"Меня, кстати, всегда ставил
в тупик вопрос:
- кем ты себя осознаешь?
Кто я есть, я знаю, а кем себя осознаю...
Вот я, условно говоря, брюнет." Д.Хмельницкий
Даже неловко за автора, казалось бы, умного человека.
Сводить сложнейшую проблему к такой примитивной модели. Это и есть грех упрощенчества.
А меня, например, удивляет, как это, родившись в еврейской семье, зная историю
народа, к которому принадлежишь, и к которому тебя относят окружающие (хочешь
ты того или нет), и при этом осознавать себя - сначала славянином, а потом
кем? немцем? В зависимости от того, в какой стране живешь?
В моей семье долго жили вместе три поколения: религиозная
бабушка, абсолютно атеистическое поколение родителей и мы с братом; в других
городах жили столь же неверующие двоюродные братья и сестра. У родителей были
библейские имена: Моисей и Рахиль. Когда в 1953 году я получала паспорт, мама
сказала: если спросят про национальность матери, скажи "русская". "Ну нет,
ответила я. Долорес Моисеевна не будет русской". Тогда была установка на ассимиляцию,
и мне действительно задали этот вопрос.
За год до этого я была зам.секретаря ВЛКСМ школы,
ответственная за политико-воспитательный сектор. Это была женская школа, и
мои подопечные семиклассницы не очень-то интересовались политикой. Но вот
я готовлю их в комсомол, в самый разгар кампании против врачей-вредителей.
И мне надо рассказать им эту историю. Помню, с каким камнем на сердце я начинала
рассказ, и как не могла заставить себя произнести слова "еврейская шпионская
организация". Я с остановившимся дыханием сказала про международный "Джойнт",
перевела его с английского как "Единство" и быстро перешла к перечислению
имен и фамилий секретарей коммунистических партий – никто и не заметил моих
страданий. Но эта тяжесть в груди незабываема, так же как разговоры в метро
о том, что теперь страшно ходить в поликлинику, так как много врачей-евреев;
или реплика девочки-подростка, стоявшей рядом на улице: "вас всех надо расстрелять,
вы шпионы и вредители" (это уже после оправдания врачей!); или через 20 лет
в родильном доме, когда закрывались роддома из-за стафилококковой инфекции,
разговоры моих соседок по палате о том, что врачи-евреи вносят в пупок русских
младенцев микробы, от которых те умирают.
Дм. Хмельницкий заключает слова "еврейское самосознание"
в иронические кавычки, отказывая ему в праве на существование, поскольку это
сплошная идеология. Да, идеология! Но ведь и вся история человечества – это
и история идей, и что она была бы без них? И даже когда воевали за еду и территорию,
то уж в новой эре война очень часто проходила под знаком идей, иначе не поднять
было народ! Да сколько жизней отдано за идеи! Русские староверы, войны католиков
с протестантами, теперешние шахиды – все это проявления самосознания, неужели
это не бесспорно? А сколько еврейских жизней положено за веру! То, что мы
с вами нерелигиозны, не означает, что нас это не касается. Это наша история,
и многие чувствуют себя к ней причастной. Родители моей мамы погибли в рижском
гетто, вместе с ними тетя и моя 6-летняя двоюродная сестренка. От них уже
не требовали стать христианами, но они потомки тех, кто бежал от преследований
из Испании и Германии, и эта ниточка тянется к нам, как же не осознавать этого?
Сводить все к отсутствию генетических различий, значит встать на позиции вульгарного
материализма, который уже потерпел поражение на нашем с вами веку.
Вполне возможно, что отсутствие национального самосознания
у Д. Хмельницкого вызвано его русским именем и украинской фамилией. Русское
имя – это обычное в России дело для любой национальности, а с фамилией все
не так просто. Ведь часть еврейских фамилий происходит от названий мест, где
жили первые переписанные предки. Так появились Виленские, Варшавские, Заславские,
Минские, Ржевские. Есть и город Хмельницкий, к которому, в отличие от других,
не приставишь окончание "ский". Вот и получились евреи со знаменитой фамилией,
которую они не сменили может быть потому, что не слишком хорошо знали историю,
а теперь уже и равнодушны к ней.
Хочется отослать Д. Хмельницкого и других моих соплеменников
и друзей к интересной книжке двух американцев Д.Прейгера и Дж.Телушкина "Why
Jews?" Она издана и на русском языке, в 1992г. Они убедительно показывают
"Почему евреи" уникальны, представляя собой одновременно и религиозное сообщество,
и нацию. Евреем можно стать, приняв иудаизм – где еще такое видано? А то,
что большинство евреев сейчас не религиозны, не мешает им оставаться евреями,
отчасти благодаря еврейскому самосознанию, хотя наибольшую роль играет тысячелетняя
приверженность закону, порядку, семейным ценностям. В еврейском самосознании
немалую роль играет и гос-во Израиль, которому здорово достается в статьях
Д.Хмельницкого. Здесь отсутствие еврейского самосознания и желание быть европейцем
и демократом сыграло с Д.Х. совсем злую шутку. Он пишет: "Интифада- по-моему,
естественная реакция любого "нетитульного" народа, живущего под властью такого
государства." Государства, с его точки зрения, недемократического и даже неофашистского.
Ну побойтесь Бога! Что, Израиль стремится к уничтожению палестинцев? Или израильтяне
прибегают к симметричному ответу на взрывы автобусов и дискотек? Да, уничтожают
или судят террористов, а разве можно по-другому? Уничтожают дома шахидов,
но не их родных! Плохо, конечно, но ведь и без ответа такое нельзя оставить.
Предлагается изменить государственную идеологию и
стать полностью демократической страной. Идеология создала это государство,
уникальное, как и судьба евреев. (Без идеологии и национальной идеи вообще
ни одно молодое государство не живет. Посмотрите на страны советской Прибалтики
Средней Азии: все корчатся в муках национализма). Вполне демократическое –
с парламентом, партиями, с религией, отделенной от государства. Да, есть в
религиозной части отклонения, но с этим процессом справляются без метания
камней. А камни из лагерей беженцев стали лететь сразу же, как только лагеря
образовались. Палестинцы борются не за демократию, а за территорию, которую
потеряли в результате войны, ими же затеянной. Между прочим, нации, проигрывающие
войны, мирятся с потерей части своей земли. Страсбург стал французским, Кенигсберг-
Калининградом. Разве в обмен на мир Израиль не готов отдать большую часть
палестинской территории? Д.Хмельницкому не меньше моего известно, кто хочет
мира, а кто войны. Но, видимо, приятнее быть солидарным с ультралевыми европейцами,
не видящими разницы между сионизмом и фашизмом, как когда-то не видели ее
коммунисты в Советском Союзе.
Очень не хочется причислять Д.Хмельницкого к антисемитам.
Но еврейское происхождение не индульгенция. Если не пытаться понять соплеменников,
то можно попасть в безродные космополиты – была у нас и такая национальность.