РУССКАЯ ЕВРЕЙСКАЯ ИММИГРАЦИЯ В ГЕРМАНИЮ

[Архивариус]

РУССКАЯ ЕВРЕЙСКАЯ ИММИГРАЦИЯ В ГЕРМАНИЮ
Может ли германское еврейство выдержать наплыв русских иммигрантов
Тоби Аксельрод

БЕРЛИН (JTA) – Одна из самых примечательных перемен в Европе после падения коммунизма - возвращение еврейской жизни в страну, которая породила Холокост.
До падения Берлинской стены 20 лет назад послевоенная еврейская жизнь в Германии была «скорее музейной редкостью, чем нечто живое, -- сказал Куф Кауфман, который иммигрировал из России в 1990 году и сейчас возглавляет еврейскую общину Лейпцига. – Сегодня она очень живая – социально, религиозно и культурно».
В 1989 году в Германии жило всего 30.000 евреев. Тогда восточные двери распахнулись и сюда хлынули около 220.000 человек еврейского происхождения из бывших советских республик. Около половины из них были евреями по материнской линии, -- свидетельствует новый доклад Центрального совета евреев Германии. Иммигранты стремились обрести экономические возможности и спастись от антисемитизма - и предпочли Германию Израилю.
В общей сложности около 90.000 иммигрантов стали членами еврейских общин Германии, и, таким образом, численность еврейской общины Германии выросла в четыре раза.
Лала Сусскинд, президент Берлинской еврейской общины, сравнивает опыт этих иммигрантов с тем, что пришлось пережить ее родителям, бежавшим с советской территории в 1947 году.
«Сначала им пришлось трудно, так как они не говорили на языке. Потом они нашли работу и присоединились к еврейской общине, а затем и их дети решили: ‘Это мой город’», -- говорит Сусскинд.
«То же происходит и с нашими людьми, приезжающими в Германию сегодня», -- сказала она. Более старшим поколениям привыкать труднее, но их дети и внуки - «составляющая нашей еврейской жизни в Берлине».
Приток иммигрантов закончился в 2005 году, когда Германия приняла новое иммиграционное законодательство, которое значительно осложнило въезд в страну потенциальных иммигрантов. Это решение было принято отчасти под давлением Израиля, который считал Германию своим соперником в глазах иммигрантов из бывшего Советского Союза.
Изменив еврейскую общину Германии, эта иммиграция также принесла с собой нужду в увеличении числа раввинов, в программах по привлечению в общину не связанных с ней евреев, а также поставила вопросы о том, как быть с русскими иммигрантами, которые не являются евреями по Галахе (еврейскому закону), но хотят стать частью общины.
В Германии, как и в большинстве стран Европы, даже реформистские общины следуют ортодоксальной Галахе, когда речь идет о том, кого считать евреем.
«Мы должны учиться у них, чтобы лучше их понимать, -- цитирует доклад ведущей еврейской организации Германии слова раввина Джоэля Бергера, бывшего главного раввина Вюртемберга. – Мы должны активно работать вместе, чтобы сохранить наши традиции. У нас нет места пассивности и пессимизму».
Некоторые обеспокоены тем, что еврейские институты Германии не смогут обеспечить того, чтобы численного роста еврейской общины было достаточно для победы над угрозой будущего – ассимиляцией.
«Культурная идентичность не может просуществовать дольше одного поколения, -- сказала 24-летняя Джулия Итина, приехавшая в 2000 году в Дортмунд из Одессы через Израиль. – В любую форму самосознания следует добавить немного религиозности, иначе еврейский народ многих лишится».
Итина, университетский исследователь и педагог, включилась в еврейские программы после того, как на общественных началах приняла участие в фестивале еврейского образования в Германии «Лиммуд».
Аналогично сложилось и у 28-летнего Рената Фишбаха. Он приехал из Черновцов в 1990 году, нашел еврейский молодежный центр и позже сам основал дискуссионный клуб для еврейской молодежи.
Фишбах говорит, что «ему всегда были ближе умные русские ребята, чем молодые люди из респектабельных немецких семей. За 10 лет они постепенно занимают главенствующие позиции в общине».
Потягивая черносмородиновый чай в берлинском кафе «Баку», Светлана Агроник, координатор русских социальных и образовательных программ в еврейской общине Берлина, вспоминает, как приехала сюда в 1991 году.
«Мы хорошо жили в России, и вдруг там начались перебои с хлебом, -- сказала она. – Мы взяли отпуск, чтобы навестить друзей, и не возвращались в Россию 12 лет».
Но, приехав сюда, она задалась вопросом: «Мне действительно повезло? Эти германцы убили так много евреев. Но я должна это сделать во имя дочки Марины».
Тем не менее, Агроник признает, что вовсе не всем довольна. Ее дочь Марина весьма далека от иудаизма, и ее бой-френд и отец ее ребенка, -- немец, нееврей. О том, что Марина еврейка, он узнал не сразу, а узнав, сказал ей, что очень рад этому, поскольку, как он слышал, все евреи богатые люди.
Борис Вайнруб тоже испытывает к Германии смешанные чувства. Он хотел жить в Израиле, где у него была хорошая работа после эмиграции из России в 1990 году. Но разразилась война в Персидском заливе, иракские «скады» стали падать на Рамат-Ган.
Вайнруб сказал, что его семья бежала в Германию, где им в числе 300 израильтян дали в тот момент статус беженцев.
Вайнруб, который теперь владеет магазином электроники, говорит, что «в Израиле ему морально лучше. Но в Германии – спокойнее».