Раввин Адин Штейнзальц

"СВЕТ" В ФИЛОСОФИИ ХАСИДИЗМА

         Восстание Макабим (Маккавеев) - первая война за веру в истории человечества. В память о происходивших тогда событиях был установлен на все последующие поколения праздник Ханука, главная заповедь которого - зажигание ханукии, восьмисвечника. Впоследствии в нашей истории было немало таких войн, но первая стала для них всех архетипом: это была война во имя того, чтобы свет нашего Учения не погас. Его многократно и безуспешно пытались загасить, и Ханука - свидетельство того, что этот свет будет не только гореть вечно, но разгораться все ярче и ярче: одна свеча, две, три - и так далее…
         Свет - это то, что человек воспринимает прежде всего, приходя в наш мир. Согласно представлениям современной физической науки, построенной на теории относительности, явление света, несомненно, играет центральную роль в естественнонаучной картине мира, ведь скорость света - единственная константная величина.
         Свет, несомненно, является для нас частью реальности, в которой мы существуем, однако он не воспринимается нами как нечто материальное. Поэтому свет - естественный и напрашивающийся символ связи между физическим и духовным мирами: с одной стороны, как носитель определенных параметров он принадлежит первому из них, с другой, как нечто неосязаемое - второму.
         Для нас свет является единственным источником той информации о мире, которую мы воспринимаем зрительно, и наше отношение к нему определяется не только ценностью этого физического явления как такового, но и той ролью, которую он играет в нашем познании окружающих нас материальных реалий. Действительность, с точки зрения физики, по природе своей такова, что мы видим не сами вещи, а свет, отраженный от них.
         Не удивительно, что понятие «свет» занимает столь важное место в символике иудаизма. Начнем с того, что Божественная эманация, творящая миры, называется в терминологии кабалы Ор Эйн Соф («Бесконечный свет [Всевышнего]»). Нам не дано установить непосредственную связь с Творцом, но можно это сделать опосредованно, благодаря Его свету, который, с одной стороны, является созидающей эманацией, а с другой - проводником, через который осуществляется связь с сотворенными сущностями.
         В качестве символа свет выступает и по отношению к Торе и заповедям, как сказано: «Ибо заповедь - светильник и Тора - свет» («Мишлей», 6:23). Каково же соотношение между светильником и светом?
         Светильник можно загасить. Заповедь, уподобленная ему, конкретна, непосредственно связана с исполняющим ее человеком, находящимся в конкретном месте и в конкретных жизненных обстоятельствах. Она предполагает вполне определенное отношение: делаю - не делаю - делаю так-то и так-то.
         Тора, уподобленная свету, напротив, понимается как основа бытия. Мидраш, приведенный в Талмуде («Хагига», 12а) рассказывает: когда был сотворен мир, изначальный свет был таков, что мир можно было видеть от одного края до другого. Увидел Всевышний, благословен Он, что свет слишком ярок, и сокрыл его. То, что мы видим ныне, - это свет солнца, луны, но не изначальный свет. Бааль-Шем-Тов однажды спросил: где скрыт этот свет? И сам же ответил: в Торе, и для умеющего видеть он озарит мир от края и до края.
         Однако - и это хорошо иллюстрирует ханукия, светильник, который зажигают в праздник Ханука, - не следует преуменьшать и значение локального света, рожденного исполнением заповеди. Свет Торы прекрасен, но его еще надо раскрыть, что требует великих усилий. Огонек светильника близок, легко доступен, его можно переместить, осветить с его помощью углы и щели, исследовать внутренний мир человека, как сказано: «Душа человека - светильник Г-спода, исследующий все тайники нутра» («Мишлей», 20:27).
         Свет от огня светильника - теплый, живой свет, но огонь, его источник, способен изменять состояние вещей. Достаточно вспомнить слова Торы «…Б-г, Всесильный твой… - огонь пожирающий…» («Дварим», 9:3) и огонь, пылавший на жертвеннике. Суть метафоры «светильник - заповедь» в том, что в процессе своего «горения» заповедь трансформирует действительность.
         Ханукальный светильник состоит из нескольких элементов: сосуда, масла - горючего материала, фитиля, обеспечивающего горение масла, и, наконец, эту конструкцию венчает огонь - цель ее существования. Так и человеческое тело: оно не более чем наполненный маслом сосуд, а душа - это горящий фитиль, функция которого - в поддержании постоянной связи между высшим и нижним мирами.
