МИШПАХА ГАВАРТИНЫ - КАДЫШЕВИЧИ

Евреи в разных странах (для Германии отдельный форум)

Moderator: Буквоед

Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
Лев Алекс Гавартин
участник форума
Posts: 45
Joined: Mon Jan 24, 2011 3:09 pm

МИШПАХА ГАВАРТИНЫ - КАДЫШЕВИЧИ

Post by Лев Алекс Гавартин »

А. Гавартины

Глава семьи – коренной двинчанин Гавартин Хаим – Тевель/Тевье, 1860 года рождения, представлен в интернетовской базе данных Витебской губернии за 1911 год как поставщик металлоизделий. Принадлежал к роду коганим. Со своей супругой Зелдой (урождённой Пейрос) имел четверых детей - старшую дочь, рано умершую и трёх сыновей. Младший Александр – Зискинд - мой отец. Достаток главы семьи был очень скромным – проживали вместе с прикованной к постели дочерью Дорой до её смерти в 1933 году и семьёй старшего сына Моисея в конце улицы 3.Января у дамбы. В своей синагоге, именуемой Плановер, кроме видения издали и редкого слушания Рогачёвера гаона и «Биркат коганим» (Благословение коганим), по данным книги шестой «Евреи в Даугавпилсе» в 1913 году был избран в руководство Общества беспрцентной ссуды. Скончался дедушка Хаим в 1939 году скоропостижно во сне – еврейская традиция называет это смертью от поцелуя Всевышнего, смертью праведников. Зелда Гавартин с семьёй старшего сына Моисея погибла в Даугавпилсском гетто.
Александр (1892 – 1945) окончил Двинское реальное училище, участвовал в Первой мировой войне. Отличался хорошими музыкальными способностями, но специального образования не получил. Играл на рояле, на струнных музыкальных инструментах (исключая скрипку) и с войны из Румынии привёз идею бумбуса - однострунного смычкового экзотического музыкального инструмента, изготовил и успешно играл на нем.
В 1922 году женился на младшей дочери семейства Кадышевич - Любе. В светской компании был близок с Мотей Левиным, талантливым весельчаком, автором добрых эпиграмм, впоследствии авторитетным организатором и руководителем общества ДИСК – Двинскер Идишер Спорт Клуб.
Как на семейных торжествах, так и на балах ДИСКа Александр обеспечивал музсопровождение.
Для обеспечения семьи Александр тяжело работал служащим, а одно время и коммивояжёром в отрасли металлоизделий.
Забегая несколько вперёд – старшие Кадышевичи жили тоже на улице 3.Января в районе улицы Имантас и назывались «ближние». Соответственно - Гавартины – «дальние». Строго соблюдалась еврейская традиция. В каждый шаббат, после возвращения старших из своих синагог, Александр с обоими детьми посещал «ближних» и «дальных».
Касаясь Любы, то она в родительском доме получила должное воспитание. Перед поступлением в гимназию домой приходил старенький ребе для обучения основам идиш и основным молитвам. Окончив гимназию, эвакуировалась вместе с семьёй, в Рыбинск (в 1915 году) и поступила в Московскую зубоврачебную школу Коварского. Очень увлеклась театральной жизнью Москвы. Когда у её отца спрашивали, что делает Люба в Москве, он отвечал: «Абонемент на обеды в еврейской столовой я ей купил, билетами в оперу и театр обеспечивают мальчики, да еще учится на зубоврачебном, а об успехах в этой области я вам скажу через несколько лет». Но завершить образование Любе не удалось. В 1920 году родители должны были возвратиться в Двинск. Старшие дети уже закончили своё образование, работали и обзавелись семьями. Отец попросил младшую дочь их только проводить и вернуться в Москву на завершение образования. Но оказалось, что переехав границу