita/hruscn03/page-3-hruscn.03.html.

[19] И.В. Сталин, Сочинения, том 13, стр. 28, Государственное издательство политической литературы, Москва 1951. Поразительно, что именно на 13 томе Сталин прекратил издание своих Сочинений, хотя макеты 14 и 15 томов были уже давно готовы.. Видимо, контраст этих слов, как с реальностью, так и с политической целесообразностью был чересчур велик даже на сталинский вкус.

[20] Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945-1953, РОССПЭН, Москва 2002, стр. 398.

[21] Необходимо отметить, что "ранний Марр" был великолепным филологом, чей вклад в публикацию и изучение памятников древнегрузинской и древнеармянской письменностей неоценим. Он также внес огромный вклад в изучение Ани, древней столицы Армянского царства. В 1910-20-е годов он постулировал яфетическую семью языков, созвучно с названиями семитической и хамитской, в состав которой, наряду с грузинским и другими кавказскими, Марр включил многие древние языки Средиземноморья. В 1917 г. Марр создал Кавказский историко-археологический институт при Академии Наук, а в сентябре 1921 г. он создает Институт яфетидологических изысканий. Институт ставил своей целью не только исследовательские, но и прикладные цели, такие как "проследить в прошлом этапы типологического развития человеческой речи и получения новых более совершенных видов путем скрещения", а также "выработка в будущем совершеннейшего языка, в конечной эволюции единого". В 1923 он отбросил сравнительно-историческое языкознание и выступил с "новым учением о языке", носившем, якобы, марксистский характер. Согласно "яфетической теории, или "новому учению о языке", не существует языкового родства; языки проходят через стадиальное развитие, скрещиваясь; история языков – стадиальное движение к будущему единому языку коммунистического общества; на первобытной стадии все языки проходят развитие от четырех элементов ("диффузных, или трудовых, выкриков" сал, бер, йон, рош), до самой сложной, свойственной древнегреческому, латинскому и другим языкам. Будущий коммунистический язык будет походить на английский или французский, русский же находиться пока на не столь прогрессивной стадии. Смена стадий обусловлена экономическими сдвигами в обществе; в любом языке можно выявить остатки предшествующих стадий ("лингвистическая палеонтология") вплоть до четырех элементов. В СССР сравнителъно-историческое языкознание было запрещено вплоть до 1950 г. и марризм, посредством Института языка и мышления им. Н. Я. Марра (сначала Яфетический институт, ныне Институт лингвистических исследований РАН), господствовал в языкознании. Хотя на практике, после смерти Марра его ученики, во главе с И.И. Мещаниновым, реально оставили многие положений "нового учения о языке", однако реабилитация сравнителъно-исторического языкознания произошла лишь после публикации статьи Сталина в 1950 г., которая явилась ответом на решение марристов (11 мая 1949) опубликовать собрание сочинений своего мэтра, не публиковавшиеся после пятитомника 1937 г.

[22] Основные таблицы грамматики грузинскаго языка с предварительным сообщением о родстве его с семитскими языками, СПб 1898. Марр написал также статью "Грузинский язык" в Еврейской Энциклопедии, том 6 (1907), стр. 808-809, где снова сближались грузинский и семитские.

[23] См. D. Shapira, "'Tabernacle of Vine': Some (Judaizing?) Features in the Old Georgian Vita of St. Nino", Scrinium 2 (2006), pp. 273-306; idem., "Armenian and Georgian Sources on the Khazars: A Re-Evaluation", The World of the Khazars: New Perspectives. Selected Papers from the Jerusalem 1999 International Khazar Colloquium, ed. H. Ben-Shammai, P.B. Golden, A. Roná-Tas, Brill, Leiden 2007, pp. 307-352.

[24] Институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) обратился с запросом в Академию Наук и получил следующий ответ:

"7 января 1952 г. № 339-0 Директору Института Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) тов. Поспелову. В ответ на Ваше письмо от 2 января с.г. № 010/5 сообщаю, что книга акад. Н.Я. Марра, известная под названием "бакинский курс" и упоминаемая И.В. Сталиным в работе ""Относительно марксизма в языкознании"" имеет следующее название:

"Яфетическая теория. Изд. Вост. фак-та Азерб. гос. ун-та. Баку 1928."" VIII+156 стр.

Книга отдельно больше не переиздавалась, так как сам автор был против этого. После смерти автора (1934) весь текст ее в 1936 году был перепечатан во 2-ом томе""Избранных работ"" Н.Я. Марра, изд. Гос академии истории матер. культуры (стр. 3-126).

Вновь вопрос о переиздании "бакинского курса" был поднят в Институте языка и мышления им. Н.Я. Марра АН СССР в 1949 г. Предполагалось включить этот курс (без дополнения, составленного С.И. Ковалевым – Избр. раб. т. II, стр. 111-119) в однотомник избранных сочинений Н.Я. Марра (под редакцией проф. Г.П. Сердюченко), который должен был быть пособием для студентов по курсу ""нового учения о языке"", введенного (кажется с 1948 года) в программы филологических факультетов университетов. Книга не была подготовлена профессором Г.П. Сердюченко в срок (к 1 января 1950 г.) и в июне 1950 г. была снята с плана еще до организации Института языкознания. Было снято с плана и 10-томное собрание сочинений Н.Я. Марра под редакцией акад. И.И. Мещанинова, в которое ""бакинский курс"" также должен был войти.

Насколько известно, в 1948-1950 г.г. "бакинский курс" широко рекомендовался студентам как пособие по обязательному курсу нового учения о языке", и знание его требовалось на экзаменах. Более точные сведения об этом может дать Министерство высшего образования СССР. Конечно, студенты могли пользоваться только текстом 2-го тома пятитомника, так как первое ("бакинское"") издание было всегда библиографической редкостью. Дополнение С.И. Ковалева (избр. раб. т. II, стр. 111-119), очевидно, не рекомендовалось, но было вполне доступно студентам.

Ученый секретарь Института языкознания СССР (Б.В. Горнунг)" РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 154. Л. 115, цитировано по http://www.philology.ru/linguistics1/12.

Хорошо известно, что издание сталинских сочинений не было завершено. Весной 1951 года появился тринадцатый том предполагавшегося шестнадцитомника. Этот том оказался последним.

[25] Как и отметил П. Иванов: " В этой работе (изобилующей ссылками на ошибочные высказывания акад. Марра) …".

[26] И.Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат, 1952.

[27] А.А. Данилов, И.В.Сталин в 1946-1953 гг., в сборнике Историография сталинизма, РОССПЭН, Москва 2007, стр.285-6.

[28] Пыжиков А.В., Данилов А.А., Рождение сверхдержавы, ОЛМА-ПРЕСС, Москва 2002, стр. 232-236.

