Дегустация вина у графа
Как же быстро бежит время! С
того вечера пробежало, да нет, промчалось целых шесть лет. Наверно, что-то и
подзабылось, зато иное, казавшееся прежде драматичным, вспоминается нынче так,
с улыбкой.
Практиковался я давеча как
Gastarzt в одной из штутгартских городских клиник. Ах, вы не знаете, что такое
Gastarzt? О! Это – «гениальное» изобретение германской медицинской
администрации! Я, к примеру, при четвертьвековом стаже, доказывая, что наш
врачебный диплом не хуже немецкого, абсолютно бесплатно отработал целый год в
клинике. И труд задаром применяется к приезжим врачам всё чаще и чаще! Всем,
кому повезло или не повезло очутиться на больничной койке, могли заметить, как
врачи с ошалелыми глазами куда-то носятся, спешит и сколь мало у них времени на
каждого больного. А ещё невидимые пациентам конференции, собрания, дежурства,
лаборатории. И чёртов компьютер, который по идее должен был бы облегчить труд,
но почему-то это не так. Да ещё немецкий со швабским вперемешку. Попробуй-ка
догадайся, о чём они, глотая по полслова, бормочут или над кем смеются…
Нагрузка на немолодые мозги нешуточная. Н-да! Зарплаты нет, но прожиточный
минимум – социальную помощь всё же оставляют. Взамен зарплаты, по прошествии
года, Gastarzt получит характеристику – Zeugnis, а с ней право лишь под чьей-то
опекой, и без доступа к больничной кассе, на несамостоятельную врачебную
деятельность. Хочешь свой праксис, учись дальше и не один год. Сурово, не
правда ли? Но всё равно я доволен, всё-таки варился в родной медицинской среде,
узнавал кое-что новое, перестал пугаться немецкого, да и мой опыт оказался для
коллег небесполезным.
Командовал клиникой
профессор Т. Мужчина среднего роста, зрелого возраста с лицом строгим, без
намёка на морщины, и седою бородкой. Шея у него крепко приросла к плотному
телу, и ежели он к кому и поворачивался, то всем корпусом. Ходил уверенно
печатая шаг, глаза от пола отрывал нечасто, говорил тихо и скупо, заставляя тем
самым наклоняться, чтобы услышать его. Вида был столь генеральски внушительного,
что даже его заместитель, правая рука, доктор F. – ростом на полторы головы
выше шефа, гроза всех врачей, напрочь терял свою высокомерность рядом с ним.
Заведующие отделениями держались проще, но в клинике, несмотря на дежурные,
якобы приветливые улыбки, царила железная субординация. Внизу этой лестницы
суетились, сменяя друг друга, словно в калейдоскопе, врачи на практике или
вроде меня, просто безгласные.
Но иногда в клинике
случались, как и на нашей бывшей родине, общие мероприятия, и тогда все
улыбались всем, бывало вместе курили, и по правилам игры изображали
равноправие. Государство-то как-никак демократическое!
Однажды бежим мы с коллегой
Беттиной трусцой, со шприцами наперевес параллельными курсами по коридору, и
она поинтересовалась, собираюсь ли я со всеми на Weinprobe.
– Куда?
– Почитай, в ординаторской
висит объявление.
И мы разбежались по разным
палатам брать кровь на анализы.
Священное для врачей
свободное время – Mittagspause. Можно пообедать, расслабиться, четверть часа
никуда не спешить, и я прочитал, что через два дня нас приглашает граф А. на
дегустацию своих вин, экскурсию по замку, а в заключении вечера – совместный
ужин в ресторане. Автобус отходит в 18 часов. В конце завлекательная приписка –
kostenlos – бесплатно. Всё, мол, оплатит такая-то фармацевтическая фирма. Ну,
разве отказаться? Да и любопытно, – моё, к примеру, знакомство с носителями
голубой крови – лишь по романам, журнальным сплетням, да через теле- киноэкран.
В жизни с князьями и графами как-то встречаться не довелось...
В декабре вечереет рано.
Моросило, и большой, с освещённым салоном и включёнными фарами автобус
напоминал готовый к отплытию пароход. Я сел рядом с Беттиной. Молодая, ровесница
моей дочери, женщина, с очаровательным лицом при почти двухметровом росте,
покровительствовала мне. Когда тронулись, она, округлив миндалевидные глаза,
посекретничала, что всё начальство, включая профессора, едет тоже. Надо же –
подумал я – похоже никто не против халявы! Куда везли нас больше часа в
сгущающейся тьме? До сих пор не знаю. Мы тихонько переговаривались, и соседка
рассказала, что и прежде перед Weihnachten врачей приглашали на подобные
мероприятия, но к графу – впервые. Наконец бег автобуса замедлился, поехали по
каким-то узким улочкам. Старые дома с цветными деревянными перекрытиями,
предпраздничные, как и везде, витрины. Остановились, приехали. Двери открылись,
и потянуло холодом. Вышли. Падал и тут же таял снежок. Оказалось автобус
неполный, человек тридцать. Закучковались по рангам, закурили. Никто пока не
встречает. Подмерзаем. Единственный свет – автобусные фары. Минут через пять
внутри одноэтажного павильона, что рядом с нами, стало светло, задвигались
тени. Ещё через некоторое время, когда мы замёрзли и промокли, открылась дверь,
и кто-то бодрым голосом пригласил:
– Liebe Gäste, herzlich
willkommen!
