Александр Гужаловский

Антисемитизм в обращениях, жалобах, доносах граждан БССР высшему партийному руководству. 1951 год

Историческая литература о послевоенном развитии БССР неполная. Она выдержана в соответствие с идеологическими стандартами того времени, когда была создана. Проблемы сталинизма в ней практически не затронуты. Серьезные недостатки в освещении проблем новейшей истории Беларуси, на наш взгляд, связаны с выпадением из сферы анализа исследователей противоречий строительства социализма. Между тем, противоречия общественного развития весьма выразительно прослеживаются через психологию масс, моральное сознание людей, их потребности, интересы, мировоззрение. Белорусские исследователи новейшей истории за небольшим исключением стремились в лучшем случае оживить свои труды короткими биографиями «простых людей», рассматривая их как довесок хозяйственного механизма. Такой подход обусловил фиксацию только внешней стороны исторического процесса, описательство и комментаторство.

Проникнуть за «видимую поверхность» исторического процесса позволяет такой источник как обращения граждан во власть. Белорусскими историками сделаны только первые попытки ввести в оборот обращения граждан в качестве самостоятельного исторического первоисточника. Между тем, они создают весьма колоритную мозаику своего времени.

Большое количество жалоб и доносов – верная примета тоталитарного общества, в котором у бесправного человека была единственная и последняя возможность найти спасение – обратиться к Великому вождю или к его уменьшенным копиям в виде республиканского партийного руководства. Обращение во власть в виде жалоб и доносов в сталинском СССР было единственным инструментом воздействия общества на политическую реальность, своеобразной формой участия в политической жизни. С другой стороны, обращения граждан были едва ли не единственным каналом, который позволял руководству увидеть реальность такой, какой она была на самом деле. Существуют примеры того, что решения высшего партийного руководства корректировались под влиянием поступивших «сигналов с мест». Количество же мелких преступлений, махинаций, злоупотреблений, раскрытых благодаря этим сигналам – огромно. Кроме того, они позволяли высшему партийному руководству держать под контролем аппарат чиновничества. Таким образом, объективно обращения граждан даже в виде доноса делали власть более эффективной, и, как результат, содействовали ее укреплению.

Однако существовали определенные ограничения уровня критичности обращений, переступая которые заявитель попадал в разряд врагов и антисоветских агитаторов. Граница была довольно условной, но авторы писем видимо чувствовали ее, про что свидетельствует большое количество анонимных писем. В некоторых случаях по анонимным письмам, признанным особо опасными, проводились расследования с целью выявления их авторов.

Партийные и государственные инстанции должны были реагировать на каждую жалобу или критическое замечание. Факты подлежали рассмотрению в точно определенные сроки. Если речь шла о коммунисте, жалоба рассматривалась на партийном собрании и виновным выносились партийные взыскания. Составлялись планы исправления недостатков. Независимо от того, каким было обращение, анонимным или с подписью, заявитель имел право на ответ. Ответ должен был даваться той инстанцией, которой касалась жалоба, и обычно имел довольно формальное содержание: сообщал, подтвердились ли факты, изложенные в жалобе, потом разговор шел про принятые меры. Когда жалоба попадала в газету, ее могли напечатать в виде письма или отослать в соответствующую инстанцию для принятия мер. В любом случае организация, которая подвергалась критике, должна была отреагировать.

1951 год, кроме того, что он открыл вторую половину ХХ столетия в политической истории Беларуси, ничем особенным отмечен не был. Для историка советской повседневности он интересен тем, что именно на конец 1940-х – начало 1950-х гг. приходится наивысший взлет эпистолярного творчества советских граждан. Увеличилось количество обращений во власть, расширился круг вопросов, которые затрагивали их авторы. Как результат, в начале 1953 г. в партаппарате развертывается кампания по налаживанию работы с обращениями граждан. Этой теме были посвящены пленумы райкомов и горкомов, партсобрания первичных организаций, предприятий и учреждений. Высшее партийное руководство настойчиво требовало улучшить работу с письмами трудящихся. Повсеместно райкомы и горкомы рассматривали дела о неудовлетворительной работе с жалобами. Однако за формально-бюрократическое отношение к ним наказание было не очень строгим. Обычно ограничивались «указанием».

Духовный климат послевоенного белорусского общества формировался не только успехами восстановления народного хозяйства, энтузиазмом победы, но и всеобщим страхом, презрением к личности, беззаконием, догматизацией общественной мысли, латентной политикой государственного антисемитизма. Результатом последней были участившиеся проявления бытовой юдофобии. Начиная с 1949 г. к антисемитизму прибавилась «борьба против космополитов», которая достигла своего апогея в 1953 г., во время «дела врача».

 Первым сильным ударом по советским евреям в послевоенное время было дело Еврейского антифашистского комитета, которое началось в 1946 г. В январе 1948 г. в Минске был зверски убит председатель Еврейского антифашистского комитета народный артист СССР С.М. Михоэлс. В сентябре того же года начались аресты членов комитета, большинство которых было расстреляно. По всей стране начались антисемитские судебные процессы, получившие название “процессов над участниками организаций еврейских буржуазных националистов”. Такие процессы прошли над работниками московского автозавода имени Сталина, Кузнецкого металлургического комбината, других предприятий. Под нож репрессий попали руководители Еврейской автономной области, работники ряда министерств, средств массовой информации, охраны здоровья и др. Сталин планировал депортацию всего еврейского населения СССР на Дальний Восток.

Толчок началу антисемитской кампании в советской прессе дала статья в газете «Правда», посвященная антипартийной группе театральной критиков, большинство которых имели еврейские фамилии. К “Правде” присоединились другие газеты, в которых пошел поток статей и фельетонов антисемитской направленности. Водопадом хлынули «разоблачения». Под угодливые перья советских журналистов попали и сторонники реакционных биологических теорий (вейсманисты-морганисты), и безродные космополиты, и кибернетики, и, даже, продавцы и спекулянты. Началось выдавливание евреев под разными предлогами с руководящих должностей в промышленности и культуре. Поскольку антисемитизм всегда находит отзвук в сердцах определенной части общества, то эта сталинская политика сразу же нашла активных сторонников. Начались трудности с принятием абитуриентов-евреев в ВУЗы. На кухнях коммунальных квартир, во время перерывов на предприятиях устраивались коллективные читки фельетонов про жульничества евреев. В стране сознательно создавалась атмосфера погрома.

 Предлагаемый ниже архивный материал красочно передает эту атмосферу в БССР. В основе отбора этого материала лежало стремление достигнуть сбалансированности между отражением социокультурного облика сталинской БССР, менталитета человека того времени и интересным содержанием писем. Письма представлены без сокращений, с сохранением всех стилистических и орфографических особенностей оригинала. Думается, что язык, которым пользовались авторы писем представляет с содержанием единое целое и вместе они передают колорит эпохи.

***

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 112. Л. 134-137.

11/I-52 г.

Секретарю ЦК КП(б)Белоруссии тов. Патоличеву Н.С.

Докладная записка

В ЦК КП(б)Белоруссии поступило заявление Сулера М.Л., в котором он жалуется на неправильное снятие его с работы в Минском научно-исследовательском институте педагогики, где он работал в качестве старшего научного сотрудника. До назначения Сулера на работу в Минский научно-исследовательский институт педагогики, он работал старшим преподавателем кафедры русского языка Минского педагогического института имени Горького. В педагогическом институте имени Горького Сулер работал с 1944 года вплоть до 16 февраля 1949 года, т. е. до освобождения его от работы в этом институте. Освобождение Сулера от работы старшего преподавателя кафедры русского языка произведено дирекцией Минского пединститута на основаниях установленных фактов буржуазно-националистических проявлений Сулера.

На протяжении всего периода своей работы в Минском педагогическом институте имени Горького, Сулер неоднократно открыто проявлял свои буржуазно-националистические взгляды. Он тесно был связан с группой буржуазных националистов и космополитов (Пикус, Шлесберг, Бараг), которые неоднократно устраивали сборища на квартире Сулера. Брат Сулера (Сульский Петр Лазаревич) в 1938 году за контрреволюционную деятельность присужден к высшей мере наказания. Работая в Минском пединституте, Сулер открыто высказывал буржуазно-националистические настроения и пытался сеять национальную рознь между студентами и преподавателями. Махрово-националистические взгляды Сулера воспринимала некоторая часть студентов-евреев, которая создавала ему авторитет. Так на 2 курсе литературного факультета, по закончении Сулером курса русской диалектологии, группа студентов-евреев подготовила в честь «выдающегося ученого» стихотворение. Стихотворение восхваляло мудрость, ум и научную эрудицию Сулера и было перед аудиторией студентов зачитано студентом Пинхасиком. На этом же факультете группой студентов-евреев был организован сбор денежных средств на покупку Сулеру подарков.

В 1945 году, в целях более правильной расстановки педагогических кадров, Сулер был освобожден от должности декана заочного отделения пединститута. Эту перестановку Сулер воспринял как «преследование» евреев – научных работников. Он открыто внушал студентам и преподавателям ту мысль, что он освобожден от должности декана потому, что он еврей. Или другой пример, характеризующий Сулера как буржуазного националиста. В 1946 году институтом была представлена к награде медалью «За доблестный труд в Отечественной войне» группа научных работников института. Сулер не был представлен к этой награде. И этот случай Сулер использовал в своих националистических целях, распространяя антисоветскую клевету на национальную политику партии. Опять он везде и всюду начал говорить, что он не представлен к награде, потому что еврей, хотя в числе награжденных была значительная группа научных работников – евреев (тт. Рохкинд, Столова, Лившиц и др.).

Свои буржуазно-националистические взгляды Сулер проявил также в связи с арестом врага народа доцента Шлесберга. Будучи на демонстрации 7 ноября 1948 года, Сулер беседуя с группой научных работников института (Рохкинд, Фридман, Кантарович) начал ругать т. Кантаровича за то, что он сделал доклад на торжественном собрании сотрудников института, посвященном 31-й годовщине Октября. Сулер назвал Кантаровича за это дураком. Когда же Кантарович заявил Сулеру, что он делал доклад по поручению партбюро, то последний заявил: «Пусть бы доклад делали «они», «гои». Эта раздражительность Сулера была вызвана тем обстоятельством, что 6 ноября 1948 года был арестован Шлесберг, который должен был вечером этого дня делать доклад о 31-й годовщине Октябрьской революции и делал доклад коммунист-еврей Кантарович.

