ЕЛЕНА КРЮКОВА

[BEK]

головы в оцинкованной выварке
обезглавленные тела рядком под стеночкой
виновница торжества гильотина не попала в кадр
обычный кадр из жизни третьего рейха

жизнь государства часто означает смерть людей
чаще чем хотелось бы

учитель сказал
цель государства пережить своих граждан

блаженна страна
которая переживает своих граждан
не убивая их

[BEK]

Выдох

Я - прах, и если говорю,
то говорю по праву мертвых,
на мясо списанных зверью,
в цементный порошок истертых.

Я - пыль заводов и полей,
просеянная сквозь решета
статей, этапов, лагерей,
бараков и могил без счета.

Я - персть земли,
и если персть
глаза неплакавшие колет,
не говорите: это месть,
скажите: мертвые глаголят!

И не стращайте!
Что конвой, кому сама земля охрана!
Я - вдох один,
но выдох мой -
От Соловков до Магадана.

[BEK]

Часы
Из Берлина в товарном вагоне едет багаж.
Предок наш не промах, когда входит в раж.
Сорок седьмой год. Наш паровоз вперёд
Летит, документы на груз в порядке.
Всё куплено под расчет. А какой урод
Не продаст комод, когда фатерлянд в упадке.
В смысле, выбор падает на краюху и молоко,
Если выбирать между этими вот часами
И краюхой хлеба. Супница-рококо,
Две кровати, швейная “Зингер”, лодка под парусами,
Автомобиль “Олимпия”, мотоцикл БМВ,
Пианино с подсвечниками, кто на нем сыграет?
Стол письменный, шубка с дырочкой в рукаве,
Крохотной дырочкой, о которой никто не знает.
Едет товарный вагон, водит состав хоровод.
Вагончик тянут за руки влево-вправо.
Каждый час методично бьет
Что-то внутри часов, мрачно и величаво.
Напольные, с инкрустацией на боках,
Со стеклом, отливающим перламутром, в дверце,
Из семьи конторщика о семи сынках,
Его помнящие, выменянные на говяжье сердце.
Приступы у часов каждые полчаса,
Каждые двадцать минут, каждые десять.
Боже, прости меня за непрекращающийся
Этот бой часов, этот вой часов сквозь города и веси.
Павшей империи сколок, изыск иных кровей,
Нынче ты лишь трофей маркитанта-майора.
Чей народ несчастней, тот и правей.
В этом ты убедишься скоро.

[BEK]

Цветы сирени высохли давно,
И дятел спит с открытыми глазами,
И жизни домотканое сукно
Как знамя развивается над нами.

Устав забот затвержен наизусть,
Душа разъята на четыре части,
Напиток терпкий - музыка и грусть -
Давно сильней и разума, и страсти.

Вот замер звук, вот вздрогнула струна,
И чей-то зов сквозь шорохи и вздохи.
Я сделал полглотка казенного вина
И прозевал мгновенно пол эпохи.

Орудий гул затих, но не умолк,
И старый пруд затягивает тина,
Качал нас в люльке сумасшедший волк,
А в смерть пасет какая-то скотина.

Кровь не бурлит, но, кажется, течет,
Удача тоже не проходит мимо,
Я думал - нечет, оказалось - чет...
Но на кону ни пени, ни сантима.

[BEK]

РУССКАЯ ТУМБАЛАЛАЙКА

Желтые листья швыряя на ветер,
Осень сдружилась с кабацкой тоской,
В небе звезда непутевая светит,
В поле бубенчик звенит шутовской.

Боже, мой Боже, скажи почему же
Сердцу все хуже с течением дней?
Путь наш становится уже и уже,
Ночи длиннее, дожди холодней.

Мир не пружинит уже под ногами,
Темных окрестностей не узнаю.
Это костры погасили цыгане,
И соловьи улетели на юг.

Мед нашей жизни то сладок, то горек.
Жаль, что не много его на весах.
Так не пора ли, взойдя на пригорок,
Руки раскинув, шагнуть в небеса.

Или водицы студеной напиться
И до конца не жалеть ни о чем...
Пусть бережет меня вещая птица -
Жареный русский петух за плечом!

Ну-ка, давай-ка, дружок, подыграй-ка,
Чтобы в печи не остыла зола:
Русская тумбала, тумбалалайка,
Тумбалалайка, тумбала-ла!..

[BEK]

Отдохни, поваляйся у ног Владыки,
погрейся в лучах его отвратительной славы,
послушай дворцовых львов охи и рыки,
попробуй вина, ощути привкус отравы.

