Дорогой, уважаемый или как вам приятнее, Анатолий. Ну зачем все эти предисловия о уважении, если у вас его ко мне и даже к себе - нет. Писали бы: здрасьте, - как вариант, и не возвращали бы к старым баранам. Я уже написал, что ни в коем случае не хочу мешать вашему изложению своей версии, - никак не отрицающей и мою. Т.е. простите, что перевожу стрелки, но, скажем, Матроскин или кто-то другой гораздо жёще высказался о вашей работе, но вы набросились на меня. Почему??? Проявляя неуважение к моему исследовательскому труду, вы так же не уважаете и свой, когда пыжитесь и стараетесь меня ужалить. А ведь вы просто дитя, сравнимо с той глупостью, безграмотностью и беспринципностью, с которой столкнулся в разделе "Не могу молчать", попав под обстрел камнями тех, кто считает себя критиком и специалистом. В чём? В том, что публично заявит, как Баба Яга в мультфильме про Олимпиаду в Москве. Помните? "А Баба-Яга Против!" Почему против, Яга не объясняет. Ей просто это не надо. Не по зубам, не по желудку и всё. Точно как на рисунке тому пузатому коту в банке, которого Матроскин выбрал своей иконой. И какое дело тому коту или той Бабе, или другому персонажу мультфильма, любителю делать гадости - Старухе Шапокляк, - что другие читают Дормана с удовольствием и даже благодарностью, именно за разрушение устоявшихся идеологических стандартов? Никакого!..
Насколько я помню, вы уже извинились за то, что слышали звон от Дартмана, а разругали меня. Ну так сохраните же за собой этот прорыв к благородству литератора, если не иронизировали! Пусть и для того, чтобы не уподобляться людям, изыскивающим в многолетнем исследовании лишь реплики или знакомые им слова, - вокруг которых и начинают плести свои умо, - а не разумо-заключения, которые даже на коммунальных кухнях называли интригами и подлогом. Как и сказано Пушкиным в "Сказке о Царе Сатане.." "Перенять гонца велят, извести его хотят". Зачем? А просто так, чтобы по-царствовать, как Ткачихи, Поварихи и Бабарихи, которые весь мир хотят одеть в униформу своего мышления, накормить своей кирзовой кашей и пересватать, дабы и будущее потомство не страдало от потребностей к аналитическим размышлениям. При этом они с некой радостью мазохистов постоянно твердят о Холокосте, - ничего не предпринимая против будущих угнетений и физического уничтожения евреев. В результате, кроме жиденьких демонстраций, на которых выкрикиваются имена великих евреев и известная всем поговорка "Мы еврейцы молодцы, у нас обрезаны концы", - дело не движется. Простите цитату из И.А. Крылова: "А воз и ныне там!" Потому что "еврейцы" никак не могут найти исходную точку своих размышлений над тем, что нации вроде как нет, и вина евреев перед народами - вымышлена. Поэтому и цели своих претензий к миру, доказательств невинности, им никак не найти. Им, - это потому, что я как еврей, нашёл. А им даже читать нет охоты. Бо сами писатели. Отсюда и вывод: мало били и бьют, раз уж вопрос "За что?" всё ещё не созрел.
В заключение, убедительно прошу, не возвращайте читателя нашей посредственной склоки к тому, что я, якобы, цитирую вас: "...жаль, что вы не хотите проинформировать читателей о тайных знаках на одесском памятнике Пушкину, большое дело сделали бы". Ну зачем вам, уважаемый, дорогой и страстно любимый исследователь, перекопавший такой количество известного материала, что только лишь перечень использованной - в полном смысле этого слова - литературы займёт, вероятно, страниц 10-ть, - зачем вам сожалеть и информировать о не существующем? Вам ясно сказано, что 330 страниц и 222 иллюстрации в моём сборнике - это и есть объяснение символов на памятнике Пушкина. Во- первых, так я как автор счёл нужным раскрыть проблему. Во-вторых, потому показал несуществующие в образовании примеры их полнейшей связи с древнейшими знаниями. А в третьих, если вы сумеете тот же объём изложить в 10-ти страницах, то я, в первую очередь, буду вам благодарен. Так что не сожалейте, а просто читайте, смотрите и сравнивайте. Проще сказать, не морочьте читателям голову, и мне пожеланиями творческих успехов. Прекращайте эту "тусовку" и делайте своё дело. Неужели вам больше нечего написать? И я уж как-нибудь, сохраню своё время, вместо этого спора, кто из нас больше. Спасибо.
Пушкин в ермолке
Moderator: Ella
-
Valentyn Dorman
- активный участник
- Posts: 59
- Joined: Thu Jun 19, 2008 11:53 pm
Re: Пушкин в ермолке
Мадонна Пушкина под пальмою Сиона.
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моём, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель-
Она с величием, он с разумом в очах-
Взирали, кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести, чистейший образец.
«Я женат – и счастлив»; одно желание моё, чтобы ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь». «Не можешь вообразить, какая тоска без тебя», «Жена моя прелесть», «Милый мой Ангел!», «Друг мой», «Жить с тобой в разлуке так же глупо, как и тяжело» - из писем Пушкина.*
Придворная интрига в Петербурге конца 1836 начала 1837 года развивалась по классической схеме. С одной стороны популярный, но не угодный двору поэт и его молодая красавица жена; с другой – обольститель женских сердец, офицер императорской гвардии барон Дантес-Геккерен Жорж Шарль. Ревность, пасквили, клевета, тайная встреча, объяснение в любви, предательство близких…. Интрига, как и следовало ожидать, закончилась дуэлью. Поэт был смертельно ранен.
Российский царь Николай Первый постоянно получал информацию о здоровье Пушкина. Придворный доктор Арендт по шесть раз в день и по несколько раз ночью приезжал навестить обречённого. Сначала затравить, а потом торжественно похоронить – старый приём. Похоронами ведала церковь. Негативное отношение Пушкина к церкви было общеизвестно. Поэтому царь посылает через доктора Арендта записку: «Если бог не приведёт нам свидеться, посылаю тебе моё прощение и последний совет: умереть христианином. О жене и детях не беспокойся; я беру их на свои руки». Император знал, что Пушкин не христианин. Ответ Пушкина был настолько важен царю, что, несмотря на позднюю ночь, внизу стояла приписка: «Я не лягу и буду ждать». Арендта оставили наедине с Пушкиным. Вскоре позвали первого попавшегося под руку священника и наскоро причастили умирающего. Граф Строганов стоящий во главе опеки над детьми и имуществом Пушкина после его смерти, упросил престарелого митрополита Серафима содействовать местным властям и не препятствовать благопристойным похоронам.
-------------------------
*Мадонна, отрывок. А. С. П. 3.с.175.
Пушкин. Письма. Академия. т.2-3.Сразу же после отъезда Арендта поэт Жуковский поспешил распустить слух, что Пушкин просил передать царю: «Если бы я остался жив, я весь был бы его». Когда Жуковского упрекнули за неправду, он ответил: «Я заботился о судьбе жены Пушкина и детей». Со временем «заботливых» появилось много; с их заботами родился другой Пушкин, «любезных уст улыбкою довольный, царю небес и господу-Христу».
Отпевать поэта должны были в здании Адмиралтейства в церкви, прихожанином которой числился Пушкин. Друзья поэта, не без согласия царя, от имени жены Натальи Николаевны разослали пригласительные билеты в дипломатический корпус и главам иностранных миссий.
«Наталья Николаевна Пушкина, с душевным прискорбием извещая о кончине супруга её, Двора Е. Н. В. Камер-юнкера Александра Сергеевича Пушкина, последовавшей в 29 день сего января, покорнейше просит пожаловать к отпеванию тела в Исаакиевский собор, состоящий в Адмиралтействе, 1-го числа февраля в 11 часов до полудня». Казалось бы, всё было согласованно, но случилось непредвиденное. Тело Пушкина положили в гроб по желанию вдовы не в камер-юнкерском полосатом мундире, по определению Пушкина «шутовском кафтане», а в чёрном фраке. «Он не любил мундира», - объяснила жена Пушкина. Царю немедленно донесли. Приглашённые и желающие отдать последний долг поэту пришли утром в Адмиралтейство, но с удивлением нашли двери запертыми. Отпевание происходило в Конюшённой церкви, куда тайно под покровом ночи тайная полиция перенесла тело. Название церкви говорило само за себя: она стояла в центре полукруга конюшен и предназначалась для конюхов. Столпилось огромное количество людей, но разрешали заходить немногим. Третьего февраля в полночь гроб с телом Пушкина заколотили в просмоленный ящик и под присмотром жандармов отправили для захоронения в Святогорский монастырь.
На вынос тела из дома Наталья Николаевна не вышла и не пришла в церковь на отпевание. Случай из ряда вон выходящий. Княгиня Вяземская, неотлучно находившаяся при ней, рассказывала в воспоминаниях, что «она не хотела показываться жандармам, и что после кончины мужа страдания её были настолько сильны, что ноги в конвульсиях этой гибкой станом женщины доходили до головы». Та же княгиня слышала, что перед самой смертью Пушкин сказал жене: «Носи по мне траур два или три года. Постарайся, чтоб забыли про тебя. Потом выходи опять замуж, но не за пустозвона».
