MN55
Михаил Носоновский (США)

 

Европейские путешественники и крымские караимы



    
Рецензия на книгу:


KIZILOV, Mikhail, 2003. Karaites Through the Travelers' Eyes: Ethnic History, Traditional Culture and Everyday Life of the Crimean Karaites According to the Description of the Travelers. New York: Al-Qirqisani Center for the Promotion of Karaite Studies.
Hardback, 270 pages, ISBN: 0-9700775-6-4.



Судьба крымских караимов представляет собой одну из самых увлекательных и сложных исторических загадок. Тайна караимской истории запутана вдвойне благодаря как многочисленным историческим легендам самих караимов, так и многолетнему замалчиванию еврейской и крымско-татарской тем в годы советской власти. Восточноевропейские караимы представляют собой тюркоязычную этноконфессиональную группу и иудейскую секту. До XIX века караимы считались частью еврейского народа, однако впоследствии они сконструировали собственную этническую идентификацию, для создания которой ключевую роль играла историческая мифология. Сначала карамский ученый Мордехай Султанский (1772-1863), затем знаменитый собиратель Авраам Фиркович (1787-1875) выдвинули теорию, согласно которой караимы, в отличие от евреев-раввинистов, происходят от десяти колен израилевых. Существенным мотивом караимов было стремление получить привилегии от царского правительства, доказав, что они, с одной стороны, не имеют отношения к «распятию Христа», с другой – что они не подвержены «тлетворному» влиянию Талмуда. Среди караимов, кстати, было множество земледельцев, что выгодно отличало их от талмудистов в глазах властей. Таким образом, караимам удалось добиться более благоприятного по сравнению с евреями правового положения, и они стали крайне настороженно относиться к любым попыткам представить их евреями. К этому добавилось и старое соперничество между двумя общинами. Фиркович не останавливался перед фальсификацией источников, доказывающих древность поселения караимов в Крыму. В разгоревшимся вслед за этим весьма нелицеприятном и горячем споре об истории крымских караимов приняли участие крупнейшие историки: Хвольсон, Гаркави, Дубнов.

В XX веке караимское историческое мифотворчество было прежде всего связано с деятельностью проф. Серайи (Сергея Марковича по-русски, Серайи бен Мордехая по-древнееврейски, или Хач Сюрейа-хана Шапшал-оглы по-турецки) Шапшала (1873-1961), личности легендарной и не менее удивительной, чем Фиркович. Шапшал окончил в 1899 г. восточный факультет Петербургского университета, затем в качестве российского посланника (и, как считают, шпиона), жил в Тегеране и был воспитателем молодого иранского шаха. После революции Шапшал вместе с белоэмигрантами покинул Крым и поселился в Турции, где работал банковским служащим, затем переехал в Литву. В 1928 г. его избирают верховным хахамом (т.е. главным раввином) караимов. Однако Шапшал не был по-настоящему религиозным человеком и ревнителем караимского письменного наследия. Он всячески поддерживал тюркские, языческие корни караимских народных верований. Шапшалу принадлежали и некоторые другие утверждения относительно истории караимов, призванные подчеркнуть отличия караимства от иудаизма, например, он считал, что караимы признавали пророками Иисуса и Мухаммада. В те же годы караимы полностью оставили древнееврейский язык и перешли на латинизированный караимский. Само название «караимы», от древнееврейского «чтецы», «люди Писания» стало объясняться как происходящее от тюркского «кара» («черный»). Благодаря всему этому в годы нацистской оккупации караимам удалось доказать, что они не являются евреями в «расовом отношении», а представляют собой тюркский народ со своей особой религией, соединяющей элементы Ветхого завета, язычества, христианства и ислама. С установлением советской власти в Литве Шапшал, по его словам, «встав на путь советского ученого, отказался от должности хахама». Интересно, что, несмотря на весьма «реакционное» прошлое, Шапшал продолжал работать востоковедом-тюркологом в самые черные годы сталинской охоты на ведьм.


