Стихи из 28-ой главы сборника "Великие Тайны Пушкина"

[Valentyn Dorman]

Подборка стихов "Под влиянием Пушкина" из 28-ой главы сборника "ВТП"
От Наума – Валентина (на выбор) Дормана – поэтам.
Как-то раз я решился послать свои литературные опыты
на суд организаторов поэтических конкурсов.
Ну и, дабы не переписывать существующую уже подборку,
я посылаю вам то, что было адресованное в Англию,
Клуб «Пушкин в Британии», Борушко Олегу Матвеевичу -
с предисловием:
"Уважаемые господа! Эта подборка стихотворений,
возникших в процессе создания сборника «Великие Тайны Пушкина».
Но с учётом конкурсного задания, –
обязательного присутствия строки из «Евгения Онегина» -
«В высоком Лондонском кругу», - я просто подставил
связующие звенья, - и получилось некое общее обозрение".
ИТАК:
НА СОИСКАНИЕ БЛИЗКИХ СЕРДЕЦ
В КРУГУ ПОЭТОВ ПУШКИНСКОГО КЛУБА
ПОД РУКОВОДСТВОМ ГОСПОДИНА БОРУШКО.

В высоком Лондонском кругу… я не бывал; и в низком – тоже.
Однако книгу написал о Пушкине – Пророке Божьем.
Нашлись слова, и аргументы стекались в письма-документы;
А к ним, как мимолётный груз, - стихи – подарок славных Муз.
Затем, мой друг, быль трудных лет шепнула мне такой совет:
«Ищи не там, где слышишь голос мужей, уставших от забот,
Но там где слово – спелый колос – из Мысли истину несёт…
Вот предложу тебе загадку; и если ты в ней разберёшься, то…
В добрый путь! Но коль споткнёшься, - на время рифмы перемножь
И снова в путь. Дойдёшь, - найдёшь…»

1. ЗАГАДКА
Стремление безпечное влечёт куда-то ввысь, (оставить «з»)
И шепчет: быстротечна и пуста пустая жизнь.
Три кузнеца, три молота - в сердце куют огонь;
Три пастыря-наставника - крестом грозят: не тронь!
Чьи имена увижу я, сквозь жар и блеск огня;
Где перст, что пишет в облаке все книги для меня?
Вдруг, - вижу! Колесницею прогромыхал вдали,
И в чисто-звёздной области рассыпались стихи.
Нет, не стихи. Как будто бы похоже на Указ.
Или намёк... Всевидящий? Иль вопиющий Глас?
Вот, Он сказал отчётливо: «Отринь!» Нет, - «Избери!»
И запуржил в три облака другие - ещё три.
Туг вихрь! Колесницею летящею рождён.
Спешу за ней, в бессилии узнать, зачем и в чём…
В чём смысл рождений таинства?
Зачем и в чей приход влечёт меня неравенство?
Куда ведёт Исход?
Вдруг вновь, вслед за вопросами, - на облаке Слова;
Златым Лучом прописаны Живые Имена…
Струится дивный свет из них, искрится, - как прочесть?
И выразить. Стихом пустым, - не позволяет честь.
Потом ещё слова, вновь три. Богатства, слава, власть;
Они понятны и просты, но почему же страсть
Влёчёт к тем трём, что не могу я полностью вкусить.
Но ощутил, что сила в них, способная любить.

2. Разгадка душу озарила, восторг – раскрасил скучный слог
И вот, когда меня спросили, каков моим трудам итог,
Ответил песнью вдохновенной, восхищенной из сладких снов,
Вобщем, мой друг, прими в подарок сей звукоряд простейших слов.
Тем более, в пути я слушал песни тех магов-мудрецов,
Что разгоняют даже тучи, то ли из вод, то ли из слов.
Итог! Компот это словесный излился в рифмы моей песни,
И вот, читай её, конечно, если вдруг будет интересно.