После смерти мужа Наталья Николаевна провела безвыездно почти два года в своём имении на Полотняном Заводе в Калужской губернии. В Ноябре 1838 года она возвращается в Петербург* и сразу же приступает к осуществлению только ей известного плана. В канун 1840 года она «случайно» сталкивается в английском магазине с царём Николаем Первым, приехавшем покупать новогодние подарки. Царь приглашает её на новогодний бал в Аничковый дворец.**
На бал Наталья Николаевна приходит в костюме библейской еврейки Ревеки - жены Ицхака. Ривка, «девица очень хороша видом», - рассказывает нам Тора, но не только хороша, она добра, и умна.*** «Длинный фиолетовый бархатный кафтан, почти закрывая широкие палевые шальвары, плотно облегал стройный стан, а лёгкое из белой шерсти покрывало, спускаясь с затылка мягкими складками, обрамляло лицо и ниспадало на плечи. Появление её во дворце вызвало общую волну восхищения. Как только начались танцы, император Николай Павлович направился к Наталье Николаевне, взяв её за руку, повёл её к императрице и сказал во всёуслышанье: «Смотрите и восхищайтесь!» Царь не отходил от неё ни на минуту, а императрица заказала для будущих поколений, как символ совершенства, портрет прекрасной Ревеки.
Имя Ревеки не было чуждо Наталье Николаевне. Её прадед со стороны отца гончар Авраам основал при Петре Первом полотняный завод для пошивки парусов. Не просто было ему превратиться в Абрама Гончарова, возможно, случайность, на что довольно прозрачно намекает Марина Цветаева: «Несколько красоток-дочерей. Говорят, что в одну, с одной… Упоминаю, но не настаиваю. Но также не могу не упомянуть, что в одном позднем женском… лице лицо Петра Первого отразилось, как в зеркале». Не только со стороны отца корни Авраама в крови Натальи Николаевны. В письме к П. П. Ланскому, своему второму мужу, Наталья Николаевна пишет о своей родословной: «…В своём письме ты говоришь о неком Любхарде и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен быть братом моей бабки –
-------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Наталья Николаевна Пушкина. М. 1987 с.248
**Викентий Вересаев. Пушкин в жизни. М. 2002 т.2 с.474. Ссылка на А. П. Арапову. Новое время. 1908 Дата костюмированного бала с присутствием Н. Н. в костюме Ревеки исследователями указывается по-разному, одни пишут 1841 год, другие 1842 и даже 1843
***Тора. В начале (Бытиё). Иерусалим. Мосад Арав Кук. 1975. с.27
баронессы Поссе, урождённой Любхард. Если встретишь где-либо по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом потому, что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, которое им принесла моя бедная бабушка. Я всё же хотела бы знать, жива ли тётушка Жаннет Левис, я знаю, что у неё была большая семья. Может быть случай представит тебе возможность с ними познакомиться.». Проходя службу в Дерпте, Иван Александрович Загряжский, правильно Загрязский, соблазнил обманом жену барона Поссе Ульрику по девичьей фамилии Любхард, женился на ней при живой жене и детях и привёз в Россию к себе в имение, когда та уже была беременной. Обойдём стороной трагедию обоих жён и семейные сложности. Однако подчеркнём, что Наталья Ивановна, мать жены поэта, родилась от матери-еврейки Ульрики* Любхардт, и что бабушка Ульрика оставила в Лифляндии дочку по имени Жаннет, которая вышла замуж за Левиса. Нет смысла, настолько это общеизвестно, объяснять еврейское происхождение фамилии Левис. В фамильном списке Натальи Николаевны чуть ли не вся еврейская история.** Дворянство Гончаровы получили только при Екатерине Второй. Не случайно была написана Пушкиным «Мадонна» под пальмою Сиона. Его прадеда тоже звали Абрам, и в Пушкина Пушкин превратился поневоле во время инквизиции в Новгороде, «его потомство гнев венчанный Иван Четвёртый пощадил». Цена этому превращению – крещение под страхом смерти. Желание в 1830 году построить «свою обитель» «под пальмою Сиона» - не что иное, как продолжение «музы в израильском платье» 1821 года.
Вот муза, резвая болтунья,
Которую ты столь любил.
Раскаялась моя шалунья,
Придворный тон её пленил;
Её всевышний осенил
Своей небесной благодатью –
Она духовному занятью
Опасной жертвует игрой.
Не удивляйся милый мой
Её израильскому платью,
Прости ей прежние грехи
И под заветною печатью
Прими опасные стихи.
Покорив царский двор, Наталья Николаевна приступила ко второй части своего тайного замысла. Не советуясь и не прося денег у опекунской
-----------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Вокруг Пушкина. М. 1978.с.63,261 **Е.Э.т.12.с.314.Сапир. Иврит-Иврит. Ульрика – правильно – Эльрика – божественная Ривка; Любхард состоит из двух широко известных еврейских фамильных образований: Люб – Любавичи, Любачов, Лева (на иврите – Луба), Ард (Ардит, Ардот) – испанское; корни. Поссе тянутся к городу Пассау из восточной Баварии – в середине 14 века многие евреи этого города погибли мученической смертью; на иврите פסה- - паса – распространяться, пас – невеста, конец. Известны древнееврейские фамилии Пас, Пасман, Пассер, Паскаль, Пассовер. Сочетание фамилии Поссе с Левис и Любхард не оставляет сомнения в еврейских корнях носителей их.
комиссии, она связывается с мастерами гранильной фабрики в Петергофе, двумя братьями Александром и Львом Пермогоровыми, и заказывает надмогильный памятник мужу. Выбор на них пал не случайно: они были выходцами из Голландии, им не нужно было объяснять значение шестиконечных звезд на могиле. В январе 1841 года готовый памятник на девяти подводах был доставлен в Святогорский монастырь.
В 27 выпуске «Михайловская пушкиниана» за 2003 год исследователи Д. Гдалин и М. Иванова пришли к выводу, в кавычках цитаты из их открытий, что «события, связанные с заказом и изготовлением надгробного памятника, происходят после 31 декабря 1839 года», то есть после возвращения Натальи Николаевны в Петербург. «Утверждения многих авторов о более ранних сроках работы над надгробием не нашли подтверждения и должны быть оценены как недостоверные». «Документальных сведений об авторе эскиза не сохранилось», однако «к первому марту 1840 года он (эскиз) уже существовал».* Таким образом, навязываемое общественности мнение, что памятник спроектировали Жуковский, Строганов, Вяземский, Тургенев, Вильегорский не имеет ничего общего с действительностью. Эти люди настолько боялись царя, что даже в самых смелых мыслях не могли позволить себе изобразить еврейский символ или, как некоторые трактуют, масонский знак на могиле своего друга в разгар антиеврейской реакции Николая Первого. «Изготовление памятника осуществлялось полностью за счёт его вдовы», «опекуны не нашли возможным изыскать 3 тысячи рублей, не урезая при этом отчисляемых ей сумм, и это не делает им чести».* Таким образом, на основании последних исследований можно сделать вывод, изготовление столь символичного памятника полностью принадлежит Наталье Николаевне Пушкиной. Не исключено, что активное участие в проекте памятника принимал Сергей Львович, отец поэта. Нет прямых доказательств к этому предположению. Что касается косвенных, то, во-первых, Сергей Львович изъявил желание в 1837 году взять на себя расходы по сооружению надгробья, во-вторых, у Натальи Николаевны не было таких денег, в третьих, он приезжал к невестке и внукам в Полотняный завод и, конечно, не мог не принимать участие в обсуждении и финансировании проекта сооружения памятника на могиле своего сына.
В мае месяце 1841 года Наталья Николаевна с детьми впервые приехала в Михайловское на могилу мужа. Псковский губернатор нанёс ей визит и привёз в подарок стихи собственного сочинения.**
В тени дерева в Святых горах,
Близ храма, скромная могила
Любимого поэта прах
Покоем вечным осенила.
И крест без надписи стоит,
Зарос травой в забвеньи диком.
Но сердцу что-то говорит
Здесь о родном и о великом…
И скоро гордый Мавзолей,
Украсив холм уединённый,
Укажет, где в тени ветвей
Лежит поэт наш вдохновенный.
-----------------------------
*Михайловская Пушкиниана. № 27. Пушкинские горы – Москва. с. 91-98. В кавычках – цитаты из исследований Гдалина и Ивановой.
**Семён Гейченко. Пушкиногорье.М.1981.с.242.
Могилу никто не посещал, к ней вообще трудно было добраться; она, об этом пишет Псковский губернатор, даже не была обозначена именем Пушкина. С тех пор, как Осипова весной 1837 года привела в порядок могилу, прошло три года. Неужели Осипова со своим семейством забыли о могиле столь близкого и любимого человека, даже не позаботились о надписи? Может быть, надпись и могила не соответствовали друг другу..., и надпись исчезла.
