Re: Страничка Марка Фукса
Posted: Thu Oct 07, 2010 9:52 am
Друг мой, идиш
"Ты такого не увидишь
ни в Москве, ни под Москвой –
все вокруг галдят на идиш:
и еврей, и даже гой."
Юрий Штерн
«Когда я был маленьким, в Черновицах, русский был вторым языком, румынский - третьим, а украинский – четвертым...»
Сам придумал
В доброй половине черновицких дворов в те времена говорили на идиш.
После войны столица Буковины была одним из немногих полностью уцелевших городов Украины. Естественно, что в Черновцы, оставленные румынами и немцами, устремились люди с лежавшей в разрухе европейской части Союза.
Вчерашние беженцы, евреи Бессарабии и Украины, скитавшиеся в эвакуации заполняли улицы старинного города. Добротные, изысканные дома оставленные их владельцами в целости и сохранности с мебелью, посудой и постельным бельем стремительно заполнялись новым разношерстным людом.
Прежняя довоенная эпоха оставила городу небольшую прослойку коренного австрийского населения, говорившего на немецком. Вновь приехавшие и поселившиеся не всегда владели русским и говорили на привезенных с собой языках и говорах, но при этом все в той или иной степени владели идишем.
Совершенно естественно, что последний и стал тем мостом, что связал всех на долгие годы, вплоть до окончательного исхода евреев с Буковины во второй половине прошлого века.
Мост возводился на добротных, устойчивых сваях.
Черновцы испокон веку были одним из центров идишского мира.
Жители Черновцов, ашкеназы из центральной Европы и даже сефарды, в свое время пришедшие на Буковину из Балкан и освоившие здесь идиш, использовали его в быту, писали и издавали книги и газеты на нем, ставили спектакли.
Правда, черновицкая еврейская элита старалась использовать литературный немецкий и весьма преуспела в этом, дав мировой литературе Пауля Целана и Розу Ауслендер, но вместе с тем, в мировую литературную сокровищницу вошли блестящие мастера идиш Элиэзер Штейнбарг и Ицик Мангер.
Так или иначе, осенью 1908 года, Первая международная конференция языка идиш состоялась в Черновцах. (http://www.eleven.co.il/article/14673)
И это далеко не случайно, ведь к тому времени треть населения Черновиц – столицы герцогства Буковина составляли евреи. Здесь на стыке Запада и Востока, на границе Австро-Венгрии, России и Румынии, бурное развитие идишской литературы, театра и музыки ощущалось особенно сильно.
Свыше семидесяти делегатов, представлявших весь спектр еврейской религиозной, политической и культурной жизни приехали в Черновцы для участия в конференции.
К моменту моего появления на свет многое изменилось под луной: через Буковину прокатились две мировые войны, трижды сменилась власть и Черновцы, в конце концов, оказались в составе Украины.
Но неизменным атрибутом города оставался идиш.
Вплоть до начала пятидесятых в городе работал еврейский (идиш) театр, существовали школы на идиш, на центральной улице работал еврейский ресторан.
Насколько мне известно, такой привилегией на территории СССР пользовались кроме моих земляков только в Литве и в Биробиджане.
И хотя работа властей по выкорчевыванию идиша и всего еврейского в Черновцах пришлась на начало пятидесятых, когда все игры с евреями прекратились, все мое детство и юность идиш звучал в городе, на его улицах, площадях, дворах, магазинах и базарах.
Приезжая в Киев к многочисленной родне, я слышал идиш только изредка, только внутри домов, за закрытыми дверями.
В Черновцах никто не стеснял себя, разговор на идише был частью повседневного быта.
Отчетливо помню, как мы с покойной мамой зашли в мясную лавку и на вопрос, заданный продавцу на русском, немедленно последовал ответ:
«Их вейс идиш ойх!» - («Я знаю также идиш!»).
Дома у нас идишем почти не пользовались, хотя знали и любили его.
Родители не пропускали ни одного концерта или представления на идиш.
В Черновцах творила и жила незабвенная Сиди Таль, гастролировали звезды первой величины Нехама Лившицайте, Михаил Александрович, Анна Гудзик, Эмиль Горовец,.