Середину павильона занимал
длинный стол с готическими стульями по обе стороны. В дальнем торце, стоял
господин с непременной улыбкой, предлагал рассаживаться. Рядом с ним сели
профессор T. с супругой, напротив – «правая рука F.» и далее – приближённые с
жёнами и без. Мы с Беттиной оказались в конце стола. Осмотрелся. Со старых
портретов в потемневших рамах, развешенных меж окон, равнодушно взирали на нас
ушедшие в небытиё рыцари, господа и дамы. На гобеленах застыли охотничьи сцены.
Старые люстры и канделябры. Стол накрыт белой скатертью с кистями, у каждого
места штук по пять разнокалиберных бокалов. Посреди стола выложена дорожка из
еловых веток и меж толстых лап кучки грецких орехов, желтели горки мандаринов.
Несколько ваз с брецелями, и непонятного пока назначения пустые чаши. Когда все
расселись, господин во главе стола представился. Оказалось, – он-то и есть граф
А. Лет около пятидесяти, в сером костюме и неярком галстуке, стройный, роста
выше среднего. Лицо правильное, красивая стрижка светлых волос, глаза
приметливые, голос негромкий, речь неторопливая, жесты выразительны и изящны.
Негрубо любуется собой. Чем-то напоминает актёров довоенного кино в ролях
аристократов.
И началось представление!
Поблагодарив врачей, что «нашли время посетить древний наш дом и оценить наши
вина», граф почему-то не пожелал разглядеть больничную иерархию, и обращался к
нам со своей высоты, как к безликим слушателям. Поэтому он и не заметил, что
профессор Т слегка побагровел, а жена, наклонившись, шепнула ему, после чего он
перестал постукивать по столу пальцами. Я увидел, как пряча улыбки
переглянулись приближённые. Граф же неторопливо журчал о своём старом роде и
семейных связях с самыми громкими фамилиями Европы, и о том, сколько столетий
семья А. в предгорьях Альп, на берегах Рейна и Неккара лелеет виноград, какой
это труд и большое искусство сделать хорошее вино с неповторимым букетом вкуса,
цвета и запаха. Мне и ранее приходилось слушать режиссёров, вполне серьёзно
рассуждавших, что иная пьеса может разжечь революцию, и музыкантов, как ничто
несравнимо с силой воздействия музыки. Я не говорю о литераторах и художниках,
уж они-то не сомневаются, чьё искусство самое главное! Так же вещал граф А. о
вине. Он рассказывал о высокой культуре виноделия и о виноградной лозе – одном
из великих достижений человечества. И мне невольно вспомнилась дикая вырубка
виноградников в горбачёвские времена… Да-а. Слушать, конечно, интересно, но мы
устали, а хозяин, похоже, нет. Наконец, после живописания о самом старом вине
из его хранилищ, открылась боковая дверь, и две улыбающиеся женщины в народных
платьях с чепчиками и фартуками, обнесли всех красным вином, наполнив бокалы
наполовину. Хозяин подал пример. Он слегка покрутил бокал, посмотрел на свет,
понюхал и предложил попробовать. Вино показалось вкусным, я не удержался и
выпил всё. То же сделали многие, в том числе и наш шеф. А граф, подержал глоток
во рту, наслаждаясь вкусом, и проглотил, вылив остальное в пустую чашу и
усмешливо стрельнул глазом в сторону профессора. Тот заметил и набычился.
Хозяин же, красиво жестикулируя, пел славу своим винам, о том на каких
конгрессах его подавали, кто им восхищался и как не единожды, вино меняло ход
переговоров. Одно высказывание показалось мне тогда неправдоподобным, якобы,
некоторые вина оказывают воздействие даже через месяцы и годы. Но, позже
оказалось, он прав! Перед каждой пробой шло не менее чем четвертьчасовое
повествование. К концу двухчасовой дегустации подъели все брецели и мандарины и
щёлкали под столом орехами. Женщины раскраснелись, все расслабились, и только
профессор Т. никак не мог перенести отсутствие к себе особого отношения.
Поговаривали, наш самолюбивый шеф – первый профессор в своём роду… Но всё имеет
свой конец, и дегустация тоже. Выслушав, что хозяин ещё и обеспечивает работой
во время сбора винограда десяткам югославов и прочих славян, и испробовав «лучшее
в Европе розовое вино», вслед за графом все встали, и начался следующий акт
представления. Он шёл впереди. Против выхода стоял пюпитр с висящей на цепочке
авторучкой. На нём призывно белели бланки с вензелями для заказов и покупки
вина. Граф изящным жестом обратил на них наше внимание. И тут настал момент
отмщения! Профессор просто не заметил указующего перста, а, глядя под ноги,
чётким шагом обошёл пюпитр и направился к выходу! За ним не заказали вина и его
приближённые, следом выскользнули из зала остальные. Граф А. видно не ожидал
удара, он развёл руками, маска приветливости сползла, и глаза недобро сузились.