20 мая 1841 года. Михайловское. В письме к Дмитрию, брату Натальи Николаевны. «Вот мы и приехали в Михайловское, дорогой Дмитрий. …Почта уходит сегодня вечером. Сейчас я еду в монастырь на могилу Пушкина. Г-жа Осипова была так любезна одолжить мне свой экипаж». Из письма от 15 июня к брату становится известным, что в Михайловском «вот уже несколько недель» находится Сергей Львович. Взаимоотношения между невесткой и свекром, судя по тону письма, натянутые. «Я пользуюсь минуткой, пока он отлучился, чтобы написать тебе эти несколько строк. …Прощай, вот уже свекор возвращается домой, и я оставляю тебя…». Письма, последнее было отмечено из Михайловского 1-м октябрём, не упоминают о родовом кладбище Ганнибаллов-Пушкиных за стенами монастыря, о каких-либо проблемах, связанных с реконструкцией могилы мужа или о посещении могилы детьми, или о панихиде в Успенском соборе монастыря.*
В монастырской летописи год 1841 отмечен постройкой Никольской церкви, о могиле Пушкина нет ни слова, так же как и о посещении монастыря Натальей Николаевной. **
Место захоронения находилось на узкой полоске крутого холма между почтовым трактом и глухой церковной стеной, холм обваливался, плыл. С технической точки зрения не так просто было соорудить основание под памятник. Гроб Пушкина пришлось вынуть из могилы, в этом нет сомнения; был ли он, гроб, вскрыт, и что в нём обнаружено, остаётся неизвестным.
В августе месяце памятник стоял на месте. Когда всё было готово, в сентябре «на поклонение к живой и мёртвому» приехал П.А. Вяземский, больше «на поклонение к живой». «Я провёл нынешнею осенью несколько приятных и сладостно-грустных дней в Михайловском, где всё так исполнено «Онегиным» и Пушкиным. Память о нём свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его и каждый раз встречал на ней мужиков и простолюдинов с жёнами и детьми, толкующих о Пушкине».
---------------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Наталья Николаевна Пушкина. М. 1987 «Лето в Михайловском» с.245-267
**Свято-Успенский Святогорский мужской монастырь псковской епархии. «Одигитрия» 2003. с. 120
Вяземский был поклонником Натальи Николаевны и, чтобы «придать историческую окраску» его сентиментальному путешествию в Михайловское, писал о Пушкине. Однако в письмах он не упомянул родовое кладбище Ганнибаллов-Пушкиных на территории Святогорский монастыря.
В письме к другу Пушкина Павлу Нащёкину в декабре 1841 года из Петербурга Наталья Николаевна пишет: «Моё пребывание в Михайловском, которое вам уже известно, доставило мне утешение исполнить сердечный обет давно мною предпринятый. Могила мужа моего находится на тихом, уединённом месте, место расположения однако ж не так величаво, как рисовалось в моём воображении; сюда прилагаю рисунок, подаренный мне в тех краях - вам одним решаюсь сим жертвовать…». (Рисунок землемера Иванова. 1837 год.) Наталья Николаевна чётко подтверждает, что могила её мужа одинокая, одна, в месте не так уж величавом.
Сердечное обязательство конкретизировано и даётся самым близким людям. Во второй половине 1836 года травля Пушкина достигла зенита. Не случайно появляются стихи о родовом кладбище «Когда за городом задумчив я брожу…», Пушкин имел в виду кладбище в Ворониче, рядом с Тригорским и Михайловским, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» и, совсем близко к трагической развязке, «Напрасно я бегу к сионским высотам, грех алчный гонится за мною по пятам…» В этих словах заложены мотивы памятника. Обелиск на могиле Пушкина архитектурно соответствует «Александрийскому столпу»; «Муза в израильском платье и «Сионские высоты», «пальма Сиона» выражены щитом Давида. Во все века, в том числе и в 19, Щит Давида был известен как символ иудаизма, именно он изображён на обелиске. Часто свои стихи поэт сопровождал рисунками. Поэтому не трудно догадаться, что Наталья Николаевна имела эскиз памятника, нарисованный мужем или словами выраженный, и дала «сердечный обет» установить подобный на его могиле.
Памятник сделан из светлого мрамора. Устремлённый в небо обелиск с шестиконечной звездой Давида в лавровом венце выше средней линии впитал в себя прадедушку Авраама (Петровича) и прабабушку Сарру (Ржевскую), школу «в начале жизни» в Немецкой слободе, поэму «Монах» в лицее - Пушкину тогда было 13 лет, ермолку в 18, может быть, и раньше, и до конца жизни, «Руслан и Людмила» в 20, музу в «израильском платье» и «чем можно верного еврея от православных отличить» в 21 год, «лавки грязные жидов» и стремление провести свою жизнь «в Париже Ветхого Завета» в 24, «Талисман» - кольцо с надписью на иврите в 25 лет и до конца жизни, «В еврейской хижине лампада» в 27, «Шестикрылый серафим» и «Моя родословная» в 30, «Скупой рыцарь» в 31, «Когда владыка ассирийский» в 36, «Напрасно бегу я к сионским высотам» в 37….
Нижняя часть обелиска покоится на небесном своде из двух арок – на каждой по десять шестиконечных звёзд. Небесный свод в шестиконечных звёздах не редкость в древних еврейских склепах-захоронениях и означает единство, монотеизм. Над звёздами – скрещённые, обращённые к земле факелы подчёркивают торжественность и преклонение. Урна под сводом – старинный символ захоронений погибших в битвах героев, плащ на ней символизирует связь с жизнью. Шестиконечные звёзды и факела вытесаны в мраморе и неотделимы от памятника. Все элементы в памятнике символичны, даже число шестиконечных звёзд 21 означает совершенство, а в картёжных играх – выигрыш.*
Свод опирается на массивный цоколь из полированного лабрадора. На нём надпись:
Александр Сергеевич
Пушкин
Родился в Москве 26 мая 1799 года
Скончался в С.-Петербурге 29 января 1837 года
Изготовление столь символичного памятника Наталья Николаевна смогла осуществить только с молчаливого согласия царя. Не мог Николай Первый не знать, что делают в Петергофской гранильне, но закрывал глаза. Возможно, хотел откупиться перед Богом и своей совестью. Беды преследовали его, как из рога изобилия: болезнь Бенкендорфа, болезнь царицы, авария на летних манёврах, опасный случай, чуть не стоящий ему жизни, на Кавказе, пожар в Зимнем дворце….** Впрочем, может быть, царь не хотел терять украшение балов в Аничковом дворце – прекрасную Ревеку. Шестиконечная звезда, надёжно похороненная в глуши за монастырским забором, казалось, не представляла для него опасности.
-------------------------
*Символы, знаки, эмблемы. Практическая энциклопедия. М.2005
**Семён Гейченко. Пушкиногорье.М.1981.с.224
Время появления креста в верхней части обелиска неизвестно, но смотритель музея Семён Гейченко писал, что уже после изготовления памятника царь приказал «присочинить христианский символ на этом прожекте». Не дали Пушкину достичь сионских высот, посмертно крестили на заброшенном холме у подножья Успенского собора Святогорского монастыря.
В 1842 года Наталья Николаевна с детьми снова провела лето в Михайловском, но в письмах, к нам дошло всего три, ни словом не обмолвилась о посещении Святогорского монастыря. Осенью 1842 года Наталья Николаевна навсегда покинула Михайловское и больше на могилу мужа не приезжала. Через два года она вышла замуж за генерала П. П. Ланского. Царь прислал ей на свадьбу в подарок великолепный бриллиантовый фермуар, а когда родила – приехал на крестины.
«Я слышала, что один из дней недели, именно пятницу (день кончины поэта – пятница 29 января 1837 г.) она предавалась печальным воспоминаниям и целый день ничего не ела».* Однажды ей пришлось непременно быть у Пащенко в одну из пятниц. Все заметили необыкновенную её молчаливость, а когда был подан ужин, то вместо того, чтобы сесть, как всё остальное общество, за стол, она ушла одна в залу и там ходила взад и вперёд до конца ужина. Видя общее недоумение, муж её потихоньку объяснил причину её поступка, сначала очень удивившего присутствующих». Правнучка Пушкина, Наталья Сергеевна Шепелёва, вспоминает: «Мой дедушка, Александр Александрович Пушкин, очень любил мать. В молодости, офицером, даже в ту пору, когда он был уже женат, сын поэта каждую субботу проводил у Натальи Николаевны. Суббота была для них днём памяти».
---------------------------
*Друзья Пушкина. Составление Кунина. М. 1984 т.2. с.516. Л.Н. Спасская. 1855-1856.
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моём, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель-
Она с величием, он с разумом в очах-
Взирали, кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести, чистейший образец.
«Я женат – и счастлив»; одно желание моё, чтобы ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь». «Не можешь вообразить, какая тоска без тебя», «Жена моя прелесть», «Милый мой Ангел!», «Друг мой», «Жить с тобой в разлуке так же глупо, как и тяжело» - из писем Пушкина.*
Придворная интрига в Петербурге конца 1836 начала 1837 года развивалась по классической схеме. С одной стороны популярный, но не угодный двору поэт и его молодая красавица жена; с другой – обольститель женских сердец, офицер императорской гвардии барон Дантес-Геккерен Жорж Шарль. Ревность, пасквили, клевета, тайная встреча, объяснение в любви, предательство близких…. Интрига, как и следовало ожидать, закончилась дуэлью. Поэт был смертельно ранен.