Стерпи внезапную боль от гортани до паха.
Боль повсюду - не осталось места для страха.

Хорошо - теперь ничего не случится с тобою.
Познакомься - вот ангел в черном, вот ангел в белом.
Твоя душа взлетает ввысь, но ударившись в потолок головою,
теряет сознанье и падает - рядом с телом.

[BEK]

памяти Давида Гофштейна и иже с ним

Поставят, сволочи, к стенке, прикажут - "пли".
Был - гость на земле, стал - горсть земли.
Мученический венец воссияет вдали.

Попрыгни, попробуй - дотянись до него, вот,
как ребенок - до погремушки, как до бумажки - кот.
Научись отличать молитву от возгласа "О мейн Готт!".

Ходи по раю с тетрадкой стихов на идиш в дрожащих руках,
смотри на семью Романовых, царствующую в облаках,
ощути, как меняется дух, покидая прах.

Киев, Кременец, Палестина, Волынь, Литва,
земная кора больших полушарий, еврейская голова,
прострелена, а так ничего, трупы сложены, как дрова.

Эти дрова пойдут, как положено, в печь.
Пока не сгорят - конвойные будут стеречь.
Бормотание пламени. Неразборчива вечная речь.

[BEK]

пять еврейских мальчиков
во дворе пропахшем сухим морозом
строят снежную крепость
пять еврейских девочек
лепят снежную бабу
вполне возможно
очень скоро
им придется держать оборону
потому что каникулы на исходе
а в зимних сумерках
не так легко видеть лица
отвечать на рукопожатья
распознавать голоса
вырастать одним словом

пять еврейских юношей
во дворе пропахшем ранней весною
жадно раскуривают сигареты
пять еврейских девушек
приносят им крепкий кофе
их разговоры глуше
чем крепостная осада
или гром камнепада
где-то на юге
в горах названья которых
по азам военной науки
страшнее песка в затворах
Господи как жестоко
не шевельнув губами
вперить слепое око
в незнакомое знамя
что скорбеть об утрате
имени тела крова
к самой себе Христа ради
родина не готова
сколько тысячелетий
библейские их собратья держат оборону
сквозь крепостные бойницы
по чужим глазам читая свою судьбу
пряча за спину руки
не откликаясь на голоса
двор перегружен сумерками
словно сердца совешеннолетьем

пять еврейских мужчин
которые так давно расстались друг с другом
что об этом даже не помнят
их первые жены
теперь говорят о своем дворе
добиваясь правильного произношенья
слов “абсорбция” и “велфер”
впрочем
не все так печально
поскольку старые города
обладают большим сопротивленьем
чем двуногие существа
исповедующие максиму
“ВСЕ ТАМ БУДЕМ”

[BEK]

БАЛЛАДКА О ПРЕДНАЧЕРТАНИИ

История банальна и печальна,
как жизнь сама – прекрасна, но груба.
Двоим предназначалась изначально
единая счастливая судьба.
И было все прикинуто по срокам:
знакомство, свадьба, дочка, два внучка…
Он в первый раз рискнул поспорить с роком,
уехав из родного городка
в столичный град – учиться на врача –
едва звонок последний прозвучал.

Не нам читать небесные скрижали.
Мы все живем на ощупь, наобум.
Они в дальнейшем встретятся едва ли…
Но невозможно обмануть судьбу.
Ждала, но ни ответа, ни привета.
Ошибок дабы впредь не повторять,
берет супругом местного поэта
и едет с ним столицу покорять.
Смешно, но ухитрялись как-то жить.
Со временем пришли и тиражи.

Как мчатся годы, объяснять не надо.
Однажды дама сделалась больна
и пригласила эскулапа на дом.
Так с ним еще раз встретилась она.
И вспыхнула любовь, и озарила
унылый быт, безрадостные дни…
Она бы с ним всю ночь проговорила,
но этой ночи не было у них.
Ведь и она другому отдана,
И у него ревнивая жена.

Звонки, записки, тайные свиданья.
А вскоре стало и не до страстей.
Плевать, что пишут в Книге мирозданья –
им надо было вырастить детей.
Была и в третий раз возможна встреча.
Вдовцы могли идти рука к руке.
Она сидела с внуком. Он в тот вечер
смотрел по телевизору хоккей…
Что ж, не судьба, - так оба лгут себе,
как будто что-то знают о судьбе.

[BEK]

Гаснем мы,
как вспышки света,
Ни по чьей
вине.
Сколько писем
без ответа
От меня
и мне.
Жизнь,
пройдя твое горнило,
Душу
оброня,
Скольких я
похоронила,
Сколькие
меня.