         Так же, как фитиль объединяет все элементы светильника, делая его функциональным, так и душа в человеке - это фитиль, превращающий свечу из совокупности различных элементов в значимое единство. Как соотносятся светильник и фитиль? Первый без второго, по сути дела, - ничто. Однако в нем есть масло, а у человека - заповедь. И когда светильник зажжен, масло, пропитавшее фитиль, сгорая, превращается в огонь, дающий свет и тепло.
         В кабалистической книге «Сефер харедим» («Книга богобоязненных») заповеди Торы сопоставлены с частями человеческого тела: каждой из них соответствует тот или иной его орган, - ее 613 заповедей включают в себя 248 предписаний и 365 запретов. В соответствии с традиционной еврейской классификацией, наше тело состоит из 248 органов и 365 жил. Предполагается, что каждая заповедь соотносится со вполне определенным аспектом человеческого существования. Таким образом, еврея можно рассматривать как пылающий факел - совокупность 613 светильников, каждый из которых, в идеале, должен гореть. Исполнение каждой заповеди создает пламя, освещающее и освящающее некий аспект в человеке, и из всего множества светильников формируется личность. Материальное существование человека, увы, не всегда соответствует духовному идеалу. Действительно, что такое челове к? С одной стороны, следуя этимологии ивритского слова адам, - это существо, созданное из праха земного (земля на иврите - адама), что характеризует физический аспект его бытия. С другой стороны, адамаэтимологически восходит к слову эдмэ в выражении эдмэ ле-Эльйон («уподоблюсь Всевышнему»), и, как сказано о том в книге «Брейшит» («Бытие»), человек подобен Г-споду в том, что создан по Его образу и подобию.
         Это подобие можно понять так: человек является потенциальным источником духовного света в материальном мире. Если наша действительность характеризуется сокрытием Света - цимцум га-Ор, - то можно сказать, что задача человека состоит в том, чтобы стать каналом, по которому этот Свет изливается в наш мир. Реализуя поставленную перед ним задачу, человек становится источником отраженного Света Всевышнего.
         Итак, «душа человека - светильник Г-спода»; роль еврея в его земном существовании - распространять свет, и он создан в соответствии с этим. И не случайно мы провели аналогию между заповедью, воспламеняющей душу, и маслом, источником горения в светильнике. В иудаизме принята такая символика: вода - источник существования, вино - источник радости, масло - источник огня, который как бы «заложен» в этом горючем материале. В духовном плане заповеди поддерживают наше существование, как масло в роли продукта питания - в плане физическом, но в то же время есть у них и другое значение: придание нашей жизни смысла. Человек - сосуд, а сосуд выполняет свою функцию только тогда, когда он наполнен.
         Заповедь можно рассматривать как дар Творца человеку: посредством ее Он раскрывает Свое желание и, в каком-то смысле, даже вручает Себя людям. В «Мидраш раба» сказано, что заповеди являются «посланниками Г-спода», а при исполнении своей миссии посланник подобен пославшему его. Заповедь - это как бы материализованное раскрытие Всевышнего в физическом мире. Он не проявляется в этом мире открыто, лишь опосредованно - в Своих деяниях: многообразии форм в мироздании, целесообразности и гармонии всего сотворенного, - что и убеждает нас в Его существовании. Роль человека сводится к тому, чтобы раскрыть в этих реалиях их первоначальный замысел, истинную природу, используя при этом свою уникальность среди прочих творений: сочетание души и тела. Тело дает нам возможность исполнять заповеди в физическом мире, а благодаря наличию души мы в состоянии одухотворить свои деяния и придать им смысл. Именно слияние воедино этих трех составных: тела, души и заповеди Творца - являет миру Б-жественный свет.
         В то время как оба аспекта, образующих человека, - материальный и духовный, - взаимодействуют более или менее гармонично, он может стать постоянным, а не одноразового действия, инструментом для раскрытия сущности явлений. Если сформулировать в более общем виде, человек становится приспособлением для преобразования мира. Наделенный свободой выбора, он по природе своей находится в постоянном движении между духовной и физической составляющими бытия, одновременно пребывая в обеих и манипулируя ими. Человек - единственное создание во вселенной, способное изменять ее самое; статус всех ее элементов и их состояние неизменны до тех пор, пока он не использует их к добру или ко злу.
         В книге «Шмот» (27:20) есть слова легаалот нер - буквально «вознести свечу», «вознести огонь» - это принятая в иврите идиома, в которой отражена сама природа огня. Если свет, исходящий от него, распространяется во все стороны, то пламя само по себе постоянно стремится ввысь. С одной стороны, в природе огня потенция к уничтожению, с другой - он может облагораживать и поднимать на более высокий уровень.