Российский царь Николай Первый постоянно получал информацию о здоровье Пушкина. Придворный доктор Арендт по шесть раз в день и по несколько раз ночью приезжал навестить обречённого. Сначала затравить, а потом торжественно похоронить – старый приём. Похоронами ведала церковь. Негативное отношение Пушкина к церкви было общеизвестно. Поэтому царь посылает через доктора Арендта записку: «Если бог не приведёт нам свидеться, посылаю тебе моё прощение и последний совет: умереть христианином. О жене и детях не беспокойся; я беру их на свои руки». Император знал, что Пушкин не христианин. Ответ Пушкина был настолько важен царю, что, несмотря на позднюю ночь, внизу стояла приписка: «Я не лягу и буду ждать». Арендта оставили наедине с Пушкиным. Вскоре позвали первого попавшегося под руку священника и наскоро причастили умирающего. Граф Строганов стоящий во главе опеки над детьми и имуществом Пушкина после его смерти, упросил престарелого митрополита Серафима содействовать местным властям и не препятствовать благопристойным похоронам.
-------------------------
*Мадонна, отрывок. А. С. П. 3.с.175.
Пушкин. Письма. Академия. т.2-3.Сразу же после отъезда Арендта поэт Жуковский поспешил распустить слух, что Пушкин просил передать царю: «Если бы я остался жив, я весь был бы его». Когда Жуковского упрекнули за неправду, он ответил: «Я заботился о судьбе жены Пушкина и детей». Со временем «заботливых» появилось много; с их заботами родился другой Пушкин, «любезных уст улыбкою довольный, царю небес и господу-Христу».
Отпевать поэта должны были в здании Адмиралтейства в церкви, прихожанином которой числился Пушкин. Друзья поэта, не без согласия царя, от имени жены Натальи Николаевны разослали пригласительные билеты в дипломатический корпус и главам иностранных миссий.
«Наталья Николаевна Пушкина, с душевным прискорбием извещая о кончине супруга её, Двора Е. Н. В. Камер-юнкера Александра Сергеевича Пушкина, последовавшей в 29 день сего января, покорнейше просит пожаловать к отпеванию тела в Исаакиевский собор, состоящий в Адмиралтействе, 1-го числа февраля в 11 часов до полудня». Казалось бы, всё было согласованно, но случилось непредвиденное. Тело Пушкина положили в гроб по желанию вдовы не в камер-юнкерском полосатом мундире, по определению Пушкина «шутовском кафтане», а в чёрном фраке. «Он не любил мундира», - объяснила жена Пушкина. Царю немедленно донесли. Приглашённые и желающие отдать последний долг поэту пришли утром в Адмиралтейство, но с удивлением нашли двери запертыми. Отпевание происходило в Конюшённой церкви, куда тайно под покровом ночи тайная полиция перенесла тело. Название церкви говорило само за себя: она стояла в центре полукруга конюшен и предназначалась для конюхов. Столпилось огромное количество людей, но разрешали заходить немногим. Третьего февраля в полночь гроб с телом Пушкина заколотили в просмоленный ящик и под присмотром жандармов отправили для захоронения в Святогорский монастырь.
На вынос тела из дома Наталья Николаевна не вышла и не пришла в церковь на отпевание. Случай из ряда вон выходящий. Княгиня Вяземская, неотлучно находившаяся при ней, рассказывала в воспоминаниях, что «она не хотела показываться жандармам, и что после кончины мужа страдания её были настолько сильны, что ноги в конвульсиях этой гибкой станом женщины доходили до головы». Та же княгиня слышала, что перед самой смертью Пушкин сказал жене: «Носи по мне траур два или три года. Постарайся, чтоб забыли про тебя. Потом выходи опять замуж, но не за пустозвона».
После смерти мужа Наталья Николаевна провела безвыездно почти два года в своём имении на Полотняном Заводе в Калужской губернии. В Ноябре 1838 года она возвращается в Петербург* и сразу же приступает к осуществлению только ей известного плана. В канун 1840 года она «случайно» сталкивается в английском магазине с царём Николаем Первым, приехавшем покупать новогодние подарки. Царь приглашает её на новогодний бал в Аничковый дворец.**
На бал Наталья Николаевна приходит в костюме библейской еврейки Ревеки - жены Ицхака. Ривка, «девица очень хороша видом», - рассказывает нам Тора, но не только хороша, она добра, и умна.*** «Длинный фиолетовый бархатный кафтан, почти закрывая широкие палевые шальвары, плотно облегал стройный стан, а лёгкое из белой шерсти покрывало, спускаясь с затылка мягкими складками, обрамляло лицо и ниспадало на плечи. Появление её во дворце вызвало общую волну восхищения. Как только начались танцы, император Николай Павлович направился к Наталье Николаевне, взяв её за руку, повёл её к императрице и сказал во всёуслышанье: «Смотрите и восхищайтесь!» Царь не отходил от неё ни на минуту, а императрица заказала для будущих поколений, как символ совершенства, портрет прекрасной Ревеки.
Имя Ревеки не было чуждо Наталье Николаевне. Её прадед со стороны отца гончар Авраам основал при Петре Первом полотняный завод для пошивки парусов. Не просто было ему превратиться в Абрама Гончарова, возможно, случайность, на что довольно прозрачно намекает Марина Цветаева: «Несколько красоток-дочерей. Говорят, что в одну, с одной… Упоминаю, но не настаиваю. Но также не могу не упомянуть, что в одном позднем женском… лице лицо Петра Первого отразилось, как в зеркале». Не только со стороны отца корни Авраама в крови Натальи Николаевны. В письме к П. П. Ланскому, своему второму мужу, Наталья Николаевна пишет о своей родословной: «…В своём письме ты говоришь о неком Любхарде и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен быть братом моей бабки –
-------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Наталья Николаевна Пушкина. М. 1987 с.248
**Викентий Вересаев. Пушкин в жизни. М. 2002 т.2 с.474. Ссылка на А. П. Арапову. Новое время. 1908 Дата костюмированного бала с присутствием Н. Н. в костюме Ревеки исследователями указывается по-разному, одни пишут 1841 год, другие 1842 и даже 1843
***Тора. В начале (Бытиё). Иерусалим. Мосад Арав Кук. 1975. с.27
баронессы Поссе, урождённой Любхард. Если встретишь где-либо по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом потому, что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, которое им принесла моя бедная бабушка. Я всё же хотела бы знать, жива ли тётушка Жаннет Левис, я знаю, что у неё была большая семья. Может быть случай представит тебе возможность с ними познакомиться.». Проходя службу в Дерпте, Иван Александрович Загряжский, правильно Загрязский, соблазнил обманом жену барона Поссе Ульрику по девичьей фамилии Любхард, женился на ней при живой жене и детях и привёз в Россию к себе в имение, когда та уже была беременной. Обойдём стороной трагедию обоих жён и семейные сложности. Однако подчеркнём, что Наталья Ивановна, мать жены поэта, родилась от матери-еврейки Ульрики* Любхардт, и что бабушка Ульрика оставила в Лифляндии дочку по имени Жаннет, которая вышла замуж за Левиса. Нет смысла, настолько это общеизвестно, объяснять еврейское происхождение фамилии Левис. В фамильном списке Натальи Николаевны чуть ли не вся еврейская история.** Дворянство Гончаровы получили только при Екатерине Второй. Не случайно была написана Пушкиным «Мадонна» под пальмою Сиона. Его прадеда тоже звали Абрам, и в Пушкина Пушкин превратился поневоле во время инквизиции в Новгороде, «его потомство гнев венчанный Иван Четвёртый пощадил». Цена этому превращению – крещение под страхом смерти. Желание в 1830 году построить «свою обитель» «под пальмою Сиона» - не что иное, как продолжение «музы в израильском платье» 1821 года.
Вот муза, резвая болтунья,
Которую ты столь любил.
Раскаялась моя шалунья,
Придворный тон её пленил;
Её всевышний осенил
Своей небесной благодатью –
Она духовному занятью
Опасной жертвует игрой.
Не удивляйся милый мой
Её израильскому платью,
Прости ей прежние грехи
И под заветною печатью
Прими опасные стихи.
Покорив царский двор, Наталья Николаевна приступила ко второй части своего тайного замысла. Не советуясь и не прося денег у опекунской
-----------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Вокруг Пушкина. М. 1978.с.63,261 **Е.Э.т.12.с.314.Сапир. Иврит-Иврит. Ульрика – правильно – Эльрика – божественная Ривка; Любхард состоит из двух широко известных еврейских фамильных образований: Люб – Любавичи, Любачов, Лева (на иврите – Луба), Ард (Ардит, Ардот) – испанское; корни. Поссе тянутся к городу Пассау из восточной Баварии – в середине 14 века многие евреи этого города погибли мученической смертью; на иврите פסה- - паса – распространяться, пас – невеста, конец. Известны древнееврейские фамилии Пас, Пасман, Пассер, Паскаль, Пассовер. Сочетание фамилии Поссе с Левис и Любхард не оставляет сомнения в еврейских корнях носителей их.
комиссии, она связывается с мастерами гранильной фабрики в Петергофе, двумя братьями Александром и Львом Пермогоровыми, и заказывает надмогильный памятник мужу. Выбор на них пал не случайно: они были выходцами из Голландии, им не нужно было объяснять значение шестиконечных звезд на могиле. В январе 1841 года готовый памятник на девяти подводах был доставлен в Святогорский монастырь.