[29] Еврейский Антифашистский Комитет-ЕАК был создан при активной поддержке Л.П. Берии в мае 1942 года для мобилтзации поддержки Советского Союза еврейской общественностью на Западе, распущен 20 ноября 1948 года. Глава ЕАК, знаменитый актер Соломон Михоэлс, был убит в Минске по приказу Сталина 13 января 1948 года (указание дано Абакумову 21.11.1947 г., за восемь дней до советского голосования в ООН за создание Израиля, 29.11.1947). К марту 1949 года было арестовано около 200 человек по обвинению в причастности к деятельности ЕАК. Пятнадцать из них во главе с Соломоном Лозовским, старым большевиком, бывшим начальником Совинформбюро и заместителем министра иностранных дел, "занявших руководящее положение в Еврейском Антифашистском Комитете", были обвинены в еврейском национализме, попытке отторжения Крыма, шпионаже в пользу США и других подобного рода преступлениях. Обвиняемые предстали перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР на процессе, происходившем с 8 мая по 18 июля 1952 года в Москве. Четырнадцать обвиняемых были приговорены к смертной казни, приведенной в исполнение 12 августа 1952 года, а одна, профессор Лина Штерн, к ссылке на три с половиной года. Приговор был отменен 22 ноября 1955 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР.

[30] Данилов, цит.соч., стр. 295.

[31] Анастас Микоян, Так и было, Вагирус, Москва 1999, стр. 560.

[32] Дмитрий Шепилов, Непримкнувший, Вагирус, Москва 2001, стр. 144.

[33] Никита Хрущев, Воспоминания, Избранные фрагменты, Вагирус, Москва,1997, стр. 219.

[34] Pavel Sudoplatov and others, Special Tasks, Little, Brown and Company (Inc.), London, 1994, p. 349.

[35] "Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьёзнвми уступками американцам в предстоящих переговорах. В этом деле участвовал и Лозовский, который, как известно, разоблачён как предатель и враг народа";перепуганный Микоян в свою очередь обвинил Молотова в том, что последний постоянно общался – со все тем же Вознесенским; Анастас Микоян, цит. соч., стр. 575; см. Дмитрий Шепилов, цит. соч., стр. 227.

[36] Н. Бельтов, К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, С.-Петербург, 1895, стр. 2.

[37] Ричард Косолапов, (сост.), Слово товарищу Сталину, "Палея", Москва 1995, стр. 366.

[38] http://stalinism.ru/stati/stalin_i_gosudarstvo/bez_teorii_nam_smert. 10.04.1948 Юрий Жданов атаковал абсурдные псевдо-марксистские теории академика Трофима Лысенко, но был одернут Сталиным.

[39] Ибо, по утверждению Чеснокова, Сталин сказал ему это в марте 1953 года. Претензии Чеснокова на столь близкие отношения со Сталиным явно чрезмерны – в марте 1953 года Сталин ни с кем на свете уже не разговаривал, хотя и числился в живых 5 полных дней.

[40] Отметим, что редактируя где-то в конце 1950 года первую главу нового учебника политэкономии, Сталин к словам "предки человека жили стадами" добавляет от руки – "ордами", см. Дмитрий Шепилов, цит. соч., стр. 189.

[41] В вопросе об особом отношении Сталина к евреям есть различные мнения; мы отсылаем читателя к таким работам, как Г.В. Костырченко, В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие, Международные отношения, Москва 1994; Г.В. Костырченко, Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм, Международные отношения, Москва 2003; Рой Медведев, Жорес Медведев, Неизвестный Сталин, Москва 2007, Часть V, Сталин и "еврейская проблема". Новый анализ, стр. 317-471 (ранняя версия этой главы было опубликована отдельно); Arno Lustiger, Stalin and the Jews, Enigma Books, New York 2003. См. также Arkady Vaksberg, Stalin Against Jews, NY 1995; Simon Sebag Montefiore, Stalin. The Court of the Red Tsar, Vintage Books, NY 2003, стр. 547. О стилистике Сталина, ср. Михаил Вайскопф, Писатель Сталин, Москва 2001.

[42] Юрий Жуков, Тайны власти, Вагирус, Москва 2005, стр. 545 и далее.

[43] О.Б. Мозохин, Право на репрессиию. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953), "Кучково поле", Москва – Жуковский, 2006, стр. 238.

[44] Мы укажем также на факт прямого управления МИДом, во всяком случае, в вопросах ведения дел со новосозданным Израилем.

[45] Дмитрий Шепилов, цит. соч., стр. 43.

[46] Государственный антисемитизм в СССР, документ 4-11, стр.1610.

[47] http://stalin.memo.ru/spiski/pg16003.htm.

[48] Л.А. Вознесенский, Истины ради…,,Республика, Москва 2004, стр. 232-234.

[49] Никита Петров, Первый председатель КГБ Иван Серов, Материк, Москва 2005, стр. 102.

[50] В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова, Лубянка, Сталин и Главное Управление Госбезопасности НКВД, 1937-1938, Москва 2004, стр. 606.

[51] Г.В. Костырченко (сост.), Государственный антисемитизм в СССР, Международный Фонд "Демократия", Москва 2005, стр. 451.

[52] Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова, в Москва и Восточная Европа, РОССПЭН, Москва 2002, стр. 556.

[53] Никита Петров, цит. соч., стр. 118-119.

[54] Л.А. Безыменский, Будапештская миссия: Рауль Валенберг, "Коллекция Совершенно секретно", Москва 2001, стр. 123; Вадим Абрамов, Евреи в КГБ, палачи и жертвы, "Яуза", "ЭКСМО", Москва 2005, стр. 143-115.

[55] W.G. Krivitsky, I Was Stalin's Agent, London, 1940, p. 209.

[56] A. Колпакди и Д. Прохоров, Внешняя разведка России, "ОЛМА-ПРЕСС", Москва 2001, стр. 30.

[57] А. Колпакди, цит. соч., стр. 32.

[58] Вадим Кирпиченко, Разведка: Лица и Личности, "Гея", Москва 1998, стр. 4.

[59] Aлександр Феклисов, Признания разведчика, “ОЛМА-ПРЕСС”, Москва 1999, стр. 8.

[60] Феликс Чуев, Молотов, "ОЛМА -ПРЕСС", Москва 1999, стр. 232.

[61] Alexandre Feklisov, Confession d’un Agent Sovietique, Edition du Rocher, Paris 1999.

[62] Атомный проект в СССР, Документы и материалы, Том II, Атомная борьба, 1945-1954, Книга 2, Наука-Физматлит-VNIEF, Москва-Саров 2000, Документ 162, стр. 384-402.