Буржуазно-националистические вылазки Сулера в Минском педагогическом институте имени Горького неоднократно являлись предметом широкого обсуждения парторганизации, месткома научных работников. При обсуждении этого вопроса, общественность института неизменно требовала одного: оградить советский вуз от враждебных, националистических вылазок Сулера. Приказом директора института от 16 февраля 1949 года Сулер был освобожден от работы в Минском педагогическом институте имени Горького. Однако, Сулер нашел активную поддержку у бывшего министра просвещения, который назначил Сулера 12 июня 1949 года старшим научным сотрудником научно-исследовательского института педагогики. Сулер не может являться автором учебников, которые готовит институт педагогики для школ республики, он также не знает работу начальной и средней школы. 1 декабря 1951 года приказом по научно-исследовательскому институту педагогики Министерства просвещения БССР старший научный сотрудник Сулер освобожден от занимаемой должности, так как он оказался сверх установленного штата работников сектора языка и литературы института.

Отдел школ ЦК КП(б)Белоруссии считает освобождение Сулера от должности старшего научного сотрудника Минского научно-исследовательского института педагогики правильным и вполне обоснованным.

Зав. отделом школ ЦК КП(б)Белоруссии

С. Равнополец

[Реакция ЦК КП(б)Б на жалобу не сохранилась]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 111. Л. 331-332.

Секретарю ЦК КП(б)Б тов. Патоличеву

копия: Начальнику Главвоенторга полковнику Васильченко

Извините за беспокойство, но больше терпеть нет возможности при существующем положении в Военторге. Дело в том, что евреи его полностью оккупировали и продолжают плодиться в Военторге со скоростью микробов, среда для них благоприятная.

1.                 Управление Белорусского Военторга – резиденция матерых националистов-евреев, которые играют первую скрипку в подборе кадров «специалистов»: начальник упр. Рубежин., зам. н-ка Фейгин, нач. произв. отд. Гусинский, гл. ревизор Гальперин, гл. инженер Козловский, нач. спец. отд. Львович, нач. торг. отд. Горелик, зам. нач. план. отд. Шур, ст. плановик Шмуклер, ст. товаровед Ильчицкий, инспектор по кадрам Айзенберг, секретарь управл. – тоже из них.

2.                 Окружная торговозаготовительная база Военторга. Здесь число евреев по штату доходит до 100%, от начальника до сторожа, и конечно начальник базы Кац, гл. бухг. Гликман, зам. гл. бухг., зав. складами, товароведы, фактуристы, отборщики, грузчики – все они гудят как пчелы в улье, но «дело» свое знают туго.

3.                 Книжная база Военторга. Там также управляет со своей свитой т. Крымский.

4.                 Минское отделение Военторга. Здесь евреев видимо-невидимо: начальник Гехт, нач. план. отд. Воротейкина, нач. общепита Аронов, ст. товаровед Френкель, ст. инспектор по торговле Контарович, зав. базой Лившиц, строитель Ципин, местком (освобожд) Зарецкая. Все основные магазины и столовые сданы евреям на откуп: универмаги № 1, 6, магазины № 3, 11, 12, 14, 29, 32, 34. Из числа тринадцати столовых, семью командуют они: № 5, 7, 8, 9, 10, 11, столовая в Мачулищах, ресторан «ОДО».

5.                 Промкомбинат Военторга. Там управляет тов. Т. со своими сообщниками. Белоруссов и русских там почти нет.

А сколько их еще работает «специалистами» - зам. зав. магазинами, зав. секциями, товароведами, зав. ларьками и буфетами, экспедиторами, кладовщиками и пр. Все они приняты правдами и неправдами для расширения ассортимента евреев в Военторге. Многие из них уволены из других организаций за разные проделки, а они примазались здесь. Все они чувствуют здесь себя прекрасно – живут довольные, транжирят товары, посылают свои семьи и сами ездят ежегодно на курорты, в дома отдыха и на дачи. Ф. через свою жену, а Ш. через тетю как будто и сейчас получают посылки из Америки. Здесь можно легко ответить на слова Некрасова: «Кому живется весело, вольготно на Руси?». Куда не зайди, везде они, всегда шушукаются на еврейском языке. Там, где работают евреи – планы всегда малые, следовательно перевыполняются, а как следствие – получают хорошую зарплату, и их еще вывешивают на доску почета, хвалят на собраниях, отмечают в приказах…

Не лучше обстоит дело и в других отделениях Белвоенторга. В Борисовском отделении Ваенторга свирепствует Каган, в Витебском – Олейников, Полоцком – Гуткин, Пружанском – Лембриков, в Полесском – Гефштейн, в Гродненском – Мерлин, в Лидском – Гамбург, в Поставском – Герцикович, в Барановичском – Абрамин. А сколько их еще в Бобруйске, Бресте, Могилеве, Гомеле и др. городах, вот и попробуйте их сдвинуть с места. Все всегда «шито-крыто», они друг друга покрывают и все обстоит благополучно. Липнут они к Военторгу с каждым днем все больше и больше. И невольно глядя на их работу вспоминаются слова «Чаму ж нам ня пець, чаму ж ня гудець».

Недавно Минский горком КП(б)Б проверял минское отделение Военторга. Было вскрыто много безобразий не в пользу дельцов евреев. Так, Рубежин с Гехтом выбились из сил добывая на себя и других евреев положительные характеристики от командования, атаковали ими горком партии, и дело пока что отложено, а там все утресется и перемолется. Как то раньше ст. товароведа Белвоенторга И. ОБХС уличило в злоупотреблении служебным положением, нашли у него дома около десят и тысяч руб. денег и незаконно приобретенное пальто. Но с Ильчицкого все сошло как с гуся вода, а если бы это был белорусс, Рубежин бы камня на камне не оставил, но «своего» человека жаль. Недавно поступила в ЦК КП(б)Б жалоба от работников ресторана «ОДО» в Минске на то, что там евреи злоупотребляют и незаконно присваивают деньги, но Рубежин с Гехтом по всей вероятности похоронили и это дело на еврейском кладбище. Рубежин со своей свитой так зажал рот всем белоруссам, что никто не пикнет. Повыживали они белоруссов уже немало с черными характеристиками – Чернякова, Чуянова, Сивакина, Ворожейкина, Антошина, Минервина, Гусева, Хозяинова, Ильина, и многих других ответственных работников. Сидят в Управлении Белвоенторга славяне – зам. начальника Белвоенторга Шевнин и Кубарев и секретарь парторганизации Зайцев, которые боятся подать голос, дабы не навлечь на себя гнев евреев и не иметь участи своих предшественников.

Вам бы многое можно было бы написать, да всего не опишешь, получится целый том. Если хотите, поинтересуйтесь, многое чего узнаете дополнительно. В настоящий момент в Военторге не хватает только раввина с талмудом, была бы неплохая синагога.

[Анонимное письмо было написано через год после постановления ЦК КП(б)Б от 24 октября 1950 г. “О работе Белорусского Военторга по обслуживанию частей и соединений”. Одним из результатов этого постановления было “усиление” кадров Военторга, на руководящие должности которого были назначены 25 новых, “создан резерв из русских и белорусов”. Тем не менее, после получения анонимного письма, планово-финансово-торговый отдел ЦК провел аттестацию руководителей Военторга, в целом они были признаны “отвечающими своему назначению”. Евреи среди них составляли 25 %]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 111. Л. 125-127.

В редакцию газеты «Правда»

от читателя Гуревич А.Я., гор. Минск

Больше 25 лет я регулярно читаю газету «Правда». Недавно я прочел статью в «Правде» о пролетарском интернационализме тов. Азизяна, которая побудила меня обратиться к Вам за разяснением волнующих меня вопросов. Как понимать сущность пролетарского интернационализма в связи с имеющимися, к сожалению, многими фактами антисемитизма в Минске.

В этом письме я хочу изложить некоторые факты из жизни моей семьи. Мой дед, отец и я кожевники. Советская власть меня старого непартийного рабочего выдвинула на хозяйственную работу, помогла мне вырастить моих детей, дать им образование: 2 сына имели высшее образование, 2 среднее, одна дочь учительница, другая – врач. Где в какой стране кроме Советского Союза это возможно. Все 4 сына и одна дочь были на фронте во время Отечественной войны. Двое сыновей-коммунистов погибли на фронте, один инвалид. Я во время войны находился в Казахской ССР, работал в колхозе Жана-Тлео Алма-Атинской обл. Несмотря на свой преклонный возраст работал не покладая рук. Меня как отца 5рых участников Отечественной войны уважали и ставили в пример.

После окончания войны я вернулся в родной Минск, собрал оставшихся в живых нескольких близких родных: сыновей, племянников погибших братьев и сестер в гетто. После демобилизации один из моих сыновей работал в министерстве финансов, другой в прокуратуре. Недавно их безовсяких поводов сняли с работы и заменили менее ценными работниками. Одного из этих сыновей направили в систему промкооперации, но и там ему недолго пришлось работать. Его и семью спасло то, что он 20 лет тому назад работал кожевником. Хуже с инвалидом, который не имеет квалификации рабочего и по состоянию здоровья не может работать физически. У него семья из 4рех человек. Старшая дочь окончила 8 классов, и не имея возможности продолжать учебу, успешно научилась работать на машинке. Уже больше 3 месяцев не может устроиться на работу, хотя требуются машинистки. Так как она мало похожа на еврейку, ей неоднократно предлагали работу, но стоило ей только заполнить анкету с фамилией Гуревич, как все рушилось. Один из моих внуков – сын погибшего на фронте блестяще закончил среднюю школу, отлично выдержал экзамены в юридическом и медицинском институтах, но не в одном не был принят. Сын моего погибшего в гетто брата, сам участник Отечественной войны окончил в этом году Белорусский политехнический институт. Так как у него жена, которая работает в Минске и ребенок, он также просился остаться в Минске, но директор института Дорошевич ему грубо ответил «мы евреев в Минске не оставляем».

Это только материальная сторона. Гораздо труднее переносить моральные унижения. На каждом шагу слышишь проклятое слово «жид, жидовская морда». Мальчишки дразнят меня старика «Абхам», это конечно исходит от их родителей. Наши женщины взволнованные приходят домой с рынка, с магазинов, всюду их упрекают и говорят «мало вас резали, ничего мы вас всех уничтожим» и т. д. С этим антисемитизмом повседневным не борются, милиция не обращает внимания. Это дало возможность антисоветским элементам распространить в прошлом году провокационные слухи, что евреи отравили многих русских. Эта провокация молниеносно облетела весь Минск. На протяжении месяца евреи жили в страхе возможных антисемитских погромных выступлений, были отдельные случаи избиения ни в чем не повинных людей. Партийные органы с большим опозданием вынуждены были принять меры, чтобы это прекратить. На каждом шагу со стороны некоторых работников учреждений имеются факты унижения евреев. Недавно моя дочь врач меняла паспорт в Ворошиловском райзагсе гор. Минска, ее обвинили в том, что она на фронте изменила свое имя Анна и произвольно дали ей имя Хая. Такое же дело было с моим внуком, где тот же загс записал вместо Бориса – Берка. В конце мая с. г. в Минск приехал Одесский театр Октябрьской революции. На афишах я своими глазами видел, что будет постановка Шолом Алейхема «Большой выйгрыш». Но через неделю вместо этого была наклеена постановка «Земля», «Большого выйгрыша» так и не показали. Неизвестно чем Шолом Алейхем обидел или провинился.

