Сетевой портал "Заметки по еврейской истории"

Дорогой Феликс!
Вы подняли очень важные проблемы художественного стихотворного перевода. Настолько важные и близкие мне, что я тотчас вспомнил покойного проф. Бархударова, который издавал "Тетради переводчика". Где-то в 60-70-е годы прошлого века, которыми я зачитывался. И у меня они были собраны практически все, и я их до сих пор помню. Помню, что в одном из выпусков тетрадей он подробнейшим образом разобрал перевод Пастернаком "Фауста" Гёте. Ваши позиции с Бархударовым практически идентичны. Тем не менее я бы не назвал произведение Пастернака переложением. На мой взгляд, это всё-таки перевод. Но в своём переводе Пастернак отдаёт явное предпочтение русскому языку, и, более того, своей поэтической музе, будь она русского, еврейского, немецкого или какого-нибудь другого происхождения... Извините, меня захлёстывают эмоции и воспоминания, и мне так многое хочется Вам сказать, что, боюсь, возможности ФОРУМА для этого не предназначены, к тому же на поэтической страничке, где предполагается прежде всего размещение стихотворных текстов.

O'key Виталий!
Пишите мне в личку или на email.
Ваш
Феликс.

Мне бы и в голову не пришла мысль переводить Фауста Гёте после Пастернака. Но любопытство моё возбудил поэт из Ростова на Дону А. Сидоров, который указал на значительные неточности всех существующих переводов этого произведения на русском языке. Я взял тексты переводов Холодковского и Пастернака, сверил их с оригиналом и был поражен весьма существенными расхождениями. От Бориса Леонидовича я вообще этого не ожидал, так как он был неплохо знаком с немецкой философией. Ведь в Фаусте изложены и философские взгляды великого немца. Видимо прав Сидоров: подлинного Фауста на русском языке еще нет. А чтобы он появился необходимо, чтобы это произведение переводил профессиональный философ, владеющий техникой стихосложения и перевода, или поэт, который очень неплохо владеет философским категориальным аппаратом. Кстати, и у Сидорова в критических местах заметные неточности.
Внизу очень скромная попытка моего перевода одного из философских фрагментов трагедии.

Johann Wolfgang von Goethe: Faust, Der Tragödie erster Teil

(Mephistopheles tritt, indem der Nebel fällt, gekleidet wie ein
fahrender Scholastikus, hinter dem Ofen hervor.)

FAUST:

Das also war des Pudels Kern!
Ein fahrender Skolast? Der Kasus macht mich lachen.

MEPHISTOPHELES:

Ich salutiere den gelehrten Herrn!
Ihr habt mich weidlich schwitzen machen.

FAUST:

Wie nennst du dich?

MEPHISTOPHELES:

Die Frage scheint mir klein Für einen, der das Wort so sehr verachtet,
Der, weit entfernt von allem Schein,
Nur in der Wesen Tiefe trachtet.

FAUST:

Bei euch, ihr Herrn, kann man das Wesen
Gewöhnlich aus dem Namen lesen,
Wo es sich allzu deutlich weist,
Wenn man euch Fliegengott, Verderber, Lügner heißt.
Nun gut, wer bist du denn?

MEPHISTOPHELES:

Ein Teil von jener Kraft, Die stets das Böse will und stets das Gute
schafft.

FAUST:
Was ist mit diesem Rätselwort gemeint?

MEPHISTOPHELES:

Ich bin der Geist, der stets verneint!
Und das mit Recht; denn alles, was entsteht,
Ist wert, daß es zugrunde geht;
Drum besser wär's, daß nichts entstünde.
So ist denn alles, was ihr Sünde,
Zerstörung, kurz, das Böse nennt,
Mein eigentliches Element.
FAUST:

Du nennst dich einen Teil, und stehst doch ganz vor mir?

MEPHISTOPHELES:

Bescheidne Wahrheit sprech ich dir.
Wenn sich der Mensch, die kleine Narrenwelt
Gewöhnlich für ein Ganzes hält-
Ich bin ein Teil des Teils, der anfangs alles war
Ein Teil der Finsternis, die sich das Licht gebar
Das stolze Licht, das nun der Mutter Nacht
Den alten Rang, den Raum ihr streitig macht,
Und doch gelingt's ihm nicht, da es, so viel es strebt,
Verhaftet an den Körpern klebt.
Von Körpern strömt's, die Körper macht es schön,
Ein Körper hemmt's auf seinem Gange;
So, hoff ich, dauert es nicht lange,
Und mit den Körpern wird's zugrunde gehn.

FAUST:

Nun kenn ich deine würd'gen Pflichten!
Du kannst im Großen nichts vernichten
Und fängst es nun im Kleinen an.