[63] Атомный Проект…, Документ 157, стр. 364-374.

[64] Данилов, цит.соч., стр. 289.

[65] Николай Шварёв, Разведчики-нелегалы СССР и России, книга 1, ООО "Родина", Москва 2006, стр. 293.

[66] Зоя Воскресенская, Под псевдонимом Ирина, Современник, Москва 1997, стр. 26.

[67] "Я шёл своим путём" – Ким Филби в разведке и в жизни, Международные отношения, Москва 1997, стр. 234.

[68] Там же, стр. 236.

[69] Там же, стр. 237.

[70] Там же, стр. 254.

[71] Там же, стр. 273.

[72] Юрий Модин, Судьбы разведчиков – мои кембриджские друзья, Олма-Пресс, Москва 1997, стр. 324.

[73] П.А. Судоплатов, Победа в тайной войне. 1941-1945 годы, ОЛМА-ПРЕСС, Москва 2005, стр. 297.

[74] "Дело антисоветской еврейской молодежной организации" – "дело СДР" (Союз Борьбы за Дело революции) – дело 16 арестованных в январе 1951 года молодых людей в возрасте 18-21 лет, в большинстве евреев, организовавших подпольную коммунистическую группу. Намереваясь присудить им лагерные сроки, Абакумов не дал хода обвинениям в терроризме. Донос Рюмина о "мягкотелости" Абакумова привел в итоге к смертному приговору, вынесенному 13 февраля 1952 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР троим обвиняемым, и длительным срокам пребывания в лагере для остальных. (Абакумов был расстрелян 19 декабря 1954 г.). Приговор был частично отменен 21 апреля 1956 года Военной Коллегией Верховного Суда и полностью – Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 18 июля 1989 года.

[75] А.И.Кокурин, Н.В.Петров (cocт.), Лубянка, Международный Фонд "Демократия", Москва 2003, стр. 660-664.

[76] Никита Петров, цит. соч., стр. 122-123.

[77] Никита Петров, цит. соч., стр. 106.

[78] В.В. Коровин, История отечественных органов безопасности, Москва 1998.

[79] Почти тогда же раскручивается направленное против Берии "менгрельским делом" (начинается 09.11.1951, резолюция Политбюро по ГрКП 27.03.1952).

[80] Sudoplatov, цит. соч., стр. 130.

[81] Мурашко и Носкова, цит. соч. стр. 559.

[82] "Дело Сланского" – дело по обвинению бывшего генсека компартии Чехословакии Рудольфа Сланского, бывшего министра иностранных дел Чехословакии Владимира Клементиса и 12 других высших должностных лиц и партийных руководителей Чехословакии (из них 11 евреев) в измене родине, шпионаже в пользу Израиля, экономических диверсиях и даже в военном шпионаже во время второй мировой войны. Показательный процесс состоялся в Праге с 20 по 27 ноября 1952 года и завершился вынесением смертного приговора через повешение 11 обвиняемым и пожизненного заключения трем остальным. На процессе фигурировали как свидетели два арестованных израильтянина – представители леворадикальной партии МАПАМ, Мордехай Орен и Шимон Оренштейн, осужденые на тюремное заключение и освобожденные через два года, см. Karel Kaplan, Processes politiques a Prague. Edition complete, Bruxelles 1980; Euegen Loebel, Stalinism in Prague, New York, 1969.

[83] О.Б.  Мозохин, цит. сочинение, стр. 449.

[84] Б.С. Илизаров, Тайная жизнь Сталина, Российская Академия Наук, Институт Российской Истории, Москва 2003, стр. 253-268.

[85] Н.С. Хрущев, Время, люди, власть, Издательство "Московские новости", Москва 1999.

[86] Возможно, играло тут роль и то, что сам Джугашвили предпочитал быть известным как Сталин.

[87] К. Симонов, Глазами человека моего поколения, "Книга", Москва 1990, стр. 188.

[88] Симонов, цит. соч., стр. 203.

[89] Советско-израильские отношения, сборник документов, том I, Книга 2, май 1949-1953, "Международные отношения", Москва 2000, стр. 335, документ 398.

[90] Г.В. Костырчеко, Тайная политика Сталина, Международнве отношения, Москва 2003, стр. 419.

[91] Ближневосточный конфликт, 1947-1956, Москва 2003, стр. 158.

[92] Советско-израильские отношения, стр. 354.

[93] Nina Semenchenko, Serguei Mitrokhin, "Soviet Diplomacy and the issue of Jewish Immigration to Israel, 1946-1953", in Yaccov Ro’i (ed.), Jews and Jewish Life In Russia and the Soviet Union, Frank Cass., London 1995, p. 323.

[94] Советско-израильские отношения, документ 384, стр. 300.

[95] там же, стр. 363.

[96] Лубянка. Сталин и МГБ СССР. Март 1946-март 1953, МФД: Материк, Москва 2007, стр. 576.

[97] Никита Петров, цит. соч., стр. 130.

[98] Jonathan Brent and Vladimir Naumov, Stalin’s Last Crime, Harper Collins Publishers, New York 2003, p. 311.

[99] "Дело Кузбасского Металлургического Комбината", Костырченко, цит. соч., стр. 376; "Дело ЕАК", Чепцов А.А., Объяснительная записка члену Президиума ЦК КПСС, министру обороны СССР, маршалу Г.К. Жукову от 15.04.1957, Детектив и Политика, 1992, N3, стр. 196-201 ( Чепцов Александр Александрович-Председатель Военной Коллегии Верховного Суда СССР с августа 1948 года по июль 1957 года, генерал-лейтенант юстиции).

[100] Политбюро ЦК ВКП(б), стр. 434.

[101] Документация об этом, несомненно, историческом, заседании Президиума ЦК КПСС находится в несколько странном состоянии: с одной стороны, оно не упомянуто ни в каком виде в цитированной выше основной официальной публикации РОССПЭН Политбюро ЦК/Совет министров СССР 1945-1953, с другой же стороны, оно приводится в "копии" из "архивной коллекции составителя" в цитированном выше сборнике под редакцией Костырченко, Государственный антисемитизм, на странице 464, где указано, что перечисленные лица (включая молодого Брежнева Л.И.) "присутствовали" при утверждении "сообщения в печати об аресте группы врачей-вредителей"). Это означает, что имел место факт голосования на месте, а не опрос членов Президиума ЦК КПСС по телефону. Но самого Сталина, собственноручно отредактировавшего и текст "Сообщение об аресте врачей-вредителей" и текст редакционной статьи в "Правде", (Политбюро, стр. 392-394) при этом голосовании не было. Стиль поведения Сталина, столь точно подмеченный Хрущевым, не изменился.

[102] Никита Петров, цит. соч., стр. 130.