В 27 выпуске «Михайловская пушкиниана» за 2003 год исследователи Д. Гдалин и М. Иванова пришли к выводу, в кавычках цитаты из их открытий, что «события, связанные с заказом и изготовлением надгробного памятника, происходят после 31 декабря 1839 года», то есть после возвращения Натальи Николаевны в Петербург. «Утверждения многих авторов о более ранних сроках работы над надгробием не нашли подтверждения и должны быть оценены как недостоверные». «Документальных сведений об авторе эскиза не сохранилось», однако «к первому марту 1840 года он (эскиз) уже существовал».* Таким образом, навязываемое общественности мнение, что памятник спроектировали Жуковский, Строганов, Вяземский, Тургенев, Вильегорский не имеет ничего общего с действительностью. Эти люди настолько боялись царя, что даже в самых смелых мыслях не могли позволить себе изобразить еврейский символ или, как некоторые трактуют, масонский знак на могиле своего друга в разгар антиеврейской реакции Николая Первого. «Изготовление памятника осуществлялось полностью за счёт его вдовы», «опекуны не нашли возможным изыскать 3 тысячи рублей, не урезая при этом отчисляемых ей сумм, и это не делает им чести».* Таким образом, на основании последних исследований можно сделать вывод, изготовление столь символичного памятника полностью принадлежит Наталье Николаевне Пушкиной. Не исключено, что активное участие в проекте памятника принимал Сергей Львович, отец поэта. Нет прямых доказательств к этому предположению. Что касается косвенных, то, во-первых, Сергей Львович изъявил желание в 1837 году взять на себя расходы по сооружению надгробья, во-вторых, у Натальи Николаевны не было таких денег, в третьих, он приезжал к невестке и внукам в Полотняный завод и, конечно, не мог не принимать участие в обсуждении и финансировании проекта сооружения памятника на могиле своего сына.
В мае месяце 1841 года Наталья Николаевна с детьми впервые приехала в Михайловское на могилу мужа. Псковский губернатор нанёс ей визит и привёз в подарок стихи собственного сочинения.**
В тени дерева в Святых горах,
Близ храма, скромная могила
Любимого поэта прах
Покоем вечным осенила.
И крест без надписи стоит,
Зарос травой в забвеньи диком.
Но сердцу что-то говорит
Здесь о родном и о великом…
И скоро гордый Мавзолей,
Украсив холм уединённый,
Укажет, где в тени ветвей
Лежит поэт наш вдохновенный.
-----------------------------
*Михайловская Пушкиниана. № 27. Пушкинские горы – Москва. с. 91-98. В кавычках – цитаты из исследований Гдалина и Ивановой.
**Семён Гейченко. Пушкиногорье.М.1981.с.242.
Могилу никто не посещал, к ней вообще трудно было добраться; она, об этом пишет Псковский губернатор, даже не была обозначена именем Пушкина. С тех пор, как Осипова весной 1837 года привела в порядок могилу, прошло три года. Неужели Осипова со своим семейством забыли о могиле столь близкого и любимого человека, даже не позаботились о надписи? Может быть, надпись и могила не соответствовали друг другу..., и надпись исчезла.
20 мая 1841 года. Михайловское. В письме к Дмитрию, брату Натальи Николаевны. «Вот мы и приехали в Михайловское, дорогой Дмитрий. …Почта уходит сегодня вечером. Сейчас я еду в монастырь на могилу Пушкина. Г-жа Осипова была так любезна одолжить мне свой экипаж». Из письма от 15 июня к брату становится известным, что в Михайловском «вот уже несколько недель» находится Сергей Львович. Взаимоотношения между невесткой и свекром, судя по тону письма, натянутые. «Я пользуюсь минуткой, пока он отлучился, чтобы написать тебе эти несколько строк. …Прощай, вот уже свекор возвращается домой, и я оставляю тебя…». Письма, последнее было отмечено из Михайловского 1-м октябрём, не упоминают о родовом кладбище Ганнибаллов-Пушкиных за стенами монастыря, о каких-либо проблемах, связанных с реконструкцией могилы мужа или о посещении могилы детьми, или о панихиде в Успенском соборе монастыря.*
В монастырской летописи год 1841 отмечен постройкой Никольской церкви, о могиле Пушкина нет ни слова, так же как и о посещении монастыря Натальей Николаевной. **
Место захоронения находилось на узкой полоске крутого холма между почтовым трактом и глухой церковной стеной, холм обваливался, плыл. С технической точки зрения не так просто было соорудить основание под памятник. Гроб Пушкина пришлось вынуть из могилы, в этом нет сомнения; был ли он, гроб, вскрыт, и что в нём обнаружено, остаётся неизвестным.
В августе месяце памятник стоял на месте. Когда всё было готово, в сентябре «на поклонение к живой и мёртвому» приехал П.А. Вяземский, больше «на поклонение к живой». «Я провёл нынешнею осенью несколько приятных и сладостно-грустных дней в Михайловском, где всё так исполнено «Онегиным» и Пушкиным. Память о нём свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его и каждый раз встречал на ней мужиков и простолюдинов с жёнами и детьми, толкующих о Пушкине».
---------------------------------
*И. Ободовская. М. Дементьев. Наталья Николаевна Пушкина. М. 1987 «Лето в Михайловском» с.245-267
**Свято-Успенский Святогорский мужской монастырь псковской епархии. «Одигитрия» 2003. с. 120
Вяземский был поклонником Натальи Николаевны и, чтобы «придать историческую окраску» его сентиментальному путешествию в Михайловское, писал о Пушкине. Однако в письмах он не упомянул родовое кладбище Ганнибаллов-Пушкиных на территории Святогорский монастыря.
В письме к другу Пушкина Павлу Нащёкину в декабре 1841 года из Петербурга Наталья Николаевна пишет: «Моё пребывание в Михайловском, которое вам уже известно, доставило мне утешение исполнить сердечный обет давно мною предпринятый. Могила мужа моего находится на тихом, уединённом месте, место расположения однако ж не так величаво, как рисовалось в моём воображении; сюда прилагаю рисунок, подаренный мне в тех краях - вам одним решаюсь сим жертвовать…». (Рисунок землемера Иванова. 1837 год.) Наталья Николаевна чётко подтверждает, что могила её мужа одинокая, одна, в месте не так уж величавом.
Сердечное обязательство конкретизировано и даётся самым близким людям. Во второй половине 1836 года травля Пушкина достигла зенита. Не случайно появляются стихи о родовом кладбище «Когда за городом задумчив я брожу…», Пушкин имел в виду кладбище в Ворониче, рядом с Тригорским и Михайловским, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» и, совсем близко к трагической развязке, «Напрасно я бегу к сионским высотам, грех алчный гонится за мною по пятам…» В этих словах заложены мотивы памятника. Обелиск на могиле Пушкина архитектурно соответствует «Александрийскому столпу»; «Муза в израильском платье и «Сионские высоты», «пальма Сиона» выражены щитом Давида. Во все века, в том числе и в 19, Щит Давида был известен как символ иудаизма, именно он изображён на обелиске. Часто свои стихи поэт сопровождал рисунками. Поэтому не трудно догадаться, что Наталья Николаевна имела эскиз памятника, нарисованный мужем или словами выраженный, и дала «сердечный обет» установить подобный на его могиле.
Памятник сделан из светлого мрамора. Устремлённый в небо обелиск с шестиконечной звездой Давида в лавровом венце выше средней линии впитал в себя прадедушку Авраама (Петровича) и прабабушку Сарру (Ржевскую), школу «в начале жизни» в Немецкой слободе, поэму «Монах» в лицее - Пушкину тогда было 13 лет, ермолку в 18, может быть, и раньше, и до конца жизни, «Руслан и Людмила» в 20, музу в «израильском платье» и «чем можно верного еврея от православных отличить» в 21 год, «лавки грязные жидов» и стремление провести свою жизнь «в Париже Ветхого Завета» в 24, «Талисман» - кольцо с надписью на иврите в 25 лет и до конца жизни, «В еврейской хижине лампада» в 27, «Шестикрылый серафим» и «Моя родословная» в 30, «Скупой рыцарь» в 31, «Когда владыка ассирийский» в 36, «Напрасно бегу я к сионским высотам» в 37….
Нижняя часть обелиска покоится на небесном своде из двух арок – на каждой по десять шестиконечных звёзд. Небесный свод в шестиконечных звёздах не редкость в древних еврейских склепах-захоронениях и означает единство, монотеизм. Над звёздами – скрещённые, обращённые к земле факелы подчёркивают торжественность и преклонение. Урна под сводом – старинный символ захоронений погибших в битвах героев, плащ на ней символизирует связь с жизнью. Шестиконечные звёзды и факела вытесаны в мраморе и неотделимы от памятника. Все элементы в памятнике символичны, даже число шестиконечных звёзд 21 означает совершенство, а в картёжных играх – выигрыш.*
Свод опирается на массивный цоколь из полированного лабрадора. На нём надпись:
Александр Сергеевич
Пушкин
Родился в Москве 26 мая 1799 года
Скончался в С.-Петербурге 29 января 1837 года
Изготовление столь символичного памятника Наталья Николаевна смогла осуществить только с молчаливого согласия царя. Не мог Николай Первый не знать, что делают в Петергофской гранильне, но закрывал глаза. Возможно, хотел откупиться перед Богом и своей совестью. Беды преследовали его, как из рога изобилия: болезнь Бенкендорфа, болезнь царицы, авария на летних манёврах, опасный случай, чуть не стоящий ему жизни, на Кавказе, пожар в Зимнем дворце….** Впрочем, может быть, царь не хотел терять украшение балов в Аничковом дворце – прекрасную Ревеку. Шестиконечная звезда, надёжно похороненная в глуши за монастырским забором, казалось, не представляла для него опасности.