ПРИГЛАШЕНИЯ НА БАЛ
ПЕРВОЕ. Л. Розин и Т. Куштевской. 2 марта 2000. Написано в дороге.
Оказалось, - я могуч! Разгоняю стаи туч.
И, при этом, я в машине; чуть точней, в грузовике.
А стихи? Конечно, рядом, тоже помогают мне.
Не пишу - давно. Читаю. И в подаренный блокнот,
Ни полстрочки; созерцаю чистый лист, а в нём - полёт.
Глубина, высоты - бездна! Тайны - их не перечесть…
Но всё вместе обнажает Чистый Лик, Благую Весть.
Море, Матери, Девицы - вдохновение Любви;
Кругом огненные спицы ткут полночные холсты…
В полдень, холст рождает краски; нотки музы разнесут;
А под вечер - бал ждёт Царский. Там меня под вечер ждут.
Утомлённый, потный, грязный я вхожу. «Какая честь!» -
Так привратник восклицает. И в словах его не лесть.
Не насмешка, не обида, - это правда! Вот, берут
И в бассейн с водой живою, как царя меня несут.
Трубы, флейты, скрипки - Фрейлехс! Что такое? Не пойму!
Оказалось, - обручают нынче Царскую Весну.
В Ней - любовь! Море рождений, песен и счастливых слёз;
Вовсе нет в Ней - сожалений, снов тревожных, алчных грёз.
В Ней лишь то, что есть в странице, не испачканной пером;
В Ней - Страна, в которой лица вымыты спокойным сном.
И Рассветы - чудо чудом! Солнце, море, стойкий бриз;
В море - яхта; белый парус, а на нём эмблема - Сфинкс…
Я в той яхте. Парус полон; крыльям сфинкса ветер - друг,
И мы мчимся к пирамидам, Песней Духа нежим слух.
Пирамиды!? Праздник Мысли! Хор неведомый поёт,
Все мы в танце; танец в вихре. А потом!? Водоворот.
Взлёт. Скольжение. Отрада. Ощущение мечты. Стая туч…
Я там, где надо - по велению Судьбы.
Вновь в пути. Ясна дорога. К вечеру чуть-чуть устал…
Выну почту. В почте - точно приглашение на бал.

3. Когда закрыты слух и зренье, пока не наступила зрелость, -
Бессмысленно терзать ученьем, - и так сказал, прости за смелость…

ПРИГЛАШЕНИЕ ВТОРОЕ. Весеннее размышление 28 февр. 2000 г.
Забудь, мой друг! Пусты мои посланья. Рассвет твой близится, встречать его беги.
И - отложи на Бога упованье. Ищи свой хлеб, ищи свои стихи.
Отринь и музу. К радости и счастью прими ненастье - с солнечным лучом;
Пойми природу в вечном сладострастье, и к дубу прикоснись отроческим плечом.
Придёт твой вечер - мудрость вдохновенья; огонь сердечный тронет седина,
Ты ощутишь души своей рожденье, и славу Высшую избавишь ото сна.
Как будто вдруг, - умножишь свои годы, соединив случайное кольцом;
Поймёшь, как Бога, - Музу и Природу, помазанных Великим Естеством.
«Сей час молитв?» Нет-нет, - благословений. Час пира, танцев и безличных слов.
Здесь безграничною Свободой упоений, ради прозренья в Новом, без крестов.
Тогда лишь Разум чист. И Вечность - Безгранична. Добро является без плесени прикрас.
Ты - приглашён на бал! Туда, где всё Первично, и жизнь земную видишь как рассказ.

4. Дело в том, что в этой жизни всё основано на нас
И поэтому прозренье наступает в нужный час,
Тем не менее, - всё просто…
Кто не хочет знать, - не знает. Кто не хочет есть, - не ест.
Жаль, потом всех обвиняет, что несёт свой тяжкий крест.
Т.е. если разобраться в естестве и бытие, -
Классе в третьем изучали все законы на земле.
Потому смеюсь я в сердце, - что понятно естеству,
Объяснять пришлось на пальцах, как какому-то Му-му.

