Судьба художника в эмиграции всегда сложна, хотя на первый взгляд кажется, что интернациональный язык искусства, будь то музыка или живопись, облегчает процесс интеграции в чужой стране. Об одном из таких художников наш рассказ.
Рассказывать о людях искусства трудно, о современном, активно работающем в разных жанрах художнике - трудно вдвойне. При нынешнем обилии и многообразии изобразительной продукции, "производимой" сегодня в мире, разности и неоднозначности критериев оценки, которая зачастую целиком зависит от качества рекламы, трудно избежать обвинения в предвзятости, выделяя творчество того или иного мастера. А я и не боюсь этого обвинения и вполне сознательно и убеждённо заявляю, что мне очень нравится то, что делает художник, о котором пойдёт речь. Мне импонируют яркость и многоцветье его палитры, богатство фантазии и поэтичность. Своими картинами он погружает нас в сказочный мир, где властвует магия превращений, когда руки становятся крыльями, крылья - волосами, волосы - ветром, ветер - птицей… И сквозь всё это проступает основная тема его творчества - жажда любви и гармонии, выраженная их символами - глаза в глаза, руки в руках, губы к губам.
Но пора уже назвать имя этого замечательного художника. Зовут его Анатолий Танель, уже почти 7 лет он живёт и работает в Ганновере и за это время успел поучаствовать в многочисленных выставках, включая персональные, в различных городах Германии. Талант художника многогранен и виден невооружённым глазом, в каком бы жанре изобразительного искусства он ни работал: будь то плакат, живопись, батик ( роспись по ткани) или скульптура, которой Танель начал активно заниматься два года назад. Но первые успехи, известность и даже международное признание принёс ему в 80-е годы именно плакат, где в полной мере проявились не только его мастерство как графика, но и афористичность мышления, тонкий юмор, ирония и даже сарказм. Однако, обо всём по порядку. Мы беседуем с Анатолием Танелем об истоках его творчества, о пути в искусство, сбывшихся и несбывшихся надеждах, о сложной судьбе художника в эмиграции.
- Скажите, Анатолий, с чего всё началось? Когда Вы впервые почувствовали тягу к рисованию?
- Ну, началось всё с того, что я родился в артистической семье. Мой отец был эстрадным артистом и исполнителем сатирических куплетов, музыкальных пародий, а мать - цыганской танцовщицей и певицей. Так что, любовь к искусству присутствовала уже на генном уровне, и вырос я, как и другие дети артистов, за кулисами. Родился я в Харькове, но очень скоро семья перебралась в Ростов-на-Дону, где и прошли мои детство и юность. Мы жили в большом доме работников искусств, и, мальчишкой, я часто бывал в гостях у своих однокашников, родители которых были художниками. Мне нравилось наблюдать за их работой, рассматривать уже готовые вещи. Видимо тогда и зародился впервые интерес к живописи. И, как вскоре выяснилось, способности к этому у меня были. Поэтому, окончив 8 классов, я поступил в 1968 году в Ростовское художественное училище, а потом были незабываемые 5 лет в Москве, в знаменитой "Строгановке", в которой я учился на отделении декоративного искусства и которую окончил в 1978 году со специализацией "Ткани в интерьере". Я вернулся в родной Ростов и начал работать в монументальном отделении Художественного фонда, получая заказы от театров и многочисленных санаториев и гостиниц в районе Сочи.
- А кода возник интерес к плакату?
- Вообще-то, плакат привлекал меня давно, потому что это весьма интересное и одновременно очень сложное дело - попытаться изобразительными средствами лаконично и оригинально передать какую-то мысль, суждение, сущность того или иного явления. Я с удовольствием делал плакаты, ещё учась в институте и общаясь с польскими студентами. В то время начиналась мода на плакат, особенно политический, и шло это из Польши, где зарождалось тогда движение "Солидарность". И по сей день, в знак признания заслуг Польши в области плакатного искусства, всемирная "Биеннале" плаката проводится только в Варшаве.