[103] Николай Месяцев, Горизонты и лабиринты моей жизни, Вагирус, Москва 2005, стр. 261.

[104] S. Ettinger, Kirjath Sepher XXXIX:4 (September 1964), стр. 501-505 (на иврите).

[105] Заметим, что именно в годы работы Артамонова и Гумилева над Историей Хазарии исследователи отмечают возрождение в России антикоммунистического антисемитского "про-русского" дискурса, окрашенного симпатиями к "нормальной экономике", см. В.А. Шнирельман, "'Свирепые хазары' и российские писатели: история взаимоотношений (заметки о 'народном хазароведении')", Хазары, Jews and Slavs 16), edited by V. Petrukhin, W. Moskovich, A. Fedorchuk, A. Kulik, D. Shapira, Москва 2005, стр. 287-309 (стр. 291); Николай Митрохин, "Евреи, грузины, кулаки и золото Страны Советов: книга В.Д. Иванова "Желтый металл" – неизвестный источник информации о позднесталинском обществе", НЛО 80 (2006) (http://magazines.russ.ru/nlo/2006/80/mi16.html). Как тут не вспомнить казненных "ленинградцев" Вознесенского и Кузнецова. Авторы благодарны д-ру Михаилу Вайскопфу за указание на эту статью, а также за его замечания и советы.

[106] Открытие Хазарии. Историко-этнографический этюд, Москва 1966; В поисках вымышленного царства, Москва 1970.

[107] См. Victor Shnirelman, The myth of the Khazars and intellectual anti-Semitism in Russia, 1970s-1990s, The Vidal Sassoon International Center for the Study of Antisemitism, Jerusalem, Hebrew University, 2002; к оценке академической чистоплотности Гумилева, см. В. Кореняко, "Этнонационализм, квазиисториография и академическая наука", Реальность этнических мифов 3, Москва 2002, стр. 34-52; см. также V. Rossman et al., Russian Intellectual Antisemitism in the Post Communist Era, Studies in Antisemitism Series, Univ. of Nebraska Press, 2005; John Klier, "The Myth of the Khazars and Intellectual Antisemitism in Russia, 1970s–1990s", The Slavonic and East European Review, 83:4, 1 October 2005, pp. 779-781; Victor Shnirelman, "The Story of a Euphemism. The Khazars in Russian Nationalist Literature", The World of the Khazars: New Perspectives. Selected Papers from the Jerusalem 1999 International Khazar Colloquium, ed. H. Ben-Shammai, P.B. Golden, A. Roná-Tas, Brill, Leiden 2007.

[108] Приведем лишь один пример отрицаемого "П. Ивановым" влияния Хазарии на складывание политических институтов Руси. Бертинские анналы под 839 г. упоминают "хакана народа рос", Людовик Немецкий в послании к василевсу Василию I в 871 г. пишет о кагане норманнов, арабский источник 9-ого века называет правителя руси хаканом, из описания Ибн Фадлана (~920-ые гг.) следует, что правитель Руси подражает хазарскому кагану своим, полным разных ритуальных табу, образом жизни; титул "каган" применялся киевскими князьями до 11 века, упомянут в "Слове о полку Игореве". Ср. также Thomas S. Noonan, "The Khazar Qaghanate and its Impact on the Early Rus' State: The translatio imperii from Itil to Kiev", Nomads in the Sedentary World, eds. Anatoliy M. Khazanov and André Wink, Richmond 2001, pp. 76-102.

[109] Курьезная иллюстрация: во время написания этого текста средства массовой информации сообщают о претензиях петербургского "славяно-языческого волхва" к президенту опрессивной "Хазарской Российской Федерации", кою требуется заменить Русью (Перуна атакуют хазары в штатском, http://www.gazeta.ru/2007/04/21/oa_237346.shtml).

[110] Почти все то же справедливо и для уйгурского каганата, чья элита приняла манихеизм в 762 г. и который пал в 840 г.

[111] Относительно датировки обращения хазар, см. К. Цукерман, О происхождении двоевластия у хазар и обстоятельствах их обращения в иудаизм, МАИЭТ, IX (Симферополь 2002), стр. 521-534; C. Zuckerman, On the Date of the Khazars’ Conversion to Judaism and the Chronology of the Kings of the Rus Oleg and Igor. A Study of the Anonymous Khazar Letter from the Genizah of Cairo, Revue des études byzantines 53 (1995), p. 237-270.

[112] Данлоп, стр. 223-234. Он писал (стр. 223): "the situation among the Khazars appears to have been the result of causes with which their Judaism … had nothing to do. The parallel of the Mongol state … holds".

[113] O. Pritsak, “The Khazar Kingdom’s Conversion to Judaism” Harvard Ukrainian Studies 2 (1978), pp. 262-281; idem, N. Golb & O. Pritsak, Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century, Ithaca 1982); Н. Голб, О. Прицак, Хазаро-еврейские документы X века, Москва-Иерусалим 1997.

[114] А.П. Новосельцев, Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа, Москва 199б стр. 144 и далее, стр. 152, 202.

[115] P.B. Golden, Khazar Studies, 2vols., Budapest 1980; idem, “Khazaria and Judaism” Archivum Eurasiae Medii Aevi 3 (1983), pp. 127-156; idem, "The Jewish Khazars in the Written Sources" (forthcoming); П. Голден, "Достижения и перспективы хазарских исследований", Хазары, Jews and Slavs 16), edited by V. Petrukhin, W. Moskovich, A. Fedorchuk, A. Kulik, D. Shapira, Москва 2005, стр. 27-68.

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 6158

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer1/Libin1.php - to PDF file

Комментарии:

---

Элиэзер М. Рабинович
- at 2011-01-11 18:16:23 EDT
Борис Э.Альтшулер

В первую очередь: ни Михаил Артамонов, ни его соратница и последовательница Светлана Плетнёва не были антисемитами. Они были и остались русскими интеллигентами... Странный антисемитизм книги Артамонова был его компромиссом и продиктован зоологическим антисемитом Львом Гумилёвым. Очевидно без этого компромисса книга „История хазар“ вообще не увидела бы свет.

Не писал ли я в точности того же? Где можно найти фильм Эхуда Яари? Он доступен на интернете?

В истории мало что происходит мгновенно, и Артамонов дает подробный обзор постепенного распада хазарского государства, а потом и этноса. Он полагает, что они, в основном, слились с половцами. Он отрицает возможность существенного компонента хазарской крови среди ашкеназим - я думаю, что этот вопрос уже окончательно решен отрицательно - и среди горских евреев, меньше он уверен в отношении караимов.

В той же книге Михаила Артамонова, на которую ссылается Рабинович, рассказывается о пещере-тайнике в горах, очевидно на Кавказе, где хазары молились и хранили свои священные книги. Книги эти Артамонов уже в 1962 г. связал с находками в Кумране.