MEPHISTOPHELES:

Und freilich ist nicht viel damit getan.
Was sich dem Nichts entgegenstellt,
Das Etwas, diese plumpe Welt
So viel als ich schon unternommen
Ich wußte nicht ihr beizukommen
Mit Wellen, Stürmen, Schütteln, Brand-
Geruhig bleibt am Ende Meer und Land!
Und dem verdammten Zeug, der Tier- und Menschenbrut,
Dem ist nun gar nichts anzuhaben:
Wie viele hab ich schon begraben!
Und immer zirkuliert ein neues, frisches Blut.
So geht es fort, man möchte rasend werden!
Der Luft, dem Wasser wie der Erden
Entwinden tausend Keime sich,
Im Trocknen, Feuchten, Warmen, Kalten!
Hätt ich mir nicht die Flamme vorbehalten,
Ich hätte nichts Aparts für mich.

FAUST:

So setzest du der ewig regen,
Der heilsam schaffenden Gewalt
Die kalte Teufelsfaust entgegen,
Die sich vergebens tückisch ballt!
Was anders suche zu beginnen
Des Chaos wunderlicher Sohn!

MEPHISTOPHELES:

Wir wollen wirklich uns besinnen,
Die nächsten Male mehr davon!
Dürft ich wohl diesmal mich entfernen?

FAUST:

Ich sehe nicht, warum du fragst.
Ich habe jetzt dich kennen lernen
Besuche nun mich, wie du magst.
Hier ist das Fenster, hier die Türe,
Ein Rauchfang ist dir auch gewiß.

MEPHISTOPHELES:

Gesteh ich's nur! daß ich hinausspaziere,
Verbietet mir ein kleines Hindernis,
Der Drudenfuß auf Eurer Schwelle-

FAUST:

Das Pentagramma macht dir Pein?
Ei sage mir, du Sohn der Hölle,
Wenn das dich bannt, wie kamst du denn herein?
Wie ward ein solcher Geist betrogen?

MEPHISTOPHELES:

Beschaut es recht! es ist nicht gut gezogen:
Der eine Winkel, der nach außen zu,
Ist, wie du siehst, ein wenig offen.

FAUST:

Das hat der Zufall gut getroffen!
Und mein Gefangner wärst denn du?
Das ist von ungefähr gelungen!

MEPHISTOPHELES:

Der Pudel merkte nichts, als er hereingesprungen,
Die Sache sieht jetzt anders aus:
Der Teufel kann nicht aus dem Haus.

FAUST:

Doch warum gehst du nicht durchs Fenster?

MEPHISTOPHELES:

's ist ein Gesetz der Teufel und Gespenster:
Wo sie hereingeschlüpft, da müssen sie hinaus.
Das erste steht uns frei, beim zweiten sind wir Knechte.

FAUST:

Die Hölle selbst hat ihre Rechte?
Das find ich gut, da ließe sich ein Pakt,
Und sicher wohl, mit euch, ihr Herren, schließen?

MEPHISTOPHELES:

Was man verspricht, das sollst du rein genießen,
Dir wird davon nichts abgezwackt.
Doch das ist nicht so kurz zu fassen,
Und wir besprechen das zunächst
Doch jetzo bitt ich, hoch und höchst,
Für dieses Mal mich zu entlassen.

FAUST:

So bleibe doch noch einen Augenblick,
Um mir erst gute Mär zu sagen.

MEPHISTOPHELES:

Jetzt laß mich los! ich komme bald zurück;
Dann magst du nach Belieben fragen.

FAUST:

Ich habe dir nicht nachgestellt,
Bist du doch selbst ins Garn gegangen.
Den Teufel halte, wer ihn hält!
Er wird ihn nicht so bald zum zweiten Male fangen.

MEPHISTOPHELES:

Wenn dir's beliebt, so bin ich auch bereit,
Dir zur Gesellschaft hier zu bleiben;
Doch mit Bedingnis, dir die Zeit
Durch meine Künste würdig zu vertreiben.

FAUST:

Ich seh es gern, das steht dir frei;
Nur daß die Kunst gefällig sei!

MEPHISTOPHELES:

Du wirst, mein Freund, für deine Sinnen
In dieser Stunde mehr gewinnen
Als in des Jahres Einerlei.
Was dir die zarten Geister singen,
Die schönen Bilder, die sie bringen,
Sind nicht ein leeres Zauberspiel.
Auch dein Geruch wird sich ergetzen,
Dann wirst du deinen Gaumen letzen,
Und dann entzückt sich dein Gefühl.
Bereitung braucht es nicht voran,
Beisammen sind wir, fanget an!

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Фауст

Учебный класс
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Как только рассеивается туман, из-за печи появляется Мефистофель в костюме странствующего схоласта).

ФАУСТ:

Вот было что у пуделя внутри!
Схоласт бродячий. До смешного случай.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Салют ученому! Вы, что ни говори,
Вогнали в пот, мне закатив тут бучу.

ФАУСТ:

Как величать тебя?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Вопрос, мне видится, убог
В устах, кто знает мнимость слова,
Кто от иллюзий всех далек,
Стремясь вещей познать основы.