ИЗ ПЕСЕН ЛЬДИНКИ. Весна 2002 г.
Творец Великих Вдохновений, недосягаемо Беспечный, -
Луч передал для поколений; в мир смертный, – ради жизни Вечной.
Штрихи, картинки, вензель буквы, - следы искры, сошедшей в прах,
Взывающий, из песен льдинки… Взмолившейся однажды: «АХ!
Пусть ледяное прозябанье, растаяв, в прошлое уйдёт;
Пусть Солнце ласково согреет, и пусть Ручей меня возьмёт.
Помчимся к морю! С океаном ждёт встреча. Позже - в облака.
Затем с грозой сойдём. Туманом прильнём к земле; и вот - роса…
К вершинам гор найдём дорогу. Там будем - снегом,
Чтобы вновь стать тонкой, хрупкой, чистой льдинкой;
И - снова в путь, родная кровь…
Как странен человек, - в потёмках лелеющий гордыню льда?!
В своей злачёной одежонке, - ищет подобие луча…
В поэтах слышат - только рифму. А в Царствах Мысли - ищут ум.
Плюют в огонь, но ищут искру. К ней - порох? Шнур бикфордов…
Бум-м!
Взорвут друг - друга. Горе? Радость! В ней победители. И гнёт.
Весна, луч солнечный - не в радость; в умах, сердцах - один лишь лёд…»
Грустилось льдинке. Но, однажды, под полдень, в середине дня
Запели Музы, Лиры, Трубы - Оркестр «Царская Весна».
Душа - проснулась! Слух отменный. Чист взор, - ласкает небеса;
Перо в руках. И разум в Мысли. С Ней вместо «против» пишет «за».
Тем жив. В искре огонь рождает. Огонь нетленный грудь бодрит.
«Смотри, - поёт в восторге льдинка, - он тленное животворит!
Ищет любовь - назло Бикфорду. Жжёт порох, - Нобелей сразив;
Он строит лодку! Шьёт к ней парус - стежок к стежку.
Кто? Кто он?!»
«Скиф-ф… - сказало Солнце. Полыхнуло дыханьем огненных сердец, -
Прости, что тронул грусть. Проснулась? Сегодня день твой. Под венец
Пора искринка. К счастью, льдинка! Ручей заждался. В добрый путь!
Ты в этот раз поможешь Скифу дверь в мир прекрасный распахнуть?»
«Я?!» - льдинка вся затрепетала, слезой счастливой растеклась,
С Ручьём слилась и с ним помчалась - петь песни Скифу помогать.
Прекрасна жизнь, - шептало Небо. Будь сладок Плод, - журчал Ручей.
Слагай слова, поэт, умело; животвори - и сам испей!
Душа - созрела. Слог отменный. Чист взор, - ласкает Небеса;
Перо в руке, и в сокровенном - он излагает своё «за».
Тем жив. Дух пробудил искринку! Огонь слов честных слог бодрит…
«Смотри, - Ручью шепнула Льдинка, - он и без нас животворит!»
Вторили горы. Север, Юг и Запад. Восток вплетал в слог сладкие цветы.
Спокойно спи в их песне. Завтра слово, припомнишь ты, из собственной Мечты.
Поэт причалит к Берегам сердечным; парус скользнёт в ладони, и в груди
Родится связь с Единым, Безупречным, - Кто семя, род и спелые плоды.

5. Высоким лондонским кругам открою тайну убежденья,
Что Имя Пушкина и Лик достойны нового значенья!
И пусть дотошный гимназист узнает ныне титул новый, -
Наш Пушкин – Тайный Каббалист. Беда в другом, что ту Основу
Не знает русский литератор, и академик, и оратор.
Всё скрыто под покровом ночи, слоями множества туманов,
Идеологий, между прочим; проще сказать, - надзор «шаманов».
Так что, друзья, узнал я тонкость и прелесть русских сочетаний –
В иврите – вот моё признанье.
Предстали «Огненные буквы» - ученье Рава Глазерсона,
Ну а потом и мне приснилась капель - посланье Словозвона.

ВЕСЕННЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
На Возрождение Пушкина от 8 февраля 1837 года. (2.03.2002 г.)
Изыскания. Испытания; ход развития осознания.
Раньше - вера. Чуть позже - знания. Удаляются колебания.
Волны грозные ниспускаются, - в пене брызгами разлетаются…
Чтоб прямым лучом - направлением - на свидание вышел с Гением.
Он подаст листок - белизны белей. Он вручит перо и шепнёт: «Смелей.
Прикоснись. Начни, - слог возьми из сна… непонятного, - маленького «а».
Дальше - больше. В путь! Видишь, - алфавит? Из него взрасти зрелый плод и вид.
Слово выстрой в ряд, - позовёт ребят; хоровод сомкнёт за зарёй - закат.
За закатом ночь - погрустить не прочь, чтобы начать вновь двигать алфавит,
Продолжая вид.
Смотришь, вдруг в окно - заглянуло «О». Круг. Кольцо и Змей, закусивший хвост,
Чтобы снег прикрыл сумрачный погост. Ведь с зарёю «Я» пробудит земля,
И заздравный тост разрешит Судья».
Малый Лик, - ликуй! Песню Славы - пой! Пробуждай в душе Алфавит Живой.
В Нём наёдёшь свой Ген; равновесье в «Н». «П» - отыщешь Путь. Можешь и свернуть.
Но тогда урок - продолжает рок. И горит душа огнём буквы «Ш» - а…
Князь или козёл будет твой Посол? «И» - пойми, мой друг, разрывая круг,
Полной чаше - быть! Верить и любить пригласит пример; совесть и размер
Песен и стиха. Не боюсь греха буквы так собрать, чтоб Его назвать;
В Малом лике - Лик им воспет! Велик, Малый стал лишь в Нём…
И играл с огнём, будто мотылёк. Скольких он вовлёк? –
В хоровод Любви / Утренней Зари; Капелек свинца; пороха, искры - в глубине ствола.
Вот, указан путь… И - не обмануть! Потому что он - Светом озарён.
А за Вспышкой - взрыв. Выстрел подлеца. Только смерти нет, - жизнь без конца
Падает на лист. Был ли пули свист? Победитель - мёртв, побеждённый - жив.
Улыбнись, мой друг! Отыщи разрыв - с Музой. Правдой. Честью. Совестью и Ликом;
Пребывая в Малом, - помни о Великом.

6. Один известный пушкинист идею славного стиха
Свёл к имени простой гречанки…
Но мы, поверхностность презрев, нашли иные параллели -
В других стихах; и так прозрели. Ведь дело в том, что
Александр гречанкой называл нередко и Богородицу,
А греком – сына её, да-да – Христа. И здесь история проста.

ТОСКА. Испания. 2002г. Размышление над стихотворением Пушкина «Элеферия».
Тоска. Невыразима боль по Дому. Пустое слово «ностальгия» -
Не в силах разорвать оковы. Но вот, услышал у Поэта, - Элеферия!
Ссылка? Ссора... воль с Волей; Духа и дыханий; Страданий –
С радостью и счастьем, - в несчастье выросшем. И в драках;
Столь важных ради мира в мире, и слёз, которым место в лире.
Прозренье! Дух Един в Едином; Мужском и Женском;
Рядом с сыном, которому однажды ночь - дочь принесёт.
Рассвет и полдень; плетенье грёз и явный грех.
Зола и пепел - человек? Изгнанник божий, - говорят.
Но ведь изгнанию я - рад!?
Элеферия - выбор мой. Свобода, право на прозренье
И возвращение домой.
Поклон земной тому поэту, кто в языке чужом нашёл
Ключ к совершенному ответу, - путь избавления от зол.

7. Стыдно признаться, но, друзья, высоким лондонским кругам
Готов поведать и о том, что о судьбе наших поэтов
Я размышлял даже и там, где чуть мешали кастаньеты.