Караимская эмблема, помещенная С.Шапшалом над входом в кенасу в Тракае на месте находившейся там Звезды Давида. По мнению Шапшала, двурогое копье и щит были древними караимскими символами. Он поместил их также на официальную караимскую печать. Некоторые караимы в XIX веке полагали, что эти знаки, выцарапанные на воротах Чуфут-Кале, происходят от еврейских букв ס״י "самех" и "йуд" или ס״ע "самех" и "айн", от סלע היהודים - "Сэла-hа-Йехудим" или סלע העברים "Сэла-hа-иврим" (т.е. Чуфут-Кале, "Иудейская Крепость"). Современные историки считают, что эти знаки не имели отношения к караимам и являлись символом татарского клана Яшлов-Бей, владевшего крепостью в XVII-XVIII вв. (Стр. 194)

Евреи-крымчаки были почти поголовно истреблены в Крыму. После войны само упоминание какой-либо еврейской деятельности или изучение еврейской истории в Крыму стало опасным, ведь создание «Еврейского государства в Крыму» было одним из обвинений, инкриминировавшихся по делу Еврейского антифашистского комитета и делу врачей. В 1944 году крымские татары были поголовно выселены из Крыма, изучение татарского языка запрещено, почти все крымские географические названия изменены на славянские. Советская историография подчеркивала роль русских и украинцев в освоении Крыма и замалчивала тюркское наследие. Караимы не были депортированы, однако устранение татарского языка из обихода в Крыму привело к резкому упадку знания языка караимского, а объективное изучение караимской истории стало вдвойне опасным из-за возможных обвинений как в сионизме, так и в пантюркизме. Темы, относящиеся к крымским татарам, их языку и культуре, а также к истории евреев и караимов, стали полузапретными. В результате в общественном сознании возобладали искаженные представления как об истории Крыма, так и о караимах в частности (в тех редких случаях, когда о последних вообще вспоминали).

Распутать этот клубок противоречий взялся молодой историк Михаил Кизилов, закончивший Симферопольский университет и обучавшийся после этого в Оксфорде, Будапеште и Варшаве. Его книга на английском языке, с 42 иллюстрациями (большинство из них - фотографии, сделанные самим Михаилом) издана американским центром изучения караимов имени Аль-Киркисани. Вот что М. Кизилов пишет об исследовании истории восточноевропейских караимов (цитаты даны в моем переводе с английского):

Есть несколько научных школ, рассматривающих историю этой крайне интересной этноконфессиональной группы, которые (иногда намеренно, иногда случайно) игнорируют друг друга. Они существуют как бы в разных измерениях, используют разную терминологию, методологию, определения и подходы. Одна из этих школ представлена русскоязычными исследованиями. Эта школа отличается хорошим пониманием местных реалий, визуальным знакомством с караимскими архитектурными и археологическими памятниками, однако, в то же время она слабо и лишь поверхностно знакома с западными исследованиями (работами на иврите и европейских языках). Другая школа представлена западноевропейской, американской и израильской научной литературой, которая, несмотря на очень глубокое проникновение в мир литературы крымского караимства и упор на глубокий анализ источников на древнееврейском и караимском языках, имеет свои недостатки, а именно, поверхностное знакомство с публикациями XIX и XX вв. на русском и польском языках. Более того, она обладает лишь вторичным знакомством с крымскими повседневными реалиями... Третья школа представлена караимской литературой, которая, как правило, гораздо более пристрастна, чем две упомянутые школы, подчеркивает хазарско-тюркские корни караимства и часто отрицает любую связь между восточноевропейскими караимами, иудаизмом и еврейской цивилизацией в целом. В этой книге я хотел бы опровергнуть знаменитое киплинговское «Запад есть запад, восток есть восток, и вместе им не сойтись» и попытаться соединить знания, которые я получил на Западе, с непосредственным знакомством с местным крымским материалом и караимскими исследованиями на русском и польском языках. (стр. 19)

Книга М. Кизилова посвящена свидетельствам о крымских караимах европейских, русских и восточных путешественников. Однако специфика караимской истории такова, что она не позволяет ограничиться узкой темой или только одним периодом. Неизбежно возникают проблемы, связанные с возникновением караимства и его отношениями с иудаизмом. Поэтому в книге дается краткий обзор восточноевропейской караимской истории.

