[yehudinfo]

Тупик эволюции или тезисы скептика
Monday, 02 June 2008 | Александр Штерн
http://www.isramir.com/content/view/6620/169/

Жизнь всякого человека - не тот предмет, на который можно смотреть в упор, пристально, без риска увидеть слишком много. Подробности часто бывают настолько «несимпатичны», что и демонстрировать, и говорить о них не принято.

Нет, сплетничать о ближних приятно и не возбраняется, однако и сплетничать - скорее о делах, нежели о побуждениях и чувствах. А если «посплетничать» про нас, про всех – оптом?

Общими же для людей являются главные действия: рождение, созревание, воспитание потомства, борьба с себе подобными, угасание. При нормальном ходе событий.



Обитание в социуме также определяет основные правила поведения – воевать, когда придется, заводить семью, как другие, и «не отрываться от коллектива». Словом, жизнь животных, оборудованная интеллектом и долговременной памятью.



От животных, однако, нас кое-что отличает. Полный перечень этих отличий автору не по уму, попробуем сказать о некоторых…



Любое взаимодействие предполагает наличие обратных связей. Обратную связь знает и «неживая» природа, но в этом случае мы полагаем ее как бы пассивной: энтропия – негэнтропия. Обратная связь бывает отрицательная (действие – противодействие, стимул – реакция, вопрос - ответ) и положительная (когда действие вызывает дополнительное действие, усиливающее первоначальное). Такова, к примеру, цепная реакция – до самого взрыва, или размножение в благоприятных условиях - до насыщения и истощения ареала обитания.



Так вот, все живое существует и сосуществует за счет не зависящего от него баланса между положительной и отрицательной связью, и только человек не знает тормозов, удержу – в добыче, еде, сексе, власти. И вере в свои собственные измышления – тоже.



Существуя исключительно в социуме, он доводит каждую систему отношения «до насыщения», до абсурда. И все для того, чтобы затем, высмеяв и разрушив ее, начать сначала. Этот круг или спираль подмечали до классика марксизма еще античные авторы. «Колесо человеческой истории» - не только катится по времени, но и крутится вокруг оси.



В любимой игре – искусстве (в самом широком смысле этого понятия) положительная обратная связь периодически заводит людей в культурные тупики. А ведь, казалось бы, всякое сообщество могло бы жить своей естественной, построенной на инстинктах «общественного животного» жизнью, и чего более?



Но есть еще рядом с «естественной» все объясняющая нам жизнь идей, «жизнь по книгам».. По любым, придуманным и неадекватным действительности - начиная с собственно главной Книги (в любом, в том числе и устном варианте) и кончая пошлой телерекламой – по ней тоже живут многие. Сквозь такую «книжную жизнь», страхи и идеалы, сквозь поэтический флер - реальность воспринимается занимательнее. Да это уже и другая « искаженная реальность». Хотя и без него, флера, молодые найдут свою войну, матери родят детей, а мертвые лягут в землю. Но с ним люди пойдут убивать и умирать за почести, девушки сплошь родят счастливчиков, а ушедшие получат вечную память.



«Книжная жизнь», например, расскажет нам про лучшее будущее, приближение беспроблемных времен, и люди переживают всевозможные беды в надежде на пришествие этой светлой поры и грядущее счастье потомков. Правда, они подозревают, что никакого золотого века не будет, и невозможно торжество всеобщей справедливости (ведь они видят невозможность этого торжества в своей повседневной «первой» жизни), но гонят от себя эти мысли. В частности ту, что основа существования природы – борьба даже не за выживание, а за непрерывное (как в шахматах) улучшение каждым своей позиции. Или ту, что своя рубашка все-таки ближе к телу. Гонят, но живут по этим правилам.



Живут, не противореча прагматическим выводам, который делает для себя почти всякий: все, чего человек желает он должен попытаться сделать прямо в этой жизни. Не путая образ жизни с образом мыслей, а форму с содержанием. (Но и не отрицая их взаимного влияния).



Об этом не принято, но даже - любовь, эта основа «поэтического флера» – всего лишь потребность самому быть любимым - человеком, предметами, обстоятельствами, удачей, богами.



Или суд окружающих – он же всегда несправедлив – либо уравнивает неравноценное, либо попирает слабого. А уж политики – те точно говорят с нами исключительно языком «книжной жизни». Они презирают электорат, знают цену его изменчивости и внушаемости, но со своих трибун обращаются к нему, когда надо, как к носителю истины, основе правильного строя или источнику народной мудрости.



Во все века хлебные места добываются локтями, зубами, взятками, шантажом и семейными связями. Любая власть заинтересована только в сохранении себя – в первую, вторую и третью очереди. И если при этом она делает что-либо для людей, ее избравших – так не из моральных принципов, а по расчету, инстинкту самоохранения.



Но «вторая жизнь» влияет на нас, подобно марксову «опиуму народа», которым, впрочем и является, она чаще всего отнимает способность личности к прямому действию ради своих и групповых интересов. Да, порой она «смягчает нравы», но с и этими мягкими нравами человеку все равно приходится биться за существования по правилам живой природы.



Кто же ее придумал, «вторую жизнь»? Ведь основатели веры (набора идей, ценностей) каждой цивилизации, ее мудрецы-поэты-первопроходцы – оперировали простыми истинами, не отвергая противоречия человеческой сущности, но принимая их и ее как есть. То же Ветхий Завет не боится самой «неприглядной» правды о своих героях, Гомер или Шекспир – тоже. Она становится неудобной потом – в комментариях и толкованиях, первой и последующих производных от изначальных слов и вещей.