ВОСПОМИНАНИЯ О ПУШКИНЕ... НА МАЛЛЁРКЕ. Испания. Сентябрь 2002 года.
Санный путь. Зима. Позёмка. Валенки и зипуны.
Снег. Снежинки. Лёд. Осколки непонятной мне тоски...
Я - в Испании. Под пальмой. Здесь, на Пальме, шёпот волн.
Море. Пляж. И, вдруг, два звонких - выстрела. Я изумлён!..
Вижу сани. Скрип негромкий; кони, чей-то стон и крик;
И к ногам прилив - позёмкой - снег принёс. И я поник,
Чуть касаясь пальцем крови в лучах утренней зари...
На снегу, где 10-ть сажень и барьер, - шинель. «Прими, -
Просят капли, - тайну Века; тех саней, того пути,
Без которого на небо нелегко взойти. Взойди!
С каплей крови в белоснежной длани ледяных времён...»
«Кто в санях!?» «Посланник верный. В ранг Святого вознесён!
Глубиною нисхожденья в мир, в котором был рождён;
Чтобы Новой Эры метку на дряхлеющем стволе -
Зарубить! Раскрыв и клетку Разума в хмельной земле...»
«Кто в санях?!» - кричу вдогонку отползающей волне.
«Разум. Голос. Стих. Неломкий тонкий Луч, что в серебре.
Отраженье. Лик и Сердце, победившее огонь
Алчной жажды хмеля в перце - власти, славы, но земной…
Этот, Власти, Славе, Воле и Богатству не монет,
Умирая, скажет: «Тот же я...» И вот - Завет!
Тайна жизни. Бытия маленьких, драчливых «я» -
В необъятном «Я» - Едином; Неизменном. Нестроптивом.
Вездесущем и Благом, Равным со счастливым сном...»
Кастаньеты. Ритм Фламенка. Даль веков. Кровь на снегу…
Что услышал в жизни грешной; что - в безгрешное внесу?
Санный путь влечёт, не меркнет. В песню? В первую весну?
В лето, осень, зиму, тучи? К солнцу, в лунный свет иль тьму?
Закат красный и могучий правдой Правды: быть беде!
Быть страданью и победе, быть прозрению во Сне...
Флагу быть в пыли забвенья! И словам: «Я понесу».
Значит, не мешайте пенью, полюбившего судьбу.
Пусть волна. Пусть здесь Майорка, 200 лет, - как пыль и прах…
Только, правда жизни вечной, - в честной жизни. И в стихах.
Путь земной не лёгкий. Звучен буквой, слогом, словом, криком;
Шуткой, песней и строкой, отразившей Лик в великом,
Испытавшем - путь земной...
Выстрелы - давно умолкли. Стаял санный след вдали.
Слухом полон мир и толки: дар небесный?! соль земли?!
После выстрела - затишье. Ложь сплетает тенета,
Только кровь стучит чуть слышно: «Песня, - говорит, - не та...»

8. Так день за днём и год за годом я избавлялся от того,
Что школа мне преподавала для отупенья моего.
Иные истины касались души и сердца…
Так, по капле, я исцелялся от недуга – порочного, былого круга.
Вобщем и это расписал, как всё увидел – осознал.

РЕБУСЫ ИЗ ПУТЕШЕСТВИЯ. 1989 г.
Это ужасно, что всё повторяется? Или прекрасно, коль всё повторяется?
Было постирано - снова запачкано. Куплено – порвано. Съедено - голодно;
Радость веселья - сменило отчаянье, а безнадёжность сломала все чаянья;
Горечь потерь, - и опять обладание; к новой любви возникает желание.
Снова торопишься, снова стараешься, ну и, понятно, опять обжигаешься.
Снова стираешь, на новое копишь, и в повтореньях под ноги не смотришь.
Вдруг - оступился. И грохнулся… в гроб? Это ли всем повтореньям итог?!

ПРЕОБРАЖЕНИЕ КРЕСТА (Восстановлено в 97-ом.)
Я ненавидел ночь за тени по углам. Я ненавидел ночь, - ведь оставался сам.
И проклинал я ночь, когда усталых глаз сомкнуть не давал мозг.
Невысказанных фраз поток не развернуть, и тех, кого вернуть
Я не сумел в свой дом, в окно впускала ночь. И тех, кого я днём
Посмел в делах забыть, - за стол сажала ночь и заставляла пить…
И начинала лить бурлящий кипяток на воспалённый ум и пропускала ток;
Так мучает палач, что с ночью заодно, - крестом казалось мне из комнаты окно.
Напоминала ночь обиды все и грусть; ворочаясь как уж, пытался их стряхнуть.
Умел же драться я, был молодым ведь львом, - кто мог сломить меня?!
Так это было. Днём. Но наступила ночь, и в тишине, легко -
Потоп увлёк зерно в зовущее окно. Так и не дав уснуть и сердцу отдохнуть;
Лишь крест качнулся вслед, благословляя путь.
Потом пришёл рассвет. Он тени разогнал. Пугавший крест, с рассветом, -
Оконной рамой стал. Сомненья - умерли. Рассвет мученья сжёг.
Благословен… Рассвет. Потоп. Зерно. И слог!