В какой главе, на какой странице? Я не нашел ни одного упоминания о сохранившихся книгах.

Некто рабби Моше из Киева учился около 1160 г. во Франции, а рабби Авраам из Чернигова в 1181 г. в Талмуд-школе Лондона. Рабби Итцхак ми Русия (Исаак из России) преподавал в Вормсе, рабби Ашер бен Синай - в Толедо. Документы на латинице из IX-го в. сообщают о говорящем на славянском языке еврейском враче в Зальцбурге. В Англии XII-го в. оставил о себе память ученый Ица (Ицхак, Исаак) из Чернигова.

Какое отношение они имеют к хазарам? Вы ведь тоже говорите и неплохо на славянском языке, не так ли? И я писал, что хазарские ученые не оставили следа в Хазарии, не исключая того, что эмигранты могли внести вклад в культуру других общин. Я писал, что от еврейской Хазарии еврейской культуры не осталось. Это не так?

---

Борис Э.Альтшулер (окончание)
Берлин, - at 2011-01-11 17:27:55 EDT
В отношении высказывания - „И хазарская компонента сталинского антисемитизма была очень малой: перед его глазами достаточно было проблем с современными ему евреями.“ - могу лишь повторить, что эта компонента была и есть непреходящая константа и континуум русской истории. Известный западный славист и историк Руси Дмитрий Чижевский подчёркивал, анализируя проповеди первого православного митрополита Киевской Руси Иллариона после схизмы 1051 г,, что последний нападал в своих произведениях не на язычников, что было бы в контексте христианизации Руси, а именно на евреев (Tschižewski, D.: Geschichte der altrussischen Literatur im 11., 12. und 13. Jahrhundert. Kiever Epoche, Frankfurt a. M. 1948, S.110).
После установления стабильной централизованной власти ханов Золотой Орды был положен конец притеснению евреев православными князьями. Дикий антииудаизм и антисемитизм киевских и московских князей хорошо зарегистрирован в древнерусской литературе и древнерусском языке. Для этого достаточно пролистать классические работы Измаила Срезневского.
В Северном Причерноморье после ослабления Византии, для которой разгром Хазарии вышел боком, в ходе колонизации Крыма в середине 60-х гг. XIII в. утвердились генуэзцы. Здесь очень быстро, одна за другой, появились итальянские торговые фактории, превратившиеся в настоящие, порой довольно крупные и влиятельные города, такие, как Каффа (Феодосия) и Тана (Азов). 1453 г. стал роковым в истории итальянских колоний,- турки захватили столицу Византии Константинополь и черноморские проливы. Путь из факторий в Геную был отрезан. Колонии, экономика которых переживала не лучшие времена, перешли под управление генуэзского Банка Сан-Джорджо, а в 1475 г., они не сумели оказать сопротивление и были захвачены турками и татарами. Итальянские поселения просуществовали на территории Крыма более 200 лет, где всё это время развивались еврейские общины. За этот период генуэзские мараны предприняли попытку реконструкции остаточного Хазарского каганата в Крыму, который они называли Газарией.
Так что окончательно "хазарский проект" был трагически завершкн в 1475 г.

---

Борис Э.Альтшулер (начало)
Берлин, - at 2011-01-11 17:23:10 EDT
Элиэзер М. Рабинович (начало)
- at 2011-01-10 17:53:21 EDT
________________________________________
Элиэзер М. Рабинович (окончание)
- at 2011-01-10 17:51:44 EDT

В первую очередь: ни Михаил Артамонов, ни его соратница и последовательница Светлана Плетнёва не были антисемитами. Они были и остались русскими интеллигентами. В фильме Эхуда Яари можно наблюдать сцену передачи его внучкой сьёмочных материалов экспедиций Артамонова израильскому журналисту. Странный антисемитизм книги Артамонова был его компромиссом и продиктован зоологическим антисемитом Львом Гумилёвым. Очевидно без этого компромисса книга „История хазар“ вообще не увидела бы свет.
Хочу также уточнить, что окончательный разгром Хазарского каганата приходится всё же не на 965 г. – год известного первого разгрома киевским каганом Святославом, а на полстолетия позже, на 1016 г., на время восстания „последнего кагана“ Георга Цул в Крыму, на Кубани и в Предкавказье. Именно тогда генерал византийского императора Василия II, Могус, и сын киевского князя Владимира Мстислав Тьмутораканский, разгромили это восстание, захватили Георга Цул в плен и поделили между собой Причерноморье.
В постинге Элиэзера Рабиновича меня затронул пассаж о хазарах и об отсутствии у них „мудрых раввинистических сочинений, как от евреев Испании, Польши, Литвы, Германии. Они прожили и исчезли. „
Очевидно, что это также не совсем так. В той же книге Михаила Артамонова, на которую ссылается Рабинович, рассказывается о пещере-тайнике в горах, очевидно на Кавказе, где хазары молились и хранили свои священные книги. Книги эти Артамонов уже в 1962 г. связал с находками в Кумране. Самое интересное, что в XI-ом веке, после разгрома Хазарского каганата, в Западной Европе появились „хасидей Ашкеназ“, еврейские ревнители веры из Степи.
В источниках того времени отмечены еврейские поселения в Киеве и около него,- особенно в Переяславле и Чернигове. Некто рабби Моше из Киева учился около 1160 г. во Франции, а рабби Авраам из Чернигова в 1181 г. в Талмуд-школе Лондона. Рабби Итцхак ми Русия (Исаак из России) преподавал в Вормсе, рабби Ашер бен Синай - в Толедо. Документы на латинице из IX-го в. сообщают о говорящем на славянском языке еврейском враче в Зальцбурге. В Англии XII-го в. оставил о себе память ученый Ица (Ицхак, Исаак) из Чернигова. О нём сообщают два источника: еврейский Сефер ħаШохам и английские Pipe-Rolls (1180-1182).

---

Ontario14
- at 2011-01-10 20:29:28 EDT
Всегда приятно читать професионально сделанную статью, к сожалению это редкость.
Честь и хвала авторам !