         Человек создан для исполнения заповедей, а они созданы для него. Что же здесь первично и что вторично? Человек ли является инструментом по отношению к святости или наоборот? Верно и то, и другое. Человек служит инструментом для преобразования реалий нашего мира, для наиболее полного выявления изначально заложенной в них потенции - в чем, собственно, и состоит смысл их создания.
         Исполнение большинства заповедей предполагает использование тех или иных предметов: цицит, тфилин, мезуз - все они являются продуктами человеческого труда и вполне осязаемы. Свет, возникший в результате их применения, отнюдь не некое абстрактное понятие: берется конкретная вещь, сделанная из какого-либо материала, и за счет усилий человека трансформируется в реальность иной природы, - освящается. Исполнение заповеди - не формальный акт, ее предназначение - поднять объект физического мира на принципиально иной, духовный уровень. Задача человека в его отношениях с материальным миром подобна задаче психиатра при лечении пациента, страдающего амнезией: заставить его вспомнить, кем на самом деле он является, вернуть его к жизни. Мы освобождаем этот мир от его комплексов, говоря ему: ты не бессмыслен и не бесцелен. Ты для чего-то нужен.
         В мир, статичный по своей сути, реалии которого определяются системой неизменных законов, мы, люди, привносим элемент свободы и динамичности - и тем самым раскрепощаем его. Это - наш долг и привилегия, только у нас есть возможность противостоять детерминизму реальности, предотвратить распад - в разных смыслах этого слова, - возрастание энтропии в мироздание. Мы, люди, в силу нашей экзистенции способны разжигать огонь - легаалот нер, - ломать природные закономерности и поднимать сотворенное к его источнику.
         Все это составляет часть определения человека как инструмента, средства для исполнения заповедей, для изменения мира. Но, как мы уже сказали, возможен иной взгляд на место человека в рамках системы «человек - Б-г - заповедь». В кабалистической литературе принято называть души «детьми Всевышнего». Душа спускается в тело, а тело действует в мире, выполняя определенную миссию. Но это можно сформулировать иначе: душа облекается в тело, чтобы поднять его на более высокий уровень действительности.
         В своем посланничестве душа выполняет отнюдь не служебную функцию. Можно сказать, что она должна пройти через горнило этого мира, чтобы повзрослеть и окрепнуть. Исполнение заповедей и добрые дела - все это сопряжено с преодолением трудностей, являющимся непременным условием такого процесса. Что же, собственно говоря, должны сделать «дети Всевышнего»? Да всего лишь перекинуть мост через бездонную пропасть, отделяющую Творца от Его творений.
         Как это сделать? Если воспользоваться образом, предложенным Самим Всевышним (см. «Брейшит», 28), для этого необходима лестница. По лестнице можно двигаться в двух направлениях: спускаться от высших миров к низшим - и восходить. Кому удается подняться по ней? Тому, кто ухватится за «руку», протянутую сверху Создателем, - за заповедь, бесконечное в конечном. И метафора «светильник Всевышнего - душа человеческая» приобретает следующий смысл: «светильник для Всевышнего» - иными словами, целью Творения является сам человек - огонь, зажженный Творцом. И для того, чтобы стать таковым, он нуждается в горючем материале – заповедях и в изучении святой Торы. Не следует думать, что рай для праведных - на небесах, он - другое выражение нашей реальности.
         Сущность наших представлений о рае - наслаждение душ чувством близости к Всевышнему. Но для того, чтобы достичь этой близости, необходим некий трансформатор, нечто, что сделает возможной связь между человеком и Абсолютом. Этот «трансформатор» - заповеди, исполняемые человеком в течение всей его жизни. Их свет, накопленный за годы его земного существования, превращается в то, что на языке книги «Зогар» называется «одеянием мудрых», в котором каждая из заповедей - вплетенная в него нить. Человек должен вести себя так, чтобы предстать пред Всевышним прилично одетым, в платье без прорех. В этом - смысл сказанного в мидраше, что в раю одеяния душ - заповеди, а их пища - Тора. Отношения в тандеме «тело - душа» не статичны, и когда «заповедь - светильник и Тора - свет», то «светильник Всевышнего - душа человеческая».
         То, что именно горящий светильник стал символом праздника Ханука, не случайно: он, как о том говорилось в начале, - память о первой в истории человечества войне за веру, ставшей архетипом для множества последующих; это была война за то, чтобы свет Торы не угас. Многие пытались разными путями добиться этого, и Ханука - свидетельство их поражения: вновь и вновь загорается один огонек, потом два, три - и так будет вечно.

                 Брошюра "Свет в философии хасидизма" раввина Адина Штейнзальца из серии "Беседы с раввином", Институт изучения иудаизма в СНГ, 1998, Иерусалим