В минулые годы я часто беседовал с моими питомцами, рассказывал им про ужасы и страдания евреев при царизме и воспитывал их всех в советском интернациональном духе. Недаром я потерял 2-х любимых сыновей за Советскую Родину. Теперь когда мои родные задают мне вопросы почему возродился антисемитизм, когда будет этому конец, и будут ли когда нибудь евреи чувствовать себя равными среди всех народов Советского Союза, и на чью мельницу антисемиты льют воду, то к сожалению я не в состоянии ничего ответить. Поэтому я решил обратиться с этим волнующим вопросом в Вам в редакцию «Правды» - авторитетному органу большевистской печати.

Гурвич Абрам Яковлевич

г. Минск, 4-ое почтовое отделение, до востребования.

[24 декабря 1951 г. заместитель административного отдела ЦК КП(б)Б, котрый занимался разбирательством письма А.Я. Гурвича докладывал руководству, что лиц с фамилией автора письма среди проживающих в Минске нет. Кроме того, лица с такой фамилией (его сыновья) никогда не работали ни в системе республиканской прокуратуры, ни в министерстве финансов БССР]

НА РБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 15. Л. 112.

Секретарю ЦК ВКП(б) т. Маленкову

Извините за беспокойство однако я вынужден к Вам обратиться.

Я, Зейгер Давид Хаймович, член ВКП(б) с мая 1939 г., 1914 г. рожд., уроженец д. Староселье этого же сельсовета Шкловского р-на, Могилёвской обл., БССР. В 1931 г. окончил старосельскую сельскую школу и поступил в Минский транспортный экономический техникум.

Отец мой был сапожник, жил в тяжёлом материальном положении, так как семья состояла из девяти душ. В 1932 г. отца парализовало и я вынужден был вернуться в дер. Староселье для воспитания отца, ибо дома осталась одна мать старуха. Год проработал в колхозе. В 1935 г. меня избирают секретарём Старосельского сельсовета, где проработал да февраля 1937 г. С 1937 г. председатель Старосельского с/по. С 1940 г. января месяца работал помощником секретаря Шкловского РК КП(б)Б.

С первых дней Великой Отечественной войны нахожусь в рядах действующей Советской Армии. Участвовал в боях под Москвой, Сталинградом, на Украине, освобождал Румынию, Венгрию, Болгарию. Воевал в Югославии и Австрии. Был на должностях политруком миномётной роты, командиром и зам. командира батареи, командиром и зам. командира полка. С младшего политрука вырос в воинском звании до майора. За мужество и отвагу в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками награждён восьмью правительственными наградами, в т.ч. тремя боевыми орденами «За Отвагу». Пользовался авторитетом среди офицерского и рядового состава, о чём свидетельствуют мои личные дела.

В 1947 г. был демобилизован. После демобилизации решил поехать на Родину, там, где воспитывался и работал. Однако. Работу мне пришлось продолжать с трудом. Если устроился секретарём Исполкома Шкловского Районного Совета депутатов трудящихся то благодаря прибывшего на работу председателем Райисполкома т. Осипову (майор, боевой товарищ, награждённый). Встретившись со знакомыми мне говорили: «Тебе будет очень трудно устроиться ибо ты еврей».

После долгого разговора я даже с этими товарищами поругался, ибо думал этого не может быть. Это даже в мою голову не входила такая нелепость. Ведь какая может быть разница у нас в Советском Союзе между белыми и чёрными, евреями, туркменами, русскими, белорусами и т.д.? Ведь воевать пришлось мне с армянами, узбеками, русскими и среди нас не было никакой разницы. Кушали мы вместе, раздавали 100 гр. вместе, воевали вместе и за одну цель за освобождение нашей Родины от злейшего врага человечества. Ведь гитлеровская армия несла вражду среди национальностей. Я как еврей воевал, не прятался за спины других национальностей. Ведь какая разница младенца какая мать его родила еврейка или белоруска и т.д.? Ведь как я могу не считаться ни коренным жителем Белоруссии когда я здесь родился? Не приехал же ведь откуда с другой страны. Однако я теперь испытал это на себя самого. Работая секретарём Райисполкома я не знал никогда отказов от работы, работал днём и ночью, в любую погоду выезжал на село организовывать работу. Пришлось мне даже заболеть гнойным плевритом, с этим также не считался. За безотказную работу бюро Шкловского РК утвердило меня заместителем председателя Шкловского Райисполкома.

Однако, не могу понять почему бюро Могилёвского обкома меня не утверждает? А мне это уже стало известно. Пятая графа личного листка учёта кадров стала на пути моём. И в этом я убедился сам.

Думаю т. Маленков, что в этом разобраться необходимо. Ведь среди всех национальностей есть единичные враги, шпионы и т.д. Так это ведь нельзя наложить вету на всех.

И вообще за последние годы можно услышать от ответственных товарищей «жыдовская морда», «бей жыдов» и они остаются не замеченными, не наказанными. А ведь до войны этого не слышно было.

Признаюсь Вам т. Маленков, что я очень огорчён этим, ночами не сплю и думаю почему это так? Ведь это не должно так быть.

Прошу Вашего ответа

16.ІУ-51 г. Мой адрес

Белорусская ССР

г. Шклов, Могилёвской обл.

ул. Советская, д. 32

Подпись

[Реакция ЦК КП(б)Б на жалобу не сохранилась]

НА РБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 16. Л. 235.

Секретарю ЦК КП(б)Б БССР

Просим обратить Ваше внимание на порочные методы руководства заводом отопительных котлов г. Орша Витебской обл., со стороны директора завода т. Гопмана и главного инженера Либмана.

Являясь оба евреями по национальности, они создали на заводе приют евреев, позволяют себе шовинизм по отношению к рабочим других национальностей, творят на заводе всевозможного рода тёмные махинации и опасаясь разоблачения со стороны подчинённых стали на путь самого наглого зажима критики и преследования авторов критики, не считаясь с их достоинством, производственной ценностью и т.д.

На заводе прочно укоренилась штурмовщина во второй половине месяца и простой предприятия в первой половине месяца, по причине отсутствия необходимых материалов, инструментов и т.д.

Лучшие специалисты и стахановцы, которые набираются смелости выступить на общих собраниях с обвинениями по адресу Гопмана и Либмана, непременно переводятся в разряд отстающих и им подготавливается почва для удаления их с завода. При этом они способны наносить личные оскорбления, унижения достоинства работников.

По методу Гопмана и Либмана были вижиты с завода: начальник радиаторного цеха кандидат ВКП(б) инженер Лапшин А.Т., начальник вентиляторного цеха Мухин, заменённый евреем Дрожниковым, мастер механического цеха Сулимов, мастер рейерного цеха Макаревич, мастер вентиляторного Лобачевич, мастер рейерного цеха член ВКП(б) Завьялов. Начальник отдела снабжения Сизов, главный механик завода Подоляк, бригадир радиаторного цеха член ВКП(б) Полеонок, начальник ОТК Иванов, начальник вентиляторного цеха Репяк, начальник механического цеха член ВКП(б) Голубев, и сейчас готовится сюрприз – начальнику радиаторного цеха Василевскому для освобождения карьеры еврею Эйдинову, и начальнику отдела снабжения т. Итоеву для освобождения места еврею Иофику.

Вся эта передача портфелей – видных руководящих работников завода произошла на протяжении только одного года. Текучесть рабсилы достигла рекордной силы – только за полугодие этого года уволено с завода 60 человек.

Евреи чувствуют себя на заводе настолько вольготно, что еврей Дрожников осмелился избить своего подчинённого Яковлева. Суд, проходивший в г. Орше по данному делу трижды вылился в процесс по национальному вопросу и отразил полную поддержку Дрожникова со стороны руководителей завода. Жена Гопмана в присутствии жён других рабочих восьмиквартирного дома цинично заявила, что у русских столько ума в голове, сколько у евреев в неприличном месте, поэтому мол и остался мордобоец Дрожников трижды правым.

Гопман и Либман расхищают государственные деньги. Как они например не возвращают в течение 2-4 лет взятые в завкоме 500 руб. Факт хищения 1 вагона металла так и остался замятым, несмотря на постоянные требования коллектива – расследовать этот случай. Рабочие и служащие проживающие в новом восьмиквартирном доме размещены по 2-3 семьи в одной квартире, а Гопман занимает 5 комнат и Либман – 4 комнаты. Вся мебель в квартирах Гопмана и Либмана взята с завода и списана как негодная. Квартплату они вносят только за 2 комнаты. Гопман присвоил заводской радиоприёмник и на упрёки рабочих отвечает: «что захотели Америку подслушивать? Не положено вам слушать».

Техническая учёба на заводе отсутствует, вновь принятые на работу демобилизованные из Советской Армии используются в качестве подсобных рабочих.

Во время посещения завода представителем ЦК Союза, рабочие стахановцы Миронович, Космакова, Криковский, Мамай, Коканов, Василевский, Пожарицкий, Бородавка и др. обратились к нему с рядом жалоб и после этого они перестали быть стахановцами и не попали на доску почёта, куда они всё время заносились.

Все эти вопиющие факты, неоднократно сообщались рабочими завода местным органам власти, но так и небыло сделано серьёзных выводов.

Работоспособный молодёжный коллектив, способный выполнить ритмично любой государственный план, не может проявить своих полных способностей по причине наличия на заводе «хозяйчиков» Гопмана и Либмана и отсутствия деловых руководителей. Поэтому мы и вынуждены обратиться за помощью выше. Также наблюдаются факты общёта рабсилы. Например, тов. Мамай, Кузнецову, Залесскому, Миненак и ряд др.

2.I.51 г

[Реакция ЦК КП(б)Б на жалобу не сохранилась]

НА РБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 20. Л. 123.

20 июля 1951 г.

Секретарю ЦК(б) Белоруссии

Тов. Патоличеву Н.С.

Ещё 29 марта 1950 г., на партийном собрании Гомельского ОблРадиокомитета при разборе заявления о приёме в партию корреспондента БелРадиокомитета тов. Шварца М., он был разоблачён как сеанист и правокатр, дизертир труда и Великой Отечественной Войны.

Швац в личных и групповых беседах пропагандировал, что бунд был прогрессивной партией, которая стояла на страже беднейших евреев. На партийном собрании Шварц усомнился в контрреволюционной сущности сеанистских организаций заявил:

-                    «На всех ли этапах сеанистская организация была контрреволюционной организацией?»

