Тени прошлого

[владимир36]

ТЕНИ ПРОШЛОГО

Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые;
иначе такое бросание будет пустою забавою.
Козьма Прутков.

Известный эрудит Козьма, очевидно, предвидел появление в русскоязычной печати окололитературного шалуна тов. В. Левина, превратившего «пустую забаву» с бросанием камешков в профессию для заработка сребреников. Уж столько этот тип за свою жизнь набросал камней в чужие пруды, что наступила пора, когда круги от брошенных камней бумерангом возвращаются к источнику. Речь идёт о последнем камне, брошенном Левиным в конце сентября 2008 года на сайте Интернет-газеты «Мы здесь» под названием «Либо се ля ви, либо се ля вас» (№ 180, редактор Л. Школьник). Вместе с опубликованной ранее статьёй В. Лебедева «Школьник-двоечник» («Форум») оба автора привнесли в местную печать особый жанр подмётных писем, наполненных инсинуациями, злобой, ошибками и клеветой. По поводу статьи «Школьник-двоечник» обиженный редактор резонно поместил в своей газете аргументированное опровержение, однако сам же опубликовал клевету такого же типа на другого человека, не заметив ничего предосудительного. Опровергать вздорный текст Левина не имеет смысла, потому что это не статья в обычном смысле слова, а набор ругательных выкриков, не связанных по смыслу абзацев, где всё недостоверно и перепутано, написано в виде доноса в духе прошедшей эпохи. Таким способом забавлялась окололитературные трутни в бывшем Советском Союзе по заданию партийных или правоохранительных органов, чтобы оклеветать неугодного властям автора. Материал Левина написан для читателей, не способных самостоятельно понимать лживость «аргументации».
Нет смысла ни в заглавии, ни в содержании бессодержательного текста, даже трудно сразу определить причину озлобления Левина. Однако все же попробую. Начну с фразы о дураках, которая является ключевой для понимания текста и уровня интеллекта автора: «Быть дураком не запрещено, а то, что не запрещено, то можно». Во-первых, слова «запретить» или «разрешить» в отношении широко распространенного природного явления, как глупость, неприменимы. Если бы дурак знал, что он дурак, то значительная часть человечества вымерла бы от разочарования ещё в юности. Во-вторых связано с «во-первых»: запретить «быть или не быть дураком» невозможно, так как уровень интеллекта определяется наследственностью и всегда проявляется неизбежно, независимо от желаний автора. Разве кто-либо мог воспрепятствовать публикации Левина кроме редактора? В-третьих, даже то, что не запрещено законом и может быть опубликовано, не означает, что всё можно. На этот счёт существуют негласные моральные ограничения совести и воспитания. Если автор считает возможным писать о том, о чём сам не ведает, клеветать и высасывать из пальца вздорные обвинения, не дорожит своим именем, пользуется запрещёнными приёмами, тогда нечего писать о каких-либо ограничениях. Для дураков и бессовестных людей нет никаких ограничений. Например, судить о книгах, даже не зная их названий, беспредметно оскорблять авторов, не читая их текстов, навязывать свои суждения без какой-либо аргументации, участвовать в дискуссии, не понимая её сути, и так далее. Тов. Левин вместе с тов. Снитковским либо сами решили показать свою безграмотность, лживость, непонимание и незнание предмета спора, либо по просьбе бесценного друга, однако теперь оба автора оказались со своим другом в одной луже, выйти из которой сухими, незапачканными, нескомпрометированными невозможно.