Мысль же профессионально заняться этим делом появилась уже во время работы в Ростове в связи с желанием стать членом Союза художников, что тогда давало массу всяческих льгот и возможностей. Сделать это художнику-монументалисту было почти невозможно. А тут ещё подвернулся счастливый случай: главный режиссёр Ростовского драмтеатра попросил меня сделать плакат-афишу для спектакля "Оптимистическая трагедия". Моя работа ему так понравилась, что я получил заказ на афиши ко всем спектаклям этого театра.
Ну и, как говорится, пошло-поехало. Я стал активно работать в этом направлении, участвовал во многих всесоюзных и международных выставках, в том числе и в той самой Варшавской - в 1987 году, и вскоре был принят в Союз художников. С 1989 года в Одессе стали устраиваться выставки политического плаката, которые выставлялись в витринах магазинов вдоль всей Дерибасовской улицы. На второй такой выставке я даже получил первую премию за плакат "Вставай, страна огромная".
- Да, это, действительно, блестящая, остроумнейшая вещь. Удивляюсь, как жюри рискнуло присудить ей первый приз. Ведь ещё существовал Советский Союз - с партией, КГБ и прочими прелестями.
- Я и вправду, несмотря на награду, имел с этим плакатом много неприятностей, хотя ничего трагического, к счастью, не произошло. Всё же время уже было другое.
- Правильно ли я понимаю, что активные занятия станковой живописью начались, в основном, после переезда в Германию?
- И да, и нет, ведь живописью я занимался уже давно, но это был, в основном, батик. А маслом на холсте я начал писать, действительно, только здесь - необходимо было учитывать требования рынка. К тому же выяснилось, что батик не считается здесь искусством, ни одна художественная галерея роспись на ткани не берёт. Видимо, считается, что это может делать по шаблону и непрофессионал, но мне кажется, что рука художника всегда видна.
- Скажите, а что для Вас в живописи первично - тема, замысел или чистая эстетика?
- Безусловно, тема или идея, но форма её воплощения у меня, конечно, не реалистическая. Это нечто придуманное, фантастическое, сродни, скорее, сюрреализму, но гораздо более декоративное. Видимо, это идёт от плаката. А цвет, колорит приходит как бы сам собой в процессе работы. Для меня важнее пластика.
- У Вас в картинах часто повторяется образ птицы. Это для Вас какой-то особый символ?
- Птица или бабочка - это что-то мимолётное, сиюминутное. Вообще, смысл работы и постоянная мука художника - попытаться уловить и передать на холсте какие-то видения, озарения, проносящиеся в голове, как бы остановить мгновение. Это безумно сложно и редко, когда удаётся на все 100%, но и страшно увлекательно. В конечном счёте это то, что заставляет тебя снова и снова браться за кисть.
- Как Вы сами считаете, Ваша творческая судьба складывается в Германии удачно?
- Я не могу ответить однозначно на этот вопрос. С одной стороны, меня приглашают на выставки, было даже несколько персональных. Вообще, в Германии проводится много выставок и не только в крупных городах. И если я сам предлагаю свои работы на эти выставки, то они, как правило, проходят отбор. С другой стороны, продаётся работ гораздо меньше, чем хотелось бы. Но это общая тенденция - спрос на живопись во всём мире упал. Так что, на холст и краски денег хватает, но не более того и на жизнь приходится зарабатывать преподаванием. Но это ещё полбеды, хуже другое: здесь почти полностью отсутствует общение среди художников, при котором только и возможны обмен взглядами и идеями, нелицеприятная оценка твоих работ, словом, всё то, к чему мы привыкли в России. А без внимания к своему труду, без признания художник работать не может.
- Анатолий, независимо от конъюнктуры, я остаюсь горячим поклонником Вашего таланта и желаю Вам новых успехов и как можно более широкого признания.
- Спасибо. Такова уж участь художника - покупают или нет его картины, он физически не может существовать без работы.
Беседовал Д.Вайншельбаум.