Вольпин, Прохорова, Локшин

Что бывало...

Moderator: Ella

Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
ALokshin
активный участник
Posts: 50
Joined: Sun Mar 02, 2008 7:50 pm

Вольпин, Прохорова, Локшин

Post by ALokshin »

О ЛОКШИНЕ
Евгения Чигарева, доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории, член Союза композиторов РФ
Владимир Баршай, сын Рудольфа Баршая


...Наибольшую лепту в дискредитацию композитора на Западе внес главный дирижер Американского Симфонического Оркестра Леон Ботштейн, который 4 февраля 2010 года (примерно за месяц до того , как исполнить 4-ю симфонию Локшина) дал интервью о предстоящем концерте, зачем-то уведомив журналиста NeuFutur Magazine о том , что “два бывших узника сталинского Гулага обвиняют Локшина в том, что он доносчик, но что сам Локшин это отрицал”. Можно себе представить реакцию публики, оркестрантов и журналистов… Со ссылкой на Ботштейна дискредитацией Локшина занялись и другие газеты – в частности NYTimes. Кстати, редактор отдела культуры NYTimes Э.Маркс категорически отказалcя добавить в текст упоминание о том, что Елена Боннэр в 2008 году открыто выступила в защиту Локшина. (Проверить этот имеющий громадное значение факт господину Марксу при жизни Елены Георгиевны не составляло никакого труда). Интересно, если бы в защиту Локшина выступил Андрей Сахаров, господин Маркс тоже его бы проигнорировал?
Защищая Локшина, мы защищаем не только его музыку, но и всех нас, не желающих жить в перевернутом мире украденных репутаций.
Два бывших узника сталинского Гулага - математик Александр Есенин-Вольпин и преподавательница английского языка Вера Прохорова обвинили Локшина в своем аресте, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы доверчивая советская интеллигенция подвергла Локшина остракизму.
- Слушать надо тех, кто побывал на допросах и сидел в сталинских тюрьмах и лагерях! – эта кажущаяся бесспорной мысль буквально завораживала советскую публику, отученную думать самостоятельно, и прокладывала широкую дорогу клевете.
В истории Локшина это значило: слушали тех, кто был обманут (следователем), а на тех, кто выступал в защиту композитора, не обращали внимания. А ведь Локшина в разное время пытались защищать такие известные музыканты как Дмитрий Шостакович, Мария Юдина, Рудольф Баршай, Борис Тищенко…
Как тут не вспомнить слова Елены Боннэр о том, что “…многое, что считают (и у нас в стране [т.е. в России], и на Западе) общественным мнением, формируется в КГБ”.
Почему же, как мы считаем, сейчас можно с уверенностью утверждать, что Локшин был именно оклеветан, не ссылаясь при этом ни на мнение именитых музыкантов, ни на личные впечатления, ни даже на авторитет Елены Боннэр?
Дело в том, что главная обвинительница Локшина – Вера Прохорова – впервые опубликовала свои свидетельства и аргументы в Российской музыкальной газете в 2002-ом году, а в 2012 году фактически от них отказалась (по-видимому, прочитав книжку “Музыкант в Зазеркалье”, написанную сыном композитора, где аргументы Прохоровой опровергаются ), опубликовав новое обвинение, которое противоречит прежним (см. Прохорова В. “Четыре друга на фоне столетия”). Одного этого, на наш взгляд, достаточно, чтобы вопрос о виновности Локшина считать закрытым.
А вот дополнительный штрих, говорящий о невероятной наивности главной обвинительницы. Прохорова открыто , без тени смущения, пишет о собственной матери, что та работала с 1930 года в Интуристе (советская организация, обслуживавшая иностранцев), не зная, видимо, того, что только в 1938 году эта организация была по просьбе Берии формально выведена из состава НКВД.
Что касается Есенина-Вольпина, то он прославился тем , что в годы сталинского террора публично произносил речи о “бандите Сталине и его фашистском политбюро”. Имеется множество свидетельств об этой удивительной особенности Вольпина (мемуары Ольги Адамовой-Слиозберг, Наума Коржавина, Юрия Айхенвальда…). А неразлучной подругой Вольпина в те годы была дочь (расстрелянного) разведчика, тесно связанного с лабораторией по установке подслушивающих устройств в жилых помещениях. Поэтому обвинения, выдвинутые Вольпиным против Локшина (фраза, сказанная наедине, и затем – после ареста – предъявленная следователем) не имеют никакой цены.
Зачем же потребовалось с помощью таких своеобразных людей как Прохорова и Вольпин дискредитировать композитора? Ответ прост. Необходимо было прикрыть агента НКВД, по неосторожности “засветившегося” перед Локшиным.
В архиве семьи Кушнеровых – давних друзей Локшина, живущих в Баден-Бадене - сохранилось письмо Локшина от 19 сентября 1949 года, адресованное его ученице Инне Кушнеровой, где Локшин упоминает о “человеке-трупе”, который хочет восстановить отношения с ним. Письмо доступно для экспертизы.
* * *
В заключение добавим: сочинения Локшина не раз снимались с исполнения из-за текстов, казавшихся неподходящими советским начальникам. Об одном из таких драматических эпизодов рассказал хормейстер Виктор Попов в своем интервью режиссеру Иосифу Пастернаку, снявшему о Локшине фильм “Гений зла”. Вот отрывок из этого интервью.