Вторая тема, к изложению которой Левин возвращается многократно, относится к вопросу о том, кого можно считать писателем, а кого – только графоманом. На эту пустопорожнюю тему, по-моему, могут рассуждать только те самозванцы, которые присваивают себе исключительное право квалифицировать творчество других людей. По-моему, дело это безнадёжное и недостойное серьёзного обсуждения, ибо признаки, позволяющие точно ответить на этот вопрос, невозможно сформулировать. Оценка труда писателя, да и само определение профессиональной пригодности и принадлежности – дело деликатное, тонкое и крайне субъективное. К примеру, Л. Толстой не считал Ф. Достоевского настоящим писателем, потому что у последнего «все герои говорят языком автора». Власти России назвали Солженицына классиком русской и мировой литературы, а упомянутый не ко сну С. Резник считает его выдающимся литератором. Тем не менее, можно назвать десятки имён людей, которые относят Солженицына к графоманам, и число их только увеличивается. Журналист М. Дейч с иронией и сарказмом назвал Солженицына «бесстыжим классиком». Куда ещё точнее? Что же касается Левина, приведу его легкомысленные суждения: «Я знаю Семена Резника как многолетнего ведущего радиостанции «Голос Америки», где он проработал много лет, сам участвовал в его программах «Встречи с интересными людьми», мы общались по телефону, и могу заверить, что это человек огромного интеллекта, глубоких знаний. Его книга «Вместе и врозь. Заметки на полях книги Солженицына «200 лет вместе» - лучшее, что приходилось читать (Кому? Никак Левину! – В. О.) за последнее время. Но графоманам неймется». Левину не стыдно писать, а Школьнику печатать этот примитивный текст. Буква «Я» в русском алфавите – последняя, а у Левина – на первом месте, она-то его и подводит. Левин заверил всех читателей в глубоких знаниях, как книги, так и личности самого Резника, не сомневаясь, что эти заверения чего-то стоят! Но в этом-то наивном заблуждении и заключается главная оплошность в рассуждениях минского говоруна. Надеюсь, читатель понимает, куда следует засунуть заверения Левина по поводу интеллекта Резника, который даже не помнит названия книги Резника, не то, что её содержания. Точно, вы совершенно правы: именно туда, тем более что большой ценитель женских достоинств и шалун Левин эту часть тела знает не понаслышке, ибо сам уточняет: «У женщин она находится в привлекательном месте – ведь не только лицо бывает красивым».
Принимая участие в радиопередачах «Голос Америки» в программе Резника «Встречи и известными людьми» в качестве «известного» человека, Левин всерьёз поверил в своё право раздавать титулы писателей и графоманов. О себе же и написал: «Графоманы верят в свое эксклюзивное право на правду только потому, что им позволено так думать». Хотя так думать «запретить» или «позволить» невозможно, как и право валять дурака, но какой же может быть спрос с такого человека! «Семен Резник – известный литератор, - заверил нас Левин. - Виктор Топаллер – лучший ведущий ток-шоу на русскоязычных каналах, включая и московские. Это правда. А кто такой Опендик? Не более чем Опендик. Он сочиняет свою историю». Неужели Левин, по случаю оказавшийся в Нью-Йорке, значит большее, чем тот же Левин в Минске? Видите ли, Опендик не спросил разрешение на публикацию «своей истории» у тов. Левина, который нравоучительно, и уже не в первый раз (после каждой моей статьи на интернете «Мы здесь» читайте многочисленные рекомендации неприкаянного анонимного автора, который, наконец-то, себя выдал!), порекомендовал: «Но не мешало бы знать, что любая историческая публикация перед тем, как увидеть свет, обсуждается специалистами-историками. И лишь потом рекомендуется или отвергается. Любой литературный труд тоже проходит закрытые рецензии коллег». Каждое слово в этой цитате не стоит гривны на базаре в Жмеринке. Другими словами, левинская тень из прошлой эпохи рекомендует вернуться в страну с руководящей и направляющей КПСС, с разрешения которой выдавались «закрытые рецензии коллег», кого считать писателями, а кому - отказать. Левин даже не понимает абсурдности своих рекомендаций.
«Закрытые рецензии коллег» канули в вечность, оттого и негодует тов. Левин, почему Опендик публикует свои книги без разрешения коммунистических цензоров, да ещё издаёт их не на халяву, не на средства официальных советских властей, а на свои! Да, неуютно тов. Левину в Америке, поэтому он часто и с тоской вспоминает прошедшие времена. Не стесняясь читателей, бессовестный Левин, водит их в заблуждение: «Опендик изготовил за свой счет несколько компиляционных томов, не имея навыков работы с документами. И продает их уже года два. Только почему-то народ не спешит выкупать это изделие. А книги Семена Резника расходятся мгновенно. Они интересны. Они научны и построены на фактах и глубоком знании предмета».