Латвии, обратно в Россию нет возврата. Люба долго хлопотала, но не только визу в Россию, но и свои документы из зубоврачебной школы получить не удалось. Так, не сумев продолжить образование в Латвии, она получила латвийское подданство и вскоре вышла замуж за Алепксандра- Зискинда Гавартина. В 1923 году родилась старшая дочь Лия (Лиля). Она окончила школу Добрина (еврейскую школу с русским языком обучения), а к началу войны - еврейскую гимназию Копылова. В книге «Евреи Даугавпилса на фронтах Второй мировой войны» на стр.30 в рассказе о широкоплечем и сильном парне Льве Гавартине, погибшем на фронте, упоминается его смуглая сестра (вернее – двоюрдная сестра) Лиля, которая была одной из самых красивых еврейских девушек в Даугавпилсе. Через пять лет родился сын Лев. Его отдали в школу Каятского с обучением на иврите, шесть классов которой окончил к началу войны.
Ранним утром 26 июня 1941 года семья Гавартин – Александр, Люба, её отец, Шмуэль-Шабшель, Лия и Лев успели бежать из города. Эвакуация забросила в Южный Казахстан, где уже осела семья среднего брата – Калмана Гавартина и где не требовалось тёплой одежды, все работали. Александр – бухгалтером, Люба – надомницей в артели, Лия – обучала слепых вязать крючком, и даже Лев, окончив седьмой класс и курсы счетоводов колхозов – «кишкентай бухгалтер» - маленький бух. Возвратившись из эвакуации в Даугавпилс, Александр через несколько месяцев также скоропостижно скончался, как и его отец, но в возрасте всего 53 лет. Похоронен на еврейском кладбище с последующим переносом на еврейскую часть коммунального кладбища с сохранением на памятнике надписи хакоген. Люба перенесла естественное тяжёлое моральное потрясение, к тому же, оставшись без средств к существованию. Подрабатывала. Вскоре дочь вышла замуж и переехала в Ригу, а сын, окончив школу, поехал учиться в Ленинград. Через некоторое время семья дочери забрала мать в Ригу. Она работала в какой – то артели и помогала растить внуков. Лия рано овдовела.
Перешагнув через свое семидесятилетие и сохранив хорошую память, Любовь Самойловна – она же Либа – Гителе Шмуэль – Шабшелевна, приступила к своему крупнейшему гуманитарному проекту - написала «Летопись семьи». Актуальность была высока. Как отмечалось выше, все её братья и сестры с семьями к 1920 году проживали в России, и лишь она, самая младшая и незамужняя, поехала сопроводить родителей из эвакуации в Двинск и там застряла. Связь детей с родителями была практически прервана – многие работали в условиях: «родственников заграницей не имею». Появлялись новые поколения, ничего не знавшие о своих предках, но проявлявших после войны интерес. И Любовь Самойловна, как оставшаяся главой рода, взялась за перо. Работала она полгода. Объём составляет 60 машинописных страниц. Текст прерван на описании 1956 года – тяжёлой болезни двухлетней внучки. Материал был роздан всем родственникам и это продолжает способствовать их сближению. Жаль, что в личное описание не попал довольно продолжительный период переписки с Самуилом Яковлевичем Маршаком, Иммануилом Маршаком, Леонидом Пантелеевым. В семье, как реликвии, хранятся мемориальные книги с теплыми автографами.
Скончалась Любовь Самойловна Гавартин в 1979 году в возрасте 83 лет и похоронена на Рижском кладбище Шмерли.
В 1991 году Лия с семьями своих детей совершила алию в Израиль, где в 1998 году скончалась. Лев в силу сложившихся обстоятельств с 1996 г. с женой и внуками проживает в ФРГ.