В партию и комсомол Шварц не уступал потому, что боялся посылки на село или в шахты (его признание на партсобрании).

В период Великой Отечественной Войны Шварц пользовался «белым билетом», сфабрикованным врачём-женой, и т.о. уклонился от мобилизации в Советскую Армию.

Шварц в подготовке материалов для радио пользуется методами буржуазной печати (желаемое принимает за действительное).

Все эти факты известны в БелРадиокомитете и его председателю тов. Подберезскому П.С.

Прошло большое время, но в БелРадиокомитете Шварца считают «незаменимым», не прислушиваются к сигналам и мнению коммунистов и держат этого прохвоста.

Председатель Гомельского Областного

Комитета Радиоинформации С. Купцов

[Письмо было передано из ЦК председателю Белрадиокомитета П.С. Подберезскому, который уволил М. Шварца с работы]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 71. Л. 149-150.

19 июня 1951 г.

Секретарю ЦК КП(б)Б товарищу Патоличеву

Меня как работницу Барановичского обкома партии интересует один вопрос, почему в городе и области на местах руководят в основном евреи. Я конечно ничего не имею и не питаю к этой национальности, но куда делся Великий русский и Белорусский народы, которым так высоко дал оценку тов. Сталин.

В городе евреи руководят следующими предприятиями: основными отделами в облисполкоме, горпромкомбинатом, обувной фабрикой, швейной фабрикой, в ОБХС, облпрокуратура и горпрокуратура, маслобойным заводом, маслопромсоюзом, базами Главсахар и Главтабак, всеми артелями города, хлебозаводом, электростанцией, заготзерно, уполминзаг, городское и областное управление связи, в горпищепромторге русских нет вообще, там все в руках евреев, зав. сберкассами, зав. аптекой, родильным домом, военторгом, Новогрудским и Слонимским горпищеторгами и т.д.

С приездом тов. Покровского все они еще больше обнаглели, им известно, что тов. Покровский делает все что желает его жена.

У всех этих евреев зав. складами и базами или основными заместителями работают только евреи. Русских и белорусов они брать боятся. Поскольку они местные партийные и советские органы задобрили – на местах делают что хотят. Покровский сам часто предупреждает всех этих евреев чтобы они остерегались Прокофьевой и других секретарей, а Жукова можно часто видеть у них в гостях

Большинство этих евреев с матом приходят на работу и с матом уходят. Однажды об этом позорном явлении возник вопрос на бюро горкома, где тов. Жуков заявил, если бы мы их не знали – то их за это нужно было бы исключить из партии, но лучше их у нас людей в городе нет.

Месяцев 6 тому назад бюро обкома партии за взятки и жульнические махинации сняло с работы нач. военторга т. Кантан с вынесением партийного взыскания и запрещением работать на руководящей работе, но он досих пор продолжает работать. Обком и горком партии не всилах выполнить свое решение так как не желает жена Покровского. В то время Кантан всех кто его разоблачил – давно разогнал. Где логика?

[По фактам, изложенным в письме ЦК КП(б)Б провело комплексную проверку Барановичской области, факты подтвердились частично «в беседе с секретарями обкома и горкома установлено, что они принимают меры к правильной расстановке кадров»]

НАРБ. Ф. 4п. Ед.хр. 65. Ед.хр. 75. Л. 10.

Минск Секретарю ЦК КПБ(б) т. Патоличеву

В гор. Бобруйске в городской поликлинике работают одне евреи, и законно народ говорит, «жиды жидов лечут, а русским могила». А если посмотреть кто получает бюлитени – конечно евреи . Неслучайно, что русские нехотят заходить.

Укомплектование евреями производили: т. Хотько, со своим нач. по кадрам, через которого Хотько получал деньги за место по три-четире тысечи, а с русскими говорить не хотели. Очень много помог, бывши секретарь горкома т. Стельмохов, которого выдвинули секретарем Обкома на костех избитых коммунистов, а через свою жену-еврейку укомплектовал поликлинику евреями.

Все это видят коммунисты, но боятся слово сказать, ибо постигнет учесть что и других. Воспитать т. Стельмохов неможет, а угробить он мастер.

Поря разобряться с такими бирабиджанами и с теми кто насаждает.

13.IX-51 г.

[Проверкой ЦК КП(б)Б факты изложенные в анонимном письме не подтвердились]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 95. Л. 82.

Тов. Патоличев 7/2-51 г.

Обращаемся к Вам как к секретарю ЦК партии Белоруссии и как к нашему депутату, и убедительно просим принять соответствующие меры:

Дело в том, что последнее время в Белоруссии, а в частности в г. Минске, антисемитизм достигает пределов. Странно, если об этом приходится говорить на 34 году существования власти Советов, когда страна усиленным темпом движется к коммунизму. Мы уверены, что все это делается помимо Вас, а потому просим Вашего вмешательства в этот вопрос, так жить и работать становится, просто, невозможно. Почти всех евреев, которые работали на руководящей работе сняли (например: автозавод). Если еврей хочет устроиться на работу, даже на самую обыкновенную, то его не берут, хотя, известно, что место свободное есть. Такое явление имеет место и на автозаводе и на тракторном и, даже, на новом, только строящемся заводе, где люди нужны – на Шарико-потшипниковом, но если приходит еврей – его не принимают. Возмутительных размеров достигает антисемитизм в городском отделе народного образования. Там инспектор по кадрам «принципиально» не дает работать евреям. Интересно было понаблюдать в начале учебного года, что творилось в приемной ГорОНО: ежедневно стояли человек 20-25 учителей оставшихся без работы, причем, исключительно евреи. А что делается в учебных заведениях. Достаточно для примера привести политехнический институт – там антисемитизм преподавательского и, особенно, ассистентского состава не знает пределов.

Так что ж это такое? Еще раз убедительно просим Вас срочно вмешаться в этот вопрос и пресечь вредителей, в противном случае придется обратиться за поддержкой и помощью к самому Иосифу Виссарионовичу Сталину, так как дальше продолжаться так не может.

[Подписи]

[Сославшись на статистические данные о национальном составе учителей г. Минска в 1951 г. (белорусы – 829, евреі – 427, русския – 278) ЦК КП(б)Б решил, что рассмотрение письма нецелесообразно]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 101. Л. 217.

СЕКРЕТАРЮ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (большевиков) БЕЛОРУССИИ

Товарищу ПАТОЛИЧЕВУ Н.С.

Уважаемый товарищ Патоличев, я, Кейлин Л.П., инвалид труда, в возрасте 61 года, сейчас приказом управляющего Белорусэнерго тов. Ботвиником оставлен без работы и почти без средств (на моем иждивении находится жена 56 лет) к существованию.

Из 61 года моей жизни я работал на производстве столяром 40 лет. В возрасте 55 лет, когда я заболел на работе и стал инвалидом, не мог уже работать, меня перевели в Белорусэнерго в АХО, где я, несмотря на свою малограмотность, с работой справлялся, Кроме этого выполнял работу по ремонту инвентаря и здания.

В моей жизни была допущена грубая ошибка, что я получал в 1947-49 г.г. две посылки из Америки от дальних родственников, за что меня исключили из рядов ВКП(б). Дело мое об исключении сейчас находится на рассмотрении в Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

Исключение из рядов ВКП(б), членом которой я являлся с 1937 г., для меня является очень тяжелым ударом, стоящим мне здоровья.

24 июля 1951 г. меня уволили с работы и это увольнение совсем выбросило меня из колеи жизни.

Я прошу Вас уважаемый товарищ Патоличев помочь мне, старику-рабочему восстановить меня на работе и дать мне возможность закончить жизнь в труде, т. к. я всю жизнь трудился честно.

25 июля 1951 г. Мой адрес: г. Минск, ул. Кирова 25, кв. 18. [Подпись]

[ЦК КП(б) посчитал освобождение от занимаемой должности Л.П. Кейлина правильным]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 101. Л. 160.

Cекретарю ЦК КП(б) Белоруссии товарищу Патоличеву Н.С.

21/II-51 г.

Товарищ Патоличев прошу Вас поручить проверить кому отдано на откуп воспитание детей в минских музыкальных учебных заведениях?

Некоторые факты которые я укажу говорят что там дело неблагополучно.

1.                 В 7ми летней музыкальной школе директором Герман

2.                 В Средней музыкальной школе директором он же Герман

3.                 В Музыкальном училище директором он же Герман

4.                 В консерватории зам. директора по хозчасти он же Герман

5.                 В музыкальном филиале окружного дома офицеров зам. Директора жена Германа

6.                 Техническим секретарем музыкального филиала окружного дома офицеров также жена Германа

Вполне понятно, почему в абсолютном большинстве преподавательские кадры в музыкальных учебных заведениях г. Минска укомплектованы подобными кадрами. Зато должности уборщиц укомплектованы белорусками.

В указанных учебных заведениях развито подхалимство и угодничество, взяточничество под видом подарков от детей и родителей преподавателям, от чего зависит оценка детей по успеваемости. Родительский комитет укомплектован также подобными Германами.

Можно наблюдать когда дети ждут по нескольку часов у двери на урок потому что преподаватель в нерасписание занимается с ребенком «Хайкина или Горелика», а ребенок какого либо «Иванова или Петрова» хотя и его часы, ждет у двери потому, что эти кадры считают, что дети Ивановых и Петровых не призваны быть даровитыми в музыкальном искусстве, а что музыкальным искусством должны овладевать «Хайкины и Берковичи».

Прошу Вас тов. Патоличев поручить серьезно проверить дела в музыкальных учебных заведениях г. Минска, при проверке их вскроется гораздо больше.

[При проверке факты, изложенные в письме подтвердились. В республиканской музыкальной десятилетке учились четверо детей рабочих, остальные – дети служащих. По национальному составу учащиеся распределились следующим образом: евреи – 32, белорусы – 30, русские – 19. Германа, как не имеющего специального музыкального образования сняли с должностей директора музыкальной школы, училища и заместителя директора консерватории]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 101. Л. 79.

Секретарю ЦК КП(б)Белоруссии

товарищу Патоличеву Н.С. 18/VII-51 г.

В июне 1944 года по ходатайству отдела школ ЦК КП(б)Б и Ректората Белорусского Государственного Университета я был переведен на работу в БГУ решением Управления Кадров ЦК ВКП(б) и Министерства.

За семь лет работы в БГУ им. В.И. Ленина я занимал должности зав. кафедрой, декана факультета, являлся членом партбюро, членом ГЭК, редактором университетской и факультетской газет.

