Читаете ли вы Маринину? - Еще бы! – ответят семь человек из десяти. А Дашкову? – Тоже. И я читаю. Очень люблю детективы. Не могу спокойно пройти мимо прилавка, на котором россыпью предлагают себя пестрые обложки с энергичными названиями. Особенно ценю детективы, написанные женщинами. В них не так уж много брутальности, перестрелок, технических описаний взрывных устройств. Авторы-женщины больше ориентированы на "психологию", хитроумные умозаключения, щедрее на житейские подробности. Мне тем детектив и мил, что надиктован как бы самими читателями. Общество зачитывается собственными сказками. Многое понять о нашей жизни можно из криминальных историй.
Вот, например, умница Юлия Латынина. Ее острые экономические обзоры по ТВ имеют наверняка меньшую аудиторию, чем ее же детективные романы, в которых она захватывающе описывает схемы "отмывания денег", разорения предприятий с целью из последующего присвоения за гроши, взаимодействия бизнеса с криминальными "крышами" и различные виды банковских афер. Просто не детектив, а учебник нашей жизни.
Причуд этой жизни на многих авторесс хватает, и я с интересом вглядываюсь в новое имя – чем это сочинение порадует.
Книгу Елены Юрской "Возвращение – СМЕРТЬ" я принялась листать, потому что меня прежде всего заинтересовала биографическая справка. Автор оказалась доцентом кафедры истории народов России Донецкого университета. Во-первых - соседи по региону (не так часто автора с Украины встретишь в обложке популярной московской серии), а во-вторых – почти коллега. На первой же странице наткнулась на реплику: "Ничего, что еврей, лишь бы не жид. Вот как я считаю". Стало интересно, перелистнула сразу страниц двадцать и выпало: "А сейчас каждый еврей, что иностранец. Не был – так будет". Совсем заинтригованная, я книжку приобрела и не пожалела – необычный там пердимонокль получился.
Еврейская тема, персонаж-еврей - не такие уж редкостные гости в детективе. В девяностые годы многие ранее "закрытые" темы эмансипировались и вскоре перебрались со страниц серьезной публицистики и исторических исследований под пестрые обложки. Вот та же Александра Маринина с "делом еврейских мальчиков" в раннем (из первой пятерки) романе "Стилист". Там такой сюжет разворачивался: в Москве похищают и затем убивают юношей-евреев, всего этак с полдюжины. Еврейская общественность Москвы приходит в беспокойство и волнение и даже пытается "оказать давление" на Московский уголовный розыск. Зря они, оказывается паникуют (как всегда…). Это, оказывается, юношей этих убили, чтобы скрыть единственное в ряду именное, намеренное убийство. Мальчик, за которым маниакально охотился убийца был как раз русским, но… черноглазым, тонколицым брюнетом… Что было бедному убийце делать? Пришлось маскировать этот труп другими, похожими, а похожие оказались евреями. Вот и вся история. И нечего "еврейской общественности" было волноваться – уголовщина национальности не имет. Так можно было понять позицию героини романа и самого автора.
В романе "Тот, кто знает" персонажи-евреи вписаны Марининой в многообразие московского быта. Могли бы быть и армянами, и литовцами, если бы не потребовался для сюжета эмиграционный поворот. В целом Александра Маринина выдвигает такие принципы: нормальный человек антисемитом не будет, а нормальный еврей даже в трудную годину с отвращением относится к самой идее эмиграции, ибо является таким же подвеянным москвичом, как и все остальные настоящие столичные жители.
У Полины Дашковой дело обстоит несколько иначе. Если Маринина – голос интеллигентов-семидесятников, то Дашкова пишет от имени 1980-90-х годов. Ее больше интересует преступление, а не расследование, она открыто идеологична, то есть национально-патриотична. В романе Дашковой "Образ врага" действие частью происходит в Израиле. Туда приезжают из Москвы мать с сыном, чтобы встретиться с отцом мальчика – крупным международным террористом, прошедшим когда-то обучение и тренаж в СССР. Теперь за ним полсвета гоняется, а он вынужден подрабатывать, натаскивая на террор не то "хамасовцев", не то "Хизбаллу". Впрочем, по сути он в глубине души хороший парень, и читатели должны быть практически растроганы его встречей с бывшей возлюбленной и сыном, даже агент ЦРУ растроган, а вот агент МОССАД таки убивает таинственным образом эту "звезду террора". Финал Дашкова пишет поспешно и малоубедительно ради того лишь, чтобы "уличить" неумолимые израильские спецслужбы. Уличают так: мальчик через несколько дней вычисляет, что не иначе МОССАД убил, так как неподалеку от места происшествия он, мальчик, приметил старого араба в куфие, а взгляд у этого араба был слишком оживленный - значит он был не старый, и – не араб, а значит – израильский агент…… Вот кто осиротил, значит, мальчонку. В общем ни складу – ни ладу, а мораль у Дашковой несгибаемая: террориста нужно жалеть, а не его жертвы. Правда, когда Дашкова пишет на "чеченские" темы ее мораль с легкостью оборачивается на 180 градусов. "Цель оправдывает средства" – это сказано о массовой литературе и массовой жизни.