-------------------------
*Символы, знаки, эмблемы. Практическая энциклопедия. М.2005
**Семён Гейченко. Пушкиногорье.М.1981.с.224
Время появления креста в верхней части обелиска неизвестно, но смотритель музея Семён Гейченко писал, что уже после изготовления памятника царь приказал «присочинить христианский символ на этом прожекте». Не дали Пушкину достичь сионских высот, посмертно крестили на заброшенном холме у подножья Успенского собора Святогорского монастыря.
В 1842 года Наталья Николаевна с детьми снова провела лето в Михайловском, но в письмах, к нам дошло всего три, ни словом не обмолвилась о посещении Святогорского монастыря. Осенью 1842 года Наталья Николаевна навсегда покинула Михайловское и больше на могилу мужа не приезжала. Через два года она вышла замуж за генерала П. П. Ланского. Царь прислал ей на свадьбу в подарок великолепный бриллиантовый фермуар, а когда родила – приехал на крестины.
«Я слышала, что один из дней недели, именно пятницу (день кончины поэта – пятница 29 января 1837 г.) она предавалась печальным воспоминаниям и целый день ничего не ела».* Однажды ей пришлось непременно быть у Пащенко в одну из пятниц. Все заметили необыкновенную её молчаливость, а когда был подан ужин, то вместо того, чтобы сесть, как всё остальное общество, за стол, она ушла одна в залу и там ходила взад и вперёд до конца ужина. Видя общее недоумение, муж её потихоньку объяснил причину её поступка, сначала очень удивившего присутствующих». Правнучка Пушкина, Наталья Сергеевна Шепелёва, вспоминает: «Мой дедушка, Александр Александрович Пушкин, очень любил мать. В молодости, офицером, даже в ту пору, когда он был уже женат, сын поэта каждую субботу проводил у Натальи Николаевны. Суббота была для них днём памяти».
---------------------------
*Друзья Пушкина. Составление Кунина. М. 1984 т.2. с.516. Л.Н. Спасская. 1855-1856.
-
Soplemennik
- ветеран форума
- Posts: 355
- Joined: Thu Jul 10, 2008 12:42 pm
Re: Пушкин в ермолке
Подбросим дровишек:
http://base.ijc.ru/basesite/site.aspx?S ... IID=238348
http://base.ijc.ru/basesite/site.aspx?S ... IID=238348
Re: Пушкин в ермолке
Мне неизвестно, кто стоит за Соплеменником, но «дровишки» его я прочитал, вот только неизвестно из какого они леса и кто их рубил.
По содержанию могу предположить, что дровишки рубил или «Г…», или «Х…», или «Б…», за каждой из букв кроется автор почти одного и того же направления, возможно, и сам Соплеменник. «Не мудрствуя лукаво» и не тратя чрезмерных усилий, опубликую мой ответ на статью «Солнце юдофобской поэзии», напечатанной в русскоязычной израильской прессе 7 января 2006 года.
Провокативность в названии и подтасовка фактов не позволили мне в то время отмолчаться, но моя статья в противовес «Солнцу….», конечно, опубликована не была. Опасно было им, редакторам, дразнить медведей, оставшихся в лесу, из которого дровишки. Недаром их, бывших советских литераторов, а сегодня израильских редакторов, медведи учили как себя нужно вести.
Прошло более двух лет, допускаю, что Автор «Солнце….» мог за это время поменять свою точку зрения, но в то время он в моём ответе назывался конкретным своим именем. Поэтому сегодня автора статьи я упоминать по имени не буду, а так и назову «Автор».
Во вступление к статье Автор от имени Пушкина, разделил наш народ на две категории людей: на жидов и евреев. Жидов господин Автор наделяет эпитетами «мелкий», «ничтожный обыватель», «предатель», «шпион», «ради денег способный на любую пакость»; в понятие еврея он вкладывает «библейского героя», «человека сильных страстей и высоких помыслов», я повторяю, всё это от имени Пушкина. Затем, ссылаясь на дошедшее к нам «эпистолярное наследие Пушкина», Автор выпускает из надутого болона воздух под названием «итог многолетних размышлений над любимой литературой». Однако Автор забыл дополнить своё вступление небольшим напоминанием, что, боясь преследований со стороны властей, Пушкин неоднократно сжигал свои дневники и произведения, а после его смерти власти сжигали неугодное для них, и ещё забыл господин Автор, что Пушкин творил при дворе в эпоху Николая Первого, издавшего более 600 антиеврейских законов, в эпоху кантонистов, когда за еврейскими мальчиками охотились, как за дикими животными, в эпоху выселения евреев из Москвы, Киева, Николаева, Пскова и далее очень много многоточий. Именно при Николае Первом слово «жид» превратилось в презрительную кличку. Нам неизвестно, сколько проеврейских произведений Пушкина было уничтожено и сколько прожидовских, как отражение времени, осталось. Поэтому приклеивать такой серьёзный ярлык к Пушкину как «Солнце юдофобской поэзии» следовало бы очень осторожно, вообще не следовало бы, так же как и приклеивать Жаботинского к поискам нужного слова для оправдания юдофобства поэта.
Итак, господин Автор начинает доказывать юдофобство Пушкина с известной всем цитаты из дневника Пушкина. «Третьего дня хоронили мы здешнего митрополита: во всей церемонии более всего понравились мне жиды: они наполняли тесные улицы, взбирались на кровли и составляли там живописные группы. Равнодушие изображалось на их лицах; во всём тем ни одной улыбки, ни одного нескромного движения! Они боятся христиан и потому во сто крат благочестивее их». Из этой цитаты вы, господин Автор, от имени Пушкина сделали такой вывод: «…евреи внешне выглядят более благочестивее, а внутренне они, конечно же, развратнее и ничтожнее христиан». Нужно иметь с вашей стороны хотя бы минимальную порядочность: Пушкин таких слов в цитате не говорил. Кроме этого, вы должны были бы донести до читателя, что кишинёвские евреи в том 1821 году продолжали платить грабительские, в несколько раз превышающие по сравнению с христианами, налоги монастырю Галата, а если не заплатишь, то били и разрушали лавки. Вам бы на это сделать ударение, а не пришивать Пушкину юдофобство или, как говорят в народе, не пришивать кобыле хвост.
Вы, господин Автор, не знаете или не хотите знать истинный настрой души Пушкина того же кишинёвского периода. Впрочем, учитывая ваше высшее литературное образование, вы должны понимать этот стих:
Вот муза, резвая болтунья,
Которую ты столь любил.
Раскаялась моя шалунья,
Придворный тон её пленил;
Её всевышний осенил
Своей небесной благодатью –
Она духовному занятью
Опасной жертвуя игрой.
Не удивляйся милый мой,
Её израильскому платью,
Прости ей прежние грехи
И под заветною печатью
Прими опасные стихи.
«Биографы» Пушкина обычно двумя-тремя строчками связывают стих с «Гавриилиадой», осуждая и сожалея, что вообще был написан. Ключевые слова «всевышний», «небесной благодатью», «духовному занятью» не возникают спонтанно, терминология религиозного человека. Поэт знал, что стихи наказуемы, но писал, потому что он и его муза неразделимы.
Поэму «Руслан и Людмила» вы, господин Автор, изучали в университете, но вам забыли подчеркнуть истинный смысл произведения, а вы не догадались поглубже вникнуть и в имена героев, и в историческую подкладку поэмы. Недаром поэму запрещали читать в государственных и церковных школах.
Зачем судьбой не суждено
Моей непостоянной лире
Геройство воспевать одно
И с ним (незнаемые в мире)
Любовь и дружбу старых лет?
Печальной истины поэт,
Зачем я должен для потомства
Порок и злобу обнажать
И тайны козни вероломства
В правдивых песнях обличать?
В строках этих и выражен Пушкин, описывая встречу Руслана и Иудейского кагана Ратмира.
В «Чёрной шали» опять вы, господин Автор, не разобрались. Во-первых, это не стихотворение, как вы утверждаете, а молдавская песня, услышанная Пушкиным в Кишиневе и им переведённая. Во-вторых, песня отражает молдавские напевы, в которых очень много наговоренного отрицательного. Кишинёвский погром не возник на голом месте, а спустя сто лет после - уничтожение осуждающего погром памятника и замена на вафельный – это уже традиции. В прижизненных изданиях Пушкин не разрешал печатать «Чёрная шаль» без добавления «Молдавская песня». Писатель не просто пишет, он отражает события вокруг него. В связи с этой песней, вы пришиваете Пушкину ещё два эпитета: бездельник и картёжник, совершенно пренебрегая каторжную работу поэта над созданием российских шедевров.