В.С. Попов. Интервью после концерта (отрывок) [1]

«Дело все в том, что действительно Локшин – это крупное явление в нашей музыке, в русской музыке, крупное явление. И так мне повезло, что в 70-е годы [я познакомился с Локшиным], благодаря Рудольфу Борисовичу [Баршаю] как раз. Мы с ним в этот момент активно работали, потому что у него был свой камерный оркестр, а у меня хор мальчиков. Мы часто пели музыку Баха… И однажды Рудольф Борисович мне сказал, что вот есть такая идея – исполнить Шестую симфонию композитора Локшина. Я тогда, естественно, почти ничего [о Локшине] не знал. Знал, что такой композитор есть и знал, что находится он в довольно трудном положении, потому что когда-то, написав кантату «Тараканище», попал в глубокую немилость в связи с тем, что нашлись такие добрые люди, которые подсказали, что «тараканище – это наш вождь и учитель». И поэтому, естественно, довольно трудная у него была судьба и музыку его мало кто знал. И вот Рудольф Борисович предложил мне исполнить Шестую симфонию, а Шестая симфония написана на стихи нашего великого поэта начала века – Блока. И поэтому с огромным удовольствием я решил познакомиться с этой музыкой. И я пришел к нему [Локшину] домой... Жил он недалеко от проспекта Вернадского, в маленькой квартирке. Надо сказать, что условия жизни у него были, конечно, весьма и весьма посредственные. Жуткий инструмент, но он сел, стал играть и сразу захватил меня. Знаете, потом с огромной радостью я работал со студенческим хором института Гнесиных над этим сочинением, и мы должны были его исполнить в открытом концерте. Но я уехал с детским хором радио и телевидения на гастроли в Чехословакию. Когда вернулся, ректор мне сказал, что этот концерт отменяется по рекомендации райкома партии, куда он, видимо, сам и сообщил о предстоящем концерте. И райком партии меня вызвал. Первый секретарь райкома партии Киевского района, значит, сказал, что это сочинение нельзя исполнять и оно не может быть исполнено в концерте. Ну, естественно, у меня был скандал с ректором и после этого я подал заявление об уходе из Гнесинского института, где проработал 15 лет. Так что, видите, меня как судьба с Локшиным [свела]…»

[1] Попов Виктор Сергеевич (1934—2008), художественный руководитель хора Академии хорового искусства, народный артист России. Полностью интервью было опубликовано в сборнике «А.Л. Локшин – композитор и педагог». – М.: Композитор, 2006, с. 24–25.
17 марта 2013
Last edited by ALokshin on Thu May 16, 2013 6:24 am, edited 1 time in total.
ALokshin
активный участник
Posts: 50
Joined: Sun Mar 02, 2008 7:50 pm

Re: Вольпин, Прохорова, Локшин

Post by ALokshin »

