Заметки о великой мистической книге иудаизма и ее создателе
Шел человек по земле Испании. Он шел из Вальядолида, который был тогда резиденцией испанских королей, к себе домой, в славный город Авилу, где евреи жили уже 200 лет и набрали большую силу - были богаты и многочисленны.
Человека звали Моше бен Шем Тов де Леон, что указывало на его происхождение из североиспанского города Леона. Там он родился в 1240 году, так что сейчас ему стукнуло 65 лет.
Смерть в пути
Это было время, когда духовный центр еврейства находился в Испании. Реконкиста - переход большей части страны из-под арабского владычества под власть христианских правителей - пока еще никак не сказалась на положении евреев, их культуре. Они продолжали заниматься ремеслами, медициной, астрономией, торговали, исследовали Библию и Талмуд, философствовали и писали стихи. Имена Маймонида и Нахманида, Иегуды Галеви и Шломо ибн Габироля славились во всем иудейском мире.
Развивалась и каббала - мистическое учение, которое взяв многое от религиозно-философских школ древности - гностиков и неоплатоников - собирало некогда утерянные и вновь обретаемые смыслы Торы, пролагая пути к познанию Бога посредством личного опыта.
Моше де Леон был каббалистом, не очень известным, но достаточно серьезным, написавшим несколько профессиональных работ, а в последние годы зарабатывавшим себе на хлеб перепиской и распространением найденной им древней книги под названием "Зогар" - "Сияние".
В Вальядолиде он встретился с другим каббалистом Ицхаком бен Шмуэлем из Акко, который просил его показать оригинал книги, написанной по заверениям де Леона знаменитым праведником и мудрецом Шимоном Бар Йохаем, жившим в Палестине во втором веке. Моше пообещал сделать это, как только придет к себе в Авилу. И вот он идет по дорогам Кастилии в свой последний путь, ибо, не дойдя до дома, заболевает и умирает.
Энциклопедия каббалы
Палестина начала первого тысячелетия. Но это не та Палестина, которая жила в то время бурной жизнью политических междуусобиц, антиримских восстаний и мессианских надежд. Это какая-то иная - ирреальная и вместе с тем романтически спокойная страна с пустынными горами и ущельями, с дорогами, по которым редкие путники едут на ослах, с пещерами, куда праведники укрываются для молитв и медитации, с фиговыми деревьями, в тени которых ведут неторопливые беседы, и чьи плоды подкрепляют уставших собеседников так, что о хлебе насущном заботиться не надо.
Если нужно послать весть, пишут записку и отдают ее голубю. Он летит, держа записку в клюве. Иногда появляется Элиягу - Илья пророк. Он может явиться в облике погонщика мулов, и те, к кому он пришел, не сразу догадываются, кто перед ними. "Святой, благословен он" мог послать его унять слезы плачущему праведнику, и Элиягу утешает его добрым отеческим голосом: "Ой, раби, раби..." Потом он исчезает в вихре огня.
В полночь перед деревом, где сидят праведные, может появиться лань и прокричать человеческим голсоом: "Восстаньте, бодрствующие!"
Иногда слышен голос Господень: "Скалы крепкие, молоты подъятые! Вот мастер оттенков, плетущий изображения, поднялся на трон!"
И все полно символов и тайн. И потаенный смысл Торы течет под корой Бытия.
В сущности перед нами мистический роман, полный средневекового сюрреализма, загадочных образов и ассоциаций, уходящих в глубины библейской мифологии. Его герои - Шимон бар Йохай, его сын Эльазар и их окружение. Они живут в постоянном духовном напряжении, в исступленных попытках познать тайную жизнь Бога, которая открывается в толковании Торы, в восприятии ее мистического света, в постоянных историософских размышлениях над главными вехами иудаизма: Творением, Откровением, Избавлением.
Если Талмуд апеллирует к рассудку: "приди, послушай", то "Зогар" - к духовной интуиции: "приди, взгляни". Здесь непосредственное общение с Богом, мгновенное преодоление пропасти, отделяющей его от человека.
Это огромный по размерам труд. Русский перевод, коль скоро бы он был сделан (а переведены лишь отдельные фрагменты), составил бы не менее десяти томов по 500 страниц каждый.
Читатель имеет дело с собранием текстов, представляющих собой подробный и непрерывный комментарий к Пятикнижию Моисееву и вместе с тем оснащенный множеством разных историй. Здесь и описание визионерского странствия по раю, и глубокое толкование смысла слов "Шма Исраэль!", и отдельные отрывки, посвященные хиромантии, и многое другое.
Все вместе это полная энциклопедия каббалы, дающая представление о ее религиозной философии, космологии, психологии и эсхатологии. Название "Зогар" - "Сияние" труд получил от эсхатологического стиха из книги Даниила: "И мудрецы воссияют сиянием тверди небесной".
