    19 марта 1906 в Золингене в добропорядочной немецкой семьеЭйхман родился мальчик, получивший имя Адольф-Карл . Молодые годы он провел в Линце в Австрии. Мальчик отличался прилежанием, старательностью, аккуратностью . Внешне он был невысок, темноволос, смугл и кареглаз. Он получил от сверстников прозвище „ der kleine Jude“- „маленький-еврей“. Кличка была малопочетной и усугубила антиеврейский настрой юноши, унаследованный уже в семье. Народную школу он окончил в Тюрингии, поступил в университет и изучал там электротехнику, но из-за экономического кризиса вынужден был бросить учебу. В поисках средств к существованию работал в нефтяной компании в Австрии. Там на массовых митингах познакомился с активистами нацистского движения и присоединился к нему.
     И тут дух его воспарил. Он был счастлив, ибо встретил людей , разделявших его ненависть к евреям. В1927 году он - член молодежной секции организации австро-германских ветеранов, в 1932 году Эйхман- член австрийской нацистской партии. Это привлекло внимание австрийской полиции, и он вынужден был перебраться в Берлин. В 1934 году Эйхман вступил в СД и был назначен на службу в картотеку. Здесь Адольф-Карл из побуждений, о которых можно лишь догадываться, стал серьезно изучать иврит. Он был способным человеком, трудолюбивым, скрупулезным исполнителем , образцовым специалистом и прирожденным организатором. Благодаря всему этому он сделал блестящую карьеру и перешел в гестапо, где шеф этой недоброй памяти организации Гиммлер с учетом его знаний иврита назначил его начальником управления по еврейским делам.
    В 1937 году Эйхман посетил Палестину с целью наладить контакты с арабскими лидерами , но был выслан из страны английскими властями. Он вернулся в Германию и стал быстро и успешно строить свою карьеру, дослужившись до звания оберштурмбаннфюрера СС. После службы в Центральном имперском управлении по вопросам еврейской эмиграции он был направлен на работу в подотдел 4 В4 Главного управления имперской безопасности РСХА в качестве его начальника.
    20 января 1942 года Эйхман приглашен на совещание в Ванзее, на котором окончательно был решен вопрос о депортации евреев на восток в лагеря смерти. А уже в августе 1944 года Эйхман с гордостью докладывает Гиммлеру, что „ несмотря на отсутствие точной статистики можно уверенно констатировать, что в исполнение Ванзееского совещания вверенной мне службой уничтожено около 4 млн. евреев, и еще 2 млн. уничтожено другими службами.“
    В конце 2-й мировой войны Эйхман прервал все свои связи с женой и детьми и перешел на нелегальное положение. Он выдавал себя за простого солдата, был арестован американскими спецслужбами и направлен в лагерь для интернированных лиц , откуда в 1946 году ему удалось бежать. Он добрался до северной Германии, где скрываясь под именем Отто Хенингера, выдавал себя за дровосека. В 1949 году он добрался до Рима, а в июне 1950-го года он сумел перебраться в Южную Америку, где ему пришлось переезжать из страны в страну, пока в 1952-м году он окончательно не обосновался в Буэнос-Айресе, где и поступил на работу в филиал фирмы “Мерседес-Бенц“ под именем и с паспортом Клементо Рикардо. Налаживалась нормальная жизнь , и он выписал из Германии жену Веронику Либл и детей: сыновей Клауса, Хорста и Диттера. Вскоре родился четвертый сын- Рикардо- Франсиско.
    Но поиски волка велись непрерывно . Охоту за нацистским преступником возглавил шеф Моссада Иссер Харел, заявивший , что пепел шести миллионов евреев не должен и не может никого оставить равнодушным.
     Тем не менее, досье на Эйхмана разбухало, но сам бывший полковник СС был недосягаем. Поиски и проверки ничего не давали, пока в 1957-м году Фриц Бауэр - немецкий еврей, чудом спасшийся в мясорубке Холокоста и живший в Аргентине, не сообщил, что Адольф Эйхман живет на улице Чикабуко, в Оливос - скромном районе предместья Буэнос-Айреса. Эти сведения сам Бауэр получил от немца, бежавшего от нацистов в Аргентину и опознавшего нацистского преступника по фотографии в газете.
    Моссад отправил двух агентов , которые осторожно, дабы не вспугнуть пташку, установили, что все счета на электричество в доме выписываются на имена Дагосто и Клемент. Решили, что Эйхман здесь не проживает...
    Прошло целых два года , прежде, чем Бауэр не сообщил, что после войны Эйхман некоторое время скрывался на территории Австрии в монастыре, принадлежавшем хорватским монахам. Он носил там имя Клемент.
    1-го марта 1960-го года Моссад послал новую группу агентов. П осле целого ряда осложнений и неудач удалось установить, что к этому времени Рикардо Клемент переехал с улицы Чикабуко в отдельный скромный домик на улице Гарибальди, купленный некоей Вероникой Либл де Фихман- буква „Е“ в фамилии Eichmann была заменена на F- получилось Fichmann. Однако первая часть фамилии совпадала с фамилией жены бывшего эсэсовца. Через месяц одному из агентов удалось сфотографировать Рикардо Клемента, и специалисты в Израиле подтвердили, что это- Эйхман.
