О КАДРАХ ИЕПК (КИЕВ) Накопление мной материалов к истории Института ЕПК (Киев) стартовало с заметки Л. Школьника «Фото из прошлого: времен связующая нить». Уже тогда меня смутило утверждение, что в ИЕПК трудилось 190(!?) сотрудников. Это число противоречило даже фотоиллюстрации к тексту: снимок запечатлел лишь 56 душ. Гораздо позднее, когда «полистал» книгу Ал. Померанца, нашел и в ней ту же «заоблачную» цифирь. Кроме неё, Померанц перечисляет 42 фамилии наиболее известных еврейских ученых, трудившихся в ИЕПК. Анализ списка показал, что «зачисление» в сотрудники института было осуществлено весьма произвольно. Он включал и киевлян, трудившихся в ИЕПК до 1934 года, и ушедшего из жизни минчанина М. Вейнгера (1929), и ученых из Москвы И. Нусинова, А. Зарецкого, и одесситов Б. Рубштейна (руководитель музея), С. Борового, автора одной статьи в сборнике ИЕПК. Видимо, число 190 Померанц нашел в каком-то советском отчете. Научное еврейское учреждение в Киеве было организовано позднее, чем его аналог в соседней Белоруссии. Еврейский отдел Института белорусской культуры (Инвайскульт, идиш) своих ведущих специалистов рекрутировал в среде еврейских публицистов, занимавшихся научной тематикой с дореволюционных времен (историк И. Сосис, экономист и демограф Г. Александров, И. Равребе, языковед М. Вейнгер и др.). Для киевлян этот источник оказался почти исчерпанным. И они преодолевали трудности поиска научных кадров, как только могли. Известно, что организатор Кафедры еврейской культуры при ВУАН Н.И. Штиф был приглашён из Европы. Вернулся в Киев из Минска Н. Ойслендер, краткое время возглавлявший там литературную секцию. Из Европы эмигрировал в Киев литературовед М. Винер, который стал членом литсекции, а в 1930 -1932 годах руководил секцией фольклора, пока не перебрался в Москву. Из дореволюционных публицистов на Кафедре ЕК работали И. Яхинсон, А. Юдицкий, Ш. Добин и Д.- Б. Слуцкий (он также опыт лексикографа). Двое первых проработали в институте не очень долго: Яхинсон оказался нежелательной персоной по политическим причинам, а Юдицкий, издав монографию на историческую тему, переехал в Москву. Профессора, специалист по педагогике Я. Резник и языковед Э. Спивак, возвратились в Киев из Одессы, т.к. там не удалось сохранить филиал Кафедры ЕК. Я. Резник возглавил секцию педагогики, а Э. Спивак став членом филологической секции, с 1933 года уже руководил ее деятельностью. Еще один преподаватель Евсектора одесского ИНО, профессор Ш. Билов вошел в состав секции литературы. Занимались все 3 профессора и преподаванием. Двое первых - в Евсекторе киевского ИНО, а Ш. Билов – на еврейском отделении Театрального института. Научных сотрудников Кафедра ЕК (в дальнейшем, Институт), готовила в своей аспирантуре. Как правило, туда принимали молодых учителей еврейских школ. В 1933-1936 годах на 1 курс набирали до 10 человек, а на всех трех курсах учились примерно 30 человек. Далеко не все аспиранты, завершив учебу, оставались в ИЕПК. Часть из них, порой предварительно окунувшись в научную работу, отправилась в Биробиджан: библиографы И. Элиович, И. Квитный, педагоги Б. Гольдфайн, Э. Шнейдерман, историк Н. Корман (директор театра в ЕАО). К научной деятельности привлекались специалисты, которые не оставляли и основных мест работы. Короткое время социально – демографическую секцию возглавлял проф. И. Вейцблит, декан истфака университета в Киеве, а сотрудником ее был Ш. Лифшиц (Лившиц), одновременно начальник киевского обл. управления народнохозяйственного учета. Да и многие учителя, работая в ИЕПК, продолжали преподавать