Яков Вульфович (Владимирович) Смушкевич
Вот уж мудрен
тебя понять! О великая и бескрайняя, но и до края полная произволом,
страданиями, злонамеренностью своей же собственной элиты, а еще без меры
богатая – покорной жертвенностью Родина моя! Как объяснить подобные выверты
судьбы, когда солдат (хоть и генерал) дважды удостаивается высшей награды
Империи – звания и звезды Героя Советского Союза – а потом без суда и следствия
расстреливается по личному приказу одного из чиновников карательного ведомства,
который, казалось бы, должен выражать волю этой же самой Империи, давшей всего
лишь полтора года назад высшую награду (вторую), заслужившую ее человеку, 17
ноября 1939 года наградили, 8 июня 1941 года арестовали и расстреляли (18
октября 1941– И.К.). Непостижимо!!! Но факт.
Вячеслав Румянцев
На
рассвете 22 июня 1941 года громадной силы удар обрушился на спящий Советский
Союз. В первые же часы войны только в приграничных военных округах, по
официальным советским данным на земле, даже не дав им взлететь, немцы
уничтожили 1 200 самолетов. А в это время в подвалах Лубянки чекистские
костоломы зверски пытали тех, кто задолго до этой трагедии пытался
предотвратить ее. Это были арестованные по надуманному «делу генералов» видные
советские военачальники. К середине октября немецкие войска были уже на
подступах к Москве. В городе началась паника и первыми, как крысы с тонущего корабля,
сбежали руководители чекистов. В ночь с 15 на 16 октября их эшелоны двинулись к
Куйбышеву. В нескольких вагонах везли особо важных заключенных. На рассвете 22
октября 1941 год вереница «черных воронов» подошла, к окруженному высоким
плотным забором, расстрельному полигону НКВД недалеко от деревни Барыш бывшей
Куйбышевской области. Под густой мат охранников из машин стали выталкивать
изнеможденных мужчин в форме генералов Красной Армии. Правда, с петлиц с мясом
были вырваны знаки различия, а на груди форменных кителей видны были дыры от
сорванных наград. Один из них выйти не мог и его вынесли на носилках.
Поочередно их отводили к обрыву глубокого оврага, и пьяные чекисты стреляли им
в затылок. Последнего застрелили прямо на носилках – ни ходить, ни стоять он не
мог. Эти люди еще совсем недавно были гордостью Красной Армии, чьи портреты
печатались во всех советских газетах, были подло убиты, без суда, как
впоследствии стало известно, по личному приказу Берия. Разумеется, все это было
сделано не без ведома Сталина. Среди них был и дважды Герой Советского Союза
генерал-лейтенант авиации Яков Вульфович (Владимирович) Смушкевич, выдающийся
советский летчик, легендарный генерал Дуглас времен гражданской войны в
Испании. Именно от него и его летчиков бежали без оглядки знаменитые ассы
немецкой эскадрильи «Kондор». Наци номер два фашисткой Германии громогласно
объявил, что дает миллион марок за голову Дугласа. Герман Геринг известный
летчик Первой мировой войны знал, за что он собирается платить такие деньги. Но
генерал Дуглас погиб не в бою. Его арестовали перед самой войной в госпитале,
где он залечивал раны. На носилках его вынесли из госпиталя, на носилках пытали
его изуверы-следователи, на носилках его расстреляли. А ведь он был кандидатом
в члены ЦК партии, депутатом Верховного совета СССР, третьим в перечне первых
дважды Героев Советского Союза. Он был первым евреем в СССР, удостоенным этого
высокого звания, как в первый, так и во второй раз.
Сын
бедного деревенского портного Яков Смушкевич родился в 1902 году в местечке Рокишкис
в Литве, недалеко от границы с Пруссией. Удалось закончить только начальную
школу, как началась Первая мировая война. По приказу главкома русской армии,
дяди правящего императора, великого князя Николая Николаевича все евреи были
объявлены потенциальными немецкими шпионами и выселены из прифронтовых районов.