     11 мая 1960-го года около восьми часов вечера отряд из десяти мужчин и одной женщины быстро и энергично захватил палача и спрятал его на явочной квартире. 20 мая Эйхмана переодели, снабдили фальшивым израильским паспортом и, накачав наркотиками, доставили вечером в аэропорт Буэнос-Айреса , где погрузили в самолет с израильской делегацией , возвращавшейся с празднования 150-летия независимости Аргентины. 22 мая самолет приземлился в Тель-Авиве.
    23 -го мая 1960-го года премьер-министр страны Давид Бен Гурион сообщил с трибуны Кнессета всему изумленному миру, что Адольф Эйхман находится в Израиле, где вскоре состоится суд над ним.
    И, действительно, суд был начат незамедлительно. Началось все с уточнения личности обвиняемого. Несмотря на все его признания, он был подвергнут очной ставке с тремя главами еврейских общин в Берлине и Вене, которых он знал до войны, являясь ответственным гестапо по вопросам, связанным с евреями. Все сомнения отпали -убийца и его жертвы опознали друг друга.
    Израильский Суд в ходе многомесячного судебного расследования с привлечением огромного числа документальных и свидетельских показаний неопровержимо установил вину обвиняемого и с учетом особой тяжести его преступлений против человечества и человечности приговорил его к смертной казни через повешение. Это - единственный смертный приговор за всю историю существования государства Израиль. Пепел миллионов взывал к справедливости. И она восторжествовала!
    В ночь с 31-го мая на 1-е июня 1962 года Адольф Эйхман был повешен . В своих мемуарах он просил часть его праха захоронить в доме на улице Гарибальди. Но Суд решил иначе. Через несколько часов после смерти его прах был рассеян над морем , за границей территориальных вод Израиля, чтобы от величайшего преступника не осталось и следа.
    Символично и показательно, что инспектор полиции, которому выпала миссия констатировать смерть преступника, присутствовать при кремации его тела и бросить прах в открытое море, был одним из узников концлагеря Аушвиц, куда он был депортирован ребенком. Неплохо бы этот знак сверху принять во внимание современным врагам еврейского народа!
    Ан нет! Ничему не учатся антисемиты, чья звериная ненависть к еврейскому народу буквально ослепляет их. История более чем 1200 страниц вышеупомянутых мемуаров Эйхмана , написанных им до и во время суда - тому доказательство.
    Итак преступника казнили, а на его мемуары наложили 15-тилетний запрет. Но и после истечения этого срока рукопись была закрыта для всех издателей. Меж тем ничего сенсационного в мемуарах нет. Так он пишет: „ 1-го мая 1960-года я, как обычно, вышел из дома и отправился на работу. Я больше не вернулся домой, так как на обратном пути израильская группа захвата схватила меня и силой отвезла меня на тайную квартиру. Оттуда ,не давая возможности оказать сопротивление , меня доставили в Израиль... Разумеется, такого рода вещи малоприятны, однако со мной обращались корректно, чего я никак не мог предположить.“ Эйхман стремится предстать перед читателем не палачом и изобретателем нацистской „машины смерти“, а „жертвой системы.“ В мемуарах он называет Холокост „ самым большим преступлением в истории человечества“. Он даже произнес эти слова, когда ему накинули петлю на шею. С другой стороны , несмотря на то, что он называет нацистских лидеров „лживыми богами“, автор этой рукописи так и не признал себя виновным в геноциде миллионов евреев. Сомнения в искренности раскаяния преступника более чем обоснованы. Незадолго до того, как он был похищен в Аргентине израильской спецслужбой, он дал интервью одной нацисткой газетенке, в котором скорбел, что „ был недостаточно энергичен и не истребил весь еврейский народ... Создание государства Израиль является настоящей катастрофой.“
    Человек, если этого убийцу позволительно так называть, изобретший, изготовивший и широко применявший технику и технологию массового, промышленного уничтожения целого народа, имеет наглость утверждать, что он „ был одной из лошадей, которые тащат повозку, и не мог свернуть, так как кучер этого не позволял“. И далее:“ Я лично не раз был потрясен происходящим до глубины души и, чтобы успокоить себя, пил много алкоголя“.
    Эйхман пытается представить себя хорошим семьянином, любителем природы, исполненным добрых и светлых чувств. Этот величайший преступник всех времен и народов даже предлагает либеральные перемены с целью улучшения положения в обществе.:“ Возможно следует забрать власть у мужчин, ибо они руководствуются одним разумом, чтобы отдать ее женщинам, ибо те подчиняются сердцу“.
    Дневник ,тем не менее, подробнейшим образом описывает нацистскую машину истребления, одним из отцов- основателей был он сам.
    Почти сорок лет Правительство Израиля не разрешало публикацию мемуаров. Однако, наступило время, когда юридический советник Правительства Эльяким Рубинштейн заявил, что для того, чтобы не допустить забвения Катастрофы, он санкционировал опубликование мемуаров.
