Lessing

        У каждого народа в критические времена его истории есть свои „пророки", умеющие раньше и лучше других предвидеть грозящие всем опасности. Но их плохо слышат, мало понимают, им редко верят. Больше того, они часто становятся жертвами своего дара предвидения. Пример Кассандры, увы, далеко не единственный.
        В период зарождающегося в Германии нацизма таким пророком выступил профессор ганноверской Высшей технической школы Теодор Лессинг -- удивительно разносторонний, универсальный человек: философ, психолог, социолог, поэт, критик, писатель, врач, преподаватель, журналист, автор свыше 2000 статей, книг и брошюр, один из основателей ганноверского народного университета (Volkshochschule).
        Лессинг родился 8 февраля 1872 года в Ганновере, в известной в городе еврейской семье. Его предки со стороны отца жили в этом городе свыше 200 лет. В заметке "Еврейская судьба", написанной в 1926 году, после трех лет жестокой травли со стороны националистов, фашистов и просто немецкими обывателей, Лессинг писал: "С Ганновером связан я всей своей жизнью. Я знаю, что есть более красивые земли, более доброжелательные люди. Но это -- моя земля и моя судьба. И я люблю ее. И даже ненависть была любовью".
        Его отец Зигмунд Лессинг, врач, доктор медицины, имел известную клинику в центре города (Георгштрассе, 30). Среди пациентов доктора Лессинга был будущий президент Германии, генерал-фельдмаршал Гинденбург, сыгравший роковую роль в судьбе Теодора.
        Детские и юношеские годы Лессинга были нелегкими: он постоянно испытывал психологические трудности во взаимоотношениях с родителями и со школьными учителями. Директор гимназии писал его отцу: "Советую вам обучать сына простому ремеслу, так как к умственной работе он неприспособлен".
        Такая неправильная оценка способностей ребенка, к сожалению, не редкость. Например, братьев Нильса и Харальда Бор долгое время считали умственно отсталыми. Потом Нильс стал великим физиком, а Харальд - первым математиком Дании. Но подобные "педагогические ошибки" сильно травмируют детей. Теодор был взят из гимназии и отдан в ученики в банк, но и там из-за своей „непригодности" пробыл недолго. Затем попал в знаменитую еврейскую школу садоводства на окраине Ганновера, в Алеме. (На месте этой школы, основанной еще в девятнадцатом веке, фашисты во время войны создадут страшный концлагерь для немецких и польских евреев.)
        Завершить школьное образование Лессингу удалось только в 1892 году. И вот после долгожданных выпускных экзаменов двадцатилетний Теодор отправляется подальше от Ганновера, в университет Фрайбурга, чтобы учиться медицине, как хотел его отец. В это же время в печати появляются его первые литературные работы.
        Два человека сыграли в жизни Теодора Лессинга особую роль -- это его первая жена Мария Штах фон Гольхайм и школьный друг Людвиг Клагес. Он очень любил этих людей, помнил их всю жизнь, писал о них в своей автобиографической книге "Раз и больше никогда". Оба оказали на него огромное влияние, с обоими он с горечью расстался, и не последней причиной тому был злобствовавший в обществе антисемитизм.
        С Марией Штах фон Гольхайм Лессинг познакомился в 1898 году. Не без ее помощи он возвратился к прерванным научным занятиям и 19 июля 1899 года в Эрланге защитил докторскую диссертацию по философии. У них родились две дочки, Юдит и Мириам. К сожалению, этот брак не был долгим, он распался в 1907 году. Семья Марии отвергала Лессинга из-за его еврейского происхождения даже несмотря на то, что после совершеннолетия он обратился в евангелическую веру. Отход от иудаизма был связан с тем, что Теодор практически не получил никакого религиозного образования, не был приобщен к еврейской традиции, не чувствовал себя евреем. Но усиливающиеся антисемитские нападки даже в кругу его друзей и знакомых заставили его вспомнить об этом. В 1900 году он вернулся к иудаизму, уже сознательно и окончательно.