Дело доходит до абсурдов. Господин Автор обвиняет в юдофобстве Пушкина, когда он, лаская еврейку Дориду – Дор Ида, шепчет другое имя. Можно подумать, что господину Автору никогда не было двадцать лет, и он не запутывался в амурных делах. В отношении шестиконечных звёзд на могилах всех членов семьи поэта – не знаете, не утверждайте. Могила Абрама Ганнибала не сохранилась, на могилах Иосифа Абрамовича и его жены Марии Алексеевны нет шестиконечных звезд, а вот на могиле их внука – в центре памятника шестиконечная звезда и ещё 20 на небесном своде того же памятника.
В таком духе можно было бы продолжить, однако закончим «Скупым рыцарем». Вы, господин Автор, очевидно, забыли содержание. Ваш вывод, что «два еврея являлись здесь подстрекателями, предателями, соучастниками убийства» не соответствует содержанию. Не еврей Соломон подстрекает «безденежного Альбера убить отца, скупого старого барона», а сам барон, то есть отец Альбера, признался Герцогу, что сын «Он… он меня хотел убить», так что к убийству Соломон не имеет никакого отношения, он прочитал мысли Альбера, есть такие люди с интуицией. Барона никто не убивал, он умер от разрыва сердца, вызвав сына на смертный бой. Что касается самого произведения, то Пушкин отразил время, более раннее, и более позднее. Аптеки действительно содержали практически только евреи, в Кишинёве из семи аптек семь принадлежали евреям. Деньгами тоже ведали евреи, они не пропивали, не бездельничали, а занимаясь торговлей и развитием промышленности, давали взаймы под проценты ничуть не больше, чем сегодняшние банки. Пьеса была опубликована впервые в 1836 году за подписью Р., премьера должна была состояться 1 февраля 1837 года, но не состоялась из-за смерти поэта.
Незадолго до опубликования пьесы Пушкин писал: «Напрасно бегу я сионским высотам, Грех алчный гонится за мною по пятам…» По поводу этого четверостишья вы, господин Автор, восторженно кончаете свой навет на Александра Сергеевича Пушкина.
Ваша статья, господин Автор, о юдофобстве Пушкина по стилю напоминает клеветнические ярлыки во времена советской власти.
Штаркман Анатолий, январь 2006 года.
К моему Соплеменнику: «Жаль, что Автор сел на старую лошадь, «везущую хвороста воз» из антисемитского леса».
По содержанию могу предположить, что дровишки рубил или «Г…», или «Х…», или «Б…», за каждой из букв кроется автор почти одного и того же направления, возможно, и сам Соплеменник. «Не мудрствуя лукаво» и не тратя чрезмерных усилий, опубликую мой ответ на статью «Солнце юдофобской поэзии», напечатанной в русскоязычной израильской прессе 7 января 2006 года.
Провокативность в названии и подтасовка фактов не позволили мне в то время отмолчаться, но моя статья в противовес «Солнцу….», конечно, опубликована не была. Опасно было им, редакторам, дразнить медведей, оставшихся в лесу, из которого дровишки. Недаром их, бывших советских литераторов, а сегодня израильских редакторов, медведи учили как себя нужно вести.
Прошло более двух лет, допускаю, что Автор «Солнце….» мог за это время поменять свою точку зрения, но в то время он в моём ответе назывался конкретным своим именем. Поэтому сегодня автора статьи я упоминать по имени не буду, а так и назову «Автор».
Во вступление к статье Автор от имени Пушкина, разделил наш народ на две категории людей: на жидов и евреев. Жидов господин Автор наделяет эпитетами «мелкий», «ничтожный обыватель», «предатель», «шпион», «ради денег способный на любую пакость»; в понятие еврея он вкладывает «библейского героя», «человека сильных страстей и высоких помыслов», я повторяю, всё это от имени Пушкина. Затем, ссылаясь на дошедшее к нам «эпистолярное наследие Пушкина», Автор выпускает из надутого болона воздух под названием «итог многолетних размышлений над любимой литературой». Однако Автор забыл дополнить своё вступление небольшим напоминанием, что, боясь преследований со стороны властей, Пушкин неоднократно сжигал свои дневники и произведения, а после его смерти власти сжигали неугодное для них, и ещё забыл господин Автор, что Пушкин творил при дворе в эпоху Николая Первого, издавшего более 600 антиеврейских законов, в эпоху кантонистов, когда за еврейскими мальчиками охотились, как за дикими животными, в эпоху выселения евреев из Москвы, Киева, Николаева, Пскова и далее очень много многоточий. Именно при Николае Первом слово «жид» превратилось в презрительную кличку. Нам неизвестно, сколько проеврейских произведений Пушкина было уничтожено и сколько прожидовских, как отражение времени, осталось. Поэтому приклеивать такой серьёзный ярлык к Пушкину как «Солнце юдофобской поэзии» следовало бы очень осторожно, вообще не следовало бы, так же как и приклеивать Жаботинского к поискам нужного слова для оправдания юдофобства поэта.
Итак, господин Автор начинает доказывать юдофобство Пушкина с известной всем цитаты из дневника Пушкина. «Третьего дня хоронили мы здешнего митрополита: во всей церемонии более всего понравились мне жиды: они наполняли тесные улицы, взбирались на кровли и составляли там живописные группы. Равнодушие изображалось на их лицах; во всём тем ни одной улыбки, ни одного нескромного движения! Они боятся христиан и потому во сто крат благочестивее их». Из этой цитаты вы, господин Автор, от имени Пушкина сделали такой вывод: «…евреи внешне выглядят более благочестивее, а внутренне они, конечно же, развратнее и ничтожнее христиан». Нужно иметь с вашей стороны хотя бы минимальную порядочность: Пушкин таких слов в цитате не говорил. Кроме этого, вы должны были бы донести до читателя, что кишинёвские евреи в том 1821 году продолжали платить грабительские, в несколько раз превышающие по сравнению с христианами, налоги монастырю Галата, а если не заплатишь, то били и разрушали лавки. Вам бы на это сделать ударение, а не пришивать Пушкину юдофобство или, как говорят в народе, не пришивать кобыле хвост.
Вы, господин Автор, не знаете или не хотите знать истинный настрой души Пушкина того же кишинёвского периода. Впрочем, учитывая ваше высшее литературное образование, вы должны понимать этот стих:
Вот муза, резвая болтунья,
Которую ты столь любил.
Раскаялась моя шалунья,
Придворный тон её пленил;
Её всевышний осенил
Своей небесной благодатью –
Она духовному занятью
Опасной жертвуя игрой.
Не удивляйся милый мой,
Её израильскому платью,
Прости ей прежние грехи
И под заветною печатью
Прими опасные стихи.
«Биографы» Пушкина обычно двумя-тремя строчками связывают стих с «Гавриилиадой», осуждая и сожалея, что вообще был написан. Ключевые слова «всевышний», «небесной благодатью», «духовному занятью» не возникают спонтанно, терминология религиозного человека. Поэт знал, что стихи наказуемы, но писал, потому что он и его муза неразделимы.
Поэму «Руслан и Людмила» вы, господин Автор, изучали в университете, но вам забыли подчеркнуть истинный смысл произведения, а вы не догадались поглубже вникнуть и в имена героев, и в историческую подкладку поэмы. Недаром поэму запрещали читать в государственных и церковных школах.
Зачем судьбой не суждено
Моей непостоянной лире
Геройство воспевать одно
И с ним (незнаемые в мире)
Любовь и дружбу старых лет?
Печальной истины поэт,
Зачем я должен для потомства
Порок и злобу обнажать
И тайны козни вероломства
В правдивых песнях обличать?
В строках этих и выражен Пушкин, описывая встречу Руслана и Иудейского кагана Ратмира.
В «Чёрной шали» опять вы, господин Автор, не разобрались. Во-первых, это не стихотворение, как вы утверждаете, а молдавская песня, услышанная Пушкиным в Кишиневе и им переведённая. Во-вторых, песня отражает молдавские напевы, в которых очень много наговоренного отрицательного. Кишинёвский погром не возник на голом месте, а спустя сто лет после - уничтожение осуждающего погром памятника и замена на вафельный – это уже традиции. В прижизненных изданиях Пушкин не разрешал печатать «Чёрная шаль» без добавления «Молдавская песня». Писатель не просто пишет, он отражает события вокруг него. В связи с этой песней, вы пришиваете Пушкину ещё два эпитета: бездельник и картёжник, совершенно пренебрегая каторжную работу поэта над созданием российских шедевров.
Дело доходит до абсурдов. Господин Автор обвиняет в юдофобстве Пушкина, когда он, лаская еврейку Дориду – Дор Ида, шепчет другое имя. Можно подумать, что господину Автору никогда не было двадцать лет, и он не запутывался в амурных делах. В отношении шестиконечных звёзд на могилах всех членов семьи поэта – не знаете, не утверждайте. Могила Абрама Ганнибала не сохранилась, на могилах Иосифа Абрамовича и его жены Марии Алексеевны нет шестиконечных звезд, а вот на могиле их внука – в центре памятника шестиконечная звезда и ещё 20 на небесном своде того же памятника.