    28-го февраля 2001-года дневники Эйхмана вместе с о стенографическим отчетом о суде над ним были отправлены в Лондон. Эти документы послужили доказательствами защиты на судебном процессе историка-самоучки Дэвида Ирвинга против еврейского историка и педагога из США госпожи Деборы Липштадт и ее британского издателя „Penguin Books“
     Британский историк-любитель Дэвид Ирвинг считался долгое время одним из крупнейших специалистов планеты по истории нацизма, его гонорары за публикации превышали сотню тысяч долларов в год. Но со временем он влюбился в описываемый им предмет и приобрел скандальную известность благодаря его многочисленным выступлениям и публикациям, в которых он отрицал полностью или резко уменьшал масштабы Холокоста.
    Он заявлял, к примеру :“ После Второй мировой войны коммунистическое правительство Польши решило соорудить то, что сегодня известно как „ концлагерь в Аушвице“, чтобы сделать его чем-то вроде Диснейленда и завлекать туда туристов“. Или: „Дневник Анны Франк- всего лишь роман. Евреев никто не хотел убивать и не убивал. Их хотели лишь переселить на Мадагаскар, а газовых камер в концлагерях не было вообще. “
    Он ставит под сомнение сам факт Холокоста,, настаивает на меньшем на многие порядки числе жертв нацизма, заявляет о полной непричастности Гитлера к случаям насилия над евреями. В одной из своих статей он заявил, что готов заплатить крупную сумму денег каждому, кто докажет ему противоположное.
    Выиграть пари фальсификатору истории не удалось. Госпожа Дебора Липштадт написала и опубликовала в 1995 году книгу „ Отрицая Холокост: оскорбление памяти и правды“, где доказательно и методично показала всю лживость измышлений псевдоученого и определила его самого как „ откровенного пронациста.“ Возмущенный „ невинный агнец“ обратился в суд с просьбой „защитить его от клеветы и оскорблений , содержащихся в книге и нанесших непоправимый вред его репутации человека, гражданина и ученого.“ Это то и было непоправимой ошибкой патологического лгуна. Английский суд признал иск Ирвинга несостоятельным и запретил публиковать его измышления, признав их лживыми и пронацистскими. Анализ мемуаров Эйхмана в ходе судебного разбирательства во многом способствовал принятию справедливого решения.
    Решение Израиля опубликовать мемуары во имя справедливости и правды было встречено общественностью неоднозначно. В самом Израиле до сих пор раздаются голоса противников обнародования записей Эйхмана. Они утверждают, что и чтение книги Гитлера „Майн кампф“ не улучшает состояния общества и так зараженного бациллами антисемитизма. Откровения конкретных исполнителей тем более вредны. Другие считают, что мемуары интересны лишь для психологов и психиатров. Некоторые полагают, что публикация в прессе мемуаров должна непременно сопровождаться подробными комментариями. Этот тезис поддерживал , к примеру, Симон Визенталь. Западные историки считают, что прошлое нельзя умалчивать и тем самым приукрашивать, и в этом смысле любое свидетельство нациста, тем более такого как Эйхман, заслуживает внимания.
    Необычайно интересен эффект, произведенный публикацией фрагментов записок Эйхмана на его родине. По словам „Нью-Йорк Таймс“ „ Германия, по-прежнему культивирующая бюрократию и порядок, вздрогнула , прочтя этот текст. Впрочем, вряд ли какая еще нация столь самокритична по отношению к себе самой.“
    За восстановление собственных прав на рукопись борется сын Эйхмана - Диттер. В своей статье Вице-президент Центрального Совета евреев в Германии Михаэль Фридман и мюнхенский историк Михаэль Вольфзон пишут по этому поводу:
    „Текст Эйхмана - не частное дело его семьи. Открытость- вот лучшая политика. И даже если претензии наследников на рукопись обоснованы, все заинтересованные архивы должны получить копию“ . Так и случилось: хранившийся Государственном архиве Израиля текст был одновременно разослан электронной почтой всем заинтересованным историкам и наследникам Эйхмана. Чада получили произведение папеньки, но коммерческой выгоды из него им извлечь не удастся.
    Необычайно интересно в этой связи мнение представителей российской прессы, озабоченных тем, что „ демократия испытывает тут очередное противоречие , и какой бы отвратительной не была личность создателя текста, авторских прав никто еще не отменял., и по обычной логике сын Эйхмана был прав. Решение же было принято теми, кто свое видение исторического момента, свое понимание актуальности и своевременности ставит выше всех остальных“. Это слова либерального журналиста. Что пишут откровенно антисемитские авторы, нетрудно себе представить. Из соображений элементарной чистоплотности цитировать их не станем.
    Нам же все действия Правительства Израиля представляются единственно верными и справедливыми. Каждую субботу мы возносим к небесам свою молитву:
    „Господи! Сохрани и помилуй росток свободы нашей- государство Израиль!“

    Статья составлена по материалам израильской, английской, немецкой и российской прессы и многочисленным страницам Интернета.