О ВОЛЬПИНЕ
Кампания по дискредитации моего отца разгорелась с новой силой (причина - диск, выпущенный “Мелодией” и получивший премию “Золотой камертон”). Локшина обличают, ссылаясь теперь на Вольпина. Приходится отвечать.
Так вот, недавно я прочел превосходные воспоминания Михаила Цаленко c многообещающим названием: “Взгляд назад невидящих глаз” http://7iskusstv.com/2013/Nomer3/Calenko1.php
где Вольпину уделено несколько существенных строк.
Однако статья уважаемого Михаила Цаленко нуждается в уточнении. Без такого уточнения ее концовка оказывается полуправдой, выгодной для лубянских создателей светлого образа Вольпина на фоне черного образа Локшина.
Цитирую М.Цаленко:
<<В 1945 году, когда он [Николай Вильямс] заканчивал второй курс университета, ЕГО АРЕСТОВАЛИ ВМЕСТЕ С ДРУГИМИ СТУДЕНТАМИ за чтение поэмы А.С. Есенина-Вольпина "Весенний лист" и осудили на пять лет. Сам Есенин-Вольпин, сын Есенина и специалист по математической логике, был признан психически больным и сослан в Казахстан. <…> Имя знаменитого деда Коле [Вильямсу] не помогло, и он отсидел пять лет.>>
Вольпин был арестован не в 1945-ом году, как может подумать читатель, прочитав статью уважаемого М.Цаленко, а в 1949-ом. О ТОМ, СКОЛЬКО НАРОДУ БЫЛО АРЕСТОВАНО ЗА ЧТЕНИЕ ВОЛЬПИНСКИХ СТИХОВ В ТЕЧЕНИЕ ЭТИХ ЧЕТЫРЕХ ЛЕТ, МОЖНО ТОЛЬКО ДОГАДЫВАТЬСЯ. А вот самому Вольпину читать (вслух) эти же стихи, видимо, дозволялось.
Я и раньше писал о том, что никогда не считал Вольпина провокатором, сознательно работавшим на Лубянку. Но не сомневаюсь, что его использовали как подсадную утку. Тем более, что подслушка витала прямо перед его носом (см. “Музыкант в Зазеркалье”, изд. 2; http://www.lokshin.org).
А.А.Локшин, сын композитора