Идиш казался естественной частью повседневной жизни. Ухо ловило его, сознание адаптировало, и через мгновенье ты уже не помнил, на каком языке пришла к тебе информация.
Русский и украинский мы учили в школе, идиш мы впитывали на улице.
Иногда, когда родители в своем разговоре касались запретной для нас темы, они переходили на идиш, но вскоре и они и мы, дети обнаружили, что все понимаем, можем вставить слово и правильно отреагировать.
Уже в школьные годы, когда началось изучение иностранного языка, во время уроков случалось, ученик, забывшись, автоматически вставлял в ответ слово на идиш вместо английского.
Учитель наш, Борис Павлович, сам в прошлом преподаватель идиш, не реагировал, не акцентировал внимания, спокойно продолжал урок. Только мы, дети идиша, переглядывались и молча, про себя, отмечали ошибку.
Наш Борис Павлович Ройзин, в силу обстоятельств, после закрытия нашей, последней в Союзе еврейской (идиш) школы, переставший преподавать идиш и перешедший на преподавание английского был известным идишским поэтом и журналистом, печатался в тогдашних изданиях на идиш в Советском Союзе, Польше и Франции. (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0% ... 0%B8%D1%87) .
В Израиле, уже в наши дни, труды Бориса Павловича были переведены на иврит и творческое наследие его вышло отдельным изданием.
Через много, много лет мой бывший одноклассник, передавая мне, привет через общих знакомых заметил:
«Если не вспомнит, скажите ему, что в школе меня звали «Цвонцик».
Я, конечно, помнил его и без прозвища, которое прилипло к нему, когда в пылу ответа на уроке английского он вместо «твенти» ляпнул «цвонцик» на идише.
Творчество Жванецкого нам особенно близко и понятно. Ведь вся соль, весь «цимыс», его речи состоит в том, что он говорит на идиш, но русскими словами.
Я думаю, он догадывается об этом.
Идиш помогает шагать по жизни, понимающим и ценящим его. Он порождает ироничное, полное юмора и философии отношение к себе и окружающим.
Служба в армии и, последовавший затем мой переезд в Ташкент, казалось мне, оторвали меня от идиша.
Но и в те времена случались моменты, когда идиш приходил мне на пользу и выручал.
В конце восьмидесятых мне выпала командировка в тогдашнюю ГДР, мое предприятие успешно сотрудничало с тамошними машиностроителями.
Случилось так, что я прилетел в Германию в пятницу, прямой самолет из Ташкента в Берлин летал раз в неделю. Переводчика не оказалось, он должен был быть после выходных. Меня встретил и опекал ГДРовский коллега. К началу рабочей недели оказалось, что переводчик нам не нужен, мы вполне обходились без него. Правда, немецкие товарищи отмечали мой странный акцент, да еще, иногда, я попадал впросак, не зная того, употреблял ивритские слова, пришедшие в идиш.
Например, на вопрос: «Сколько часов лета от Ташкента до Берлина?» ответил на идише: «Зекс шу», а оказалось, надо было сказать «Зекс штунде».
Выручал идиш меня поначалу и в Израиле, хотя здесь его по началу , при становлении государства не очень жаловали.
В дальнейшем оказалось, что в современном Израиле наблюдается тенденция к возрождению идиша, он в моде и бросить выражение на идише – это хороший тон, своеобразная визитная карточка.
В израильском театре «Идишшпиль» почти вся молодежь – выходцы из бывшего Советского Союза, освоили идиш здесь и прекрасно играют на нем.
Ну а что в Черновцах?
Уже пролетел год, как не стало Иосифа Бурга, последнего из черновицких могикан, классика идишской литературы.
В моих Черновцах носителей идиш практически не осталось, хотя власти и общественность всячески стараются искупить вину: открывают музеи (http://muzejew.nxt.ru/Index-Rus.html), ведут просветительскую работу, пишут статьи (http://www.ji.lviv.ua/n56texts/56-zmist.htm).
Но друг мой, идиш живет уже в других местах нашего шарика.