Методы клеветы, применяемые Левиным, просты как валенки и распространены в его мире как тараканы. Если мои книги ничего не содержат нового, тогда о чём весь сыр-бор? Откуда ему известны мои навыки, ведь не лежал же под столом, не держал за ноги, тем более называет меня - «некто Опендик». Откуда Левину известно, как распродаются мои книги? В том-то и дело, что между упомянутыми книгами существует принципиальная разница: книга Резника «Вместе или врозь?» лежит на полках в магазине «Санкт-Петербург», где продаются и антисемитские «шедевры», а мои - «Двести лет затяжного погрома» - можно купить в еврейском книжном магазине «Чёрное море»! Там-то и поинтересуйтесь, кто желает, чьи книги пользуются спросом.
О причинах популярности моих книг сказано в статье «Полный шалом» в буквальном смысле», которую Левин в глазах не видел, потому что опять-таки ошибся в названии, да повторил все ляпсусы в цитатах, допущенные в письме Резника в редакцию «Форума». Почти каждый автор считает себя писателем, но это самомнение не имеет значения. Важно, чтобы читатели сами, по зову своего сердца, могли написать вам, как, к примеру, Ефим из Филадельфии: «Ваши книги стоят у меня на полках как красноармейцы. Они для меня – источник свежего воздуха...». Это совсем не одно и то же, что опубликовал Резник на задней обложке своей книги, где приведены якобы «отзывы» читателей, которые в глаза не видели это произведение. Вы только послушайте, что написал о себе автор: «Семён Резник – выдающийся знаток того, о чём пишет». «Это работа превосходного мастера своего дела». Резник до сих пор не понял, что старые советские методы саморекламы также наивны, как посетители детских садиков. Немудрено, что Левин, начитавшийся подобных отзывов на обложке, посчитал Резника выдающимся писателем современности.
В минуты откровения Левин сообщил читателям, что в прошлой жизни он был вхож в самые секретные помещения, «где был установлен маленький такой крематорий» и три отставных полковника КГБ «бросали в огонь книги Солженицына и Пастернака, я был тому свидетель». Левин «работал в одной большой газете, любил ездить в область, что на самой западной границе. И секретарь Обкома обычно спрашивал…» (В. Левин. Своя доля греха, газета «В новом свете», Р-Й, 21-27 марта 2003). Теперь, читатели, вы понимаете, кто и с какой «долей греха» подвизался в качестве эксперта по литературным вопросам на сайте «Мы здесь»?
«Но графоманам неймется, - продолжает Левин разрабатывать тему о графоманах. - Вот и на талантливую Людмилу Улицкую напал. И на покойного Солженицына с его трехтомным «Архипелагом ГУЛАГ», который потряс все человечество и удостоен Нобелевской премии. А Опендик называет его «недостоверным». Эта фраза выбрана мною для того, чтобы на примере нескольких предложений продемонстрировать качество текста, сочинённого полиглотом Левиным. Талантливость Улицкой не имеет отношения к анализу и оценке её безобразной антисемитской книги «Даниэль Штайн, переводчик». В рецензии «Откровение католички» очень подробно и документально показана вредоносность книги Улицкой («Мы здесь», № 179). «АГ» потряс не «всё человечество», а только весьма легкомысленную и неуёмную часть, которая не читала «АГ» и неспособна его прочесть. Точно так же огульно судит об «АГ» сам Резник и его второй подручный - Снитковский. Солженицын получил Нобелевскую премию в 1970 году благодаря политическим играм западных леваков, а первый том «Архипелага ГУЛаг» был опубликован на три года позже, в 1973 году, в Париже. Книгу «Архипелаг ГУЛаг» назвала «недостойным сборищем лагерного фольклора» первая жена Солженицына, которая по ночам переписывала страницы «АГ», а не Опендик (см. интервью газете «Фигаро», февраль 1974 года). И кто же этот винегрет слов может принимать всерьёз! А ведь здесь препарирована только одна фраза Левина! И после такого письменного «шедевра» этот «фантазёр» от орала написал про меня: «Уровень литературного и исторического невежества… превосходит все мыслимые пределы». Разве для самого Левина существуют какие-либо «мыслимые» или немыслимые «пределы» в создании абракадабры!