в школе. До 1941 года в старших классах сохранившейся в Киеве еврейской школы учил литературе и языку идиш языковед М. Майданский. С институтом были связаны и два коммуниста США. А. Померанц – аспирант ИЕПК (он защитил в 1935 году кандидатскую работу по литературе) и К. Мармор – историк литературы, сотрудник литсекции ИЕПК с 1933 по 1936 годы. Стоит упомянуть и минских «беженцев». Когда начались политические гонения на историка И. Сосиса и он оказался неугоден в Еврейском секторе АН БССР, ему пришлось в начале 1930-х гг. перебраться в Киев. Иная ситуация у литературоведа Макса Эрика. В 1929 г. он из Польши (ИНО, Вильна) эмигрировал в Минск. В 1931 году идеологическим нападкам подвергся глава литсекции киевского ИЕПК Нахум Ойслендер и покинул институт и Киев. И. Либерберг возглавить секцию пригласил М. Эрика. Это предложение отклонено не было. Вслед за ним в Киеве оказался Давид Курланд, видимо, аспирант М. Эрика. Сотрудник лингвистической секции минского ИЕПК Л. Виленкин, занимавшийся изучением диалектов идиш, поступил в киевскую аспирантуру (его фамилию мы видим в списке аспирантов за 1934 год). В том же списке фигурирует молодой минский писатель Эли Каган. Видимо, и он был приглашен в Киев М. Эриком, которому принадлежала идея использовать киевскую аспирантуру для расширения общего кругозора молодых еврейских литераторов. В Киеве Э. Каган работал над книгой. Перед его возвращением в 1935 году домой она была издана. Судьба многих сотрудников ИЕПК оказалась трагической в связи с фабрикацией НКВД дел против части ведущих сотрудников института. В апреле 1936 года были арестованы директор ИЕПК Г. Горохов, редактор журнала «Наука и революция» Михл Левитан, Макс Эрик, глава архива Йона Хинчин. Вслед за ними исчезли глава секции «Биробиджан» Менахем Кадышевич, Аврам Абчук, заведовавший в литсекции Кабинетом еврейской советской литературы и уволенный из института еще осенью 1934 года. В августе 1936 года в Биробиджане арестовали первого директора ИЕПК И. Либерберга. Все они своего ареста не пережили. В 1937 году были арестованы и расстреляны покинувшие в разное время институт демографы И. Вейцблит и Ш. Лифшиц. Известно, что с приходом к власти в НКВД Л. Берия часть арестованных, но к тому времени еще не осужденных была освобождена. Повезло, например, Ш. Билову, Д. Курланду, Доре Штиф, вдове рукводителя Кафедры ЕК и сестре М. Зильберфарба, видного политического деятеля времен Украинской народной республики. К сожалению, эта трагическая часть истории ИЕПК и его сотрудников изучена или, по крайней мере, зафиксирована не достаточно. Из тех, кто сумел пережить лагерный ад, можно назвать фольклориста З. Скудицкого и двух аспирантов, уехавших в Биробиджан, Н. Кормана и Б. Гольдфайна. Нет на сей счет документов о Мотле (Марке Исаевиче) Кругляке. Обнаруженная в Интернете архивная справка упускает в биографии М. Кругляка период с 1937 по 1945 годы. И период весьма «подозрительный», но утверждать что-либо конкретное трудно. Завершилась история Института ЕПК, но не история еврейской науки в АН УССР. Поздней осенью 1936 года в Киеве на месте разгромленного института появился Кабинет изучения советской еврейской литературы, языка и фольклора. Секция, изучающая идеологически опасную историю, восстановлена не была. Да и литературную секцию на первых порах развернуть не удалось. Только в 1939 г. ситуация немного изменилась. Кабинет пополнили несколько литературоведов, а расширившуюся секцию литературы возглавил литературовед Песах Альтман (1904-1941?). До 22 июня 1941 года оставалось не более двух лет.
|