Перефразируя Марка Твена, следует констатировать «Слухи о его смерти оказались сильно преувеличенными»
"Ты такого не увидишь
ни в Москве, ни под Москвой –
все вокруг галдят на идиш:
и еврей, и даже гой."
Юрий Штерн
«Когда я был маленьким, в Черновицах, русский был вторым языком, румынский - третьим, а украинский – четвертым...»
Сам придумал
В доброй половине черновицких дворов в те времена говорили на идиш.
После войны столица Буковины была одним из немногих полностью уцелевших городов Украины. Естественно, что в Черновцы, оставленные румынами и немцами, устремились люди с лежавшей в разрухе европейской части Союза.
Вчерашние беженцы, евреи Бессарабии и Украины, скитавшиеся в эвакуации заполняли улицы старинного города. Добротные, изысканные дома оставленные их владельцами в целости и сохранности с мебелью, посудой и постельным бельем стремительно заполнялись новым разношерстным людом.
Прежняя довоенная эпоха оставила городу небольшую прослойку коренного австрийского населения, говорившего на немецком. Вновь приехавшие и поселившиеся не всегда владели русским и говорили на привезенных с собой языках и говорах, но при этом все в той или иной степени владели идишем.
Совершенно естественно, что последний и стал тем мостом, что связал всех на долгие годы, вплоть до окончательного исхода евреев с Буковины во второй половине прошлого века.
Мост возводился на добротных, устойчивых сваях.
Черновцы испокон веку были одним из центров идишского мира.
Жители Черновцов, ашкеназы из центральной Европы и даже сефарды, в свое время пришедшие на Буковину из Балкан и освоившие здесь идиш, использовали его в быту, писали и издавали книги и газеты на нем, ставили спектакли.
Правда, черновицкая еврейская элита старалась использовать литературный немецкий и весьма преуспела в этом, дав мировой литературе Пауля Целана и Розу Ауслендер, но вместе с тем, в мировую литературную сокровищницу вошли блестящие мастера идиш Элиэзер Штейнбарг и Ицик Мангер.
Так или иначе, осенью 1908 года, Первая международная конференция языка идиш состоялась в Черновцах. (http://www.eleven.co.il/article/14673)
И это далеко не случайно, ведь к тому времени треть населения Черновиц – столицы герцогства Буковина составляли евреи. Здесь на стыке Запада и Востока, на границе Австро-Венгрии, России и Румынии, бурное развитие идишской литературы, театра и музыки ощущалось особенно сильно.
Свыше семидесяти делегатов, представлявших весь спектр еврейской религиозной, политической и культурной жизни приехали в Черновцы для участия в конференции.
К моменту моего появления на свет многое изменилось под луной: через Буковину прокатились две мировые войны, трижды сменилась власть и Черновцы, в конце концов, оказались в составе Украины.
Но неизменным атрибутом города оставался идиш.
Вплоть до начала пятидесятых в городе работал еврейский (идиш) театр, существовали школы на идиш, на центральной улице работал еврейский ресторан.
Насколько мне известно, такой привилегией на территории СССР пользовались кроме моих земляков только в Литве и в Биробиджане.
И хотя работа властей по выкорчевыванию идиша и всего еврейского в Черновцах пришлась на начало пятидесятых, когда все игры с евреями прекратились, все мое детство и юность идиш звучал в городе, на его улицах, площадях, дворах, магазинах и базарах.
Приезжая в Киев к многочисленной родне, я слышал идиш только изредка, только внутри домов, за закрытыми дверями.
В Черновцах никто не стеснял себя, разговор на идише был частью повседневного быта.
Отчетливо помню, как мы с покойной мамой зашли в мясную лавку и на вопрос, заданный продавцу на русском, немедленно последовал ответ:
«Их вейс идиш ойх!» - («Я знаю также идиш!»).
Дома у нас идишем почти не пользовались, хотя знали и любили его.
Родители не пропускали ни одного концерта или представления на идиш.
В Черновцах творила и жила незабвенная Сиди Таль, гастролировали звезды первой величины Нехама Лившицайте, Михаил Александрович, Анна Гудзик, Эмиль Горовец,.