Ветер вынужденной эвакуации занес семью Смушкевичей в Вологду и в возрасте 13
лет Яша стал работать помощником пекаря, а затем грузчиком. Простые русские
мужики полюбили этого кудрявого, крепко сложенного паренька. Он не чуждался
никакой работы, не отлынивал, помогал уставшим, но одно не нравилось товарищам
по артели – любую свободную минуту Яков использовал для чтения. Но простили ему
этот грех и выбрали 16-летнего своим старостой. «Мужик ты стоящий, нашенский,
да к тому же и грамотный» – в один голос загудела артель, когда Яков стал
отказываться, ссылаясь на молодость лет. Как только окончилась война,
Смушкевичи вернулись на родину, хотя Литва была занята немецкими войсками. Не
смог стерпеть справедливый Яков бесчинств солдатни, и пришлось бежать в
соседнюю Белоруссию. Там он становится бойцом Красной Армии, вступает в партию
и очень скоро его назначают политруком роты. В неудачной советско-польской
войне Смушкевич был контужен и в бессознательном состоянии попадает в плен к
полякам. Политруком вплотную занялась знаменитая «двуйка» – польская контрразведка.
Якова
поместили в знаменитую виленскую тюрьму Лукишки и заявили, что оттуда еще никто
не сбегал. Но Яков сумел сбежать и снова Красная Армия – комиссар батальона, а
летом 1921 года был назначен помощником военкома 35-го полка 4-й Смоленской
дивизии. Стоял полк в Белоруссии в местечке Пуховичи, недалеко от Минска, и
приглянулась комиссару белокурая красавица Бася Гольдман. Да и комиссар ей
понравился, но родители стали на дыбы, за пришлого, да еще и комиссара. Получив
окончательное родительское «нет», собрала Бася свои скромные пожитки и
направилась к штабу полка. Часовой категорически отказался пропустить ее и на
вопрос кто она такая ехидно заметил, что нечего врать – никакой жены у
комиссара нет. На ее счастье, услышав громкие голоса, Смушкевич вышел и
подтвердил часовому, что это – его жена. Тут же они пошли в исполком и
зарегистрировали свой союз, а свидетелем стал близкий друг Якова, а
впоследствии известный советский разведчик Лев Маневич.
Служил
Смушкевич в Белорусском военном округе. Вдруг его вызывают в штаб и командующий
округом Иероним Уборевич говорит, что принял решение назначить его комиссаром
авиационной бригады. В ответ на возражение Смушкевича, что как можно руководить
летчиками, не умея летать, командующий ответил кратко – научитесь. Командир
бригады, один из первых русских военных летчиков, кавалер редкого по тем
временам ордена Красного Знамени за гражданскую войну, настороженно встретил
нового комиссара. Но очень скоро они становятся друзьями, и закрывал глаза
командир на нарушение устава и инструкций, когда его комиссар стал учиться
летать, не имея летного диплома. Вскоре командир пошел на повышение и по его
рекомендации Смушкевича назначают командиром и комиссаром 201-й
легкобомбардировочной бригады. Тут уж он настоял и был послан в старейшую
Качинскую школу военных летчиков. Всего лишь за 39 дней своего отпуска
Смушкевич прошел ускоренный курс летной подготовки, получил удостоверение
пилота с лестной аттестацией, что может летать на всех типах самолетов. Вскоре
бригада, которой командовал Смушкевич, занимает первое место в ВВС страны.
Правительство Белоруссии наградило бригаду орденом Трудового Красного Знамени
БССР, а ее командира Почетной грамотой ЦИК БССР.
В 1936
году Смушкевича снова вызывает Уборевич и говорит, что рекомендовал его на пост
военного советника по авиации в Испанию. Все советские военные советники
прибывали в Испанию под псевдонимами. С псевдонимом Смушкевича произошел
анекдотический случай, который нашел отражение в мемуарах бывшего командующего
республиканскими ВВС Сиснейроса. Присланная на помощь мятежникам генерала
Франко, немецкая эскадрилья «Кондор» господствовала в небе и вот Сиснейросу
докладывают, что, наконец, прибыл Дуглас. Не разобравшись в докладе, он
спрашивает, а кто в нем, приняв имя за распространенный тогда тип самолетов.
Ему снова докладывают, что прибыл Дуглас. Рассвирепевший Сиснейрос не успел
вылить свой гнев на докладывающего, как в комнату вошел Смушкевич в кожаной
куртке, которая вскоре стала известна всем республиканцам. Очень скоро нашли
общий язык потомственный аристократ, граф, прямой потомок вице-короля Аргентины
и сын деревенского портного. В первом же бою Смушкевич со своими летчиками начинает
один за другим сбивать немецкие самолеты. В результате – восторг испанцев и
грозный втык Москвы: «Вас послали не летать, а руководить!» Но продолжал летать
Яков на своих «Чатос» (курносых) – так прозвали испанцы советские истребители.