Националист В. Бушин в 2005 году дал такую оценку книге националиста Солженицына, что особенно для нас ценно: «Эти развороченные нами вороха анекдотичных нелепостей, горы малограмотного вздора, бесконечные потоки маниакальной лжи, клеветы, злобы, болезненные фейерверки саморекламы и похвальбы – всё это «Архипелаг» (В. Бушин. Александр Солженицын. Гений первого плевка. Алгоритм, М., 2005, стр. 199). Трудно сказать точнее.
«Мы жили в лживом мире, живем в нём и теперь» - пишет Левин про себя, но включает в свою компанию людей, которые и в бывшем Союзе, и, тем более, в Америке не жили и не живут во лжи. Как образно написал протеже Левина Солженицын, «человек, начавший скользить, продолжает скользить до конца». Когда же начал скользить вниз по бессовестной плоскости тов. Левин? Очевидно, ещё в Минске и также продолжает жить во лжи в Америке. Иначе он просто не умеет. Несколько лет назад в Нью-Йорке издавалась «Интересная газета», редактором которой подвизался тот же Левин. Помимо названия, он печатал на первой странице каждого номера подзаголовок: «Еженедельник для чтения американцев с русским сердцем». Это означает, что, будучи в Минске, Левин пересадил себе русское сердце, с которым живёт до сих пор.
Резник, Снитковский, Левин и примкнувший к Резнику Топаллер возвеличивают и хвалят особые литературные достоинства антисемита Солженицына. На первый взгляд можно подумать, что все трое заступаются за русского лицедея. На самом деле, они защищают свой образ жизни, мышление галутных евреев, право в любых условиях быть на поверхности. Эти воинствующие мещане в еврействе оттого и выступают единым фронтом против тех, кто осмеливается поколебать поверхность их застоявшегося болота. Оттого Резник, Снитковский и Левин так негодуют, не обладая аргументами, логикой, и занимаются подменой существа дискуссии общими фразами о чём угодно, только не на её тему. Ведь изначально речь-то шла об антисемитских убеждениях Солженицына, а «превосходный мастер своего дела» Резник, шалун Левин и «бывший член» Снитковский тратят свои усилия на личные оскорбления, на пустые разговоры о графоманстве и на прочую ерунду. На большее эти товарищи оказались неспособными. Похоже, что Резник по-советски подбил «друзей» организованно выступить с клеветой на оппонента.
Резник и нашкодившие «друзья» не заметили, что живут в другой стране, в новом веке, и среди изменившихся людей. Тени прошлого всё ещё бродят среди нас, тени бывших активных деятелей режима, которые не только служили в руководящих органах власти, но находились на переднем крае – в идеологических организациях – в агентствах, издательствах, редакциях и так далее и были верными исполнителями указаний партии. Большинство из них сегодня притворяются ягнятами, но иногда забываются и показывают старые клыки. Эта публика не имеет принципов, ей безразлично, кого и за что грызть, лишь бы остаться на виду. Резник уверяет, что издательство «Молодая гвардия» было «антисемитским гадюшником», а редакция ЖЗЛ, входившая в состав издательства, светилась гуманизмом и не была заражена антисемитизмом. Левин был четвёртым в компании трёх полковников КГБ, которые сжигали книги, очевидно, не в роли протестующего, а как доверенное лицо этих полковников. Сегодня он защищает одного из авторов тех книг. В прошлой жизни Левин активно нападал на Израиль и его граждан, а сегодня как бы их защищает. Кто же поверит этим людям? Не знаю, какая волна ударила в голову Левина, почему так легко порвались извилины, но побить многолетнего озорника прутковскими камнями за неряшливость, беспринципность и просто глупость нужно непременно.

Владимир Опендик 7 октября 2008 года

Читайте книги В. Опендика «Двести лет затяжного погрома» (семь томов, более двух тысяч страниц), которые можно приобрести в магазине «Чёрное море» (на Брайтоне), а также у автора, прислав чеки по адресу: Vladimir Opendik. PO BOX 740214 Rego Park, NY 11374 – 0214.