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН (01. 02. 2002)
Колокольный звон в ручейках затих; так небесный гром - порождает стих;
И как звук побед - в отражениях, - гибнет славы луч - в поражениях.
В подражаниях исковерканы имена богов, - будто в зеркале;
Не в серебряном, отражающем, - в зеркале золотом, поглощающем.
Воля в Воле - загадке Девственной. Сила - в Силе, за всё ответственной.
Да, разбит сосуд, в искрах стынет прах; но с колыбельною - на твоих губах.
Возроди же вновь песню чистую, покажи тропу свет-лучистую.
С Добрым Молодцом снаряди-ка в путь, - пусть страдания будоражат грудь!
Вехи-странствия оживят мой мозг. Пламя вызреет и растопит воск
Подражания и сомнения; суеты сует преломления.
Разум, горлицей возврати Ковчег; море грозное и разливы рек;
Ручейков трезвон, океана стон - подари! Верни - колокольный звон...
Тот, колеблющий и алтарь, и крест. Тот, рождающий из девиц - невест;
Дай по зёрнышку свой рассеять век, - расскажи, велик, чем же, Человек!?
Может пахотой, или тем зерном, что таит в душе непробудным сном?
Может зорями, иль закатом дня? Расскажи мне, спой, колыбельная!
Как спешат ручьи в реки сильные; ну, а те - в моря чёрно-синие?
Возврати меня, в океана стон, чтоб узнать, зачем, в стоне я рождён.
Чтобы Гром и Мысль стали ближе мне, и вернули тот колокольный звон?
С ним хочу я спеть колыбельную; распознать сполна жизнь нетленную;
В ней создать и свой незабвенный стих, чтобы он - опять в ручейках затих.

ЕСТЬ ТАКИЕ СЛОВА (Июнь-июль. 2002.)
Ищу слова; в луче серебряном из букв хочу сложить.
И пусть молва швырнёт их в грязь, не позволяя жизнь любить.
Пусть набекрень расставит мысли и истреплет их дотла.
Но всё равно, сильнее слово, чем обидная молва...
Нерастраченная любовь, Кто споёт мне о Воле Лет.
И оденет в жемчужный свет - танец огненных кастаньет.
Нерастраченная любовь, взгляд назад, как в прошедший век -
Увлекает в короткий сон - тот, в котором был. Был - влюблён.
Я вновь и вновь, готов расстаться, чтобы мчаться будто вспять.
Хочу узнать: быть может, что-то пропустил и вновь создать
Придётся мне; ведь это важно, что так важно получать...
Но как поймать, как склеить то, что всем хотелось разломать.
Нерастраченная любовь, бег к ошибкам и сожалениям.
Нерастраченная любовь, - жизнь, венчана с огорчением.
Нерастраченная любовь, ты поёшь, что жива мечта, -
Только нужно услышать вновь, нерастраченные слова?!
Нерастраченная любовь, - как далёк серебристый звон!..
Хочу обнять, но мысль там уже, где важен лишь поклон.
Тогда спросить я просто вынужден, - утрачивая тень:
Что потерял и, потеряв, - нашёл в тот самый день.
Нерастраченная любовь, столько лет жив в душе твой след?
Даже если я слышал: «Нет. Нет любви, - только сонный бред».
Нерастраченная любовь, я решусь отыскать тебя,
Пусть молва усмехнётся вслед, о любви растоптав слова.
Нерастраченная любовь, спой же, спой мне о Воле Лет!
И одень в Безобманный свет - Вихрь огненных кастаньет.