В 1949 году за непартийное выступление на собрании в защиту космополитических вылазок Барага и Матвеенко мне был вынесен строгий выговор. Уже тогда делались попытки опорочить всю мою работу, но заявления подобного порядка на бюро Минского ГК были признаны неосновательными, клеветническими. Всей своей последующей педагогической работой и выполнением партпоручений – не раз положительно оценивавшимися – я надеялся обрести право на снятие взыскания. Однако, видимо некоторыми руководящими товарищами был взят курс на уничтожение доцента Факторовича, хотя Ректоратом и парторганизацией БГУ не раз положительно отмечалась моя работа.

28 июня с/г, во время экзамена принимавшегося мною на 3 к. семье был вручен приказ об освобождении меня от работы в БГУ в связи с сокращением педнагрузки. Фактически в университете после отъезда доц. Васильевой оставлен один Лапидус не имеющий ни степени, ни звания и привлекаются совместители.

В результате обращения в ЦК ВКП(б) и Министерство высшего образования я узнал, что вопрос о моем увольнении не только не согласовывался с соответствующими работниками, но и решен совершенно помимо них. В ЦК ВКП(б) т. Панов дважды предложил немедленно возвратиться в Минск, считая снятие с учета неправильным. Из МинВысшего Образования я привез письмо за подписью тов. Жигача К.Ф. предлагающее обеспечить меня работой в БелГосУниверситете или в одном из ВУЗов Минска.

Меж тем, в решении моего вопроса ныне никто не чувствует себя заинтересованным, безответственнейшая расправа продолжается. Через неделю прервется мой одиннадцатилетний стаж Вузовской работы, которая не опорочена пока ничем кроме приказа об освобождении, когда фактически Университету нужны научные кадры.

Для решения всей совокупности этих вопросов должен просить Вас, товарищ Патоличев, о приеме.

Д. Факторович член ВКП(б) с мая 1941 года

кандидат филологических наук

[По указанию ЦК КП(б)Б Д. Факторович был допущен к работе в БГУ сроком на один год]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 101. Л. 221-223.

Секретарю Ц.К. К.П.(б) Белоруссии товарищу Горбунову Т.С.

от бывшего преподавателя института Народного Хозяйства им. В.В. Куйбышева

Добкина Б.А.

Заявление

Я работаю в институте Народного Хозяйства восемнадцать лет. Читаю теоретическую статистику. За все время работы в институте я не имел никаких замечаний. Руководство института и кафедры всегда отмечали, что я читаю лекции на высоком идейно-теоретическом уровне, на уровне требований высшей школы и что я являюсь высококвалифицированным педагогом. В 1949 году написал диссертацию. В конце 1949 года я ее сдал в Саратовский экономический институт. Имеются положительные отзывы. Напечатал уже автореферат. В 1950/51 уч. году написал несколько методических разработок.

Директором института тов. Сугробовым Л.Г. 25го июня 1951 г. издан приказ, что «в связи с направлением в институт Министерством высшего образования квалифицированного специалиста для чтения курса теоретической статистики предупредить старшего преподавателя тов. Добкина Б.А., что с 25 августа 1951 года он освобождается от работы в институте».

По деловой квалификации меня не могли освободить от работы, тем более что на мое место приглашают начинающего педагога, который только в этом году заканчивает теоретический курс аспирантуры. Причиной освобождения меня от работы является очевидно то, что в июне 1950 года меня исключили из партии. Решение дирекции института об освобождении меня от работы считаю неправильным. При исключении меня из партии в партколлегии и на бюро ЦК мне говорили «идите работайте и оправдайте себя на работе в институте».

В 1945 году я совершил ошибку. В июне 1950 года меня исключили из партии за скрытие от партийной организации о своей переписке с родственниками проживающими за границей (США). В 1945 году ко мне приехала из Хойник семидесятилетняя тетя Шафран Сарра, которая прожила у меня с июня 1945 по июнь 1946 года. За это время от родственников, проживающих в США она получила на мой адрес несколько писем и две или три посылки. Я лично и моя жена никогда никакой связи не имели с моими дальними родственниками (муж сестры моего отца), проживающими в США. Вся переписка велась Шафран С. И только от ее имени. Это подтверждается тем, что как только Шафран в июне 1946 года уехала в Хойники на мой адрес ей перестали прибывать письма и посылки. Да из переписки Шафран видно, что я с ними никакой переписки не вел. В их переписке ни слова не писалось обо мне и о моей семье. Я их не помню и не знаю. Они выехали в США когда мне было 4 или 5 лет.

Моя политическая ошибка и политическая близорукость заключается в том, что я не препятствовал Шафран вести переписку, не убедил ее в недостойности получения этих подачек, а объективно помогал ей. Я не сообщил об этом в 1945 г. своей партийной организации, так как считал, что переписку ведет Шафран, а не я. Кроме того, в то время (в период Ялтинской и Потсдамской конференций) я этому вопросу не придавал никакого значения.

Я осознал свою ошибку. Я совершил антипартийный проступок, но я не заслуживаю политического недоверия. Это была моей первой и будет последней ошибкой. Я надеюсь, что меня еще восстановят в партию. О человеке можно судить по его повседневной работе, а не по случайной ошибке. Я не являюсь политически сомнительным гражданином. Я всегда был и буду верен партии и социалистической Родине.

Я сын рабочего и воспитанник комсомола и коммунистической партии. Отец мой умер когда мне было семь лет. Только благодаря советской власти я смог получить высшее образование и стать научным работником. У меня нет заслуг перед Родиной, но как верный ее сын всегда старался своим честным трудом за все отблагодарить партию и правительство. Я всегда не жалел своих сил честно выполнял свою производственную и общественную работу. Началась Великая Отечественная война. 8 июля 1941 года в Кричеве я добровольцем вступил в ряды советской армии. Будучи тяжело больным мне предложили демобилизоваться, но я отказался и продолжал оставаться и работать в армии. Только в сентябре 1944 года я был демобилизован по второй группе инвалидности (у меня сохранились отзывы и характеристики о моей работе в армии). Моя жена во время войны была в партизанском отряде. Моя семья хлебнула горя во время войны. В минском гетто были растерзаны родители жены и был умертвлен в душегубке наш единственный семилетний сын. После демобилизации я принял активное участие в восстановлении института и в общественной жизни. Я был внештатным лектором Ц.К. К.П(б) Белоруссии и по заданиям отдела агитации и пропаганды на протяжении 1945-50 г.г. систематически выступал с лекциями и докладами на экономические и общественно-политические темы. Никогда я не имел никаких замечаний и всегда хорошо отзывались о моих лекциях.

Я к Вам обращаюсь тов. Горбунов Т.С. и уверен в том, что Вы чутко отнесетесь к моему заявлению и поможете восстановить меня на работу. Я имею право работать в институте. Кроме вышеуказанной ошибки, которую я глубоко осознал и за которую я понес тяжелое наказание, у меня никогда не было отклонений от генеральной линии партии. Я являюсь участником Отечественной войны, инвалидом второй группы.

Убедительно прошу Вас восстановить меня на работу в ин-т Народного Хозяйства. Прошу принять меня для личной беседы по этому вопросу.

21 июля 1951 года [Подпiс]

гор. Минск Революционная 23 кв.15

[Решением ЦК КП(б)Б Б.А. Добкину была предложена работа по специальности в Минском юридическом институте]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 102. Л. 262-265.

СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б)Б товарищу Патоличеву

МИНИСТРУ ТОРГОВЛИ СССР товарищу Жаворонкову

От работника Госторгинспекции по Минской области

Цирлина Г.Е. адрес: Минск, Немигский пер. № 11-а кв. 6.

Проработав в Госторгинспекции 3 года, имея самые положительные отзывы и характеристики о своей работе как со стороны Главного Госторгинспектора по Минской области, так и Начальника Управления Госторгинспекции в БССР и Главного Управления Госторгинспекции СССР, меня на протяжении этого времени уже дважды пытались уволить с работы.

В декабре 1949 года я обратился по этому вопросу в ЦК КП(б)Б и к Министру торговли СССР и после этого меня оставили на работе. В настоящее время спустя полтора года опять поставлен вопрос о моем увольнении. В чем дело? Оказывается, дело в моей анкете, которую я пишу собственной рукой вот уже 33 года.

Свыше 30 лет тому назад я совершил серьезную ошибку. Будучи 18 летним парнем я, накануне февральской революции 1917 года примкнул к Минской организации бунд и числился рядовым членом этой меньшевистской организации до апреля 1920 года. С апреля 1920 года я стал членом ВКП(б) и будучи оперативным работником чрезвычайной комиссии Белоруссии лично участвовал в разгроме бундовских организаций в Белоруссии. О своем пребывании в бунде я, разумеется, никогда не скрывал и во всех анкетах, автобиографиях и на чистках партии всегда подробно об этом рассказывал. В 1937 году меня арестовали как бывшего бундовца, а через год освободили, но в партию я не был восстановлен в связи с моим пребыванием в бунде. Других причин не было.

Оставшись вне партии я все свои силы, знания и опыт отдаю на советской работе. До начала отечественной войны я работал в Наркомторге БССР под непосредственным руководстве сперва тов. Ванеева, а затем т.т. Шаврова и Выходцева, которые лично знают меня как работника. В 1941 году я ушел на войну и прошел весь путь от Минска до Москвы и от Москвы до Берлина. В 1946 году я вернулся из армии и Министр торговли БССР тов. Выходцев назначил меня старшим ревизором Министерства торговли БССР. Постановлением Совета Министров БССР мне был установлен персональный оклад. Проработав в этой должности с мая 1946 года по июнь 1948 года не было случая, чтобы тов. Выходцев выражал недовольство моей работой, а наоборот, на заседаниях коллегии и на общих собраниях министерства неоднократно ставил меня в пример.

Однако в июне месяце 1948 года я был освобожден от этой должности и тов. Выходцев по договоренности с руководителем Госторгинспекции направил меня в распоряжение Госторгинспекции по БССР. Руководитель Госторгинспекции тов. Кульков назначил меня инспектором по Минской области. В этой должности я работал с июня 1948 года по настоящее время. За это время не было случая, чтобы руководство Госторгинспекции выражало недовольство моей работой. Наоборот, меня считали знающим и инициативным работником. В апреле месяце 1949 года из Москвы приехала аттестационная комиссия и с участием представителя Минского Горкома КП(б)Б тов. Малина и представителя Центрального Комитета профсоюза работников Госторговли после подробной беседы со мной записала, что тов. Цирлин Г.Е. соответствует занимаемой должности.

Однако в сентябре месяце 1949 года отдел кадров Министерства торговли СССР потребовал моего увольнения т. к. я исключенный из партии и выходец из другой партии. И сейчас, спустя полтора года меня снова увольняют по этим же мотивам:

Спрашивается: неужели до самой могилы меня должна преследовать ошибка, которую я совершил много десятков лет тому назад и которую я давно уже искупил своей честной работой? Или меня несправедливо наказывают за то лишь, что я не скрыл ничего о себе и честно всю жизнь пишу свою автобиографию?