Идиш казался естественной частью повседневной жизни. Ухо ловило его, сознание адаптировало, и через мгновенье ты уже не помнил, на каком языке пришла к тебе информация.
Русский и украинский мы учили в школе, идиш мы впитывали на улице.
Иногда, когда родители в своем разговоре касались запретной для нас темы, они переходили на идиш, но вскоре и они и мы, дети обнаружили, что все понимаем, можем вставить слово и правильно отреагировать.
Уже в школьные годы, когда началось изучение иностранного языка, во время уроков случалось, ученик, забывшись, автоматически вставлял в ответ слово на идиш вместо английского.
Учитель наш, Борис Павлович, сам в прошлом преподаватель идиш, не реагировал, не акцентировал внимания, спокойно продолжал урок. Только мы, дети идиша, переглядывались и молча, про себя, отмечали ошибку.
Наш Борис Павлович Ройзин, в силу обстоятельств, после закрытия нашей, последней в Союзе еврейской (идиш) школы, переставший преподавать идиш и перешедший на преподавание английского был известным идишским поэтом и журналистом, печатался в тогдашних изданиях на идиш в Советском Союзе, Польше и Франции. (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0% ... 0%B8%D1%87) .
В Израиле, уже в наши дни, труды Бориса Павловича были переведены на иврит и творческое наследие его вышло отдельным изданием.
Через много, много лет мой бывший одноклассник, передавая мне, привет через общих знакомых заметил:
«Если не вспомнит, скажите ему, что в школе меня звали «Цвонцик».
Я, конечно, помнил его и без прозвища, которое прилипло к нему, когда в пылу ответа на уроке английского он вместо «твенти» ляпнул «цвонцик» на идише.
Творчество Жванецкого нам особенно близко и понятно. Ведь вся соль, весь «цимыс», его речи состоит в том, что он говорит на идиш, но русскими словами.
Я думаю, он догадывается об этом.
Идиш помогает шагать по жизни, понимающим и ценящим его. Он порождает ироничное, полное юмора и философии отношение к себе и окружающим.
Служба в армии и, последовавший затем мой переезд в Ташкент, казалось мне, оторвали меня от идиша.
Но и в те времена случались моменты, когда идиш приходил мне на пользу и выручал.
В конце восьмидесятых мне выпала командировка в тогдашнюю ГДР, мое предприятие успешно сотрудничало с тамошними машиностроителями.
Случилось так, что я прилетел в Германию в пятницу, прямой самолет из Ташкента в Берлин летал раз в неделю. Переводчика не оказалось, он должен был быть после выходных. Меня встретил и опекал ГДРовский коллега. К началу рабочей недели оказалось, что переводчик нам не нужен, мы вполне обходились без него. Правда, немецкие товарищи отмечали мой странный акцент, да еще, иногда, я попадал впросак, не зная того, употреблял ивритские слова, пришедшие в идиш.
Например, на вопрос: «Сколько часов лета от Ташкента до Берлина?» ответил на идише: «Зекс шу», а оказалось, надо было сказать «Зекс штунде».
Выручал идиш меня поначалу и в Израиле, хотя здесь его по началу , при становлении государства не очень жаловали.
В дальнейшем оказалось, что в современном Израиле наблюдается тенденция к возрождению идиша, он в моде и бросить выражение на идише – это хороший тон, своеобразная визитная карточка.
В израильском театре «Идишшпиль» почти вся молодежь – выходцы из бывшего Советского Союза, освоили идиш здесь и прекрасно играют на нем.
Ну а что в Черновцах?
Уже пролетел год, как не стало Иосифа Бурга, последнего из черновицких могикан, классика идишской литературы.
В моих Черновцах носителей идиш практически не осталось, хотя власти и общественность всячески стараются искупить вину: открывают музеи (http://muzejew.nxt.ru/Index-Rus.html), ведут просветительскую работу, пишут статьи (http://www.ji.lviv.ua/n56texts/56-zmist.htm).
Но друг мой, идиш живет уже в других местах нашего шарика.
Перефразируя Марка Твена, следует констатировать «Слухи о его смерти оказались сильно преувеличенными»