В ПОЛЁТЕ НАД…
22. 07. 2005. Ночь. Перелёт из Праги в Тель-Авив.
Вот! Гений, парадоксов друг; И случай, бог изобретатель, -
Собрали полусферы в Круг; а точка в центре - Соискатель.
Здесь ты и я; как я и ты - кругами мчимся к Лукоморью,
А там - учёные коты мурлычут Гимн Высокогорью;
И в необъятной благодати восходит всё: от Аз до Яти,
Чтобы плоды извечных вод, крепили миро-поворот.
Впрочем, скажу, - круговорот…
Ведь дальше проще всё простого: нет тайн у Таинства Святого!
Так капля вод падёт на воду, качнув зеркальную породу;
И, мигом! - чудный хоровод взволнует гладь спокойных вод.
И раз-бе-жится круг за кругом, как брат за братом, друг за другом -
Благая весть…
Какая честь! - упасть для жизни, ради жизни, чтобы, -
Нет, лучше промолчу; ведь и как ты - я соискатель;
И вот, бегу, лечу, ищу… Числитель - Кто.
Что - знаменатель. Взаимосвязь - черта - «создатель»;
Всё - зримая граница вод, рождающих в народе Род.

9. Высоким лондонским кругам скажу, как понимаю сам…
Все разговоры о поэтах и лирике – прозренье душ,
От А до Я раскроет Пушкин - доступно, будто по слогам.
Мы к теме важной прикоснулись, только издатели, пока,
Ещё как будто не проснулись; отсюда – критики строка.

Смешное выглядит смешно; пустое - выглядит уныло.
И подлость – чёрное зерно - раскроется в делах постылых.
Но если весь набор греховный особой мудростью назвать,
Тогда весь звон пусто церковный, святым останется признать;
И лучше в связи этой «брачной» о Пушкине не вспоминать.
И с лирикой - всё та же песня; слог краснобая тешит ум,
Но всё же есть границы лести; и дум высокое стремленье.
В одном, ни совести, ни чести, в другом, счастливое прозренье.
Вот результат горячих споров и поисков в седой ночи -
Мелодий светлых песен Воли, в которой к лирике ключи!
Там ждёт венец любви особой, не временной и не плотской,
Которую, назвать позволь мне душой - желанной, неземной.
Но на пути несовершенства, в познании телесных мук
Отрадой будет и блаженством, в объятиях, желанный друг.
Кому-то дар, кому-то кара, кому-то роковой намёк,
Что в поисках земного жара есть непредвиденный итог.
И гимны страсти вдохновенья… И тайны песен в седине,
Как вывод зрелых лет и боли, в награду отданных тебе.

ДА, МНОГО ПУШКИНЫХ В РОССИИ!..
Ружьёвых, Ядровых – не счесть; Щегловых, Зверовых – фамилий
Задорных, и в которых спесь.
Огромна братия поэтов! Писателей - несметна рать;
Чернил и перьев, и бумаги марателей, - не сосчитать.
Обложки книг, а в книгах - лица, ночами жгущих свой огонь,
Но, не глумись сатир, страницы «старателей», - пока не тронь.
Не тронь бойцов за трон и славу; пусть близок бабочки полёт;
Ведь и читатель тоже вправе видеть падения и взлёт.
Снега Россию убеляют, затем капель и летний дождь
Омоют и опять скрывают плиту; а под плитою - вождь.
Годы, столетья, лихо лихом мчит круговерти букв и слов,
Тревожа души на паперти страниц пустых, порожних снов…
Всё может быть в России, славной стрельцовской шалостью царей,
Она как рог, но захудалый; всё как в песок, сколько не лей.
Нет песен славы, лишь заветы: «Отечество не посрамим!»;
И вот «поэты» канут в лету. Но Пушкин, всё-таки один.

10. Заключение простое – стоит копья ли ломать?
Жизнь большему научит, чем отец твой или мать.
Вот основа утверждений, как «Ученье о Душе»,
То, которое раскрыл я в творчестве и жизни же -
Пушкина – Пророка славы Музам, Девам и котам
Тем, учёным, о которых некогда читали нам:
«Идёт направо – песнь заводит; налево – сказку говорит…».
Но чудеса и леший бродит там, где Пророк Единобога
Представлен нам антисемитом, гулякой, бабником – повесой.
Проще сказать, не бесталанным, но больше всё-таки балбесом.
Хотя, казалось бы, «балбес», как бы промежду развлечений
Успел создать в свой краткий век произведений незабвенных,
Полных мудрейшеств сокровенных, - сколько застольный беллетрист
Не перепишет с листа в лист, за жизнь свою – день трудовой.
Отсюда резюме – за мной.