Б, Кадышевичи

Семья главы двинской ветви Кадышевичей – родившийся в 1860 году Шмуэль – Шабшель происходит из литовского мастечка Акнист. Был старшим сыном Лейбе Кадышевича, имевшего 8 детей, которые все, кроме старшего, постепенно эмигрировали в Америку. Так судьба Шмуэля разлучила первый раз с братьями и сестрами. О втором разлучении с большинством детей говорилось выше. Шмуэль получил начальное еврейское образование, не выходившее за рамки иврита и идиша. Работал (по Летописи) в Двинске у Лейзеровича, который доставлял провиант военным в казармы. Примерно в 1885 году женился на местной красавице Ривке – Шейтель, происходившей из рода Лурье, уже в ту пору гордившегося своей родовитостью с большим ихесом (знатностью). И всё это уже за полтораста лет до того, как генеалогия рода Лурье, берущая свои корни от царя Давида, занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Она получила образование лучшее, чем её будущий муж. Домой приходил учитель, который учил её уже в то время читать и писать по – русски. Следом она освоила основы иудаизма, знание которых необходимы каждой еврейской женщине, и была готова вступить в брак. И вхождение в семью Кадышевич создало счастливую, многодетную семью.
Принципиальную роль в жизни Кадышевича сыграл приезд в Двинск в 1893 г. из Вильно купца первой гильдии Гирша Грилихеса с сыновьями, решившего основать кожевенный завод. Место было выбрано на Новом Строении, на Шоссейной улице, внедалеке от скотобойни – поставщика сырья. В том же районе жила и семья Кадышевичей. Шмуэль – Шабшеля широко рекомендовали, как честного работника, и он был принят на завод приказчиком, доросшим до многолетнего управляющего заводом. Сначала был куплен один домик, в котором открыли кожевню. Постепенно скупались маленькие домики в этом районе, сносились, строились новые корпуса. В итоге образовался один из крупнейших заводов Двинска. Хозяева жили в Вильно, а во время войны в Петрограде. Кадышевич очень добросовестно работал, Грилихесы ему доверали и ценили. По увстановившейся традиции с рождением ребенка ему добавляли жалование, а при поступлении очередного отпрыска в школу, гимназию хозяева супсидировали расходы. Шмуэль – Шабсель задался целью детей учить, выводить в люди. Он говорил: «Я без штанов пойду, но детям дам образование (только не делать их торговцами)». И большинство детей оправдали его чаяния и усилия - получили высшее образование. Несмотря на то, что жалование ему постоянно повышалось, в частности, за удачные договоры на ежегодной ярмарке в Нижнем Новгороде, он был единственным кормильцем семьи – дети рождались каждые два года – и материально было трудно. На учёбу деньги не жалелись, а на одежде приходилось экономить – всё беречь – чинить, латать, передавать от старших детей младшим. Но традиция ежегодного выезда на дачу в Стропы соблюдалась. В 1915 году завод с оборудованием и многими рабочими с Кадышевичем во главе был эвакуирован в Рыбинск и в 1920 возвращен в Двинск. Шмуэль – Шабсель всю жизнь был набожным евреем, но после Первой мировой войны у него появилось больше возможностей уделять внимание иудаизму и общественной работе. На первых порах (согласно Летописи) он ежедневно посещал синагогу (не указано какую). Стал габе этой синагоги и раз в год на Шаббат Брейшит приглашать к себе на обед. На Новом Строении семья жила среди людей разных национальностей и , уважая иноверцев, когда в дом заходил кто нибудь из них, он обучил семью говорить на языке понятном гостью. Позднее Шмуэль – Шабсель Кадышевич был одним из руководителей еврейской общины Даугавпилса и возглавлял погребальное общество Хевра Кадыша. Был также приближенным Рогачёвского гаона. Говоря о Шейтель, то еще во времена активного материнства, она занималась помощью бедным. А по возвращении в послевоенный Двинск этот талант расцвел. Она собирала деньги на помощь бедным роженицам, покупала и их снабжала молоком, курицей, халой, простынями и пелёнками. Потом помогала бедным невестам. Если невеста умела шить, ей собирали на швейную машинку. Если её жених был безлошадным извозчиком – ему покупали лошадь, дрожки и т.п.
Шейтель Кадышевич очень уважали и легко давали цдоку. О ней говорили, что если мадам Кадышевич появляется за цдокой в парадной шубе, которую одевала по субботам и праздникам, то меньше десяти лат давать неудобно. Шейтель поддерживала традицию приглашать еженедельно пять – шесть ешивебохерим из школы Талмуд – тора на обед. Накануне свадьбы своей младшей дочери, она с подручными приготовила и дала праздничный обед в еврейской богадельне. В 1939 году, предчувствуя приближающийся конец, она свои сбережения разделила шести действовавшим благотворительным обществам, каждому по 200 лат. И город воздал ей по заслугам. Говорили и писали, что похороны Ривки – Шейтель Кадышевич 1 сентября 1939 года грандиозностью чем –то напоминали похороны Рогачёвера. Похоронили её на почетном месте - невдалеке от рабоним.
В этом отношении Шмуэль – Шабселя постигла иная судьба. Он дожил до начала войны и с семьей дочери в последний момент, захватив с собой талес и тфилим, успел выехать эшелоном из Даугавпилса, эшелоном, который по пути обстреливался из лесов. После длительного переезда, поселился вместе с семьей Гавартин в селе Ванновка, Тюлькубасского района, Южно – Казахстанской области. Чувствовал он себя прилично, сохранив память, зрение и слух. С приближением песаха 1942 года беспокоился о маце. Дочь, соблюдая доступную технологию, пекла. Накануне первого седера, Шабсель стал жаловаться на боли в легких. К утру вызвали врача, который поставил диагноз - воспаление легких, сделал укол, но спасти не удалось. Вечером к началу первого седера он скончался как праведник. Похоронили его сами на сельском кладбище, завернув в талес, Так, без соблюдения иудейского ритуала был похоронен человек, большую часть жизни, посвятившего обществу Хевра Кадыша и имевшего уже купленное место на Даугавпилсском еврейском кладбище. По семейной традиции накануне первого седера дома зажигается нер зикарон (свеча памяти) с фотографией Шмуэль – Шабселя Кадышевича и на богослужении читается кадыш
Post Reply