---

Элиэзер М. Рабинович (начало)
- at 2011-01-10 17:53:21 EDT
Эта фундаментальная статья интересна мне, в частности, тем, что в ней я впервые прочитал полностью письмо «Иванова» в «Правду» против Артамонова и против принятой еврейско-напрваленной интерпретации истории Хазарии. Авторы приводят убедительные аргументы в пользу того, что это письмо вышло из кабинета Сталина и было им передано в газету. Но оно, конечно, не было им написано, и трудно себе представить, что он так пристально следил за перепитиями всех наук, чтобы заметить спор в хазароведении между профессорами М.И. Артамоновым и Б.А. Рыбаковым и самому инициировать разгром. Это только в кафкианской атмосфере сталинского Союза могло произойти, что «сокрушительный удар» общепринятой теории истории хазар «был нанесен маленькой критической заметкой, напечатанной в «Правде» никому неизвестным П. Ивановым», - с горечью пишет М.И. Артамонов в заключении к своему блистательному труду «История хазар» (первое издание – 1962; я цитирую по 2-му изд., 2002, стр. 458). У Артамонова не было сомнений в том, кто скрывался за заметкой. Он продолжает: «Б.А. Рыбаков поторопился, вопреки фактам, низвести хазар на второстепенную историческую роль». По-видимому, не появились никакие новые данные, которые бы изменили эту идентификацию, потому что ученица Артамонова С.А. Плетнева, готовя 2-е издание, не только не нашла нужным убрать эту фразу учителя, но и повторила ее в своем предисловии, связав ее с борьбой с «врачами-отравителями». К сожалению, очень вероятно, что Б.А. Рыбаков использовал подходящий момент борьбы с космополитизмом для укрепления своего положения и обратился к Сталину. Википедия цитирует высказывание Л.С. Клейна, что Рыбаков «был не просто патриотом, а несомненно, русским националистом … ультра-патриотом — он был склонен пылко преувеличивать истинные успехи и преимущества русского народа во всем, ставя его выше всех соседних». М.И. Артамонов не был антисемитом и был вынужден включить не понравившиеся авторам пассажи в свою книгу из-за цензуры даже в 1962 г. А вот его ученик Л.Н. Гумилев был антисемитом в своей науке, и потому он –ученый совсе не того калибра, что Артамонов.

С другой стороны, авторы обсуждаемой статьи склонны преувеличивать роль еврейской составляющей в русской истории:
«Веротерпимая и просвещенная Хазария, в духе описаний Карамзина и Григорьева, оказывалась общим историческим достоянием евреев и русских, при этом подразумевалась определенная доля еврейского превосходства, от которой евреи, как старший брат, были готовы благородно отказаться в пользу своих более молодых и витальных русских соотечественников.»
Артамонов показывает, что веротерпимость была мифом. Да и навряд ли кто-нибудь может выиграть из представления евреев в качестве старших братьев русских.

«...огромный ущерб еврейским наукам в России был нанесен фальсификациями А. Фирковича...»
Правда, и эта его репутация привела к неоправданному отрицанию в течение столетия важнейших документов еврейско-хазарской переписки. Это было исправлено книгой американских профессоров Нормана Голба и Омельяна Прицака «Хазарско-еврейские документы Х века» (Гешарим, 1997; американское издание Корнелльским ун-том – 1982). Найденное Голбом в 1962 г. «Киевское письмо», совместно с другими документами, «показывает, что хазарский иудаизм не замыкался в кругу правителей, но пустил корни по всей территории Хазарии, достигнув даже пограничного города Киева».

---

Элиэзер М. Рабинович (окончание)
- at 2011-01-10 17:51:44 EDT
Заканчивая о хазарах, я хочу сказать, что их история важнее для русских, чем для евреев. Безусловно, сейчас так много о них известно, что их история должна стать главой в любом изложении истории еврейского народа. Но это тупиковая ветвь: от хазар не осталось мудрых раввинистических сочинений, как от евреев Испании, Польши, Литвы, Германии. Они прожили и исчезли. Н. Голб пишет (стр. 46-47), что некоторые хазары стали потом учеными в Толедо. Но они не были таковыми на своей родине.
С другой стороны, в той многочисленной цветовой палитре, которой пользуется антисемитизм, они стали причиной для отрицания палестино-семитического происхождения ашкеназийских евреев, и этому спопбствовала книга Артура Кестлера «Тринадцатое колено». Сейчас генетические исследования (проф. Клесов скажет об этом лучше меня) подтверждают семитическое происхождение ашкеназов, и Голб и Прицак пишут, что нет «оснований для подтверждения гипотезы о том, что евреи постсредневековой Европы являются в основном потомками хазар. Однако современный уровень наших знаний не позволяет сомневаться в том, что обращенные в иудаизм хазары составляли часть украинского (древнерусского) компонента восточноевропейского еврейства и в конце концев были им ассимилированы» (стр. 14).

Другая часть статьи мне показалась менее убедительной.
«Скандал вокруг дела Розенбергов, как и маккартистская кампания, носил явно антисемитский характер. Обилие евреев в зале суда – обвиняемые, защитники, обвинитель и судья – придавало процессу привкус антисемитского гротеска.»
Мне это не кажется верным, тем более, что и судья Кауфман был евреем. Ни в какой мере казнь Розенбергов не говорила «о позволительности пролития еврейской крови».
Далее мне кажется, что часть о Сталине написана с явным преувеличением его способности к «интеллектуальной деятельности... в этот период» Сталин навряд ли сам писал «Марксизм и вопросы языкознания» - скорее всего, это была работа Чикобавы. Здесь – смесь хорошо известных фактов с сомнительной информацией. Например, откуда такие цифры:
«...массовый террор, результатом которого стал расстрел почти 682 тысяч человек и заключение в концентрационные лагеря еще 600 тысяч человек», когда хорошо известно, что речь шла о заключении многих миллионов.
И хазарская компонента сталинского антисемитизма была очень малой: перед его глазами достаточно было проблем с современными ему евреями.