За последние годы помимо своей непосредственной работы, я неоднократно выполнял отдельные задания ЦК КП(б)Б и Совета Министров БССР и всегда возложенные на меня задачи оправдывал.

1.                                                  По заданию тов. Крючкова я проверил в 1947 году Белресторантрест и разоблачил шайку жуликов.

2.                                                  По заданию тов. Прокофьевой я проверил в 1948 году Горкоопторг и тоже вскрыл ряд преступлений.

3.                                                  По заданию тов. Шаврова я в августе 1949 года участвовал в комиссии Совета Министров БССР по проверке состояния торговли в Барановичской области.

4.                                                  По заданию тов. Шаврова я в апреле 1950 года участвовал в комиссии Совета Министров БССР по проверке торговли в Брестской области и т. д.

Как же это получается, что на практической работе я всегда себя оправдываю, а по анкетным данным я не гожусь? Справедливо ли так относиться к честному работнику. Мне уже 52 года. Моя жена член партии с 1920 года. Мой единственный сын, комсомолец, погиб за родину под Сталинградом. Мои родные братья – члены партии. Я не заслужил, что-бы на 52 году жизни оказаться выброшенным за борт. Я не заслужил такой позор. Дайте мне возможность работать. Я не имею другой специальности кроме торговли. Еще в 1926 году я окончил 4 годичные высшие кооперативные курсы Центросоюза. Прошу Вас разобраться в этом деле, ибо речь идет о советском человеке.

Я прошу только об одном: дайте мне возможность работать, пока я жив.

4 мая 1951 года. [Подпись]

[Решением ЦК КП(б)Б Г.Е. Цирлин был назначен товароведом в минскую республиканскую контору «Ювелирторга»]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 104. Л. 228.

Cекретарю ЦК КП(б)Б т. Зимянину

15/VI-51 г.

Мы считаем что в первой Гос. экзаменационной комиссии в отношении национального состава не все в порядке. Почти все время соотношение сил 1:2 не в пользу белоруссов. Поэтому мы просим Вас навести порядок в Минском юридическом институте.

Группа выпускников.

[По результатам проверки анонимного письма выяснилось, что из десяти членов Государственной экзаменационной комиссии лишь трое были евреями]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 68. Л. 133.

Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Маленкову

от члена ВКП(б) 1925 г. п/б № 0474434 Красникова Я.С.

Минск, Островская 8 кв. 6.

Заявление

Я обращаюсь к Вам с уверенностью, что Вы примите соответствующие меры реагирования на антисимитские, хулиганские действия заместителя директора треста Белтракторстроя гр-на Юркова, который 8. XII. 51 г. В кабине ателье мод № 2, где ему примеряли заказанный им костюм, демонстративно снял с себя пиджак, скомкал его бросил на пол, по причине того, что ему показалось, что рукава должны быть длинее на один или полтора сантиметра. Я, как зав. производства ателье хотел его успокоить и сказать, что через 30-40 минут ему сделают длинее рукава, но он меня оттолкнул и с ругательными словами вышел из кабины.

Через десять минут я зашел в кабинет директора ателье тов. Федотова, где застал Юркова, который требовал, чтобы ему выдали справку, что ему в ателье испортили 3-й костюм. Когда я ему сказал, что костюм на нём лежит хорошо и что он нетактично поступил когда бросил пиджак на пол, Юрков мне ответил: «Я говорю с русским человеком, а не с жидом и прошу выйти из кабинета».

Юрков во время Отечественной войны был исключен из рядов ВКП(б) и судим военным трибуналом за антисемитизм, однако это для него не послужило уроком. Я надеюсь, что антисемит и хулиган Юрков будет строго наказан и что он не останется заместителем директора Белтракторстроя.

[Подпись] 10. XII. 51 г.

[Директор ателье мод на запрос местной парторганизации, куда из ЦК КП(б)Б была передана жалоба, ответил, что описанный антисемитский выпад – плод фантазии автора]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 15. Л. 149.

Секретарю Минского обкома ВКП(б)

депутату ВС СССР т. Чернышеву

копия: секретарю ЦК КП(б)Б т. Гусарову

Донесение

16 марта 1951 г. в 2 ч. 00 минут на Минском вокзале столицы БССР произошёл случай, заслуживающий Вашего внимания и вмешательства:

1.                 Какой то гражданин, которого нельзя назвать гражданином симулируя себя п’яным во всё горло на вокзале кричал «Бей жидов, спасай Россию», «Жиды-ташкент» и тому подобные выкрики.

2.                 «Хорошо немцы сделали, что били жидов» и т.д.

3.                 Не нашёлся человек, который бы приостановил и призвал бы к порядку этого хулигана, этот факт не возмутил работников вокзала, в то время когда кто либо закурит то сейчас же плати штраф – это они видят, но зато они не слыхали фашистские выкрики в прекрасном столичном вокзале.

4.                 Я предложил этому фашиствующему элементу немедленно прекратить хулиганство, однако в ответ я получил «да жидов надо бить» назвав и меня жидом. Ведь он то узнал мою национальную принадлежность, головой о стенку он себя не бьёт. Какой же он пьяный? Это просто хулиган-бандит! Даже если он служил в армии.

5.                 После моего настойчивого требования, этот хулиган был доставлен в железнодорожную привокзальную милицию.

6.                 Не знаю доходит ли это до Вас, докладывают ли Вам о таких фактах, ибо они не одиночны, такие выкрики можно услышать и в других местах и даже в госпитале. Беру на себя смелость сказать, что кое-где притупилась борьба с этим злом, наследием царизма и насаждённым фашизмом.

7.                 Пасле того когда не мало евреев погибло за Родину в боях, а большинство вообще истреблено немецкими извергами, больно слушать такие отголоски в наше время.

8.                 Мне говорят, что этот якобы пьяный больной, а я утверждаю, что это чепуха.

9.                 Я демобилизованный майор, в результате контузии и тяжёлого ранения у меня истерия, припадки, однако я держусь в рамках.

Прошу Вас вмешаться, ибо случаи антисемитизма это фашизм на практике, корни пущены глубоко, они стали очень чувствительны для евреев и больно слушать советскому гражданину любой нации и национальности.

Член ВКП(б) с 1931 г.

Майор запаса Гуревич Л.М.

г. Могилёв Юбилейный пер., 7

[Реакция ЦК КП(б)Б на жалобу не сохранилась]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 89. Л. 274.

Секретарю ЦК КП(б)Б тов. Патоличеву

Патриотический долг обязывает меня, советского гражданина, сообщить Вам, тов. Секретарь, что в Белорусском Государственном Университете им. Ленина имеется некто Скоростецкий Адам Михайлович, который работая начальником спецсектора, учился на стационаре в университете на филологическом факультете, окончил который в 1951 году, после чего рекомендован в аспирантуру. Как известно, Скоростецкий на всем протяжении учебы путал свою национальную принадлежность. В одном случае он показывал себя за белоруса, в другом – за украинца, а на самом деле типичный Абрам, стремящийся всемерно не честным путем пробраться к вершинам науки и присоединиться к разгромленным безродным космополитам, которые по моему мнению попадать в мир ученых не должны. Их нечестность во всем может только вредить трудовому народу. Прошу дать команду выгнать его из стен университета.

Знающий.

[По анонимному письму парторганизацией БГУ проводилась проверка, в ходе которой выяснилось, что А.М. Скоростецкий поступал в университет как “украинец”, а в 1950 г. при замене паспорта определил свою национальность как “белорус”. За халатное отношение к заполнению документов А.М. Скоростецкому было сделано предупреждение, ректрат пересмотрел свое решение о рекомендации его в аспирантуру и направил в распоряжение министерства обазования БССР]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 89. Л. 279.

Уважаемый товарищ Патоличев!

Я, Шехтман И.С., окончил в этом году среднюю школу в г. Мозыре и подал заявление в университет на отделение журналистики. Мне прислали извещение, чтобы я приехал на сдачу приемных экзаменов. Экзамены сдавал с 1 по 9 августа. По всем предметам я получил отличные оценки. 10 августа, на приеме у ректора мне сказали, что на отделение журналистики принимаются лица, имеющие опыт литературной работы. Насколько мне известно, в условиях приема не только в Белорусский, но и в другие университеты на отделение журналистики не оговорено, что принимаются лица, имеющие опыт литературной работы. У меня было большое желание стать журналистом, работать на поприще воспитания трудящихся масс, и я был уверен, что справлюсь с этой тяжелой и ответственной работой. На приеме у ректора я дал согласие в крайнем случае, чтобы не терять год, быть переведенным на исторический факультет. Ректор это записал, и я уехал домой в полной уверенности, что меня примут. 26 августа я приехал в Минск. В списках зачисленных в университет я себя не обнаружил. Меня не приняли ни на отделение журналистики, ни на исторический факультет. Несколько раз ходил к ректору. Он мне ничего определенного не сказал. Мне отказали по причине отсутствия «литературного опыта». На самом деле даже из числа абитуриентов, сдавших вступительные экзамены гораздо хуже меня и зачисленных на отделение журналистики, всего несколько человек имеют опыт литературной работы. Значит, этот ответ необоснован, и мне, советскому человеку, просто непонятен. Такой ответ мне дали в университете, когда я приехал. Но еще более непонятно что в письменном извещении мне отказали, но… из-за отсутствия вакантных мест. Я должен был быть зачисленным на законном основании, те более, что приемные экзамены сдали на 5 всего несколько человек и на отделение журналистики и на исторический факультет, но остаюсь за бортом. Если бы даже и были какие-либо «особые причины», можно было предупредить заранее, чтобы мне не терять зря времени на приемные экзамены, и я бы мог попасть в другой ВУЗ.

Мне самому очень трудно сейчас разобраться во всем этом. Помощь Ваша крайне необходима, и поэтому я осмелился Вас потревожить. Знаю, что у Вас мало свободного времени, что Вы заняты более важными вопросами, но выхода другого у меня нет, т. к. я обращался в отдел высшей школы при ЦК КП(б)Б и мне ответили, что ничем помочь не могут. Я обращаюсь к вам, как к представителю партии, и уверен, что Вам доступно разобраться в этой запутанной истории. Живу сейчас я в Минске почти без средств существования. Жду Вашего ответа по адресу: Минск, ул. Колхозная, дом № 49. Табакмахер (для Шехтмана Исаака Соломоновича)

30/VIII-51 г. [Подпіс]

[Отдел науки и ВУЗов ЦК КП(б)Б посчитал решение приемной камиссии БГУ об отказе И.С. Шехтману правильным]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 107. Л. 11-12.