Но он был непромах, и тут же нашёл фигуру для ответного хода. Меня! Со своей
характерной внешностью и напряжением во взгляде (хотелось-то побольше понять!)
я, конечно, отличался от коллег. Внезапно граф шагнул ко мне, широко улыбнулся,
обнял за плечи и довольно громко сказал, что моё лицо показалось ему
примечательным, и никто не слушал его с таким вниманием (смотрите выше –
почему). Он расспросил, откуда я, давно ли здесь и, услышав, – всего три года,
стал бурно хвалить за произношение, что, увы, и сегодня, звучало бы преувеличением.
Выяснив, – я из Петербурга, стал восхищаться городом, его архитектурой и
смотрел на меня так, будто я его создатель. Потом он, зачем-то на ухо, сообщил
о своей дружбе с графом Зубовым.
– Не потомок ли он последней
любви Екатерины второй?
– Как, Вы и это знаете, я
должен вас непременно познакомить!
Сыпя известными, а чаще
незнакомыми именами, мы, чуть не в обнимку, прошли мимо онемевшей группы врачей
к темнеющему впереди зданию. Я чувствовал – коллеги взглядами прожигали дырку в
моём затылке. Когда подошли к дому, вспыхнул яркий свет. Вошли в мощёный
прямоугольник двора замка. Прожектора с крыш направлены на стоящий в центре
длинный огненно-красный мерседес. Тёмные стены служили эффектным ему
обрамлением.
– Здесь, друг мой, мы и
проводим все зимы, – сказал он, обращаясь ко мне.
Мне было уже вовсе не
лестно, что он выделяет меня, а скорее наоборот. Я оглянулся. Вокруг шефа
сгрудились приближённые. Их глаза и фарфоровые улыбки недобро светились. А
графа несло:
– Машина у Вас, конечно,
есть?
– Да, конечно, – храбро
соврал я.
– Вот и чудесно! Почему бы
вам с супругой запросто не приехать к нам в гости? Мы с женой будем очень даже
рады. А вот и она!
О, это надо было видеть!
Открылась дверь, и на крыльцо, как на сцену выпорхнуло Создание. Тоненькая
гибкая женщина без возраста в золотисто-коричневом облегающем костюме пажа и
того же цвета бархатных сапожках. С высокой причёской и единственным украшением
– похожей на кинжал заколкой в волосах. Она с очаровательной улыбкой
по-балетному грациозно поклонилась и… сорвала аплодисменты. Я воспользовался
моментом и улизнул из графских объятий. Затем последовала экскурсия по замку с
демонстрацией рогов косуль, подстреленных по всему свету, и показом коллекции
шкафов, начиная чуть ли не с шестнадцатого века. Уютным, или даже удобным
жилище графов мне не показалось. За поздним ужином в ресторане, кроме Беттины,
никто рядом со мной не сел. Было гадкое ощущение, что я влип. И оно, увы, не
обмануло. Через месяц закончился год моей работы в клинике. Получил Zeugnis. Вы
знаете, что в Германии запрещено давать отрицательные характеристики? Но если
надо, напишут положительно так, что не отмоешься! Мой Zeugnis приходили
почитать коллеги даже с других отделений и качали головами. Волчий билет,
короче говоря. Обидно, конечно, ведь я к концу практики нёс полную врачебную
нагрузку. Такое вино… Но, попереживав, решил не сдаваться.
Время всё ставит на свои
места. Вот уже пять лет я работаю по своей специальности. Беттина же растит
двух милых озорников, похоже будущих великанов. Мы подружились семьями. К графу
А. я так и не собрался, да и он, видно по рассеянности, забыл дать свою
визитку. С профессором Т. пару раз в году мы встречаемся на разных конференциях
и уже раскланиваемся. Издали. Лишь его «правая рука F.», автор той характеристики,
ну никак меня не узнаёт. Видно графское вино крепко отшибло ему память. Ох, до
чего ж оно коварное!
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2404
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer9/JFeldman1.php - to PDF file
Комментарии:
Леонид Фридман
Ганновер, Германия - at 2010-09-23 14:13:23 EDT
Рассказ интересный и читается легко.
Надеюсь, что за этой "дегустацией" последуют и другие.
С уважением.
Л.Ф.
Михаил Бродский
Днепропетровск, Украина - at 2010-09-21 10:08:50 EDT
Прекрасный рассказ. Несомненно, вам следует продолжить писать. Уверен, что вам есть о чем рассказать читателям. В добрый час!
Леонид
- at 2010-09-16 17:22:13 EDT
Хороший рассказ, Юрий! Но влип ты ещё лучше.
ELF
- at 2010-09-12 08:43:19 EDT
Отличный рассказ!