---

Борис Э.Альтшулер
Берлин, - at 2011-01-08 14:12:30 EDT
Очень внятный и логичный анализ влияния „кальки“ Хазарского каганата на русскую историю и этногенезы России. Рад и тому, что многое перекликается с выводами моих ранних публикаций. Монументальный памятник известного русского скульптора Клычкова в Белгороде, изображающий поверженного хазарина-еврея с магендовидом на щите, или обструзные публикации историка Академии истории России и похоже ответственной за кусрсы Истории при Академии Генерального штаба России (ФСБ?) полковника Грачёвой говорят сегодня сами за себя. История Хазарии в контексте русского православия стала, как это хорошо заметили авторы, «национальной идеей„ России.
Употребление в этой связи терминологий «арии» или «тюрки», педалируемых сегодня публицистами и некоторыми учёными по отношению к прото-протоэтносам(?!) России остаётся в первую очередь из соображений научной исторической и политической корректности и гигиены, очень неубедительным и спекулятивным. Термин «арии» был, кстати, употреблён в еврейской сакральной литературе, Микрá, для обозначения населения Индии и Персии и нет никакой необходимости переносить его на русских, которые ариями никогда не были, но упорно прокламируются таковыми в многочисленных статьях новых русских националистов и фашистов.
Нужно ли открывать ящик Пандоры, из которого вылезает всякая нечисть? Нужно ли из соображений сиюмутной популярности обосновывать и воскрешать термин, окончательно скомпрометированный уже лет 80-100 назад для пиара публикаций? Поэтому ссылки на «необходимость расширения» библейских этнонимов в современной научной и особенно научно-популярной публицистике, монументально использованных в расовой теории нацистов, на народы России и тюркоязычных стран представляются очень непонятными, необоснованными и по меньшей мере странными.
На мой взгляд Михаил Артамонов антисемитом не был, а был русским интеллигентом, поднабравшимся страху во времена сталинских чисток. Пусть уж тут тот самый бесстрашный герой Портала первым швыряет свои камни. Лев Гумилёв, прямиком из Гулага и психиатрических лечебниц, также вставил своё слово и озвучил собственное реноме чтобы потом писать монументальные пасквили. Это хорошо видно и в фильме Эхуда Яари, который всё ещё раз в год показывают по израильскому ТВ.
Кальки крещения Руси Малковичами (Владимиром и Добрыней), сына и брата Мальки, деда и отца Мальк(о), наложенную на историю Хазарского каганата, а также изначальной борьбы Руси и России с „жидовствующими» проложили маршрут прямиком в черту оседлости и XX век с его погромами и, наконец, Холокостом, унесшим более 6,2 миллионов еврейских жизней (Вольфганг Бенц). Наложенные друг на друга из разных временных интервалов эти кальки образуют дремучую преграду на пути развития России. А уж Килайон евреев и еврейской культуры в России, организованный не сдавшим экзамены православным грузиским попом И.Cталиным, наложившим эти кальки частоколом друг на друга, навсегда останется в истории наряду с Холокостом.
Я уже сейчас выдвигаю эту статью на будущий конкурс Портала 2011 года. Хорошо написано!

---

Леонид Ейльман
Сан Франсиско, Калифорния, США - at 2011-01-08 13:13:13 EDT
Господа! Мне совершенно случайно удалось очень кратко побеседовать с Молотовым.1. Он утверждал, что Сталин всегда действовал АДЕКВАТНО обстоятельствам.Сталин понимал, что Троцкий или Каменев гораздо грамотнее его и лучше подходят на роль руководителя. Однако антисемитизм заставил их отказаться от власти в его пользу.Во время войны с фашистами Сталин хотел ослабить действие фашистской пропаганды и отдалил евреев. После войны он поддержал евреев для выдавливания Британии с Ближнего Востока. После ухода Британии евреи ему были ненужны и для укрепления своей власти он решил прибегнуть к театрализированным антисемитским акциям.Авторитет его и теперь высок среди антисемитов. Вследствии антисемитизма европейских народов коммунистический эксперимент провалился и эти народы заплатили 50-ю миллионами жизней. Антисемитизм подхвачен теперь левыми либералами и приведет Европу к новой катастрофе!
2. Молотов утверждал, что немцы напали на Союз ВЕРОЛОМНО. Идеологически Сталин и Гитлер были близки.Сталин обеспечивал Германию всем, но развивал военную промышленность.Это была угроза 1000 летнему Рейху.Гитлер понимал, что Сталин не вечен и он не готовил нападения. Документы штабных учений не есть доказательство желания воевать.Гитлер рассчитывал на блиц криг, полагаясь на русский антисемитизм, слабость армии после чисток и Пирровы победы на Халкин-голе и с финнами. Организованная евреями информационная война разбудила чувство опасности в русском народе и Гитлер проиграл.
Таким образом антисемитизм есть грозная сила. Евреи тогда не могли рассказать русскому народу о том, что евреи сберегли и вырастили Русь в младенчестве. Русь их дитя. Таков должен быть посыл у Вашей работы, господа авторы!
Всех благ! Леонид Ейльман

---

М. ТАРТАКОВСКИЙ. Окончание.
- at 2011-01-08 05:51:23 EDT
Объявление хазар (читай: евреев) «дикой кочевой ордой» (читай: «безродными космополитами») явилось «марксистской» концептуализацией антисемитизма и делало евреев a priori неспособными к государственности и к любому оседлому укладу, что снимало кандидатуру Хазарии в предтечи Киевской Руси. Без оседлого уклада нет феодализма. Стало быть, хазары не могли играть «прогрессивную» роль.
Здесь много глупостей, в частности - что-де без оседлого уклада нет феодализма: бедуины времён Мухаммеда и позже, монголы, тибетцы...

Отметим, что даже в 1952 году в СССР был арестован 1 человек, подозревавшийся в принадлежности к «агентуре израильских разведывательных органов», в то время как по обвинению в шпионаже в пользу США было арестовано 546 человек.
Свидетельствует ли это о специфичной предубеждённости Сталина к евреям и Израилю?

Почему Мальцев, а в скобках стоит Ровинский? В чем дело? До каких пор это будет продолжаться? В прошлом году уже говорили на эту тему, запретили выставлять на премию, указывая двойные фамилии. Зачем это делается? Зачем пишется двойная фамилия? Если человек избрал себе литературный псевдоним-это его право, не будем уже говорить ни о чем другом, просто об элементарном приличии. Человек имеет право писать под тем псевдонимом, который он себе избрал. Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что у этого человека двойная фамилия, подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчеркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо?
Если, как здесь многократно повторено, Сталину было «наплевать на мировое общественное мнение», то предполать ли, что такое его заявление – по второстепенному, в общем вопросу, фальшивое?
Он сам (и Ленин, Горький др.) успешно пользовался псевдонимом.

Ровно через год Сталин получает датированную 23 февраля 1952 года «Записку» от замминистра иностранных дел А.А. Громыко, в которой говорится, что в заявлении посланника Израиля в СССР Эльяшива от 8 декабря 1951 года «наряду с ответом по существу ноты советского правительства от 21 ноября 1951 года о создании так называемого средневосточного командования, правительство Израиля ставит перед советским правительством вопрос о разрешении выезда евреев из СССР в Израиль». Весьма корректно излагая тезисы израильского правительства и историю устных обращений по этому вопросу, Громыко от имени МИД предлагает... поручить посланнику СССР Израиле т. Ершову дать ответ по существу … указать, что содержащаяся в заявлении правительства Израиля… постановка вопроса является по существу вмешательством во внутренние дела СССР, а также разъяснить существующий в СССР общий для всех советских граждан порядок выезда из СССР, установленный действующим законодательством
Демократично ли? Разумеется, нет. Но вполне в рамках законодательства НЕДЕМОКРАТИЧЕСКОГО Советского Союза, о чём Израилю докладывается вполне корректно. Израильская дипломатия, как это ей свойственно вплоть до настоящего времени, действует крайне топорно. Полагаю – от сознания/подсознангия своей «избранности». Народам часто вредит их национальный менталитет (японцев, к примеру, из «этого состояния» вывела лишь атомная бомбардировка).