Секретарю ЦК КП(б)Белоруссии тов. Патоличеву Н.С.

Уважаемый Николай Семенович!

Мы, группа отдыхающих санатория «Белоруссия», решили обратиться к Вам о неправильной практике выдачи путевок в этот санаторий. Кто же лечится здесь? Когда мы поинтересовались подробнее, то выявили, что сюда зачастую приезжают люди, ничего общего не имеющие с руководящей партийной, советской и хозяйственной работой, не связанные с производством и сельским хозяйством. Вот несколько примеров:

1.                 Терушкина Елизавета Мордуховна, медсестра Бобруйского облздравотдела;

2.                 Эпштейн Марианна Симховна, библиотекарь Витебского мединститута;

3.                 Коган Лев Шаевич, нигде не работает;

4.                 Альшванич Генрих Абрамович из Минска, тоже нигде не работает;

5.                 Зельдина Анна Борисовна, зав. кладовой;

6.                 Горфинкель Рахиль Зеликовна, контролер аптеки лечсануправления, и т. д.

Список этот можно было бы значительно пополнить домохозяйками, учениками и др. В то же время, как нам известно, многие действительно нуждающиеся в лечении ответственные работники не могут получить путевки в этот санаторий.

Заслуживает внимания и национальный состав лечащихся. На 25 августа 1951 г. из общего числа 670 больных и отдыхающих белоруссы составляют 357 чел., русские 160 чел., евреи более 130 чел. В это число не входят евреи, которые по тем или иным соображениям при регистрации назвали себя русскими или белоруссами (напр. Иргер Любовь Исааковна и др.). Такое соотношение ни в коей мере не соответствует ни соотношению еврейского и белорусского населения, занятого в промышленности и сельском хозяйстве республики, ни соотношению их на руководящей работе. Подобное положение в составе отдыхающих санатория «Белоруссия» является результатом неправильных действий прежде всего зам. начальника Лечсануправления тов. И.

Просим Вас, уважаемый Николай Семенович, дать указание навести порядок в Лечсануправлении Министерства здравоохранения БССР.

Умрейко С.А., член коллегии Министерства просвещения БССР

Шарко Н.Ф., зав отделом Министерства соцобеспечения БССР

Молчанский М.П., инструктор Борисовского горкома КП(б)Б

Пахомов М.И., зам. директора издательства ЦК КП(б)Б

Анискин В.Н., сотрудник редакции газеты «Советская Белоруссия»

Новиков И.Г., сотрудник редакции газеты «Советская Белоруссия»

Папкович Л.И., сотрудник редакции газеты «Советская Белоруссия»

[Проверку письма проводил административный отдел ЦК КП(б)Б. Выяснилось, что все перечисленные в нем лица, за исключением одного пенсионера и сотрудницы аппарата Совета Министров БССР получили путевки в санаторий “Беларусь” от министерства здравоохранения как медики]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 107. Л. 250.

СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б)Белоруссии товарищу ГОРБУНОВУ Т.С.

В Белорусском Политехническом институте имени И.В. СТАЛИНА работает на должности и. о. зав. кафедрой строительного производства доцент Гроздовский С.В., который своими действиями создает обстановку, мешающую нормальной работе института. С 1945 по 1948 год Гродзовский работал и. о. заместителя директора Белорусского Политехнического института. В июне 1948 г. Министерством высшего образования СССР был освобожден от исполнения обязанностей заместителя директора института. Во время Великой Отечественной войны Гроздовский выехал в гор. Ташкент и работал в Ташкентском институте ирригации. По личным мотивам скрыл свою партийную принадлежность, на партийный учет не взялся, за что и был исключен из кандидатов в члены ВКП(б). За время работы в должности и. о. заместителя директора, при прямом участии бывшего директора института тов. Позняка, проводил националистическую политику. Институт не укомплектовывался белорусскими кадрами, а наоборот, укомплектование профессорско-преподавательского персонала, аспирантуры и студентов производилось за счет еврейской национальности, которая составляла свыше 50-60 %.

Несколько фактов:

1.                 В 1945 году Гроздовским был приглашен на работу инженер Каплан Абрам Меерович, в свое время осужденный на 10 лет за участие в контрреволюционной организации «Промпартия» и назначен на должность зав. кафедрой технологии металлов. По инициативе Гроздовского этот Каплан был представлен в Министерство высшего образования к утверждению в ученом звании профессора. Впоследствии Каплан был снят с работы за непригодностью.

2.                 В 1945 году Гроздовским была приглашена на работу в институт Ивановская на должность и. о. зав. кафедрой иностранных языков. Ивановская в период временной оккупации Белоруссии немецко-фашистскими захватчиками работала в Гибитскомиссариате в качестве переводчицы. В настоящее время И. уволена с работы в институте.

3.                 Окончившему в 1946 году, отличнику учебы, участнику Великой Отечественной войны, белоруссу Барановскому было отказано в зачислении на работу в институт, при этом Гроздовский демонстративно порвал его заявление, заявив: «Таких людей нам не нужно». В тоже время для работы в институте была оставлена, закончившая институт Хатеневер. В 1948 году Барановский был принят на работу в институт директором института тов. Дорошевичем, и в июне 1950 года успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, а Х. в июне 1950 года уволена из института как очень слабый работник.

4.                 В 1949 г. когда Главное Управление политехнических ВУЗов некоторым аспирантам-евреям давало назначения в другие ВУЗы страны, Гроздовский вел среди них разговоры: «… что это за дирекция, которая не может отстоять свои кадры, выращенные в институте».

Гроздовский, после освобождения его от и. о. заместителя директора института все время пишет кляузные письма в ЦК ВКП(б), ЦК КП(б)Б, Совет Министров БССР, стараясь дезорганизовать работу института. В институте Гроздовский никогда не выступал с критикой недостатков работы, никогда не вносил никаких предложений по устранению тех или иных недочетов, всегда создает закулисные интриги, склоку, подсиживания, направленные на разжигание националистических вожделений, преследуя цель дезорганизации работы института. Гроздовский занимается тем, что создает интриги среди профессорско-преподавательского состава, клевещет на отдельных высококвалифицированных специалистов-белоруссов, русских (профессоров Винокурова, Безбородова, ВВейса, доцента Шевельского и др.). Установлено, что и до войны Гроздовский систематически создавал склоку и интриги между научными работниками.

С целью оздоровления обстановки в институте, парторганизация института обращается к Вам с просьбой оказать содействие в скорейшем освобождении института от Гроздовского.

Секретарь партийной организации Белорусского

Политехнического института имени И.В. СТАЛИНА [Подпіс]

24 июля 1950 г. г. Минск

[Судьба Гроздовского решалась на высшем уровне – в секретариате ЦК КП(б)Б, его дело было “на контроле” в ЦК ВКП(б) в Москве. В результате 10 февраля 1951 г. секратарь ЦК КП(б)Б Т.С. Горбунов сообщил секретарю ЦК ВКП(б) П.К. Пономарэнко, что Гроздовского, как скомпроментировавшего себя целесообразно освободить от должности и перевести на работу в другой институт]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 96. Л. 353-354.

гор. Москва, Кремль тов. Сталину

секретарю ЦК КП(б)Б тов. Патоличеву

от группы инвалидов Отечественной войны Советского Союза

Заявление

В период Отечественной войны Советского Союза в 1941-1945 гг. Мы все сражались в боях против немецко-фашистских оккупантов за честь, свободу и независимость нашей Родины!

Конечно, нам не приходилось тогда думать то, что мы наблюдаем сейчас, а именно: неуважение, грубость и оскорбления, более того разжигание национализма со стороны председателя ВТЭК при 5ой поликлинике Ворошиловского района гор. Минска тов. Тарасика, который наносит не заслуженные оскорбления инвалидам войны, особенно, евреям.

Например, т. Тарасик спрашивает инвалида-еврея, мол ты в Ташкенте воевал и там получил ранение?

Разве не обидно слышать людям, которые были все время на фронте, мужественно выполняли приказы тов. Сталина, как Верховного Главнокомандующего, имеют правительственные награды, потерявшие кровь и тело на поле боя, получившие увечья.

Мы, думаем, что не должно быть такого оскорбления!

тов. Тарасик всегда опаздывает на заседания ВТЭК, не считаясь с тем, что его ожидают до 30 человек инвалидов в течение полутора-двух часов, теряя в ожидании рабочее время.

Одновременно сообщаем, что т. Тарасик не имеет морального права комиссовать инвалидов, т. к. он весь период войны находился на оккупированной территории немецко-фашистскими войсками, в то время, как инвалиды войны на поле боя сражались против врага.

Человек, просидевший в немецком тылу, не видавший крови, которая была пролита воимя нашей Родины в боях за честь, свободу и независимость социалистической Родины, не может чутко и вежливо относиться к законным нуждам инвалидов.

Мы, просим лично Вас, тов. Сталин выслать комиссию для проверки работы ВТЭК при 5ой поликлинике гор. Минска Ворошиловского района, а также работу Ворошиловского райсобеса, Минского горсобеса и Минского Обл. военкомата, т. к. последние не реагируют на законные требования инвалидов войны, жалобы на грубую работу председателя ВТЭК Тарасика, напротив, Минский горсобес в незаконных действиях поддерживая Тарасика, защищая его в том, что он «вежливо, культурно работает» и впредь может обеспечить работу ВТЭК.

Считаем, что не дал права никто осквернять память тех, кто смертью храбрых пал на поле боя, проливая кровь за свободу нашей Родины.

Мы не подписываем своих фамилий не потому, что мы трусы, а потому, что Рай и Горсобес вместе с ВТЭК ведут планомерное незаконное снятие групп инвалидности под маркой, якобы экономии средств и устройства инвалидов на работу, хотя инвалиды имеют законное право оставления им той или иной группы инвалидности, ухучшая тем самым материальное положение.

Надеемся, что к нам прислушаются, т. к. Родина нас не должна забыть.

Группа инвалидов Великой Отечественной войны

Советского народа. г. Минск 20/марта 1951 года

[После расследования письма, Тарасика сняли с занимаемай должности председателя районной ВТЭК]

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 123. Л. 217.

НЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ А ЕВРЕЙСКІЙ БАНК В г. ПОЛОЦК

Посмотрите кто работает в аппарате Полоцкого отделения Госбанка. Почти одни евреи. Евреи добрались до наиболее важных участков работы, предворительно вытеснив оттуда белорусов. Сейчас силы евреев в Полоцком Госбанке неисчислимы. Лидерами этих сил являются: начальник городского управления Лаздан, начальник кредитного областного отдела Юдовин, начальник по обращению денег Лейкин со своим помощником Гольбергом, начальник отдела кадров Шмуйлович со своими помощниками на каждом шагу, начальник городской инкассации Равкин (на эту должность раньше принимали белорусов только партийных, а вот еврея Равкина приняли беспартийного и притом после того как партсобрание откланило его кандидатуру для приёма в кандидаты ВКП(б), начальник канцелярии Рыбакова, главный бухгалтер Колоьова, старшие инспектора Калегас, Астановский, Свердлов, Штэйн, Рыбакова, Иоффе и др. В бухгалтерии почти одни евреи.