Авантюрный роман
История создания "Зогара" тоже роман, только авантюрный. Как я уже писал выше, автором книги считался ее главный герой - Шимон бар Йохай, привнесший в толкования Торы тайные смыслы Священного писания, переданные великими мудрецами древности.
Каббалист XVI века Авраам Азулай пишет в своем комментарии к "Зогару": "Рассказывают, что книга "Зогар" была спрятана в одной из пещер возле Мерона и нашел ее там араб, и продал ее бродячим торговцам из Верхней Галилеи. И несколько листов из нее попали в руки некого мудреца, пришедшего с Запада. И он пошел, и стал искать, и собрал все листы у торговцев, а часть нашел в мусоре, так как обнаружил, что торговцы, продавая снедь, завертывали ее в эти листы".
Уже в наше время этот сюжет повторится в истории находки Кумранских рукописей на берегу Мертвого моря: пещера, араб, торговец, заворачивающий в священные тексты снедь... Тот же принцип контраста: жемчужина мысли на мусорной свалке.
Мудрец, пришедший с Запада - лицо вполне реальное. Это знаменитый испанский раввин XIII века, талмудист, философ и врач Моше бен Нахман - Нахманид. В конце жизни доминиканцы вынудили его ввязаться в диспут по поводу того, является ли Христос Мессией? Диспут проходил в присутствии короля, который присудил победу Нахманиду. Понадобилось вмешательство папы, чтобы заставить правительство Каталонии осудить и изгнать раввина. В результате последние годы жизни он провел в Палестине. Именно ему предание приписывает обнаружение великой книги, которую он и отправил в Испанию. Далее она попадает в руки переписчика и распространителя Моше де Леона, а главным источником дальнейших событий становится дневник каббалиста Ицхака из Акко.
Будучи учеником Нахманида и никогда не слышав от него о "Зогаре", Ицхак, прибыв из Палестины в Испанию, усомнился в подлинности книги. Встретившись в Вальядолиде с де Леоном, он высказал ему свои сомнения. Но тот поклялся, что у него есть подлинник, который он готов показать.
Прибыв в Авилу, Ицхак узнает, что Моше умер в пути и что один богатый горожанин так страстно хотел получить оригинал "Зогара", что пообещал за это женить своего сына на дочери покойного -лишь бы ему отдали рукопись. Но вдова и дочь утверждали, что весь "Зогар" написан самим Моше де Леоном, который ответил на вопрос жены, почему он скрывает свое авторство следующим образом: "Если бы я открыл людям, что я автор, то они не обратили бы на нее внимания и не истратили бы на нее ни гроша, ибо они сказали бы, что я просто сочиняю небылицы. Но услышав, что я снимаю копии с "Зогара", написанного Шимоном бар Йохаем по наитию святого духа, они, как ты знаешь, платят за нее немалые деньги".
Ицхак сам не разговаривал с вдовой, а услышал об ее ответе из вторых уст, занеся всю историю в дневник, который дошел до наших дней, породив одну из самых глубоких загадок иудаизма.
Загадка заключается в противоречии между обликом автора и значением его творения. Каким образом каббалист средней руки, чьи собственные сочинения ничем не выделялись в массиве мистической литературы того времени, да и к тому же одержимый такой прагматической целью, смог создать книгу, которая по своему влиянию на умы еврейства сравнивалась позднее с Библией и Талмудом?
Тайна влияния книги на еврейский мир (да и не только на еврейский, впоследствии "Зогар" был воспринят мировой религиозно-мистической мыслью) заключена по мнению переводчика его отрывков на русский язык и толкователя текста М.Кравцова не в новизне проблематики и новых ракурсах рассмотрения древних проблем, а в раскрепощающем действии на мистическую интуицию человека.
Падая на благодатную почву (не надо, правда, забывать, что восприятие текстов книги даже в русском переводе требует определенной подготовки. Для человека, не внедренного в иудаизм с его системой мышления и ассоциаций, смысл "Зогара" просто непонятен), мысли книги Сияния становятся неисчерпаемым источником мистических откровений.
Эта книга с такой мощью концентрировала в себе дух толкования Торы, что вызывала ощущения причастности к ее тайнам не только у искушенного в тонкостях Талмуда ученого, но и у всякого воспитанного в традициях иудаизма человека.
Хасидский праведник рабби Пинхас из Кореца рассказывал, что он имел обыкновение возносить благодарность Богу за то, что он не родился до того как "Зогар" стал известен миру: "Ибо "Зогар" помог мне остаться евреем".
Глубины Божественного замысла
В основе системы "Зогара" лежит идея сокровенного и непостижимого Божества - Эйн-соф. Это слово, которое можно перевести как "Бесконечное", обозначает чистую божественную сущность вне связи с сотворенным миром.
Бытие из Бесконечного ничто происходит как кризис в Эйн-соф, переходящего от покоя к творению. Бытие обязано своим возникновением, как и постоянным сохранением десяти сфирот - эманациям (истечениям) Эйн-соф.
