Алла КУЧЕРЕНКО
Забавно, что вопрос о еврейском самосознании встает именно в "национальном еврейском государстве". Ведь здесь, с одной стороны, как бы все евреи. А с другой стороны, евреев здесь нет вовсе. Такие мы, ежики-кактусы, загадочные. Тот, кто не живет в Израиле, возможно, удивится: "Как это — нет евреев? Кто же тогда есть?"
Но всякий местный житель точно знает, что в Израиле обитают русские, курды, поляки, немцы, американцы, итальянцы, йеменцы, марокканцы — кто угодно, кроме евреев. Спросите, как найти итальянскую синагогу — вам в два счета покажут. А если вы спросите, где здесь еврейская синагога, вас просто не поймут. Почему? Потому что синагоги все еврейские по определению, но каждая община считает, что именно ее еврейство настоящее, прочие же в лучшем случае тоже евреи, а в худшем — выродки хуже гоев. И это только внутри тех, кто считает определяющим фактором еврейства иудаизм.
Что, прямо скажем, не единственный взгляд на вещи. Пламенный антирелигиозный сионист; советский инженер, первым делом отыскивающий еврейские фамилии в списке нобелевских лауреатов; христианин еврейской национальности, посещающий Иерусалим как "город трех религий" и в канун конференции торопящийся на церемонию в Вифлеем; пьющий слесарь, отыскавший в родословной еврейскую прабабушку с целью улучшить свое материальное положение путем эмиграции в Германию; преследуемый одноклассниками школьник с фамилией Зильбер; рок-музыкант, пишущий и поющий песни на иврите; сабра1, никакими другими языками не владеющий, что затрудняет ему эмиграцию в вожделенные Штаты; молодой предприниматель с нейтральной фамилией, но чисто еврейскими чертами характера и картавостью, — список открыт для изменений и дополнений.
Всякий, говорящий о еврействе, что-то под этим подразумевает. Архиважный вопрос: что именно? Чтобы не утонуть в подробностях, хорошо бы поставить проблему в обобщенном виде. А именно, рассмотреть еврейство с двух точек зрения: внешней и внутренней. Внешняя — кого считать евреем; внутренняя — кто считает себя евреем. И попытка синтеза: что из них является необходимым и что достаточным условием еврейства.
На конференции шла речь о самосознании, то есть основное внимание уделялось аспекту внутреннему. Но избежать внешнего невозможно, ибо после вопроса "кто я?" неизбежно следует вопрос "кто же остальные?" и разделение окружающих на "своих" и "чужих". Если одна из этих групп (неважно, "свои" или "чужие"), называется "евреи", то придется определять и внешний критерий. А что, если послать все эти мудреные рассуждения подальше и соблазниться подкупающей простотой галахической позиции (национальность по материнской линии или пройденный гиюр2)?
Но, оказывается, и тут все непросто: с точки зрения иудаизма, родиться евреем недостаточно, надо им еще регулярно и преднамеренно быть. А для этого уже необходимо еврей-ское самосознание. Но какое может быть еврейское самосознание у человека, который в ответ на все наводящие вопросы упрямо вопит: "Русский я, русский! Пушкин — это наше всё!", или у девушки, проходящей церемонию гиюра с целью вступить в законный брак на территории Израиля? Таким образом, куда ни пойди, придешь к самосознанию: так уж устроена эпоха перемен. Эпоха, когда индивидуальности формируют общину, а не наоборот. Когда поток "хозрей бе-тшува" (буквальный перевод "вернувшиеся в раскаянии", иронический "вернувшиеся к ответу") уравновешивается столь же мощным потоком "хозрей бе-шеэла" ("вернувшихся к вопросу", т.е. отошедших от ортодоксального иудаизма).
Спектр представленных на конференции еврейских самосознаний был столь обширен, что не вмещался в голове. Ну, кто бы мог подумать, что главным врагом еврейства в целом и Израиля, в частности, является постмодернизм? Или (усядьтесь покрепче, чтобы не упасть) галутный иудаизм, противопоставленный израильскому современному течению, конкурентоспособному на мировом рынке смыслов? Академическая иудаика, идиш, современный иврит и Израиль (да, еще Интернет и Искусство забыла, тоже на "и") попеременно объявлялись то друзьями и помощниками еврея, то его верной погибелью. На конференции можно было замертво упасть от интеллектуального переутомления, но никак не от скуки.
Отдельная тема — еврейство русскоязычное. Тут неподготовленного слушателя тоже подстерегали неожиданности. Например, отчетливо "русская" самоидентификация детей, привезенных в Израиль в двух-трехлетнем возрасте. Для полноты картины следует заметить, что дети по внешнему виду и речи были неотличимы от сабр, идентификацию свою выражали на отличнейшем иврите, а переходя на русский, пользовались в основном одним коротким словом, употребляя его в таких формах, что становилось мучительно больно за русскую грамматику. Все это не мешало им с гордостью сообщать израильтянам-сабрам и репатриантам, что они представители русской культуры, и детям своим будут передавать именно ее, русскую, то бишь, культуру (Г-споди Всемогущий, какая на... русская культура — ребенок даже выматериться грамотно не может, а не то что Пушкина читать!).