ФАУСТ:

Суть, судари, у вас обычно
Из имени узнать типично,
Откуда ясно, кто ты, наконец,
Мушинный бог, растлитель или лжец.
Да, ладно, кто ты все же?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я силы часть, что исстари стоит
И, вечно зла желая, доброе творит.

ФАУСТ:

Загадкой сей ты что имел в виду?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я отрицанья вечный дух!
И в нем вся суть. Ведь то, что возникает,
И ценно тем, что исчезает;
Но лучше, чтобы не рождалось,
А то, что вас извечно донимало:
Разбой и грех, короче, зло
Во мне безмерно расцвело.

ФАУСТ:

Вещаешь будто часть, но предо мной ты цел?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Простую истину тебе б открыть хотел.
Когда ваш шутовской убогий мир
Как целостное взят людьми –
Тогда я части часть, основы бытия,
Тьмы, свет родившей для себя. В ней часть и я.
А свет, он первородство у ночи
И первенство, гордец, отнять ловчит.
К каким однако б, средствам ни прибег –
Сам веществом пленен навек.
Материей пленен и служит ей,
Его она же вечная помеха.
Надеюсь я, что ждет меня потеха,
Когда он канет в бездну вместе с ней.

ФАУСТ:

Так вот что за почтенные дела,
Как на большое, так не стало зла
И мелочью обходишься в итоге.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Увы, похвастаться могу немногим.
Как Нечто – антипод Ничто
Стоит ваш пошлый мир. И что?
Как много зла я натворил,
Почти что выбился из сил.
Потоп, пожары, штормы, мор –
Спокойно все, куда ни бросишь взор!
Отродье, ткань живая, что ни приготовь
Зверью и людям мало. В злобе
Я столько этой гадости угробил,
Но свежая всегда бурлит в их жилах кровь.
Растет и дышит жизнь в бесчисленном числе!
И в воздухе, в воде, как и в земле
Зародышей нервущаяся нить
В холодном, влажном, ярком, блеклом!
Не приберег бы для себя, хоть пекло,
Так негде бы и голову склонить.

ФАУСТ:

Так ты всевышнему потоку
Целительно-творящих сил
Согласно злобе и зароку
Бесплодно кулаком грозил!
Избрать тебе б другое кредо
Сын Хаоса и темных фраз!

МЕФИСТОФЕЛЬ:

С тобой продолжим мы беседу
Бесспорно, в следующий раз!
А удалиться мне позволишь?

ФАУСТ:

Да, мы знакомы, в чем вопрос,
Тебя я вовсе не неволю,
Являйся, на меня коль спрос.
Но вот окно, а вот и двери,
И дымоход тебе не враг.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Тебе признаюсь, трудно в то поверить,
Уйти отсюда мне мешает знак,
Знак чернокнижный на пороге –

ФАУСТ:

От пентаграммы что ли сник?
Эй, адов сын, а что в итоге,
Коль знак мешал, то как сюда проник?
И как, злой дух, подпал обману?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Взгляни точней на знаки талисмана.
Вот линия и угол слабой полноты,
К концу, как видишь, не добрался.

ФАУСТ:

По воле случая попался!
И пленником, знать, станешь ты?
Вот так-то повезло случайно!

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Да, знака пудель не заметил изначально,
Проблема выглядит чуть хуже,
Из дома выход черту нужен.

ФАУСТ:

Ну, а в окно, что ж нет уменья?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Закон у черта есть и привиденья:
Как прошмыгнули внутрь, так и должны наружу.
При входе мы вольны, при выходе холопы.

ФАУСТ:

В аду законодательства свой опыт?
Недурно, господа, а с вами пакт
На всякий случай заключить я мог бы?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Все отдаем без злобы чтобы,
И, выполняя, соблюдаем такт.
Но пакт не делается скоро,
Обсудим тщательно потом,
Сейчас не время договора,
Прошу, покинуть дай мне дом.

ФАУСТ:

Постой. Уйдешь, слегка повременя,
Сперва ты мне расскажешь сказку.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я возвращусь. Освободи меня!
На все про все найдем развязку.

ФАУСТ:

В ловушку сам ты угодил.
Сдержать? Да кто ж удержит черта?!
Ну, а теперь попробуй рассуди,
Везенья дважды, где сыскать такого сорта?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Так, если пожелаешь, то готов я
Остаться здесь в сообществе твоем;
Но должен ты признать мои условья –
В бесовских играх время проведем.

ФАУСТ:

По мне, так выбираешь сам,
Готов к искусным чудесам.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Мой друг, забав поток бездонный
Вкусишь поболе в час бессонный,
Чем за год жизни монотонной.
Отнюдь не вздор, не колдовство
И духов пенья мастерство,
Картин прекрасных волшебство,
Чудесных запахов родник.
И восхитится твой язык
Тому, к чему он не привык.
К чему готовиться, дерзнём.
Мы все на месте. Что ж, начнём.

© Copyright: Felix Dr. Feldmann 25.05.2013