Немцы полностью проиграли борьбу за небо. Очень неохотно они стали вступать в
бой с советскими летчиками. За восемь месяцев пребывания в Испании Смушкевич
налетал 223 часа из них 115 часов на советских истребителях, а остальное время
на бомбардировщиках и трофейных самолетах. Еще в Испании Смушкевич получил
извещение, что награжден орденом Ленина. После возвращения в Москву его
вызывают в Кремль, Калинин вручает ему орден Ленина и грамоту Героя Советского
Союза. В грамоте было написано, что ее владелец награждается «за успешную
организацию борьбы с авиацией противника, личное мужество и героизм». (Золотую
Звезду ввели немного позднее, и обе свои Звезды получил Смушкевич уже после
Халхин-Гола).
Тогда
же Якову Вульфовичу пришлось стать Яковом Владимировичем. Сталин и Ворошилов
сочли, что негоже советскому военачальнику иметь отчеством имя бродячего
портного – еврея из литовского местечка Рокишкис.
Смушкевич
продолжал летать, но не по его вине произошла авария. Врачи еле спасли его.
Ходил Яков с трудом, опирался на палочку. Сапоги не налезали на опухшие ноги,
пришлось носить сандалии. Началась война в далекой Монголии на реке Халхин-Гол.
Японская авиация господствовала в воздухе, и командующий советской группировкой
Георгий Жуков попросил прислать опытных летчиков. Во главе группы летчиков,
среди которых было 17 Героев Советского Союза, в Монголию вылетел Смушкевич.
Вскоре прибыли новые советские самолеты и Смушкевич отдал их «испанцам», т. е.
летчикам, которых он знал по их боевому опыту в Испании. В первом же воздушном
бою японцы потерпели поражение. Вот как писал об этом бое в своих воспоминаниях
маршал Жуков: «22 июня 1939 года в районе озера Буир-Нур появилась группа
японских истребителей в составе 20 самолетов. Яков Владимирович поднял в воздух
30 самолетов. Завязался бой. Через небольшой промежуток времени к японцам
подошли на помощь еще 30 самолетов, но на подходе их перехватили наши «Чайки».
Их вели Герои Советского Союза из, так называемой, «группы Смушкевича». Мы
видели, как загорались и падали самолеты. А Смушкевич, находясь на КП, сообщал:
«Пока падают японцы». После Халхин-Гола, за который Яков стал дважды Героем Советского
Союза, Смушкевич был назначен командующим ВВС наркомата обороны. Исключительно
умелый летчик, организатор действий крупных сил авиации в боях оказался не ко
двору в Кремле. Человек исключительной порядочности он не мог лукавить,
притворяться, называть черное белым и к большому неудовольствию вождя имел на
авиационные проблемы свою собственную точку зрения. Зачастую, точка зрения
Смушкевича резко отличалась от мнения Сталина, который давно уже считал себя
корифеем в области военной авиации. Якову подсказывали не спорить с вождем, но
он не прислушался. Несмотря на то, что Смушкевич все еще не оправился от
последствий аварии, он принял активное участие в советско-финской войне. Именно
тогда выявились недостатки советской авиации, о которой он говорил на всех
совещаниях. Очень не понравились Сталину и сравнение советских военных
самолетов с немецкими, которое высказал Смушкевич на одном из совещаний, его
предложения по улучшению конструирования самолетов. Вскоре встал вопрос о
введении в Красной Армии генеральских званий и Смушкевич по должности вошел в
комиссию по их присвоению. Единогласно было решено присвоить Смушкевичу высшее
тогда воинское звание в авиации – генерал-полковника. Яков стал возражать.
Поскольку комиссия постановила даже заслуженным, известным летчикам не
присваивать звания выше генерал-лейтенанта, то Смушкевич настоял, чтобы было
записано его особое мнение и ему дать только звание генерал-лейтенанта. «Я не
хочу, – сказал Смушкевич, – чтобы у кого-нибудь даже возникла мысль, что вот
сидел Смушкевич в комиссии и себе одному высшее звание выбил». Председателем комиссии
был нарком обороны Ворошилов, который не преминул доложить об этом с
соответствующими комментариями Сталину.