Израильтяне же были трогательно наивны и на все лады склоняли слово "интеграция". Интеграция понималась ими просто и ясно: как полное растворение в великой израиль-ской молодежной культуре. "Вы говорите, что у вас есть какая-то особая русская культура? Хорошо, давайте поговорим о вашей русской культуре. В какие пабы вы ходите?" Диалоги были, казалось, отрепетированы заранее — ибо возможно ли сымпровизировать такую глупость и наивность, ведь не в первый раз же они видят русских?
А в соседнем зале старшее поколение жаловалось на хорошем русском языке, что дети растут чужими, израильтянами растут. "Все ваши проблемы — это проблемы репатриантов первого поколения, у ваших детей этой раздвоенности не будет", — утешал собравшихся ведущий круглого стола "Русско-еврейская идентичность в Израиле". Случайно затесавшийся в "родительское собрание" юноша оправдывался, что выучил русский только из-за Интернета (вот какого аргумента недоставало Маяковскому): на иврите практически нет молодежных сайтов, и чаты убоги, ибо компьютерами в Израиле занимаются в основном две категории людей — религиозные (харедим) и русские. Ну, американцы немножко. Вот и выходит, что во дни сомнений и тягостных раздумий он один нам надежда и опора, и средство знакомства с девушками.
За окнами шел снег, предвещая полный паралич транспортной системы Иерусалима. На нижнем этаже гостиницы хасидская свадьба сменялась нигерийским христианским молебном с тамтамами — Рождество на дворе, как-никак. А мы все говорили и говорили до глубокой ночи, на русском языке объясняя свою еврейскую тоску, и негасимые окна многоэтажного "Шалома" освещали спящий Байт-Ва-Ган.
1 — прозвище уроженцев Израиля.
2 — Переход в еврейство. После прохождения гиюра человек считается полноправным евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Статья любезно предоставлена редакцией одесского журнала "Мигдаль"
___Реклама___
ЕВРЕЙСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН,
ИЛИ КОНЬ В ПАЛЬТО
Января седьмого числа в славном городе Иерусалиме случилось событие русскоязычной (с частичным переводом на иврит) культурной жизни. А именно, конференция. В гостинице "Шалом" — самой высокой точке спального района Байт-Ва-Ган. Называлась конференция вполне по-сохнутовски: "Еврейское самосознание в эпоху перемен". Главным отличием ее от прочих сохнутовских мероприятий было отсутствие предзаданной генеральной линии и правильных ответов в конце. (Конец вообще случился внезапно и не по расписанию: опасаясь природного катаклизма (т.е. снегопада), организаторы приняли решение на полдня раньше эвакуировать всех участников в Тель-Авив). Так что мероприятие это в своем роде уникально и стоит того, чтобы рассказать о нем подробно.
Забавно, что вопрос о еврейском самосознании встает именно в "национальном еврейском государстве". Ведь здесь, с одной стороны, как бы все евреи. А с другой стороны, евреев здесь нет вовсе. Такие мы, ежики-кактусы, загадочные. Тот, кто не живет в Израиле, возможно, удивится: "Как это — нет евреев? Кто же тогда есть?"
Но всякий местный житель точно знает, что в Израиле обитают русские, курды, поляки, немцы, американцы, итальянцы, йеменцы, марокканцы — кто угодно, кроме евреев. Спросите, как найти итальянскую синагогу — вам в два счета покажут. А если вы спросите, где здесь еврейская синагога, вас просто не поймут. Почему? Потому что синагоги все еврейские по определению, но каждая община считает, что именно ее еврейство настоящее, прочие же в лучшем случае тоже евреи, а в худшем — выродки хуже гоев. И это только внутри тех, кто считает определяющим фактором еврейства иудаизм.
Что, прямо скажем, не единственный взгляд на вещи. Пламенный антирелигиозный сионист; советский инженер, первым делом отыскивающий еврейские фамилии в списке нобелевских лауреатов; христианин еврейской национальности, посещающий Иерусалим как "город трех религий" и в канун конференции торопящийся на церемонию в Вифлеем; пьющий слесарь, отыскавший в родословной еврейскую прабабушку с целью улучшить свое материальное положение путем эмиграции в Германию; преследуемый одноклассниками школьник с фамилией Зильбер; рок-музыкант, пишущий и поющий песни на иврите; сабра1, никакими другими языками не владеющий, что затрудняет ему эмиграцию в вожделенные Штаты; молодой предприниматель с нейтральной фамилией, но чисто еврейскими чертами характера и картавостью, — список открыт для изменений и дополнений.
Всякий, говорящий о еврействе, что-то под этим подразумевает. Архиважный вопрос: что именно? Чтобы не утонуть в подробностях, хорошо бы поставить проблему в обобщенном виде. А именно, рассмотреть еврейство с двух точек зрения: внешней и внутренней. Внешняя — кого считать евреем; внутренняя — кто считает себя евреем. И попытка синтеза: что из них является необходимым и что достаточным условием еврейства.