В поисках нормальной работы Лессинг меняет несколько городов, пока в 1907 году не возвращается, наконец, в родной Ганновер, где получает место доцента Высшей технической школы. Он много и разносторонне работает : читает лекции, пишет статьи и книги -- не только по философии, но и как театральный критик, социолог, психолог. Лессинг был горячим сторонником идеи народного образования. При его активном участии в 1918 году в Ганновере была создана народная школа-университет. Народные школы создаются затем и других городах.
        В Ганновере Лессинг проживет почти всю свою дальнейшую жизнь и будет вынужден уехать оттуда только за шесть месяцев до гибели.
        В 1912 году он женился на Аде (Адели) Гроте-Абентерн, ставшей верным другом и соратницей Теодора на трудном пути, который суждено было ему пройти.
        Главные испытания пришлись на 1924--1926 годы, когда Лессинг, отстаивая свое мнение, противостоял -- практически в одиночку -- всему так называемому "обществу". Подавляющее большинство считало себя правыми, а в нем видело врага. Теперь, спустя годы, видно, что прав был Лессинг, заплативший своей жизнью за эту правоту. И здесь снова вспоминается истина "Нет пророка в своем отечестве".
        Если смотреть со стороны, то эти годы были относительно спокойными и бескризисными. Германия постепенно оправлялась от горечи поражения в Первой мировой войне. Экономика стабилизировалась, рейхсмарка становилась крепкой валютой. Конгресс Коминтерна, состоявшийся в Москве, констатировал отсутствие какой-либо революционной ситуации в Германии и Европе в целом. Ничто, казалось бы, не предвещало скорой мировой трагедии.
        Но в Германии поднимал голову нацизм. В 1925--1926 годах вышли в свет оба тома книги Гитлера "Моя борьба". Лессинг будто кожей чувствовал опасность. Он первым громко заговорил о ней. И стал первой жертвой фашизма.
        Впервые Лессинг выступил против "общественного мнения" во время так называемого "процесса Харманна".
        Фриц Харманн, неоднократно ранее судимый, был садистом-убийцей наподобие российского Чикатило. Но при этом он служил осведомителем в полиции, что облегчало его преступную деятельность. Общество, включая правоохранительные органы -- полицию и суд, стремилось побыстрее осудить и казнить Харманна. Лессинг на страницах ряда газет (прежде всего газеты "Prager Tagesblatt", выходившей на немецком языке в Праге, напоминал об общей вине, в том числе и о вине полиции, в деле Хартмана, и призывал день его казни объявить Днем всеобщего покаяния в Ганновере.
        Эта позиция ставила ученого против господствовавшей тогда точки зрения, и очень скоро общество показало ему, что оно не прощает "отступников", осмеливающихся иметь свое собственное мнение. окончательную точку в этом деле поставила статья Лессинга о Гинденбурге.

        Пауль фон Гинденбург в Первую мировую войну командовал войсками Восточного фронта, затем был начальником Генштаба -- фактически главнокомандующим германской армии. Про него говорили, что он выиграл битву при Танненберге и проиграл мировую войну. Гинденбург приближался к своему 80-летию, когда был избран президентом Веймарской республики, а поистечении семилетнего президентского срока 10 апреля 1932 года был избран и на второй срок. В этой должности он и скончался в 1934 году. Именно Гинденбург назначил 30 января 1933-го на должность рейхсканцлера Адольфа Гитлера. Во время предвыборной борьбы в 1932 году компартия Германии, кандидатом от которой был Эрнст Тельман, выдвинула лозунг: "Кто голосует за Гинденбурга, тот голосует за Гитлера".
        Ровно за семь лет до этого профессор Лессинг был практически единственным человеком, открыто выступившим против избрания Гинденбурга. В своей статье, опубликованной ровно за один день до выборов, он в который раз повторил, что не сомневается в личной честности старого солдата. Но Гинденбургу не хватает духовных качеств, необходимых на таком высоком государственном посту. Он легко может стать игрушкой в руках опытных политических интриганов. Сам Гинденбург с солдатской прямотой говаривал о своем интеллектуальном развитии: "В своей жизни я прочитал до конца только одну книгу -- "Новый завет"". И сегодня невозможно без трепета читать заключительные строки статьи Лессинга о Гинденбурге, звучащие поистине пророчески: "В лице Гинденбурга на трон взойдет не философ. Это будет только представительский символ, только Вопросительный Знак, Нуль. Могут сказать: "лучше Нуль, чем Некто". К сожалению, история показывает, что за Нулем всегда скрытно стоит будущий Некто".