Смушкевич
видел, что он не ко двору к высокому начальству, а тут еще кляуза командира 57-й
авиабригады полковника Сбытова. Ничем эта часть не отличалась, но служил в ней
сын Сталина Василий. Его и упросил командир передать его письмо отцу. В нем
Смушкевич обвинялся во вредительстве – он принял некачественный авиационный мотор,
при нем увеличилась аварийность и ряд других грехов. Письму дали ход, ряд
руководителей ВВС понизили в должности, в том числе и Смушкевича – его понизили
до главного инспектора ВВС, а затем назначили заместителем начальника генштаба
по авиации. После смерти Сталина его сын предстал перед судом, и одним из
обвинений было, что он виновен в гибели Смушкевича. На что Василий Сталин
ответил, что он Смушкевича никогда не видел и не знал. От отца слыхал только
комплиментарные слова о нем: «Правдив, храбр, дело знает».
Незадолго
до начала Великой Отечественной войны Смушкевич и, назначенный по его
рекомендации на пост командующего ВВС, генерал-лейтенант Рычагов приняли
участие в совещании по перспективам развития военной авиации. При рассмотрении
одной новой модели, которая очень понравилась вождю, Рычагов со свойственной
ему прямотой заявил, что пусть сам конструктор на таких «гробах» и воюет, что
же касается его самого, то он не берется. Да тут же он и поддержавший его
Смушкевич резко выступили против одновременной реконструкции военных аэродромов
в приграничных военных округах. Это уже был прямой камень в огород всесильного
Берия, т. к. аэродромы перестраивались заключенными. Сталин сказал Берия: «Лаврентий,
разберись». Тот разобрался и как только представилась возможность пристегнул
Смушкевича к надуманному «делу генералов», среди которых были три сменившие друг
друга на этом посту бывшие командующие ВВС Красной Армии – Локтионов, Рычагов и
Смушкевич. Смушкевича арестовали 7 июня 1941 года.
В
недавно опубликованном интервью с дочерью Смушкевича Розой она вспоминала, как
незадолго до ареста ее отца тогдашний начальник Генерального штаба Красной
Армии Г.К. Жуков, по-видимому прослышав о наветах на Смушкевича, приехал к
нему в госпиталь и уговаривал добиться приема у Сталина.
На
следующий день после этого визита Смушкевич был арестован. Роза Смушкевич также
вспоминала, что маршал Жуков, назначенный после смерти Сталина заместителем
министра обороны, сразу же вытащил семью репрессированного генерала из
сибирской ссылки. В Москве он сумел предоставить им приличную квартиру. Уже в
1954 году маршал добился пересмотра дела, посмертной реабилитации Я.В. Смушкевича
и приличной генеральской пенсии его семье.
В
сборнике документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой
Отечественной войне», изданным недавно ФСБ России (том 2, книга 1), опубликован
следующий документ: «По заключению зам. наркома внутренних дел Кобулова и
прокурора СССР Бочкова от 17 октября 1941 года приговорены к высшей мере наказания
ряд генералов». Среди них был и Смушкевич.
В ночь
с 15 на 16 октября 1941 года эшелон со сбегавшими из Москвы энкаведешниками
направился в Куйбышев. В нескольких вагонах везли наиболее важных
подследственных. Вслед за ними было послано предписание Берия, в котором
предлагалось дело их прекратить, суду не предавать и по прибытии на место
немедленно расстрелять. Когда и как это произошло видно из недавно
опубликованного документа: «Акт. Куйбышев. 1941 год, октября 28 дня, мы
нижеподписавшиеся, согласно предписанию Народного Комиссара Внутренних Дел
СССР, Генерального комиссара государственной безопасности тов. Берия Л.П.
от 18 октября 1941 года за № 2756/Б привели в исполнение приговор о ВМН (высшая
мера наказания) – расстрел в отношении 20 осужденных...» Далее следовал список,
где третьим значился Яков Смушкевич. Акт подписали: старший майор
госбезопасности Баштаков, майор госбезопасности Родос и старший лейтенант
госбезопасности Семенихин. Но врали эти расстрельщики. Никакого суда не было.
Даже юридически эта казнь была оформлена только 21 марта 1947 года, когда
Указом Президиума Верховного Совета СССР Смушкевич был лишен воинского звания,
званий Героя Советского Союза и всех других наград. Через 10 лет 15 апреля 1957
года тот же высший законодательный орган страны отменил предыдущий указ и семье
Смушкевича вернули все награды.
Уже после
посмертной реабилитации Смушкевича, его дочь Роза решила поставить памятник на
месте гибели своего отца. Добралась она до деревни, возле которой был
расстрельный полигон НКВД и стала спрашивать старожилов, где хоронили убиенных.