НА ЭТО «НЕТ» - СУДА НЕТ (Май.2002.)
Нет трудностей в жизни. Есть постижения. Нет заблуждений, но есть сновидения.
Нет неизвестного, - есть интересное. Даже и в смерти есть песня воскресная.
Есть изначальное, позже - растущее. Юное, зрелое, мудрость зовущее;
Есть ненасытное, алчное, злобное. Есть голос чистый и что-то утробное.
Есть увлечения, есть развлечения. Есть притяжение - в нём лишь прозрение!..
Как детский плач. Пара звуков: «у, а». Так - жизнь начинается, учит слова.
Позже текут к тебе мысли. Поступки. Позже - столчёшь как аптекарь их, в ступке;
Взвесишь, очистишь огнём вдохновения, и: это слева - полезно для зрения;
Вот это, справа, запишем, что яд; спрячем подальше от малых ребят.
Это вот? Место ему в середине. В древности. В тайне, живущей и ныне.
Это - как стержень, копьё иль стрела, - та, что Царевну-лягушку нашла.
Имя? - задачка нелёгкая. Слово! Слово как Молния. Мысль. Основа.
Только Основа, как Первооснова. Имя в нём. Это как кубок до дна.
Это как лук, тетива, и стрела. Это - Падение; Это Венец. Это - трамплин;
И... не страшен конец. Это как песня «Полёт в серебре»; в Духе, который поёт о Заре.

Так что, - нет трудностей, есть постижения. И нет заблуждений, когда есть прозрение.
Путник, искатель. И пусть невдомёк путь из падения к Песне Венца,
Но... начинайте заглавный урок в сказках, которые ждут молодца...

11. Мой добрый друг, я так хотел послать тебе такой портрет,
Чтоб отразил мой дух и стиль с рождения до этих лет.
Но, что послать? – вопрос вопросов. Я подражаний не люблю.
А ту, взгляни в любую книгу, и ты поймёшь мою тоску.
Есть на коне, с мечом и без. Есть за столом, хоть с сигаретой,
Хоть с трубкой, пивом, коньяком, хоть с книгой – умный вид.
А то, такое видел: за столом, но взгляд косой, как снизу вверх,
Дескать, я занят, пацаны, а вы толчётесь тут без дела.
И да, ещё одно задело; не просто как бы за столом, но так –
Лицо на кулаки и… взгляд пронизывает время, века, глубины,
Потолки и… массу всякой дребедени. А я мечтал воссесть на трон.
Как Пушкин убеждал: «Ты – царь!», но, извини, свободных тронов
До сей поры, я не встречал. Впрочем, солгал.
Не так давно, в одной приморской деревушке
Я присмотрел один. И вмиг уселся на его верхушке.
Пока наш пляжный друг-спасатель втирал какой-то даме крэм,
Я восседал как Созерцатель и тем был рад.
Вот резюме. На троне я – не на коне. Без пива, трубки, коньяка –
На фоне неба. Что ж, дерзай! На том же фоне лет и лета.
Жаль, к рифме проситься «Жаннэта», а я-то больше – Валентин.
Такой, как этот трон, – один.

В ОРИГИНАЛЕ ЗДЕСЬ МОЁ ФОТО НА ТРОНЕ (Следуя сноске: http://www.jlife.ru/site.aspx?IID=39400 ... NID=393984 включите 28-ю главу сборника.)
P.S. В процессе многократного чтения писем, у меня появился вывод.
Мне, например, он понравился; а вы рассмотрите со своей точки зрения.
Поэзия – это музыка, ради которой хочется изучить ноты.

Валентин Дорман, создатель Народной Академии Словесности (в Германии)
Автора сборника «Великие Тайны Пушкина»: http://www.jlife.ru/site.aspx?IID=39400 ... NID=393984
Статей на тему "Еврейский вопрос в России и во всём мире": http://www.jlife.ru/site.aspx?IID=41227 ... NID=412272 И т.д. и т.п.
Дипл. Экономист, Литературный работник, Кинорежиссёр.
Адрес: Valentyn Dorman, Weier str. 30, 46149 - Oberhausen. Germany.
Домашний телефон: 0208 / 633 - 521 E-mail: Ko-mandor@mail.ru