В таком духе можно было бы продолжить, однако закончим «Скупым рыцарем». Вы, господин Автор, очевидно, забыли содержание. Ваш вывод, что «два еврея являлись здесь подстрекателями, предателями, соучастниками убийства» не соответствует содержанию. Не еврей Соломон подстрекает «безденежного Альбера убить отца, скупого старого барона», а сам барон, то есть отец Альбера, признался Герцогу, что сын «Он… он меня хотел убить», так что к убийству Соломон не имеет никакого отношения, он прочитал мысли Альбера, есть такие люди с интуицией. Барона никто не убивал, он умер от разрыва сердца, вызвав сына на смертный бой. Что касается самого произведения, то Пушкин отразил время, более раннее, и более позднее. Аптеки действительно содержали практически только евреи, в Кишинёве из семи аптек семь принадлежали евреям. Деньгами тоже ведали евреи, они не пропивали, не бездельничали, а занимаясь торговлей и развитием промышленности, давали взаймы под проценты ничуть не больше, чем сегодняшние банки. Пьеса была опубликована впервые в 1836 году за подписью Р., премьера должна была состояться 1 февраля 1837 года, но не состоялась из-за смерти поэта.
Незадолго до опубликования пьесы Пушкин писал: «Напрасно бегу я сионским высотам, Грех алчный гонится за мною по пятам…» По поводу этого четверостишья вы, господин Автор, восторженно кончаете свой навет на Александра Сергеевича Пушкина.
Ваша статья, господин Автор, о юдофобстве Пушкина по стилю напоминает клеветнические ярлыки во времена советской власти.
Штаркман Анатолий, январь 2006 года.
К моему Соплеменнику: «Жаль, что Автор сел на старую лошадь, «везущую хвороста воз» из антисемитского леса».
-
Soplemennik
- ветеран форума
- Posts: 355
- Joined: Thu Jul 10, 2008 12:42 pm
Re: Пушкин в ермолке
Подведём предварительные итоги:анатолий wrote:Мне неизвестно, кто стоит за Соплеменником, но «дровишки» его я прочитал, вот только неизвестно из какого они леса и кто их рубил.
По содержанию могу предположить, что дровишки рубил или «Г…», или «Х…», или «Б…», за каждой из букв кроется автор почти одного и того же направления, возможно, и сам Соплеменник. «Не мудрствуя лукаво» и не тратя чрезмерных усилий, опубликую мой ответ на статью «Солнце юдофобской поэзии», напечатанной в русскоязычной израильской прессе 7 января 2006 года.
Провокативность в названии и подтасовка фактов не позволили мне в то время отмолчаться, но моя статья в противовес «Солнцу….», конечно, опубликована не была. Опасно было им, редакторам, дразнить медведей, оставшихся в лесу, из которого дровишки...
Публикуя ссылку, я, разумеется, желал отклика. Иначе зачем?
Но, конечно не ожидал, что получу "такоэ"
Анатолий! Желанный Вы наш! В меру понятных интернетовских ограничений представлюсь: когда-то москвич, преподаватель технического вуза (с необходимым для пропитания детей набором дипломов, аттестатов, званий и степеней), любитель литературы, кино и политики (жилетку имею), не имеющий никакого отношения к религии и пушкиноведению .
Мне было просто интересно взглянуть на соотношение мнений о Пушкине.Так что Ваша гневная филиппика - палец в ... небо и не более. Я не ожидал что за это морду бьют и называют разными словами. Больше не буду. Простите, Христа ради! Или Вы, как дед Горького: "Высеку - прощу"?
П.С. Я, всё-же, склоняюсь к тому мнению, что Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени и, отчасти, личных качеств.
Re: Пушкин в ермолке
Re: П.С. Я, всё-же, склоняюсь к тому мнению, что Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени и, отчасти, личных качеств.
Уважаемый Соплеменник! Приятно иметь дело с культурным во всех званиях человеком, но из-за ширмы вы всё-таки не вышли. Насчёт употребления «морды», ваш патент, попахивает ленинским с картавинкой. Не собирался и не собираюсь вам «бить морду» и называть «разными словами». Вы как-то всё обтекаемо, как на партийно-профсоюзном собрании обобщаете – «желанный вы наш»…. Ловко навесили ярлыки на Пушкина: «Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени». Время оно, конечно, лучший врач, но Пушкин не прятался за ширму, когда писал не в угоду двора против церкви, демонстрировал ермолку на голове и жил в жидовских хатах, двор ему этого не простил. Вы напрасно вешаете ему время в сочетание с антисемитизмом, ваше «мнение» должно быть обоснованно. Насчёт «личных качеств» Пушкина, вообще, не лезет ни в какие ворота. «Враг народа», «сионист» - тоже приписывали в силу личных качеств обвиняемого.
Искренне, Анатолий.
Уважаемый Соплеменник! Приятно иметь дело с культурным во всех званиях человеком, но из-за ширмы вы всё-таки не вышли. Насчёт употребления «морды», ваш патент, попахивает ленинским с картавинкой. Не собирался и не собираюсь вам «бить морду» и называть «разными словами». Вы как-то всё обтекаемо, как на партийно-профсоюзном собрании обобщаете – «желанный вы наш»…. Ловко навесили ярлыки на Пушкина: «Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени». Время оно, конечно, лучший врач, но Пушкин не прятался за ширму, когда писал не в угоду двора против церкви, демонстрировал ермолку на голове и жил в жидовских хатах, двор ему этого не простил. Вы напрасно вешаете ему время в сочетание с антисемитизмом, ваше «мнение» должно быть обоснованно. Насчёт «личных качеств» Пушкина, вообще, не лезет ни в какие ворота. «Враг народа», «сионист» - тоже приписывали в силу личных качеств обвиняемого.
Искренне, Анатолий.
-
Soplemennik
- ветеран форума
- Posts: 355
- Joined: Thu Jul 10, 2008 12:42 pm
Re: Пушкин в ермолке
Ах, Анатолий!анатолий wrote:Re: П.С. Я, всё-же, склоняюсь к тому мнению, что Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени и, отчасти, личных качеств.
Уважаемый Соплеменник! Приятно иметь дело с культурным во всех званиях человеком, но из-за ширмы вы всё-таки не вышли. Насчёт употребления «морды», ваш патент, попахивает ленинским с картавинкой. Не собирался и не собираюсь вам «бить морду» и называть «разными словами». Вы как-то всё обтекаемо, как на партийно-профсоюзном собрании обобщаете – «желанный вы наш»…. Ловко навесили ярлыки на Пушкина: «Пушкин был "немножко" антисемит в силу своего времени». Время оно, конечно, лучший врач, но Пушкин не прятался за ширму, когда писал не в угоду двора против церкви, демонстрировал ермолку на голове и жил в жидовских хатах, двор ему этого не простил. Вы напрасно вешаете ему время в сочетание с антисемитизмом, ваше «мнение» должно быть обоснованно. Насчёт «личных качеств» Пушкина, вообще, не лезет ни в какие ворота. «Враг народа», «сионист» - тоже приписывали в силу личных качеств обвиняемого.
Искренне, Анатолий.
Вы, хотя и сбавили чуток "напряжённость своего поля", но меня не простили. А жаль. Из-за "ширмы" я вышел насколько возможно. Остальное (верить - не верить) - Ваше дело.
Ярлыки вешать, особенно с "картавинкой" - все мастера, и Вы не избежали приобщения у этому цеху. Наш - разведчик, их - шпион.
Мнение моё о Пушкине сложилось по результатам чтения. Обосновать его не могу в силу своей некомпетентности (я ж об этом писал!). Но стихи его попадаются не только "против" царей и церкви, но и "за". Это ведь так или нет?
Моё мнение о личных достоинствах и недостатках Пушкина также сложилось из прочитанного у вас - пушкинистов (если Вы к ним себя относите), а не только из "Памятника Дантесу". Поэт - гениальный, человек - плохой. В этом, кстати не ничего страшного, ибо ценим, скажем, Маяковского за новаторство в стихах, а не за амурные дела или вылизывание начальства.
Прямо беда с Вами. Давайте лучше "пойдём по сторонам".
Re: Пушкин в ермолке
"Мудрое слово сказал сапожник Илья: тут ни при чём Егова, а при чём Вы да Я" - перефразировка из Уткина. Мудро поступили, нече сводничать и навешивать безосновательеые ярлыки.
-
Soplemennik
- ветеран форума
- Posts: 355
- Joined: Thu Jul 10, 2008 12:42 pm
Re: Пушкин в ермолке
Эти всё Вы обо мне (про мою мудрость, моё занятие сводничеством и навешиванием ярлыков)?анатолий wrote:"Мудрое слово сказал сапожник Илья: тут ни при чём Егова, а при чём Вы да Я" - перефразировка из Уткина. Мудро поступили, нече сводничать и навешивать безосновательеые ярлыки.
Еслм "да", то с тем сочетанием и по миру пойду.
"Сдачи" не ждите.
Re: Пушкин в ермолке
"Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюёт и брызжет воду,
И песнью тешится живой".
Невольный чижик надо мной
Зерно клюёт и брызжет воду,
И песнью тешится живой".