Представив образцы еврейско-израильской тематики в детективном жанре современного женского исполнения, вернемся к роману Елены Юрской, в котором эта тема составляет центр повествования.
Роман называется "Возвращение – смерть", и действительно возвращение начинается с первой же страницы. Израильский министр, бывший советский вундеркинд, отказник и лагерник, отбыв официальный визит в Москве, едет пассажирским поездом на родину, в город Донецк. Фигура легко узнаваемая – есть только один израильский министр с подобной биографией и к тому же родом из Донецка – это Натан Щаранский. Да и имя персонажу дано прозрачное: Наум Чаплинский, повторены первый слог имени и последний - фамилии. Потом сюжет пойдет параллельными путями: один – сатирический, другой – криминальный. Сатира обрушивается на "отцов" города, пытающихся правдами, но много больше неправдами, извлечь некие выгоды из визита иноземного гостя, который с одной стороны "наш еврей", а с другой – иностранец высокого статуса. Эта тема вертится вокруг "кредитов", "совместной деятельности" и "инвестиций" и обильно орошается спиртными напитками. Из-за этого последнего пункта солидные лица, ведущие переговоры об инвестициях, легко оборачиваются нормальными антисемитскими мордами. Впрочем, эти инверсии для высокого гостя вполне ожидаемы и особого впечатления на него не производят, разве что он периодически эти морды бьет. Забавны сцены встреч в университете, пресс-конференция. Должна сразу отметить, что лучшие страницы этой весьма затянутой и многословной книги те, которые посвящены сатирическому изображению университетских типов и особенно кафедральной жизни донецких культурологов. Сразу видно, что автор эту жизнь хорошо знает и уже давно с ней разобралась.
Натан Щаранский действительно несколько лет назад приезжал в Донецк и визит его отмечался широко и громогласно. Был этот визит отражен и в юмористических жанрах. Так, донецкий юморист В.Верховский поведал в журнале "Фонтан" как он, труженик кладбищенской службы, был отряжен властями разыскать к приезду высокого гостя захоронения родственников Щаранского и разыскал таки, но при этом ногу сломал и жестокую простуду заполучил.
История, я уверена, правдивая. Помню, как весь штат одесского архива был мобилизован на поиски сведений об одесских корнях директора Мирового банка развития, господина Вольфсона, если не ошибаюсь. Таково было поручение президента. И если ничего не нашли, то в том вина не архивистов, а самого господина Вольфсона, нетвердо помнившего имена своих предков.
Похоже, что и Елена Юрская свое "возвращение" писала почти что с натуры. Но зато ее фантазия отыгралась на второй половине названия, на "смерти". Как только герой ступил на донецкий перрон, то вокруг него стали сыпаться трупы. Подал на бедность нищей бомжихе – тут же ее убивают, перемолвился с кем словом – не жилец, по телефону позвонил – уже можно в морге свет включать. Зловещий шлейф тянется за израильским гостем – уж не мстит ли он жителям города за те притеснения, что пережил здесь в юности?!
Финал расставляет все точки и собирает опять вместе две части названия. Оказывается, узнав о том, что смертельно болен, министр приехал в родной город с целью найти своего незаконнорожденного сына, плод страстного, хоть и ошибочного, юношеского увлечения. А смерть сеял как раз этот самый плод, то есть сын, который безумно возревновал своего отца и стремился остаться с ним чуть ли не наедине, начав планомерно изничтожать население миллионного города.
Я не настаиваю, что в тонкостях разобралась в причудливом замысле. Уж больно причудлив. В финале выясняется, что убийца министру и не сын вовсе, но в последней строке вопрос остается открытым.
Метафора сюжета также прозрачна как имя персонажа: евреи, покинувшие эту страну, кто они ей: отцы, сыны, беглецы, друзья-покровители либо грядущие супостаты? А может все это клубок недоразумений, который предстоит распутать историческому времени? Автор явно не исключает и такой идиллической интерпретации.
Вот какие картины нашего времени изданы в детективной серии "Черная метка"!
Во всяком случае Натан Щаранский здоров, в Донецк больше не ездил и уже третий раз стал членом правительства Израиля. Позвольте его вступлению в должность министра по делам Иерусалима посвятить эту публикацию.