        Так и получилось: за Нулем следовал Некто. Кто выбирал Гинденбурга, выбрал Гитлера.
        На следующий день после факельного шествия в честь победы Гинденбурга на выборах в ганноверских газетах появились статьи, упрекавшие Лессинга в оскорблении "национального героя". За этим незамедлительно последовали многочисленные антисемитские выходки, демонстрации и угрозы, так называемые акции "самозащиты народа", призывы защитить немцев от оскорблений "зарвавшегося еврейского профессора".
        Кульминацией явилось демонстративное шествие студентов из Ганновера в Брауншвейг. Студенты прошли по городу, собрались на главном вокзале, где им был выделен специальный поезд, и с плакатами "Евреи прочь! Лессинг прочь!" направились в Брауншвейг, где их ждали учащиеся местной высшей школы.
        Длившееся несколько месяцев противостояние Лессинга и разбушевавшегося „немецкого общества" закончилось относительно мирным компромиссом. Лессингу было запрещено преподавать, и он с этого времени целиком посвятил себя научной и литературной работе.
        Годы с 1924 по 1926 –потребовали от него огромного мужества и стоицизма: в течение этих трех лет он почти в одиночку противостоял немыслимым взрывам ненависти и антисемитизма. Только после ухода из Высшей технической школы ученый пришел к относительному покою и нормальной творческой деятельности.
        Последней большой работой Лессинга, опубликованной в Германии, было вышедшее в свет в 1930 году исследование "Еврейская самоненависть" ("Der jьdische SelbsthaЯ"). В ней он попытался дать психологическое объяснение внутренней трагедии еврейства, которую сам вдоволь испытал на своем веку. В этой же книге Лессинг указал возможный путь к исцелению -- сионизм.
        После того как Адольф Гитлер принял присягу в качестве рейхсканцлера, угрозы в адрес Лессинга стали приобретать все более конкретный характер. Оставаться в родном городе было уже невозможно. Друзья и среди них Альберт Эйнштейн советовали эмигрировать. В марте 1933 года Теодор Лессинг покидает Ганновер. Он едет сначала в Прагу, затем поселяется в Мариенбаде, на вилле "Эдельвейс". Его будущая книга, так и не увидевшая свет, должна была называться "Моя голова"("Mein Kopf"). В ней он хотел дать истинный портрет автора "Mein Kampf". Так что не удивительно, что за голову Лессинга, как говорили, была назначена награда. В ночь с 30 на 31 августа неизвестный преступник через окно его рабочего кабинета дважды выстрелил из револьвера. Одна из пуль попала в голову, эта рана оказалась смертельной. В час ночи, доставленный в больницу уже без сознания, Теодор Лессинг скончался.
        Тридцатого августа 1933 года в Нюрнберге проходил съезд национал-социалистической партии, известный как "Съезд победителей". В день скромных похорон Лессинга в Мариенбаде, 4 сентября, состоялся грандиозный нюрнбергский парад, длившийся более четырех с половиной часов. Перед трибуной, на которой стояли Гитлер, Геббельс, Гиммлерм и другие нацистские лидеры, прошло более ста тысяч человек. Убийство Лессинга можно было бы назвать "подарком нацистскому съезду".
        Имя Теодора Лессинга сейчас, к сожалению, не очень известно. Общедоступный двадцатитомный энциклопедический словарь (Lexikon des Deutschen Taschenbuch Verlags) кроме знаменитого Готхольда Эфраима Лессинга приводит только английскую писательницу Доррис Лессинг. Но не Теодора Лессинга! О нем сегодня в Ганновере напоминают лишь маленькая площадь перед народным университетом, названная его именем, а также надпись на памятнике евреям, терпевшим преследования от нацистов в 1933 -- 1945 годах, где среди почти 2000 имен можно прочитать: „Лессинг, профессор, доктор философии, Теодор, 61 год, Мариенбад". Если бы имена на памятнике у ганноверской оперы были расположены не по алфавиту, а в хронологическом порядке, имя профессора Теодора Лессинга было бы первым в этом скорбном списке жертв нацизма.

___Реклама___