Нач. отдела кадров Шмуйлович белорусов на работу почти не принимает. Для белорусов у него никогда нет работы, а в то же время евреям он находит в банке работу. Если даже в тот момент и нет работы, а Шмуйлович захочет устроить еврея, то он белоруса увольняет сразу или через короткий промежуток, а еврея берет на его место. Таких фактов сколько угодно. Сдесь приведем лишь два. 1) В 1949 году более двух месяцев ходил в Полоцкий Госбанк с целью получить работу молодой специалист М. Можайский. Шмуйлович так и не нашел работу для т. Можайского, зато в то же время он устроил на работу кредитным инспектором еврейку Рыбакову, которая также как и Можайский судима и которая ничего не понимает в банковском деле. 2) Окончившего курсы кредитных инспекторов т. Козлова перевели на ниже оплачиваемую работу в бухгалтерию лишь для того чтобы представить его место еврейке Иоффе, которая ничего не понимает по кредитованию.

Недавно говорят Белконтора Госбанка предложила освободить от работы Шмуйловича и Рыбакову. Но тов. Лазлан решил этот вопрос не так как ему предложила Белконтора, а так как предложил ему еврейский кагал. Он назначил Шмуйловича начальником канцелярии, увеличив ему заработок на 200 руб., а Рыбакову перевели в бухгалтерию, где она мучает клиентов своей малограмотностью и абсолютной неспособностью работать в канцелярии. Так вот, все важнейшие вопросы в Полоцком Госбанке решаются не по государственному, а по еврейски в порядке круговой паруки и защиты еврейских интересов, защиты еврейских личностей. Почему Полоцким Госбанком одолели евреи? Потому что нач. горбанка Лаздан еврей, хотя он и маскирует себя то под латыша, то под белоруса. Управляющий же областным банком Спиридонов любит подхалимов «гастинцы», а евреи очень способны и делать «гастинцы» и подхалимничать. Плохи дела в Полоцком Госбанке. В аппарате этого важного учреждения, находящегося в самом древнем белорусском городе уже почти не слышно белорусской речи. Чего доброго там евреи скоро и делопроизводство переведут на свой еврейский язык. Придется тогда клиентам обзаводиться переводчиками.

Просим помочь разобратся, нормально ли такое положение с кадрами в Полоцком Госбанке

Два коммуниста.

[Проверку анонимного письма проводил планово-финансово-торговый отдел ЦК КП(б)Б, заместитель которого 6 декабря 1951 г. сообщил секретариату ЦК, что по национальному составу апарат полоцкой областной конторы Госбанка состоит из белорусов (54 чел.), евреев (28 чел.), русских (10 чел), других национальностей (4 чел). В ходе проверки были выявлены недостатки в кадровой работе. В частности слабое выдвижение на руководящие должности представитлей коренной национальности. Начальник отдела кадров полоцкой областной конторы Шмуйлович был уволен]  

НАРБ. Ф. 4п. Оп. 65. Ед.хр. 129. Л. 26.

ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ ПАТОЛИЧЕВ

К Вам обращаюсь, так как знаю, что Вы примете меры к тем безобразиям, которые имеют место в Полесском Облразнопромсоюзе. Обкому и Облисполкому знакомы все эти факты, но как видно они уже устали бороться и пустили все на самотек. В Полесском Облразнопромсоюзе работает председателем Благман, главный бухгалтер Коробочко, который раньше принадлежал к группе троцкистов и все его взгляды сейчас остались троцкистскими. Этот человек, если его можно так назвать организовывает на протяжении своей работы еврейскую группу. Кто русский или белорус поступает работать, к тем всем он относится с враждебностью, говоря что русским здесь нет воли, должны работать только евреи. И вот появилось еврейское царство во главе с Благманом и Коробочко. На членов партии гонение.

В Полесском Облразнопромсоюзе работает 13 евреев, 6 русских, которые днями все будут разогнаны. Все должности начальников занимают евреи, например, Благман – председатель, Коробочко – гл. бухгалтер, Лившиц – начальник снабжения, а для того чтоб посадить Лившица на эту должность уволили без всяких причин Раздорожного. Шкневский – работает инженером производства, Гольдман – инженер по труду, Райфман – начальник торг. отдела, Фридман – инструктор в орг. отделе, Симанович – старший бухгалтер, Духман – экономист, Зельцер – кассир, Дрейнер – уборщица, Соколов – зав. базой, Пинский – товаровед. В общем их царство.

Благман проработал 4 месяца, но уже выделил себе помощь в 1, 5 тыс. рублей. Едет в командировку – якобы, а на самом деле едет покупать себе продукты по дешевым ценам и получает еще за это командировочные. Блюститель финансовой дисциплины Коробочко, троцкист, рад растранжириванию государственных денег, ему что, ведь деньги не американские, а советские. Из Минска поступила подошва, и для того чтобы часть ее похитить, намочили эту подошву и по весу сдали то количество, которое необходимо было сдать. Зав. базой Соколов не хотел своих подводить. Все это известно соответствующим органам Полесской области, но в результате того, что бороться с этим национальным клубком устали, то и махнули на все рукой, мол «пусть идет своим чередом». Не пора ли разогнать этот национально-троцкистский клубок, который свивается под носом у МГБ, а они только все узнают, когда их стукнут хорошо. Белоруссия есть Белоруссия и пора этих троцкистов гнать в шею. Сейчас они появились, а во время войны сидели в аккупации и наживали свои животы. Не удивительно что разжирели, что еле ходят.

Надеемся, что ЦК КП(б)Б вмешается в это дело и покажет Полесскому Обкому КП(б)Б как надо работать.

[4 апреля 1952 г. инструктор отдела лёгкой промышленности ЦК КП(б)Б докладывал своему начальству, что факты, изложенные в анонимном письме подтвердились. Председателю Облразнопромсоюза Благману было предложено очистить аппарат союза от лиц, которые не заслуживали политического доверия. Главный бухгалтер Коробочко за систематическое получение посылок из США был уволен. Полесский обком КП(б)Б приступил к укреплению аппарата союза лицами коренной национальности]

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3166

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer4/Guzhalovsky1.php - to PDF file

Комментарии:

---

Шустерман (Зейгер) Наталия
Ганновер, Германия - at 2014-02-22 15:21:04 EDT
Случайно натолкнулась на эту статью. Здесь приведено в пример письмо моего деда - Зейгера Давыда Хаймовича. Пожалуйста, свяжитесь со мной. Может быть есть возможность получить копию этого письма? Мой адрес zeyger70@mail.ru

---

Майя
- at 2011-04-18 19:03:45 EDT
В БГУ ректором А.Н. Севченко насаждался антисемитизм. Профессорско-преподавательский состав с удовольствием ему подыгрывал. Особенно доставалось студентам - евреям. Севченко заявлял в кругу семьи, что он в БГУ ведёт с евреями непримиримую борьбу. С моей подругой работала невестка Севченко, она всегда возмущалась животным антисемитизмом своего свёкра.
Умрейко был проректором. Дорошевич стал министром высшего и среднего образования.
Андрей Тоом хочет, чтобы евреи забыли свои обиды. Тяжело забыть.

---

Gregory
- at 2011-04-18 18:28:30 EDT
Документы очень интересные, особенно для минчан. С одним из подписантов (письмо из санатория "Беларусь", Умрейко С.А., член коллегии Министерства просвещения БССР) мне пришлось столкнуться на третьем курсе БГУ, где он читал педагогику большому потоку. Как-то раз ему не понравилось, что трое моих друзей на лекции переговариваются (я, по счастью, эту лекцию прогулял) и он настрочил на них докладную ректору - уже к тому времени выжившему из ума А.Н. Севченко. Севченко наложил резолюцию - отчислить, и в тот же день уехал за границу. Проректор в его отсуствие - хоть идиотизм резолюции был очевиден и ему - не решился что-либо делать. Тогда мы решили, что надо надавить на Умрейко, чтобы он отозвал свой донос. Мы объявили забастовку - перед лекцией по педагогике весь поток собрался у входа в аудиторию, но не входил в нее, а ждал Умрейко, который сначала попытался нас припугнуть тяжелыми последствиями, но потом испугался скандала (а его-то мы и хотели вызвать) и обещал бумагу отозвать (и отозвал впоследствии). Скандал пошел и дальше, дойдя до горкома партии, и, в конце концов, трех моих друзей восстановили. Но организаторам забастовки БГУ этого не забыл, и через два года нашелся-таки повод исключить и меня... Но это - другая история.

---

Фира Карасик
Россия - at 2011-04-13 00:09:50 EDT
Приведенные в статье документы потрясают. Таких документов - многие тысячи. Не хочет ли М.Эдельштейн ознакомиться, хотя бы с этими, при"изучении" явления антисемитизма? Для общего развития, так сказать...

---

Майя
- at 2011-04-12 12:29:18 EDT
Так как я - урождённая минчанка, материал показался мне очень интересным,и я его прочла внимательно.
Относительно музыкальной школы Германа. Там действительно творились вещи некрасивые. Мне без блата туда поступить не удалось. А вот моя подружка Лиля поступила на скрипичное отделение, хотя и была русской(у неё был абсолютный слух)
Она училась у Крука. Тоже был не еврей. Бедная Лиля не имела детства, мама заставляла её заниматься много часов в день. Закончила ещё и музучилище. Но скрипачкой быть не захотела и к скрипке больше не прикоснулась никогда.
Моя мама летом 1949 года получила направление на работу преподавателем химии и биологии в 15 школу. Директор школы при ней позвонил в гороно и спросил - Вы мне что - синагогу здесь устраиваете?
Я бы хотела узнать о наличии таких документав и в последующие годы. Не сомневаюсь,что их поток не закончился даже с концом советской власти

---

Критикус
- at 2011-04-12 11:20:11 EDT
Очень интересный материал, спасибо.

---

Читатель
- at 2011-04-11 01:38:29 EDT
По поводу Германа позволю себе усомниться. Он был бессменным директором музыкальной одинадцатилетки до 1972-го года. Никогда не слышал, чтоб он был уволен в 1951-м. Да и специальное музыкальное образование у него было: в 1932-м году он закончил минское муз. училище. Израиль Григорьевич Герман пользовался невероятным уважением в Минске. Анонимку, конечно, какой-то негодяй послал, но "оргвыводов" тогда не было.

---

---

---