Десять сфирот это десять метафорических имен Бога, десять стадий его сущности, проявлений его сокрытой жизни. Сфирот - созидательные имена, которые Бог призвал в мир. Ими он обозначил самого себя.
Первая сфира - Кетер - высший венец Божества, в обозначении которого происходит первичный сдвиг, эманация всех остальных стадий Божественного саморазвертывания. Потом появляется предвечная точка - мистический центр, вокруг которого кристаллизуется теогонический процесс. Это Хохма - мудрость Бога, идеальный замысел творения.
Следующая сфира называется Бина, что толкуется и как разум, и как строение. В ней материализуется мироздание. И так через все остальные стадии: Дин (суд), Хесед (любовь), Тиферет (красота), Ход (величие), Нецах (вечность), Иесод (основа, опора) - через всю сокрытую действительность струится поток Божественной жизни пока не впадет в великий океан Шхины - божественного присутствия в мире.
Но вот в этой симфонии мистической мысли появляется трагическая мелодия. По мере отдаления от Божественного света сфирот теряют свою первоначальную чистоту и постепенно сгущаясь и омрачаясь, переходят в грубую субстанцию - материю. Шхина, как наиболее отдаленная от Эйн-соф сфира, заключает в себе семя зла. Будучи бесконечными и совершенными вследствие своего истечения из Эйн-соф, сфирот производят тем не менее существа материальные, конечные и несовершенные, создают внешний мир, где все тленно и где обитает зло.
Приводя этот фрагмент из космологии "Зогара", я надеюсь, что читатель ощутит поэтику религиозного мышления наших предков, а историк философии усмотрит в этой концепции следы учения отца неоплатонизма Плотина.
Еврейская религиозная философия развивалась отнюдь не в изоляции, как это может показаться на первый взгляд, а в русле мировой духовной жизни.
Каббала в изложении "Зогара" открывает пути и для достижения этического идеала. Идущее снизу человеческое стремление к общению с источником света, к объединению в бесконечной субстанции и нравственному совершенствованию в свою очередь вызывает божественное излияние, в результате которого все сфирот объединяются в своем источнике. Таким образом, каждый поступок человека влияет на мир сфирот и на мировой процесс вообще.
Любовь к Богу возвышает мир до того уровня, где все должно быть едино. Она распространяет порядок и гармонию как в идеальном, так и в земном мире, который в конце концов совершенствуется и теряет свою материальность, становясь все более духовным.
От человека зависит и приход Мессии. Он явится, когда все души после земного странствования возвратятся очищенными на небо.
Разумееется, "Зогар" не был бы еврейской духовной книгой, если бы в нем не содержались толкования и исследования Священного писания. Основная мысль книги заключается в том, что Тору следует воспринимать не в простом, а в аллегорическом смысле, в ней скрыты глубокие религиозные тайны. Относясь к Библии как к шифрованному тексту и применяя разнообразные искусственные приемы (перестановка букв в определенном порядке, замена одних слов другими, численное значение которых которых одинаково) "Зогар" открывает эти тайны, ищет и находит неведомые смыслы тех или иных библейских высказываний.
И наконец нельзя не сказать о научных воззрениях книги Сияния. В ней содержатся передовые для своего времени сведения по астрономии, медицине, физиономистике.
Будучи созданной в конце XIII века, "Зогар" аккумулировал в себе плоды духовного творчества нескольких поколений испанских каббалистов, напряженно размышлявших о глубинах Божества, судьбах человека и смыслах Торы.
Небесное и земное
Книга Сияния появилась на свет в преддверии Возрождения, ознаменовавшего возникновение идеологий, ориентированных на земное знание, на гуманизацию культуры. Ему предшествовала вспышка могучего мистического подъема не только в иудейском, но и мусульманском мире (суфизм), в христианской Западной Европе (немецкая мистика).
Казалось, человеческая мысль исчерпывала последние силы в попытках постигнуть небесное с тем, чтобы потом уйти в рациональное знание.
Еврейский историк Грец считает. что Моше де Леон писал "Зогар" для того, чтобы остановить распространение рационалистического умонастроения, охватившего многих его образованных современников. Он стремился сохранить неизвращенный иудаизм Торы в его мистической интерпретации. Но будучи гениальным человеком, он вышел за рамки поставленной перед собой задачи и с великой силой выразил мир современной ему испанской каббалы.
Ему не повезло и после смерти. Он не удостоился ни внимания, ни признания потомков. В изданной в начале века Брокгаузом и Ефроном русскоязычной еврейской энциклопедии, где отмечались все, кто сделал хоть какой-нибудь вклад в историю иудаизма, ему не нашлось места.
Среди религиозных людей до сих пор принято считать "Зогар" творением Шимона бар Йохая. Уже в наше время создатель науки о еврейской мистике Гершом Шолем, проведя сравнительный текстологический анализ "Зогара" и сочинений Моше де Леона, подписанных его именем, убедительно доказал, что он - несомненный автор книги Сияния.