Для широкого круга читателей особенно интересны, на мой взгляд, малоизвестные факты, связывающие караимов с историей российской культуры. Например, Кизилов пишет о том, что А. С. Грибоедов останавливался в 1825 г. в караимской крепости Мангуп (Баба-Даг или Феодоро) и оставил запись в дневнике, свидетельствующую о его интересе к местным памятникам и к еврейской эпиграфике: «Жидовское кладбище. Не худо бы прочесть надписи.» (с. 211). Есть «караимский след» и в наследии Пушкина, которому принадлежал знаменитый перстень-талисман с еврейской надписью «Старец Симха бен Йосеф». Пушкин, использовавший этот перстень в качестве печати для тайных любовных писем, получил его от Елизаветы Воронцовой, жены графа Воронцова, имевшего постоянные контакты с лидерами караимов. После смерти Пушкина, по сообщению историков-пушкинистов, перстень принадлежал В. Жуковскому и И. Тургеневу, а затем был передан в Пушкинский музей, откуда украден в конце XIX века (стр. 101)


«Храни меня, мой талисман». Отпечаток камня, вставленного в перстень, и рисунок Пушкина, изображающий талисман. По легенде этот перстень, согласно завещанию Пушкина, должен переходить к самому выдающемуся русскому писателю в каждом поколении.

Крайне сложным является вопрос об истории караимов во время Холокоста. Благодаря усилиям Шапшала и живших в Германии караимов-эмигрантов нацисты признали, что караимы не являются «в расовом отношении» евреями, хотя в отдельных случаях могут иметь «еврейскую примесь»; считается, что определенную роль сыграло тут и экспертное заключение находившихся в гетто еврейских историков. Однако в некоторых местах (Киев, Краснодар, Евпатория) оккупационные власти все же полагали караимов евреями и вместе с евреями уничтожали, в том числе и в Бабьем Яру. В других случаях караимы считались народом, близким к крымским татарам, и даже воевали на стороне нацистов в составе крымско-татарских формирований.

Несмотря на ряд публикаций на эту тему, роль, которую играло караимское население во время Второй мировой войны, по крайней мере, туманна. С одной стороны, некоторые караимы участвовали в войне в составе Красной Армии и партизанского движения. С другой, известно, что некоторые из них сотрудничали с германской администрацией и даже служили в войсках СС. (стр. 36)

В книге используются свидетельства почти сотни путешественников, в основном XVII-XIX веков, как и более ранних, о быте караимов, их обычаях и религии, одежде, жилье, кухне, традиционных занятиях, отношениях с евреями-раввинистами и с крымскими татарами, рассказы об отдельных персоналиях. Используются материалы путешественников из России, Франции, Англии, Германии, Турции и других стран. Автор стремится проникнуть в их мир, взглянуть на жизнь крымских караимов их глазами, он пишет в предисловии:

Отрывая глаза от книг, я ясно видел перед собой благородные лица моих авторов, чьи путевые заметки я столь настойчиво изучал на протяжении нескольких лет. Я видел Е. Кларка (E. Clarke), взбирающегося на недоступные скалы Мангупа, поселения с руинами брошенной караимской колонии, Ксавьера Омэра де Эля (Xavier Hommeire de Hell), умирающего от лихорадки в Персии, русского писателя Е. Маркова, с изумлением наблюдающего фигуру Авраама Фирковича, приближающегося к нему среди живописных руин Чуфут-Кале, Джона Уэбстера (John Webster), молодого британского аристократа, который умер вскоре после своего путешествия в Крым, самого знаменитого польского поэта А. Мицкевича, приглашенного на обед в дом Симхи Бабовича, Э. Хендерсона (E. Henderson), безуспешно пытающегося расшифровать древнееврейские надписи на самых старых изъеденных временем надгробиях из Йосафатовой долины, и многих, многих других литераторов, ученых, путешественников и туристов разных стран и эпох, посвятивших свое время и силы описанию общины загадочных Сынов Писания – крымских караимов.