Меж людей вечно востребован специфический типаж романтических, книжных толкователей, создателей «производных»: жрецы, поэты, комиссары – названий тьма. Пример Иисуса, который в своей «предвыборной» Нагорной проповеди начал с «… я пришел не нарушать законы предков...» и призывами к милосердию, а закончил запредельным ужесточением моисеевых заповедей и угрозами в адрес нежелающих признать его новую правду – пример этот - один из самых ярких.



Современное же имя таким фигурам – модернисты. Модернизм, вообще, - чаще всего в формальных изысках избывает комплекс неполноценности (иногда блистательно) перед более основательными предшественниками, ему имманентны самоуверенный недостаток знания, логики и дисциплины мышления, а в крайних формах - наглая бессмыслица – под видом изощрености и «высокой чувствительности». А есть еще постмодернизм с его наивным камуфляжем убогости мастерства и чувства – вторичным юмором или стилистической элоквенцией, а то и просто - с высокомерным стебом…



И христианство Иисуса, и своды бесчисленных дополнительных церковных правил и всяческий модернизм (без негативной коннотации) – как раз примеры положительной обратной связи, доведения естественных понятий до нежизненной красоты и вавилонской бесчеловечности. За этой красотой – обрыв в пустоту, как обрыв в графике периодичекой функции.



И фигуры этого образа мысли, фигуры виртуальной жизни, в большом числе рождаются в каждом поколении – экспериментальные особи, как бы беспомощные в практических делах, подверженные страстям и витающие в облаках, а на деле – глубоко уязвленные в какой-то момент «первой жизнью» и сводящие с ней счеты с помощью «второй», чисто ментальной. Причем, очень часто они устраиваются вполне неплохо.



Есть, стало быть, общественный спрос и заказ природы, они ей нужны не меньше, чем послушные общественные твари. Нравится нам этот их иррациональный, броуновский бег по времени, он же – упомянутый поэтический флер на грубой поверхности бытия, еще как нравится, без него человеку неинтересно. Трагический разрыв между разумом и эмоциями, толкающими нас за его пределы, непреодолим, и это противоречие нашего устройства печальнее всего.



………………………



Но иногда полезно возвращаться к развилкам и отличать-таки одну от другой те две оплетающие друг друга жизни, о которых мы здесь толковали. Здравый смысл тоже ведь для чего-то дарован нам ей же, жизнью.



Кто мы, люди, такие и куда идем? Вопрос не слабый, но мы и не обещали всех ответов. А все же: сколько времени не должен меняться (закреплять нужные мутации) вид, чтобы он исчерпал «заданные» возможности конструкции, зашел в собственный тупик эволюции?



Да и наше планетарное, измеренное здешней эволюцией живого и неживого, время не сопадает с астрономическим: у него свои ускорения и торможения, протекает-то оно, наше, человеческое время, на ограниченном слишком многими параметрами участке трансформации и копошения белковых организмов. На Земле с ее, если не уникальными, то редкостными для Космоса свойствами.



Можно обойтись и без космоса, не кидать камни в мироздание, рассуждать в рамках расширительно толкуемого дарвинизма, объясняться словами «энтропия», «инерция», «относительность», «диалектика».., которые, в сущности, ничего не объясняют, а только дают имена необъяснимому.



Можно даже признать человека творением демиурга, все равно – вопрос об ошибке, неудаче этого демиурга остается открытым. Помните у Маяковского на складе у бога - «ветхий чертеж, неизвестно чей – первый неудавшийся проект кита». И мы, люди, такой недоработанный образец, запущенный в массовое поизводство с заведомым дефектом?



Жизнь на Земле последовательно обучалась (научалась): двигаться индивидуально, управлять своим движением, управлять движением объектов, потом - управлять движением объектов с помощью других объектов. Есть, однако, одно обстоятельство. Органическая жизнь циклична, а человек, мало того, что смертен, он еще и живет постоянно осознавая это. Именно осознание своей неизбежной смерти, быть может, - и есть тот встроенный дефект, который делает наш, так красиво устороенный вид, ущербным и тупиковым.



Умение ловко преодолевать силы природы в сочетании с тикающими часами личного существования уводят нас от других живых существ, но не приводят к космическому величию. Уникальная память, логика, обучаемость – прекрасные свойства, однако они бессильны перед возрастными страстями и неизбежным распадом организма их обладателя.



Знание личной смерти делает сомнительным общественный прогресс с одной стороны, а с другой мешает «отдаваться» воздействию эволюции, вся цель которой – обеспечить виду устойчивое воспроизводство и преуспевание среди прочих ее экспериментов. Обеспечить это воспроизводство в границах изменения окружающей среды и в масштабах этого «местного», планетарного биологического времени, о котором мы уже сокрушались.



Ведь выживают и продолжают род не обязательно умные, сильные, здоровые. Нужны всякие, и неизвестно, какое качество спасет вид на крутом повороте.



Знание каждым личной смерти делает наш вид уникальным в отношении внутривидовой борьбы. Геноцид, убийства себе подобных, - эти человеческие жертвоприношения древности, ныне замаскированные под одеждами этнических, религиозных, экономических и прочих кровопролитий – не свойственны больше никакому из живых существ. Положительная обратная связь?!



Человеку не дано вырваться из этого круга или потока, в котором он, как известно, сам – мера вещей, но и мера времени тоже, и в этом его врожденный непреодолимый порок.



И в таком мире человека вполне можно рассматривать как проходной вариант. Ошибку эволюции. Ошибку природы на пути самопознания? Или он – необходимый этап этого самопознания? Или живая природа в целом – тоже ошибка вселенной? Вопросы не для решения, а для провозглашения - в безграничное, как нам представляется сегодня, пространство.

Вот почему, быть может, нас, людей так выручает и защищает от них , этих вопросов, вера и надежда на бога, концепция высшей силы, которая знает все замыслы и ответы.