На конференции шла речь о самосознании, то есть основное внимание уделялось аспекту внутреннему. Но избежать внешнего невозможно, ибо после вопроса "кто я?" неизбежно следует вопрос "кто же остальные?" и разделение окружающих на "своих" и "чужих". Если одна из этих групп (неважно, "свои" или "чужие"), называется "евреи", то придется определять и внешний критерий. А что, если послать все эти мудреные рассуждения подальше и соблазниться подкупающей простотой галахической позиции (национальность по материнской линии или пройденный гиюр2)?
Но, оказывается, и тут все непросто: с точки зрения иудаизма, родиться евреем недостаточно, надо им еще регулярно и преднамеренно быть. А для этого уже необходимо еврей-ское самосознание. Но какое может быть еврейское самосознание у человека, который в ответ на все наводящие вопросы упрямо вопит: "Русский я, русский! Пушкин — это наше всё!", или у девушки, проходящей церемонию гиюра с целью вступить в законный брак на территории Израиля? Таким образом, куда ни пойди, придешь к самосознанию: так уж устроена эпоха перемен. Эпоха, когда индивидуальности формируют общину, а не наоборот. Когда поток "хозрей бе-тшува" (буквальный перевод "вернувшиеся в раскаянии", иронический "вернувшиеся к ответу") уравновешивается столь же мощным потоком "хозрей бе-шеэла" ("вернувшихся к вопросу", т.е. отошедших от ортодоксального иудаизма).
Спектр представленных на конференции еврейских самосознаний был столь обширен, что не вмещался в голове. Ну, кто бы мог подумать, что главным врагом еврейства в целом и Израиля, в частности, является постмодернизм? Или (усядьтесь покрепче, чтобы не упасть) галутный иудаизм, противопоставленный израильскому современному течению, конкурентоспособному на мировом рынке смыслов? Академическая иудаика, идиш, современный иврит и Израиль (да, еще Интернет и Искусство забыла, тоже на "и") попеременно объявлялись то друзьями и помощниками еврея, то его верной погибелью. На конференции можно было замертво упасть от интеллектуального переутомления, но никак не от скуки.
Отдельная тема — еврейство русскоязычное. Тут неподготовленного слушателя тоже подстерегали неожиданности. Например, отчетливо "русская" самоидентификация детей, привезенных в Израиль в двух-трехлетнем возрасте. Для полноты картины следует заметить, что дети по внешнему виду и речи были неотличимы от сабр, идентификацию свою выражали на отличнейшем иврите, а переходя на русский, пользовались в основном одним коротким словом, употребляя его в таких формах, что становилось мучительно больно за русскую грамматику. Все это не мешало им с гордостью сообщать израильтянам-сабрам и репатриантам, что они представители русской культуры, и детям своим будут передавать именно ее, русскую, то бишь, культуру (Г-споди Всемогущий, какая на... русская культура — ребенок даже выматериться грамотно не может, а не то что Пушкина читать!).
Израильтяне же были трогательно наивны и на все лады склоняли слово "интеграция". Интеграция понималась ими просто и ясно: как полное растворение в великой израиль-ской молодежной культуре. "Вы говорите, что у вас есть какая-то особая русская культура? Хорошо, давайте поговорим о вашей русской культуре. В какие пабы вы ходите?" Диалоги были, казалось, отрепетированы заранее — ибо возможно ли сымпровизировать такую глупость и наивность, ведь не в первый раз же они видят русских?
А в соседнем зале старшее поколение жаловалось на хорошем русском языке, что дети растут чужими, израильтянами растут. "Все ваши проблемы — это проблемы репатриантов первого поколения, у ваших детей этой раздвоенности не будет", — утешал собравшихся ведущий круглого стола "Русско-еврейская идентичность в Израиле". Случайно затесавшийся в "родительское собрание" юноша оправдывался, что выучил русский только из-за Интернета (вот какого аргумента недоставало Маяковскому): на иврите практически нет молодежных сайтов, и чаты убоги, ибо компьютерами в Израиле занимаются в основном две категории людей — религиозные (харедим) и русские. Ну, американцы немножко. Вот и выходит, что во дни сомнений и тягостных раздумий он один нам надежда и опора, и средство знакомства с девушками.
За окнами шел снег, предвещая полный паралич транспортной системы Иерусалима. На нижнем этаже гостиницы хасидская свадьба сменялась нигерийским христианским молебном с тамтамами — Рождество на дворе, как-никак. А мы все говорили и говорили до глубокой ночи, на русском языке объясняя свою еврейскую тоску, и негасимые окна многоэтажного "Шалома" освещали спящий Байт-Ва-Ган.
1 — прозвище уроженцев Израиля.
2 — Переход в еврейство. После прохождения гиюра человек считается полноправным евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Статья любезно предоставлена редакцией одесского журнала "Мигдаль"