Но как только я возвращаюсь к чтению путевых заметок, их лица растворяются. На их месте возникают живописные библейские герои их описаний. Это крымские караимы, одетые в восточные татарские костюмы, говорящие на гортанном татарском языке своих мусульманских соседей, возносящие молитву и хвалу Богу в горных синагогах Мангупа и Чуфут-Кале, вырезающие красноречивые эпитафии на иврите на надгробиях своих отцов. Я вижу молодого Шеломо Бейма, который, опасаясь гнева старейшин общины, отвечает на распросы европейских визитеров в Чуфут-Кале. Я вижу патриархальное лицо Фирковича, встреченного В. Сырокомлей (W. Syrokomla) в Тракае, вдали от ужасов Крымской войны. Вот Йехуда Казас, разговаривающий с А. Демидовым, вырезая очередную страницу «каменной книги Иосафата», как он иносказательно называет кладбище в Иосафатовой долине близ Чуфут-Кале. Я ощущаю непереносимую летнюю жару на кривых узких улочках Евпатории. Я вижу разломанные камни в разрушенном Чуфут-Кале, отчаяние старого караима Симхи, изгнанного, вместе с другими членами общины с их старинной обители на вершине Мангупа...
(стр. 20-21)

Многие исследователи видят в истории восточноевропейских караимов XVIII-XX веков историю сепаратизма или «деиудаизации». Этноконфессиональная группа, считавшая себя ранее частью еврейского народа, видевшая в себе потомков библейских израильтян, создала собственную идентификацию, пришла к убеждению о своем тюркском происхождении, многочисленные «научные» доказательства которого были найдены или изобретены, заменила строжайший монотеизм караимского иудаизма почитанием «священных дубов» и культом тюркского божества Тенгри-Хана. Хотя подобные сепаратистские тенденции характерны для самых разных форм национализма XIX-начала ХХ века, караимская ситуация все же уникальна.

Караимы не были единственными, кто «романтизировал» свою историю. Сходные предания, свидетельствующие о древнем праве на жительство на своей земле с незапамятных времен, были практически у всех малых этнических групп в Европе. Случай караимов уникален по другой причине. Караимы, по-видимому, были единственной еврейской группой, которая лелеяла подобные романтические заблуждения до конца девятнадцатого века. Более того, они были единственной общиной, которая в двадцатом веке на основании наивной романтизации истории сумела построить научную теорию о своем нееврейском, тюрко-монголо-угро-хазарском происхождении. ( стр 244)

М. Кизилов замечает, что процесс этот, однако, не столь прямолинеен, как может показаться.

Вполне возможно, что процесс формирования караимской самоидентификации был гораздо более сложным... Ряд документов свидетельствует о тщательном сохранении традиции использования иврита у, скажем, московских или галичских караимов, по крайней мере, до Первой мировой войны. Более того, многие верующие были скорее раздосадованы тюркизацией их традиций, проведенной С. Шапшалом. Судя по всему, процесс утраты еврейско-караимских традиций и самоидентификации, который начался среди караимских интеллектуалов и идеологической элиты в начале двадцатого века, захватил широкие круги верующих караимов значительно позднее, после Второй мировой войны, вместе с их интеграцией в советское общество и усилением коммунистической атеистической пропаганды... Парадоксально, что именно крымский караим Авраам (Алексей) Кефели, хазан Ашдодской караимской общины (Израиль) издал в 2002 г. брошюру «Караимы. Разъяснительная брошюра по истории караимов Крыма и основам караимской религии». Эта публикация призывает всех восточноевропейских караимов не верить в теории об их тюркском происхождении и вернуться к подлинным караимским корням, религиозным, культурным и этническим: «Вернитесь к своим корням, к нашей религии! Не ищите караимства в теориях о тюркском происхождении караимов, которые были лишь тактикой для выживания во время фашизма! И даже в годы фашистской оккупации Крыма проводились службы на древнееврейском языке!» (с 247-248)

Что же может найти для себя современный еврейский читатель в подобном труде об истории караимов? Думаю, дело не только в завораживающе интересной крымской теме, уникальном и малоизвестном фактическом материале. Распутывая «исторический детектив» о группе, сотворившей себе новую идентификацию путем создания новой истории и религии, мы можем понять многое и о нашей собственной еврейской идентификации, и о природе этнической идентификации вообще.

Книгу можно заказать в центре им. Аль-Киркисани, сайт http://judaica.karaitejudaism.com/. (В соответствии с нормами караимской религии, сайт закрыт по субботам.)
Email: books@karaitejudaism.com Tel. 1-801-607-7150, Fax: 1-801-607-7150


Еврейская крепость Чуфут-Кале. Рисунок путешественника Лоуренса Олифанта.


Кенаса (синагога) в Чуфут-Кале.



   



    
___Реклама___