Точно не мог указать никто. Только один старик стал пояснять ей, что убивали их
на вершине оврага, трупы падали вниз, а затем эту вершину взорвали.
Убитая
горем Роза, тогда не обратила внимания на его слова, что один из расстрелянных,
которого убили на носилках, не мучился, так как был без сознания.
Когда
она рассказала об этом своей матери, то та заметила, что вероятнее всего, этот
старик был членом расстрельной команды. К своим грязным делам чекисты
посторонних не допускали.
Первый
памятник Якову Смушкевичу поставили в 1969 году в Рокишкисе, как дважды Герою
Советского Союза. Автором этого памятника был известный литовский скульптор
Константинас Богданас. Он сохранился и в современной независимой Литве. На нем,
на литовском языке выбито имя и фамилия Смушкевича, а внизу добавлено, что это
также и памятник жертве коммунистических репрессий. В Рокишкисе был тогда и
мемориальный музей Смушкевича. В начале нового века у Розы Смушкевич стали
проблемы с сердцем. Она эмигрировала в Германию, и немецкие врачи помогли ей.
Там же она узнала, что скульптор Лев Разумовский изваял оригинальный памятник
ее отцу. Она приехала в Россию, настояла, чтобы бюст Смушкевича отлили в бронзе
17
августа 2008 года на кладбище Военно-воздушной академии имени Ю. Гагарина
в подмосковном Монино состоялось торжественное открытие памятника Смушкевичу. Бронзовый
бюст работы скульптора Льва Разумовского, установлен на стандартном постаменте,
который был принят для памятников Дважды Героям Советского Союза. Он установлен
рядом с черной мраморной доской, которую Роза Смушкевич установила ранее в
память о своих родителях. На полированном черном мраморе выбита надпись:
Смушкевич
Басе
Соломоновне
Якову
Владимировичу
Якова
Смушкевича не забыли ни в России, ни в далекой Испании. О нем написан ряд книг,
множество статей. Его вспоминали многие известные летчики. Так например, один
их первых Героев Советского Союза Водопьянов назвал Смушкевича «Авиационным
Чапаевым». О нем писали Михаил Кольцов, Эрнест Хемингуэй, Илья Эренбург. Первый
документальный фильм о Смушкевиче – «Генерал Дуглас» был снят в Литве в 1979
году. В 1988 на центральной студии документальных фильмов СССР был снят второй
фильм «Расстрел на рассвете» и совсем недавно в России 43-х минутный фильм «Живая
легенда». В этом фильме в роли комментатора выступала дочь Смушкевича Роза
Яковлевна.
В 1988
году Роза Смушкевич – синьора Дуглас была приглашена в Испанию на открытие
мемориала советским добровольцам, сражавшимся за Испанскую республику. Ее тепло
встретили испанские летчики-республиканцы и подарили ей планшет отца с летными
картами и его записями на них, который сохранился у одного из летчиков. В
Испании есть обычай, когда близкие друзья расстаются надолго они обмениваются
рубашками. Розе сообщили, что вдова одного из погибших испанских летчиков
хранит рубашку ее отца. На просьбу передать ее семье Смушкевича последовал
отказ. Во второй приезд в Испанию, когда вдове подробно рассказали о
трагической судьбе генерала Дугласа и то, что его жена и дочь долгое время
провели в лагерях и ссылке, что все их имущество конфисковали и у них практически
ничего не сохранилось в память о муже и отце, она достала рубашку из заветной шкатулки
и отдала ее Розе.
Всего понравилось:0
Всего посещений: 3847
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer5/Kuksin1.php - to PDF file
Комментарии:
Алекс Рашин
- at 2011-05-29 21:58:58 EDT
Отличный очерк.
Ещё один еврейский супер-талант.
С одной стороны - чувство гордости. С другой - позора, что столь многие заглотили отравленную наживку большевизма.
Та же, всё ещё живая, проблема "еврейских левых".
Памятник - да! Гордость! Но не соучастникам ли?
Aschkusa
- at 2011-05-12 16:25:47 EDT
С трагической историей еврейского авиационного асса я уже была знакома, но в этой статье много новых деталей.
Читается с большим интересом.
Критикус
- at 2011-05-09 09:22:20 EDT
С большим интересом почитали с супругой. Её прабабушка Эльке Смушкевич - двоюродная сестра Якова.