---

М. ТАРТАКОВСКИЙ. Не рассчитал объём. 1-я ч.
- at 2011-01-08 05:46:25 EDT
i>ВСЕ политически компетентные люди знают о принятии хазарами иудаизма, и поэтому «хазары» – не более чем эвфемизм, подразумевающий евреев... Артамонов с его теорией хазарского (читай: еврейского) генезиса Киевской Руси...
Загадочные заявления.

украинский ученый В.А. Пархоменко – неслучайно цитированный в «Правде» – указывал на мирный характер подчинения восточных славян хазарам, на заимствование славянами государственности у хазар.
Государственность хазар носила весьма специфичный облик, ничуть не повторявшийся в княжествах Древней Руси.

«крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации. Он как вождь и теоретик в своих трудах и выступлениях не давал даже намёка на это. Боже упаси, если бы кто-то сослался на такие высказывания, от которых несло антисемитизмом. Внешне всё выглядело пристойно».
Но Сталину же (как здесь утверждается) «наплевать было на мировое общественное мнение».
Как-то не очень согласуются утверждения даже из одних уст...

лекция Чикобавы, превратившаяся в сталинскую брошюру, сняла с души Сталина довлевшее тяжелым грузом подозрение, что может быть, все же, существует какая-то специальная связь между грузинами и семитами.
По-моему (могу ошибиться), у проф. Зализняка – о том, что картвельская группа языков особняком, подобно басксскому языку т.п. Но Месопотамия с её семитскими языками почти граничит с Закавказьем. Ковчег Ноя, согласно мифу, застрял на склонах Арарата.
Любопытно было бы исследовать вопрос: не носила ли это же название какая-нибудь горушка в среднем течении Евфрата?..

Брак по расчету русского дореволюционного «великодержавного шовинизма» со сталинским национальным большевизмом принял формы «борьбы за русский приоритет» и войны с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом», подавления модернистских тенденций в музыке и литературе, названных «формализмом»
Я уже писал ниже о переосмыслении после войны декабризма и декабристов.

Юрия Жданова, согласно которому во время встречи в Сочи 18 октября 1948 года Сталин сказал ему: «Главное в жизни – идея. Когда нет идеи, то нет цели движения; когда нет цели – неизвестно, вокруг чего сконцентрировать волю» .
Это замечательное свидетельство, раскрывающее почти целиком психологию «профессиональных революционеров» (также многих нынешних т.н. «правозащитников»)
...........

---

М. ТАРТАКОВСКИЙ. О монистическом взгляде на хазар
- at 2011-01-07 15:21:42 EDT
Определимся с термином. Монистический взгляд - это утверждение какого-то одного начала в основе всего сущего. У Маркса, скажем, это борьба классов как единственный движитель истории. У Гегеля в основании всего – некий дух...

Здесь авторы, надо думать, иронизируют, упирая на "монизм" Сталина (определяющая идея) в его стремлении истребить евреев. Или, по крайней мере, загнать «на куриные лапки». (Вариант: куда Макар телят не гонял).
К этой своей трактовке авторы приплели хазаров, отождествляя их с евреями, государственное обустройство "хазароевреями" будущей Руси и даже упоминают с одобрением, не стесняясь сего факта, некую «нацию, давшей новой Советской России ее красных богов»...

Лет пятнадцать назад, определяя, принимать ли меня в общину, раввин Рубин очень интересовался, готовила ли в Бердичеве моя мама рыбу-фиш. Попутно он приглядывался к моей ширинке, не решаясь спросить обрезанный я или, боже упаси, необрезанный...
Переводчик Писецкий (раввин владел немецким, а я русским), опаздывая на поезд в Магдебург, решил сократить процедуру, сообщив раввину, что мои сочинения касаются еврейской истории – «так что какое тут может быть сомнение!..»
- А кого-нибудь ещё интересует какая-нибудь другая история, кроме еврейской? – парировал раввин Рубин.
(Невдолге он проворовался – о чем писал здесь я и пишет г-н Мадорский, - но это уже другая история).

Так вот у авторов тоже вся история крутится только вокруг евреев.
Что тоже является монизмом, хотя сами авторы этого не замечают).

Был ли Сталин антисемитом? Сталин был упырём.
Спрашивать ли у упыря, чья кровушка была ему более по вкусу?

Послевоенные евреи, по понятиям Сталина (да так оно и было) шлёпнули его в большую лужу. Даже, я бы сказал, - в дерьмо. Без него, Сталина, никакого Израиля не было бы, - так мог же он рассчитывать в итоге на какую-то прибыль? Да или нет?
А «эти евреи» попросту надули его, тут же отдавшись «дяде Сэму».

И ещё одно обстоятельство. Присутствующие, наверное, не заметили, как после войны «марксистско-ленинская историография» перестала любезничать по поводу декабризма и декабристов, приволокших из походов европейскую либеральную заразу. Сталин, не теряя времени, принялся ударными темпами и лошадиными дозами внедрять народу патриотизм.
О, это была необыкновенная эпоха, о чём у меня совсем кратко на Форуме: Проза – «Триумф генералиссимуса»: http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewforum.php?f=15&sid=22d207818fa2c9df84cf13d160671e63

Ну, а кто в современной истории самые «безродные космополиты»? Ну, подсказывать не буду: сами знаете.

«...Говорил ведь: говно! Натуральное говно! А вы все: засахарилось, засахарилось» («Литературная газета» Александр Щуплов о романе Толстой «Кысь»)

О необыкновенных (в трактовке наших авторов) хазарах (у моих родителей это было ругательным словом) – в следующий раз.

---

Критикус
- at 2011-01-07 10:38:09 EDT
Ощущение: "Смешались в кучу - кони, люди..."

---

Соплеменник
- at 2011-01-07 08:57:43 EDT
Авторы пишут:
"...единственный уцелевший член «ленинградской группы» Алексей Косыгин..."
==================================================
Не совсем по теме интересной публикации, но всё же.
Возможно, что он уцелел по следующей причине:
Будучи главным инженером небольшой текстильной фабрике, он взлетел на должность председателя Ленгорисполкома вскоре после женитьбы на ... Клавдии Андреевне Ждановой и стал правой рукой тамошнего сатрапа.

---

Элла
- at 2011-01-07 05:07:36 EDT
Молодцы!

---

Б.Тененбаум
- at 2011-01-06 20:49:58 EDT
Очень интересная статья. Не могу судить ее по существу - это выше моей головы. Mатериал написан на уровне журналa, рассчитанного на специалистов-историков. Браво !

---

---

---