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО
А.А.Локшин
Бывают события, которые можно либо принять как свершившееся чудо, либо объяснить банальным благоволением спецслужб…
* * *
Вот какую анкету заполнял в 1947 году мой отец, работавший тогда ассистентом в Московской консерватории :
Анкета из личного дела А.Л.Локшина (оригинал в архиве Московской консерватории; курсивом набран текст, написанный рукой отца)
<< Локшин Александр Лазаревич!
Отдел кадров Консерватории просит Вас срочно [!] ответить на следующие вопросы:
1. Были ли Вы за границей (где, когда и кем направлялся) - Нет
2. Имеете ли родственников за границей (где, кто) – Нет
3. Были ли Ваши родственники репрессированы – Нет
Личная подпись
22/II 47г. А.Л.Локшин>>
А вот похожая анкета ,которую должен был заполнять в 1947 году , поступая в университет, Юрий Орлов (будущий известный физик и правозащитник). Цитирую его книгу “Опасные мысли” (М., 2008, с.87-88):
<<В приемной комиссии физико-технического факультета предупреждали, что экзамены будут труднейшими, но я обнаружил, что подготовлен даже слишком хорошо. 15 августа моя фамилия появилась в списке сдавших экзамены. <…> Оказалось, однако, это еще не значило, что я был принят в университет. Нужно было заполнить анкету особого отдела, в которой я подтверждал, что:
Ни я, ни мои ближайшие родственники в белых армиях не служили.
В оппозициях не состояли.
За границей (за исключением службы в Красной армии) не были.
Репрессиям не подвергались.
Из ВКП(б) не исключались.
Колебаний по партийной линии не имели.
Все было чистой правдой о моих ближайших родственниках, исключая, может быть, Петю (который колебался). Но что касается меня, то я уже не колебался, а сильно раскачивался. Однако надо было бы быть абсолютным идиотом, чтобы честно отвечать на их вопросы. Ответишь на вопрос, а попадешь на допрос. Я не колебался ни секунды, утаивая мои колебания. Не было других путей получить хорошее образование и даже просто высшее образование: аналогичные анкеты заполняли во всех советских институтах и университетах [выделено мной – А.Л.].>>
То, что Вера Прохорова со своей немыслимой родословной, которую, как я полагаю, невозможно было утаить, смогла без последствий проскочить подобное анкетирование в 1947 году в престижном Инязе – это, несомненно, чудо.
Но еще большее чудо – это поступление Веры Ивановны в Иняз в 1936 году.
Цитирую:
<<Мать Веры, Надежда Николаевна, - урожденная Гучкова. Московский городской голова Николай Иванович Гучков – ее отец. Александр Иванович Гучков [1864, Московская губерния - 1936, Париж] – родной дядя. Да, тот самый, у которого согласно советской историографии, что ни должность, то крамола: основатель и лидер партии октябристов, председатель III Госдумы, военный министр Временного правительства [а также один из организаторов Интервенции]. С такой родословной в СССР не то, что устроиться на работу, - жить было невозможно [выделено мной –А.Л.].>> См. Григорьев А. “Прохоровы с Трех гор” – Известия, 12 мая 1998.
Современному читателю после прочтения статьи А.Григорьева может показаться, что “с такой родословной жить было невозможно” – это метафора. Но это не метафора.
Дело в том, что А.И.Гучков после революции вовсе не превратился в отыгранную фигуру, а вплоть до самой своей смерти (т.е. до года поступления Веры Ивановны в Иняз) продолжал активно бороться с Советской властью. Один из сотрудников Гучкова , А. И. Ксюнин, “живший в Белграде и выполнявший там ряд заданий Гучкова и Скоблина”[1], оставил интереснейшие свидетельства. Цитирую статью [2]:
<<Журналист Алексей Иванович Ксюнин сообщал 15 февраля 1934 года … Гучкову следующее:
”Радиостанция в Бельгии (а может быть, в Люксембурге) была устроена года полтора назад… антикоммунистической издательской группой”. Таким образом, нерегулярные передачи, по данным Ксюнина, велись, как минимум, с августа 1932 года. В письме Гучкову от 23 мая 1934 года он сообщал, что “радиостанция создана антикоммунистическим обществом «Силлак». Что это за общество, как и до какого времени велось им вещание, установить мне пока не удалось. Но факт, что речь идет об общественных инициативах.”>>
И далее там же:
<<В одной из справок в фонде Гучкова за 1934 год указывается также на попытки вещания на Дальнем Востоке: “Кроме баптистской станции в Маньчжурии , есть еще одна станция , с которой посылается в Россию антисоветская пропаганда. Эта станция находится на одном коммерческом пароходе, плавающем по Сунгари. Команда этого парохода состоит сплошь из русских. Материал для передач посылается из Харбина, также из Женевы из организации Обера”>>.
А вот еще:
<<Оставаясь человеком действия, он [Гучков] является одним из столпов открытой контрреволюции: саботаж, отправка агентов на советскую территорию, даже теракты. В начале тридцатых годов Гучков часто бывал в Берлине, где встречался с нацистскими руководителями и готовил “проникновение” на вражескую территорию.>> [3]
Ну а вдобавок к этому (цитирую “записку” Н.В.Вольского по книге [1]):
<<Гучков [в 30-е годы] имел связь не только с германским посольством в Москве, а и с рядом высших чинов немецкого Рейхсвера и чиновничества в Германии . Он вел с немцами огромную переписку, шла она не обычным путем, а через пути, которые он полагал “конспиративными”…
Оглядываясь назад, нельзя не назвать трагическим положение Гучкова. Скоблин, дочь , молодой Штранге, все следили за ним и о каждом шаге его доносили [в НКВД].>>
Необъяснимости и чудеса в биографии Веры Ивановны зашкаливают… В год ее поступления в Иняз ее двоюродный дед активно переписывается с высшими чинами германской армии и вся эта переписка к тому же идет под контролем НКВД!
А вот – дополнительный штрих к упомянутым чудесам.
Цитирую все ту же статью А. Григорьева:
«А освободили [в 1956 году] ровно через шесть лет после ареста <…> меня [т.е. Веру Прохорову] реабилитировали, сказали, что на любой работе могу не упоминать о пребывании в лагерях. Но куда же мне девать эти шесть лет? Пишите, что работали в системе КГБ [выделено мной – А.Л.]… Боже упаси, этого еще не хватало!»
При всем моем почтении к сединам Прохоровой и перенесенным ею лишениям, я даю ей отвод как свидетелю обвинения. И это независимо от того, что выдвинутые ею в 2002 и в 2012 годах обвинения в адрес моего отца противоречат друг другу.
P.S. О действующих лицах: Скоблин – генерал-майор Белой армии, агент НКВД, муж известной певицы Плевицкой (также агентессы); дочь Гучкова – советская разведчица Вера Трэйл; журналист А.И.Ксюнин – покончил с собой в 1938 году, узнав о предательстве Скоблина.
Москва, 14 мая 2013 г.
[1] Берберова Н. Люди и ложи. – М.: Прогресс-Традиция, 1997, с.256 – 259.
[2] “Говоржи , Москва! Ян Славик , русская эмиграция и радиовещание на советскую Россию”/Русское слово, 2008, №7; http://www.ruslovo.cz/articles/331/
[3] Бросса А. Групповой портрет с дамой (глава из книги “Агенты Москвы”) / Иностранная литература, 1989, №12, с.244.
Post Reply